2020 год. Апрель
История с «не нужён»… Которая случилась в чёртов день дурака, первого апреля. В самый разгар локдауна… Конечно же, это был прогрев аудитории. Как выяснилось позже, Шаст хотел позвать меня в своё новое шоу одним из первых важных гостей. Но Стас сказал, что лучше потянуть, чтобы набрать мощнейшее ожидание, мой приход должен был закинуть выпуск в тренды. Поэтому, когда Антона убедили в том, что никто из Импровизации пока в шоу не нужён (первоначально эту фразу якобы ласково произнес именно Стас, вспомнив старый мем, которые Шаст просто обожал), он не боялся шутить об этом, не давая надежды при каждом упоминании «хотим Арса в Контактах». Все бы ничего, если бы это было один раз и не такую аудиторию… Я не знал о том, что это Стас запретил Антону звать меня в первые выпуски. Такой контент, такая инфа, да о таком персонаже как я — м-м, слишком рано. По крайней мере, первым точно не запустили бы меня. Об этом стоило догадаться. Все прекрасно знали, что Поз — лучший друг Антона и он всегда идет первый, выше, главнее нас с Серёгой. Импровизация импровизацией, конечно, но дружба с 10 класса… Впоследствии, как мы уже знаем, после меня Стас решит снять выпуск и с Серёжей, аргументируя этот порядок не «по любви», а по эксклюзивности. Это было объективно и все мы с этим соглашались. Ведь, как думал наш креативный, наши отношения это давно четко выстроенный контент-план и PR-стратегия… Он не догадывался и не верил, что наши отношения начинают медленно выходить из-под контроля. После тех слов Антона на весь Ютуб… Даже 1 апреля… То, как он легко и весело это сказал… Ни на миг не задумавшись, что может ранить меня… Сработало как беспощадно быстро распространяющийся сильный и убийственный яд. Полностью парализовавший мою уверенность, что между нами было и есть хоть что-то особенное. А не простая тактика и привязанность. Не знаю, что тогда на меня нашло, видимо, мы как-то отдалились и долго не общались… Я решил для себя железно и холоднокровно обидеться и снова, с того самого дня — окончательно перестать мечтать о нашем «вместе». Опять — раз и навсегда. Этот человек не боится сделать мне больно, а, значит, и потерять совсем. Почему я так думал, я не знаю… У нас с Шастом действительно разный юмор и представление об обидах. В глубине души я все же чувствовал, что эта наша «ссора» скоро закончится. И концом своим перевернет наши отношения вновь.***
Однажды после нашего не особо веселого созвона с пацанами, где Стас с утра пораньше загрузил кучей инфы про планы в связи с ситуацией, Антон впервые заметил изменения и холодок в моем отношении к себе и напрягся. Я был хорошим актером. Через полчаса Антон уже запаниковал. И настолько впал в ступор, что не смог просто спросить, что случилось. Даже после выхода из общего видео-чата.***
Мы сняли «Бар в большом городе». Шаст и там начал подкрадываться ко мне, видя мое уставшее лицо и получив в сторону своих шуток полный игнор. А в конце ещё и натянутую улыбку и мое фирменное язвительное «Шастун-болтун, не заткнуть». Я хотя бы попытался намекнуть ему, на что я обиделся. Я ждал какой-то реакции, попытки поговорить со мной. Его инициативы.***
