Сказкатябрь-2023

Огонь в очаге то разгорался, то успокаивался, то принимался метаться, раскидывая по дому безумные пляшущие тени, мерное шуршание прялки убаюкивало. Румпельштильцхен начал клевать носом. Нога механически нажимала на педаль, руки тянули нить, но голова то клонилась на грудь, то дёргалась вверх, когда он вздрагивал, вырываясь из оков сна. Когда в дверь постучали, он осознал, что успел задремать, и с тревогой глянул на нить, но даже во сне навык его не покинул. Тонкая и ровная золотая нить поблёскивала в неверном свете очага. Он осторожно отложил свою работу и отпер дверь. — Явились наконец! — Румпельштильцхен упёр руки в бока, перекрыв собой дверной проём. — И где вас столько времени носило? — Известно где, как всегда, — ответила первая женщина, отодвигая его в сторону и входя в дом. — Помогали глупой девице, — уточнила вторая, протискиваясь следом. — Пряли, — коротко завершила мысль третья. Они сразу уселись за стол и придвинули к себе миски, заботливо оставленные им Румпельштильцхеном, и принялись за еду. — Вас даже не покормили! — укорил их Румпельштильцхен. — И стоило оно того? — Кормили нас, да только еды там было — на одну девицу, — пояснила первая женщина. Нога у него была широкая и совсем плоская. — Скоро на свадебном пиру погуляем, — отмахнулась вторая женщина. Нижняя губа у неё была так велика, что свисала на подбородок. — Да и вообще, — пожала плечами третья женщина. Большой палец у неё был огромный и заскорузлый. Сложив руки на груди, Румпельштильцхен постукивал ногой, ожидая, пока женщины окончат трапезу. — Вечно так с вами, — укорил он их. — Стараетесь, трудитесь, изуродовали себя совсем, а благодарности — один жалкий пир. — Не жалкий, — поправила первая женщина. — Королевский! — подняла палец вторая женщина. — И все счастливы, — закончила третья женщина. — Не то что после твоих проделок, братец. Три женщины встали из-за стола и принялись собирать посуду. Пламя в очаге вновь взвилось вверх и заплясало, заставляя золотую пряжу раскинуть вокруг бледные блики. — Ах простите, дорогие сестрицы, — сквозь зубы процедил Румпельштильцхен, — что не хочу трудиться для дураков себе в ущерб. — Недобрый ты, — сказала первая женщина. — Жестокий, — добавила вторая женщина. — Одно зло несёшь, — заключила третья женщина. Румпельштильцхен фыркнул, всем своим видом демонстрируя, что они правы — и его это ничуть не беспокоит. Женщины принялись готовить ко сну одну общую широкую кровать — в самый раз для троих человек. — Да почему ж тогда?! — не выдержал Румпельштильцхен. — Почему вы всегда такие довольные и счастливые, сёстры?! Почему только я нашей жизнью недоволен?! — Потому что добро делать легко и приятно, — ответила первая женщина. — А зло легко, но потом грызёт что-то, — подхватила вторая. — Но нас трое, а ты один, братец, значит, добра в мире всё-таки больше, — закончила третья. Румпельштильцхен наклонился и притушил огонь в очаге. Тени наползли из углов, сгустились и захлестнули дом, который вскоре наполнился мирным сопением всех четырёх прядильщиков.