Порктябрь

Дома, машины, гирлянды, вывески — всё проносилось мимо. Соня едва поспевала за широким шагом Ксении, перепрыгивая через лужи, которые обильно заполонили дороги после недавнего дождя, и сжимая в свободной руке ленточку от шарика в виде однёрки. А рыжеволосая девушка разве что не искрилась от раздражения, неуловимо напоминая Соне Медузию Горгонову из любимой книги. Кажется, некоторые рассыпавшиеся по плечам медные пряди даже слегка шевелились, вызывая у ведомой на буксире девушки табун мурашек от предвкушения. Впрочем, несмотря на своё положение, Соня с трудом сдерживала довольную улыбку — шалость удалась! Да, Ксюша хоть и была довольно сдержанна, но порой могла быть и весьма остра на язык, особенно в тех случаях, когда её что-то не устраивало настолько, что цензурных слов вообще не оставалось. Однако даже во время таких словесных взбучек она полностью контролировала себя и свои реакции, словно где-то уже был прописан сценарий, по которому она будет играть свою роль. Соне это не нравилось. Именно поэтому она планомерно выводила соседку из себя, нарочно раз в пару-тройку дней делая мелкие пакости, но не переходя тонкую границу между шалостями и издевательством. Соня видела, что Ксюше это не нравится, пару раз Ксюша даже сказала ей об этом, но девушка продолжала свой эксперимент, медленно, но верно доводя подругу до крайней точки. Эксперимент продолжался почти два месяца и завершился довольно внезапно: в канун Хэллоуина они вдвоём решили немного развеяться, отдохнуть от учёбы и, уж чем чёрт не шутит, устроить «ведьминский шабаш», как выразилась Ксенья. Накупили вкусняшек, гирлянд, всяких украшений, и уже собирались возвращаться домой, как вдруг наткнулись на заманчивую вывеску: «Приведи тринадцать друзей и получи мешок сладостей в подарок к котлу глинтвейна на всех!» Рядом с вывеской собралась толпа студентов, все в костюмах и с устрашающим макияжем. — Девушки! Не присоединитесь к нам? Как раз двоих не хватает! — окликнул их юноша в костюме вампира. Соня оглянулась на Ксюшу, состроив глаза кота из Шрека, и ненавязчиво потянула её за собой в сторону входа в кафе. Ксю сдалась. В кафе было тепло, уютно и очень атмосферно: паутина на окнах, приглушённый желтоватый свет, разная Хэллоуинская атрибутика, но не кровь-кровища, а вполне себе симпатичные тыковки, ведьмы с мётлами и чёрные коты. Даже два живых, что привело Соню в абсолютный восторг. Одного котейку ей тут же вручили, очевидно, поняв страсть к разного рода пушистикам. — А что же девушки не принарядились? — весело спросил молодой официант, представший перед ними в виде сшитого по частям Франкенштейна. Даже на лице были искусно прорисованы швы и строчки. — А в тихом омуте много кто водится! — задорно выпалила Соня, с коварным прищуром глядя на парня. Тот поднял руки в знак капитуляции. С блокнотом и ручкой это выглядело забавно. Посидели тоже очень душевно: выпили по паре кружек глинтвейна (красноватый напиток с сухими фруктами и травами смотрелся невероятно в прозрачных кружках-черепах!), посмеялись с ребятами, обменялись телефонами и пообещали присоединиться на новогоднем сборище. Когда они собрались уходить, сославшись на позднее время и свои планы, им тут же собрали две корзинки-тыковки сладостей и вручили два золотых шарика на чёрных ленточках — цифры три и один, как символ праздника. Кота, увы, пришлось оставить. Беда пришла откуда не ждали. Соня, вставая, рассмеялась над очередной шуткой, неловко покачнулась и зацепила стоящую на столе кружку с недопитым глинтвейном. Кружка опрокинулась, и всё содержимое оказалось у Ксюши на платье — благо, глинтвейн уже остыл и ожогов не осталось. Ксюша явно была очень недовольна, но вместе