Потом мы долго не созванивались и не общались… А через неделю мне надо было ехать в Москву по рабочим делам. Серёге было не до меня, поэтому я с минимумом вещей, только для кастингов, если тут подвернутся, перебрался на пустующую квартиру школьного знакомого. Я часто здесь "обитал", когда мы снимались. Мне не всегда подходили условия отеля, хотелось побыть наедине, без всякого персонала и постояльцев, которые везде тебя узнают. И уже к вечеру пребывания в Москве я заскучал по Шасту. Здесь все будто наполнено его атмосферой, рабочей, веселой, нашими проектами... Я уже был готов простить его, мне надоело играть в холодного принца-недотрогу. Если бы я не увидел… Что они с Ирой уж больно разошлись на совместный контент… Так иронично смотрелись посты Антона среди рекламы. Она отличный агент для его образа. Сквозь злость и слезы обиды я написал к их совместной фотке какой-то язвительный комментарий с пожеланиями счастья. А потом через минуту удалил. Но Шаст успел его заметить. И после этого его терпение, видимо, лопнуло. Он начал атаковать меня сообщениями с вопросами, что в конце-концов со мной творится и почему я так дерьмово стал к нему относиться. Тоже, видимо, ждал, что я остыну и само пройдет. Сначала я отвечал также сухо. Потом попытался отвлечься, чтобы из этого всего не завязался тот самый большой разговор по переписке. Якобы мне это не важно, чтобы объяснять что-то, ссылаться, припоминать, придумывать подсказки. И тем более говорить о Ней… А потом я и вовсе перестал отвечать, занимаясь по дому всем, что было у меня на этой московской квартире. К вечеру, выждав два часа с последнего сообщения Шастуна, я ответил. Когда он не был в сети. «Все нормально. Забей» Мне нужно было время. Разобраться в себе и нарастить толстую кожу, ведь я знал, что шутки, так или иначе задевающие мои чувства, в коллективе у нас ещё будут. Не успел я выйти из помещения, где оставил телефон, собирая вещи в душ, как завибрировал ответ. «Да блин, Арс, че случилось-то? Ты можешь нормально рассказать, что я сделал не так?» Видимо, он тоже уже устал от неопределенности и напряжения в воздухе. Не это было моей целью. «Шаст, да не бери в голову, давай просто закроем тему» Я не осознавал, что все мои сообщения так и кричат красными большими буквами ШАСТ ВСЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО ТЫ ПРИЧИНИЛ МНЕ БОЛЬ КОТОРАЯ НЕ ПРОХОДИТ. «Арс. Я же знаю, что не все в порядке» Огромных усилий мне стоило отложить телефон и вернуться к сборам, «бросив» переживающего и не понимающего Антона в этом тревожном состоянии одного. Наедине с моим игнором. Но выйти из комнаты мне сил не хватило. Я смотрел на уведомления и проклинал айфон за то, что экран загорался, демонстрируя мне текст каждого смс. Ещё и не полностью. Эти настойчивые «дзынь» выводили меня из себя. Но я игнорировал, просто саркастично отвечая на них про себя. И вот. Тишина. Секунд 30. Ещё минута и я уйду в ванную с почти спокойной совестью. Но только погас экран… Дзынь!.. Звонкое, одинокое и пугающее до укола в сердце. «Хочешь я сейчас приеду?» Так, вот это уже точно не хорошо. Я схватил телефон, забыв обо всем, и застрочил по клавишам, которые резко стали такими маленькими и непонятными. «Шаст, локдаун, куда ты приедешь? Никому нельзя выходить Я не у Серёги, я на другой квартире» Видимо, он накрутил себя точно так же как я, понял, что я смертельно обиделся чуть ли не до состояния наших первых ссор в 2013-м, когда звучало подобное «Я не хочу участвовать в вашем цирке, я не хочу работать с этими людьми, я не хочу больше иметь с ними ничего общего!» Я сразу начал переубеждать и вразумлять его любыми способами. Но только не своим мнением на это его предложение. Потому что я хотел. Я очень этого хотел. «Скажи адрес» Ах же, черт, он, видимо, сейчас просто не с Ней и ему нечего делать, только поэтому он может так легко сорваться ко мне, ага… «Шаст, давай потом по телефону поговорим, я занят» Я