Чудо в перьях

— Коля, иди сюда, не дури. — Александр постучал по клетке. — Коля! Из черного комка перьев, сжавшегося в углу клетки, донеслось нечленораздельное квохтание, и сразу же за ним вполне разборчивый кашель. Парочка воронов, которых ещё не успели угадать в птицах горе-экстрасенсы, сидели, нахохлившись, подальше от заболевшего собрата. На стук они вытащили клювы из-под крыльев, но вернули их на прежнее место сразу же, догадавшись, что обращаются не к ним. — Коль. Мне тебя позвать? — Дур-рак! — не оценил предложения Коля. — Сам ты дур-рак… — беззлобно откликнулся Саша. — Пойдем, лекарства выпьешь. — Отр-раву! — Не отраву, а вполне себе нормальные антибиотики. — Отр-равитель! Саша попытался просунуть руку в клетку, но тут же метко получил клювом в косточку. Безопасно, но так, что показалось, словно сотня иголочек впилась в предплечье. — Вредная ты птица. — проворчал Саша. — Убир-райся! Не помр-ру! Болел Коля, в отличие от самого Саши, очень редко. И, как правило, приходилось это на осень, когда ворон становился особенно зловредным. Болезни он переносил тяжело, тут же терял интерес ко всему происходящему, мог насколько дней сидеть без еды и питья, согреваясь собственным теплом. При этом, медицинскую помощь принимать отказывался категорически, тем самым позволяя болезни прогрессировать, пока все не становилось совсем плохо. Препираться с ним было бесполезно. Коля сразу начинал обзываться, а сам Саша, увлеченный ссорой, мог и забыть, с чего именно она началась. Хитрый ворон этим, конечно же, пользовался. Так что изобретать подходы к спасению ворона приходилось каждый раз разные. Саша закрыл клетку и пошел на кухню. Не делал он этого с самого детства, и не очень точно помнил. Спустя некоторое время возни, в комнате характерно щёлкнул замок на клетке, открытый чьим-то чересчур ловким клювом. Ворон прицокал на кухню, забрался сначала на стул, потом на стол и оттуда заглянул в ковшик, с которым возился Саша. — Сахар-ром кор-рми. — потребовал фамильяр. — Это не сахар-р, Коль, это кар-рамель. — безучастно поправил Саша, хотя на самом деле внутри в этот момент бушевала буря эмоций. — Похер-р. — нагло отозвался Коля. — Кор-рми! Саша пожал плечами и подвинул ворону леденец. Он был чутка горелый, но это было даже хорошо, поскольку так были не видны внутри белые кругляшки таблеток, которые Коле надо было рассасывать, чтобы горло перестало болеть. — Здор-рово! — обрадовался Коля и кувырнулся со стола, превращаясь в человека. И сколько раз ему Саша говорил хотя бы зимой одеваться, а не расхаживать в первозданном виде. Как и ожидал Саша, он бодро захрустел леденцом, усевшись на стол. В какой-то момент его глаза вдруг расширились, а потом сузились до щёлочек. Видать, в какой-то момент всё-таки почувствовал изменение вкуса. И, хоть обсосанные осколки леденца вперемешку с разгрызееной таблеткой полетели Саше в спину и на футболку, было уже поздно. Нужные вещества уже начали циркуляцию в организме фамильяра. — Зельевар-р пр-роклятый! — обиженно пробормотал Коля, вытирая рот ладонью. — Ну-ну, ты уже умница. — Саша подвинул ему ещё один леденец, на этот раз какой надо — приятного глазу янтарного цвета — Больше не буду. Коля придирчиво осмотрел леденец на свет и сунул в рот, принимаясь рассасывать. Постепенно суровость истерлась с его лица, уступая место сосредоточенному блаженству. Саша не стал говорить ему, что жжёный сахар и сам по себе — лекарство.