со всеми посмеялась над этой неловкостью. И только когда они вышли на улицу, Ксенья схватила Соню за руку чуть выше локтя и быстрым шагом направилась в сторону дома. *** По пути домой Ксюша злобно отмалчивалась, шагая по мокрому асфальту. Ей давно казалось, что обычно прилежная и аккуратная Соня специально напрашивается и выводит её из себя бытовыми пакостями. Пролитый глинтвейн стал последней каплей, и теперь она думала только об одном: «Хочешь — получишь!» Когда она почти месяц назад наступила утром на фантик, валяющийся у кровати, то никак не связала это с нарывательством. «Чё за фигня? Неужели Соня оставила? — подумала она. — Непохоже на неё. Обычно свинячить — это по моей части, но ладно». Ксюша пожала плечами и, не вставая, закинула фантик в мусорное ведро. «Переучилась, наверное». Затем в ход пошли открытые двери. Всё бы ничего, но Зараза где-то подцепила блох и была жестоко изгнана из спальни в общую комнату на кресло. Купить антиблошиную хуйню ни у одной из них до сих пор не дошли руки, но подозрительные почёсывания обе пока упрямо «не замечали». Сначала открытую дверь в ванну Ксюша списывала на торопливые утренние сборы — как охуенно ответственная староста, Соня подрывалась в универ аж к половине восьмого. Но, чем бы дитя ни тешилось, как говорится… Когда через пару недель она проснулась от противного ощущения чего-то щекотного и скачущего на лице и с кошкой под боком, то вечером в довольно грубой форме высказала Соне своё «фи». — Сонь, я, конечно, всё понимаю, но мне пиздец как неприятно просыпаться рядом с блохастой кошкой! В следующий раз она отправится гулять в подъезд! Соня виновато пообещала купить капли от блох и обработать, наконец, кошку. Не купила. А когда ещё через пару дней девушка обнаружила на чистой, до блеска вылизанной (между прочим, её руками!) кухне одинокую грязную чашку на столе, она начала понимать, что что-то здесь не чисто. — Вот же с-с… Соня! — вслух высказалась она. Сама Ксюша никогда себя чистюлей не считала, боже упаси, но такое её всегда раздражало неимоверно. Она повертела в руках чашку, думая, помыть ли её самой или оставить «натюрморт», чтобы потом предъявить претензии подруге. Победило второе — по причине крайне злобного и ворчливого настроения. Соня вернулась с учёбы минут через сорок и с некоторым недоумением воззрилась на недовольную соседку, демонстративно поднявшую брови и указывающую на чашку. — Ты чего? — осторожно спросила девушка, ставя на стоящий рядом стул пакеты из магазина. Ксюша прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы не прибить подругу на месте. — Это не украшение, если что, — пожала плечами она. Соня, казалось, только сейчас обратила внимание на причину её недовольства. — А, ой, сейчас... — кажется, она даже немного смутилась. Девушка ушла в прихожую, сняла пальто и вернулась, чтобы помыть несчастную чашку. Ксюша закатила-таки глаза, с трудом сдерживая усмешку. Похоже, кое-кто нарывается. Что ж, в эту игру вполне можно играть вдвоём… Возвращаясь вечером после пар и работы, Ксюша буквально чувствовала, как сходит с ума. Всё, чего ей хотелось, это дойти до дома, вытянуть ноги на кровати и включить сериал, чтобы почувствовать себя хоть немного живой и адекватной. Ксюша зашла в квартиру, разувшись, заползла в комнату, не забыв закрыть за собой дверь — чтобы не просочилась заразная (теперь даже в прямом смысле этого слова) кошка. И, не раздеваясь, плюхнулась на кровать — и резво подскочила в следующую же секунду: легла она аккурат на тарелку с каким-то соусом. — Да ёбана мать, — простонала Ксюша, разглядывая жирное пятно, расплывшееся на рубашке, цокнула языком. — Ну Соня, ну ё-моё… На свою соседку она никогда не жаловалась, но