сыпал сообщения, перебивая его короткие и своенравные, делая опечатки. От них веяло этой пацанской дворовой романтичной уверенностью… Я понимал, что он сейчас решился и точно приедет ко мне, адрес он этот знает, подвозил. Догадается, что я здесь, а не снял что-то новое. Да или у Поза спросит, он всегда добивается если что-то так упрямо решил. Руки мои похолодели. Блять, ну ты же не серьезно? Сейчас? Ко мне домой? Разговаривать нам вдвоем, наедине, о личном? А что я тебе скажу? Что влюблен в тебя до помешательства и не хочу, чтобы ты был с кем-то другим? «Антон, не делай глупостей.» Я отправляю строгое сообщение, специально поставив точку в конце. «Через полчаса подъеду» Но его мужская уверенность и рисковость берет свое. Догадался, что я на старом месте. Вышел из онлайна. Я переодеваюсь обратно, обливаюсь одеколоном и убираю все личные вещи как можно дальше. Предварительно спрятав под подушкой презерватив…***
В тот день он приехал за 25 минут, самых долгих в моей жизни. И доказал мне, что я нужён. Пускай и не так как я мечтал, но в тот день мой статус обновился. В том и ином смысле… Он поделился со мной переживаниями, личными загонами, мыслями о своем поведении, об усталости и влиянии на нас популярности. Помню, как Шаст полез за сигаретами в карман, стоя у окна напротив меня в темной кухне. Я сидел на высоком барном стуле. — Ни че, если я…? — Да, да, — я тяжело вздохнул, осмысливая предыдущие его слова. В пачке у него было несколько штук. Переломанные пополам… — Блять… — Антон погрустнел и стиснул в зубах обиду и раздражение. На его полуотвернутом лице я сразу прочитал первое, что пришло мне в голову. — Это она сделала?.. — я посмотрел на него осторожно, незаметно вытаскивая из-за гарнитура свой «припас». Одну залежавшуюся пачку, чтобы поделиться. Славка её так и не нашел... Сейчас ему действительно это было нужно. Я знаю, потому что сам курил. Все прошлые новогодние каникулы… Да так, что начал задыхаться уже на первых пятиста метрах своего бега по утрам… — Да… — вздохнул тихо Шастун, не глядя на меня, скромно вытаскивая одну из пачки. Мы раскурили ее надвоих. Несмотря на то, что я уже бросил. Он рассказал мне, доверил свои мысли по поводу того, как эта девушка «воспитывает» из него «хорошего» парня, «заботится» о его здоровье. «Хочет для него только лучшего». Ломает сигареты и прячет одноразки, делая вид, что это он где-то потерял. Просит отойти, когда он курит или парит. …Я тоже хотел, чтобы он делал это в меньшем количестве. Но у него было тяжелое взросление и ситуация в семье. Шаст курил с 14 лет. И я его очень хорошо понимаю. Никакие радикальные способы не помогут. Никакие взывания к совести и здоровью не сработают. Никакой шантаж и вызовы. Только волевое решение. Вместо того, что делала она — я отныне ходил с ним в курилку каждый раз. И каждый раз незаметно, отвлекая внимание, выкуривал с ним каждую новую его сигарету надвоих. Чтобы он курил меньше. — … Короче, блин, я ток тебе, получается, могу всю эту херню рассказать. Поз, Макар, они все на ее стороне, тип, оправдывают эту «заботу». Я хер пойми, я больше не чувствую от нее ничего. Вот ничего. Я слушал его. И слышал. Утопая в своей любви и нежности к нему, глядя на его заебанное лицо в сигаретном дыму. — Раньше от нее была какая-то ласка, доброта, она все время сюсюкала меня. Была вот той маленькой девочкой, которую я полюбил, — Антон в этот момент впал в ступор. Сигарета между его пальцев тлела, и пепел вот-вот прожжет мой пол, поэтому я молча забрал докурить остатки. Не стал его перебивать. Он