теперь у неё закончились все слова, цензурные и, как бы это ни было странно, нецензурные. «А она, кстати, дома вообще?» — вдруг подумала девушка, ведь совсем на это не обратила внимания, мечтая быстрее оказаться на кровати с телефоном в руках, но никак не разбираться с чьей-то бесенёй. Ещё раз тяжело вздохнув, Ксюша сняла рубашку и вышла в коридор. Надо было отнести на кухню блядскую тарелку и срочно застирать пятно. Соня обнаружилась на кресле в комнате. Если бы не тот факт, что на спинке кресла висела Ксюшина выглаженная рубашка на завтра, всё было бы хорошо. — Да блять! Я ведь только эту рубашку погладила! Соня, ты меня слышишь вообще?! И какого хуя тарелка делает на кровати? Соня подняла голову и под тяжёлым Ксюшиным взглядом медленно сползла с кресла, помяв рубашку ещё больше, забрала у подруги тарелку и ушла на кухню. Прорычав что-то нецензурное, Ксения забрала рубашку и ушла, наконец, в комнату. Но только она собралась насладиться сериалом, как из кухни донеслась громкая и порядком раздражающая музыка. — Твою ж мать… — простонала Ксюша, закрыв лицо руками. Сериал на сегодня явно отменяется. *** Теперь же, добравшись до дома, Ксюша посмотрела на девушку и буквально прошипела, как разъярённая кобра: — Соня, ты надо мной издеваешься, да? Но подруга лишь смотрела на неё своими широко распахнутыми глазищами с выражением испуга и ещё чего-то… предвкушающего на лице. — Могу тебя поздравить, ты своего добилась, потому я что очень, очень, сука, зла, — сказала девушка тоном, не предвещающим ничего хорошего, и добавила почти что удовлетворённо: — Если так хочется получить, могла бы просто попросить. Ксюша крепко взяла Соню за руку, развернула к стене, заставив упереться в неё руками, и схватила первое, что попалось на глаза — а это был тот самый уже полусдувшийся несчастный шарик-единица. «Хоть на что-то полезное это блестящая херня, ну то есть атрибут праздника, конечно же, сгодится», — удовлетворённо подумала Ксюша. Первые шлепки ввергли Соню в ступор. Она замерла на несколько секунд, пока Ксюша охаживала её шариком пониже спины. Признаться, было не очень удобно: шарик шуршал, сгибался пополам и явно не передавал всю глубину Ксюшиного возмущения. Соня уткнулась в стену лбом, как всегда делала, чтобы перетерпеть особенно болезненные удары, и вскоре Ксенья заметила, что её спина мелко подрагивает. Она опустила руку. — Сонь, ты чего? — обеспокоенно спросила Ксюша. Ну не могла же она этим довести подругу до слёз? «Отлепив» Соню от стены и развернув к себе лицом, она с облегчением заметила, что та просто давится от беззвучного смеха. А в уголках глаз всё-таки блестели слёзы. — Напугала, блин, — проворчала Ксю, оставив в покое шарик и притягивая Соню в объятия. Когда подруга отсмеялась и смогла, наконец, посмотреть ей в лицо, Ксюша решила устроить небольшую воспитательную беседу. — Сонь, давай договоримся. Если чего-то хочется — говори словами, ладно? Я не телепат, а тоже живой человек. Хорошо? Соня кивнула и неосознанно почесала локоть. — И обработай уже кошку, наконец! — Ксюша не выдержала и отвесила девушке полноценный шлепок. Соня брыкнулась, но вроде бы не обиделась — заслужила ведь, в конце концов. *** Завершился этот вечер как нельзя лучше: они украсили комнату, посмотрели любимые фильмы и наелись сладостей. Правда, Соня слишком сильно надула один из шариков с блёстками внутри, он лопнул, до полусмерти напугав девушек и неведомым образом прошмыгнувшую к ним кошку, и блёстки разлетелись по всей кровати. Ещё полночи они вытряхивали блёстки из постели, волос и кошки, меняли постельное (кто-то в процессе случайно пролил газировку), и заснули в обнимку, довольные. Это был их лучший Хэллоуин.