помрачнел. — Не знаю, любил ли я вообще ее или нет… Какая атмосфера пьяных разговоров на кухне в прокуренной коммуналке с друзьями... О девушках, о цели в жизни, о судьбе. И Шаст, такой скрюченный, как в том видео с концерта вчесть семилетия, лохматый, в простой одежде, без побрякушек, сонный до ужаса, такой настоящий, такой родной!... — Шаст. Отпусти её. Относись как к законченному минувшему этапу, как в игре — уровню, который ты уже прошел. Отрезок жизни, который тебя чему-то научил, многое тебе дал и ты ему за это благодарен. — я потушил бычок. — он позади. И ты не обязан все время к нему возвращаться и зависеть от этого опыта. … А вот эти все, — я внезапно решил, что набрался сил перейти к теме «нас», но голос мой предательски пропал. Я прокашлялся, делая вид, что это из-за табака. — шутки. Фанатские. Отсылки твои… Не важно, кто их произнес. Пойми, мнение аудитории не должно стать громче твоего. Заглушить твои чувства, твое видение чего-то, твое отношение, непредвзятое. Ты не должен выходить со мной в ПС, когда первая твоя мысль «Блять, как бы щас с ним не навзаимодействовать на новые фанфики и шипперские видосы», понимаешь? Мы артисты и мы играем формат. Не важно, я с Димкой или ты с Серёгой. Мы не должны думать ни чьими головами кроме наших, понимаешь? Я видел, что он переваривает мои сравнения. И не кивает… — Ира больше не твоя девушка, она отдельный человек, со своими принципами, со своими взглядами, которые уже никак не должны касаться твоей жизни. — Я понимаю, — Антон скрестил руки. — не хочу ее больше упоминать при тебе. Он понял, что с этого момента да и вообще давно стоит перестать говорить о ней со мной. Да ещё и в таком личном нашем разговоре. Раз и навсегда. Но что-то здесь было не так… — Во-первых, то мнение и не было моим никогда. «… Да потому что он нам нахуй не нужён, ваш Арсений». — Если ты вдруг действительно воспринял это всерьез. Это мой детский крик души и ревность к тому, что вся эта тема постоянно прилетает на мой личный проект. Будто люди не хотят ничего воспринимать, если это без вас. И один я вроде бы и не интересен никому… Как он ошибался, правда? Сейчас-то мы с вами знаем, чего добился Шаст. Но у него действительно были такие мысли. Да. Вот так бывает. Он уже осознал, что просто перегнул тогда, решив так на это намекнуть. Но я понимаю — ужасно обидно, когда что-то делаешь ты сам, а люди не воспринимают это без остальных троих твоих коллег, только потому, что вы так запомнились. Безусловно — наша импро-четверка это уже бренд, мы везде и всегда вместе. Но сейчас у нас такой период, что уже не всегда. Мы развиваемся и нам хочется попробовать заявиться по-отдельности, найти что-то только свое. Я бы тоже сказал «Да заебал этот ваш Шастун, нахуй он в этом сериале нужен!» Если бы на одном из моих кастингов речь зашла бы про наш образ неразлучной четверки везде, даже в кино. Легенда о сплочённости, командности, созависимости и позиционировании только как «Ливерпульская четверка» — не наше клеймо и уж точно не преграда в виде оков для наших сольников. — Во-вторых, это будет сложно. Я потерял нить его ответа. — Что именно? — но вновь вернул и сосредоточил все свое внимание на словах Шастуна. — С каждым вести себя одинаково. Потому что у нас нихуя не все одинаково, Арс… — Антон посмотрел на меня очень серьезно и загадочно. Черт. Всегда теряюсь в такие моменты. До сих пор меня этим в ступор в гоняет. Козёл… — Нет, ну… Понятно, что с каждым свое, — я начал выпутываться и заодно распутывать сжавшиеся от страха в комок свои мысли об этом. Мы должны домучить этот разговор. Хотя меня уже потряхивает. — Серёгу с Димой тоже шипперят, им-то вообще пофиг… — Это мы узнали, только поинтересовавшись. А о нас — из всех щелей, соц. сетей и от всех наших слышим без нужды в этой информации. Поэтому мне с тобой очень многое нельзя. Это прописано даже в договоре... Я не сразу среагировал — ведь Антон сейчас рассказывает мне о контракте. О котором я в его представлении ещё не знал. А я даже не сделал вид, что не понимаю, о чем он. — … Тебе Стас не говорил? — Шаст предположил, что мне все же рассказали другие люди из команды или наши юристы. — Да, да… — я замял свой ответ, не стал возвращаться к теме Иры и особого прикрытия Антона. — Нам запрещены только какие-то очень явные вещи. Те же объятия, та же рассадка. Потому что в шоу-бизнесе людям похер, что я на интервью на тебя как-то особенно, долго и с улыбкой смотрю. Гораздо труднее им будет объяснить любую нашу фотку с автобуса в сторис. — Где ты у меня на коленях спишь? — я, кажется, понимал, о чем он. — Мгм… Мне похуй, кто как это называет, чем считает и какие выводы делает. Главное, как Стас говорил, чтобы это не было так громко, что слышно на «Олимпе». Как же до мурашек волнительно ощущать такой его тяжёлый взгляд на себе. Кожей. Будто он говорит мне вслух о том, что хочет сделать со мной в спальне, и что ему похер, что из этого каким извращением называется. — Поэтому я лучше на камеру оттолкну тебя, скажу «иди нахуй», это уйдет в тренды, а потом — извинюсь перед тобой у тебя дома на кухне за сигой и скажу, как сильно я ценю нашу дружбу. Нужён. Я ему нужён. Мне все понятно. Он улыбался. Его лицо было так близко... — Так что если ещё когда-нибудь засомневаешься в том, что ты мне не друг или мне поебать на твои чувства, — Антон помотал меня за плечо, как добрый товарищ и заулыбался шире. Вызывая улыбку и у меня. — просто проверь, не снимают ли нас в этот момент с трёх объективов операторы и Кирилл на GO PRO. Я усмехнулся. И тоже положил на него руку. Наш разговор окончен на прекрасной ноте. Вот так это символичное слово, знаменитое и легендарное, в один вечер перевернуло для меня все. Я наконец-то понял, что он ко мне чувствует. И какие значения вкладывает в слова, зачем и почему. Я уже взялся за ручку входной двери, чтобы закрыть её за Антоном, уходящим после нашего вечера откровений. В первом часу ночи. Как он буквально заставил меня потерять почву из-под ног. — Арс, ну ты же придёшь ко мне в «Контакты»? Шастун улыбался так, будто этим мы бы с ним разъебали тогда весь Ютуб. Он искренне в это верил и горел этим проектом. Его первое собственное шоу… Ещё до «Команд». — К тебе в «Контакты»? — я как всегда построил из себя сучку и изобразил занятой недоверчивый взгляд. — ну не знаю, если я там нужён. И буду не 151-м гостем на замену… — Ну, Арс… — И не затмлю тебя как ведущего собственного шоу… Ничего не поделаешь — улыбался он так обольстительно, по-детски, что я просто расплывался в лужу. Эта улыбка, эти глаза до дрожи влюбляли меня в себя. — Все, давай, — на секунду я представил себя девчонкой на свидании, от которой проводивший ее до дома одноклассник требует поцелуй. И почему-то смутился, все же вытолкнув парня за дверь. — спасибо, что заехал… — Давай, пока… После этого я всю ночь мечтал, как бы он сопротивлялся моему выталкиванию, будь у него побольше смелости и уверенности в себе, чтобы настоять и остаться у меня до утра. И сейчас, знаете, что я бы сказал, прожив всю эту историю? Эта «ссора» была необходима нашим отношениям как кислород.