Гадюка!

— Двойной виски, пожалуйста, — рухнув на высокий барный стул, тяжело вздыхаю и потираю уставшие от работы глаза. Ужасно выматывающий день. — Льда побольше, — добавляю, решив, что сильно напиваться все же не стоит. Завтра на смену с утра, а сержант Грей с меня три шкуры спустит, если заявлюсь в неподобающем виде, да ещё и с перегаром.       Однако, вопреки всему, за первым бокалом идет еще и третий, и пятый, и даже восьмой. Обвожу переполненный зал бара осоловелым взглядом, подпираю щеку кулаком и прикрываю веки. Кажется, пришло время сделать паузу. Когда в последний раз я был в отпуске вообще? Года четыре назад? Как раз, когда встретил её, кажется.       О, эта чертовка выпила немало крови не только у меня, но и у всех полицейский нашего города. Хотя.. Нервы она потрепала всему штату со своими внезапными исчезновениями и переездами. А все из-за чего? Хотела помочь матери, спасти от «неудачного брака», от своего же отца, который стабильно избивал ту до полуобморочного состояния. Дело, конечно, благородное, но кто просил ее вмешиваться?! Ее мать взрослая женщина, это был ее выбор. Но малышка Люси Чен решила, что должна спасти несчастную матушку во что бы то ни стало.       До сих пор гадаю, где она взяла пистолет, однако то, что она сотворила с бедным отцом, даже меня, копа со стажем и повидавшего то еще дерьмо, заставило содрогнуться. Двенадцать пулевых. Двенадцать, мать вашу! И как рука не дрогнула? А медики не смогли его спасти. Досконально изучив подноготную Чен и разведав все ее грязные секреты, я все еще недоумеваю, как она, будучи шестнадцати летней школьницей, смогла сделать такое со взрослым мужиком вдвое больше ее.       Но сделанного не вернуть. Теперь Люси уже двадцать, и все эти чертовы четыре года я не могу ее поймать. Черт, как же это выводит из себя!!! Она словно змея, ускользает из рук каждый раз, когда я, кажется, вот-вот схвачу ее за хвост. Будто охотничий пес, выслеживаю, вынюхиваю, нападаю на след. Сначала она подпускает, играет со мной, черт ее побери, а потом снова исчезает, оставив после себя только тонкий шлейф её дорогого парфюма… Она выросла. Стала прекрасным лебедем с ангельской внешностью и прогнившим сердцем. Поумнела, наловчилась. Проклятая Чен!       — Еще виски!       — Кажется, вам хватит, офицер , — раздается сбоку сладкий женский голосок, и я машинально поворачиваю голову в сторону источника звука. — Хреново выглядишь.       — И тебе привет, гадюка, — хмыкаю, внутренне поражаясь ее наглости.       Надо же, не побоялась подойти в людном месте, да еще и издевается. Маленькая сучка!       — Тяжелый день?       — Не сложнее остальных. Какими судьбами?       Язык еле ворочается. Я слишком пьян. Дьявол!       — Соскучилась, — пожимает печами Люси, заказывая приторно-сладкий клубничный мартини. — Выпьешь со мной?       — Нет, ты права. Мне уже хватит.       — Как знаешь, — морщит тонкий конопатый нос и отворачивается к напитку.       Сидим в молчании, и хотя вокруг предостаточно звуков — вечер пятницы все-таки — мне кажется, что я слышу только стук собственного сердца. Окидываю Чен пьяным взглядом. Все плывет, и приходится приложить немало сил, чтобы рассмотреть нежное девичье личико, обрамленное густыми, волнистыми волосами. Не очень большие карие глаза прикованы к черной грифельной доске, расположенной слева от полок с алкоголем. Изредка она косится на меня, но делаю вид, что не замечаю.       Зачем она приехала? Зачем вернулась в родной город, зная, что полиция не дремлет, что я никогда не оставлю ее в покое. Она стала моим наваждением еще тогда, четыре года назад, когда мне, молодому новобранцу полиции города Лос Сантос, дали это дело — мое первое дело. Я поставил себе целью поймать ее. Положил четыре года жизни на то, чтобы схватить чертовку и упечь за решетку как минимум на двадцать лет. А она берет и просто заявляется в бар, где я глушу усталость и одиночество в бокале?       — Говори, зачем вернулась! — схватив за руку заметно скучающую Люси Чен, резко дергаю ее на себя и сам едва не валюсь со стула.       — А я все ждала, когда ты созреешь, офицер, — неторопливо отставив опустевший бокал на барную стойку, говорит Чен и легко спрыгивает на пол, становясь почти впритык. Кладет ладонь мне на грудь, задумчиво обводя пальчиками полицейский значок. Прикусывает губу, поднимает лукавый взгляд зеленых глаз. — Я же сказала: я соскучилась. Хочу поиграть.       — Поиграть? Для тебя это все игры, что ли? Ау, Чен, очнись! Ты убила человека! Тебя разыскивает вся полиция штата и не только! Тебя разыскиваю я! Ты же понимаешь, что теперь не отвертишься?       — Тише-тише, офицер Брэдфорд, — морщится девушка после того, как неосознанно сжимаю ее запястье еще сильнее. — Мне больно вообще-то. Не мог бы ты…       Растерянно ослабляю хватку, чем чертовка тут же и пользуется. Потирает, бросая на меня недовольный взгляд исподлобья.       — Неужели ты ни капли не скучал? — она натурально надувает пухлые губы и выглядит такой обиженной, что на мгновение зависаю. Алкоголь туманит сознание, но даже в таком состоянии понимаю, что девчонка действительно расстроилась. Серьезно? — Я думала, тебе нравится наше маленькое представление, офицер.       — Люси…       — Идем, — неожиданно она хватает меня за руку и, бросив пару купюр на барную стойку, устремляется к выходу из бара.       — Люси, что ты творишь, черт возьми?       — Заткнись, — шипит через плечо таким незнакомым, холодным тоном, что я в который раз поражаюсь. Несмотря на то, что она преступница, убийца, маленькая дьяволица и еще хер знает кто, она поразительна.       Она либо сумасшедшая, либо чертов гений с замашками садиста.       Вытащив меня на улицу, девчонка осматривается, явно прикидывая в какую сторону двинуться. Кивает своим мыслям и поворачивает налево, а я, словно слепой котенок, молча следую за ней. Как бы ни хотел сопротивляться, я всегда — мать ее, всегда! — проигрываю. Ведусь на ее заискивающие речи, на ее бесстрашие, наглость и веру в собственные безнаказанность и, кажется, бессмертие. Раз за разом она возвращается, манит и дразнит. Я сопротивляюсь, но в конечном итоге опять сдаюсь. Это какой-то неизменный цикл, будто бег по бесконечности. Петля, петля, перекресток, снова петля. И так чертовы четыре года!       — Чен, что ты творишь? — пытаюсь остановить ее, но девчонка упорно печатает шаг, несмотря на то, что я раза в два шире и выше ее на целых две головы. Просто потому, что я сам позволяю себя вести. — Остановись!       — Пришли! — радостно улыбается она, оборачиваясь. — Сними значок, пожалуйста.       — Что ты задумала? — недоверчиво рассматриваю тусклую вывеску какого-то обшарпанного отеля. — На кой черт ты меня сюда привела? Решила сдаться в более привычной обстановке, нежели бар, полный копов? — только сейчас понимаю, что она приперлась в бар около полицейского участка! Сумасшедшая девчонка!       — Я не собираюсь сдаваться, Тимми, — а как же «офицер Брэдфорд?» Совру, если скажу, что такое обращение меня не заводит. — Просто хочу кое-что тебе показать.       — Не боишься, что я арестую тебя, как только мы окажемся в номере?       — Нет, — улыбается, сверкая своими карими глазами, и снова тянет меня за руку. — Ну же, Тимми, не будь занудой. Я же знаю, что ты тоже скучал, — ее шепот касается подбородка — выше просто не дотягивается — и я невольно сглатываю.       Что это? Новая игра? А правила кто-нибудь объяснит?       Пока я избавляюсь от значка (боже, что я делаю?), Чен берет ключ от номера и терпеливо ждет. Присоединяюсь, мысленно закатывая глаза. Нет, я конечно, пьян, но… какого черта?!       — Зачем тебе мой значок?       — Просто не хочу, чтобы кто-то опознал тебя по номеру, — как ни в чем не бывало отвечает Люси.       — Решила меня убить? — приподнимаю бровь, наблюдая, как она открывает дверь, а потом отходит, пропуская меня вперед.       — Нет, просто знаю местных ребят и не хочу, чтобы они знали твой личный номер.       — Можно подумать, моей рожи они не запомнили.       — Слушай, отстань, а, — начинает злиться девчонка. Забавная. Даже жаль, что придется её посадить.       — Это ты привела меня сюда, — отмахиваюсь и усаживаюсь на край противно скрипнувшей под моим весом кровати. — Давай закончим с этим, Люси. Я пусть и не при исполнении, имею полное право скрутить тебя прямо сейчас. Мы слишком долго бегали по кругу. Пора сдаваться.       — Да что ты заладил?! Сдаваться, сдаваться! Ты же понимаешь, что ни черта у тебя не получится, если я не захочу!       — А ты понимаешь, чертова сука, что меня достали твои игры! — вскакиваю, в порыве злости припечатывая строптивицу к стене около кровати, и грозно нависаю сверху. — Какого хера ты меня сюда привела? Что хотела показать? Показывай, а потом закрой свой поганый рот и прими свою судьбу! Сколько можно бегать, Люси? Тебе нравится трепать мне нервы? Поздравляю: я на пределе! Что тебе еще от меня нужно?!       — Ох, — она лишь прикусывает губы, соблазнительно обводя острым кончиком языка нижнюю, что заставляет мои глаза налиться кровью. И не только глаза. Приподнимается на цыпочки, заглядывая в самую душу, и томно произносит: — ты проиграешь, офицер Брэдфорд.       К черту! К черту все! Эти игры, крысиные бега, намеки и полутона! К черту!       Схватив Чен на шею, поворачиваю ее голову вправо и, не давая ни малейшего шанса на сопротивление, впиваюсь губами в тикающую венку, в глубине которой отбивает бешеный пульс сердце. Кусаю нетерпеливо, оставляя багровую отметину. Люси стонет, превращая кровь в венах в жидкую лаву. Вцепляется ногтями в мое запястье. Глаза довольно закатываются, а я продолжаю путешествие по ее нежной, бархатистой коже, источающей тонкий аромат цветочных духов.       — Это ты хотела показать? — рычу, оставляя еще один след своих зубов прямо под хрупкой ключицей. — Свое воздействие на меня? То, как умеешь выводить из равновесия? Отвечай!       — Да, — кусая припухшие покрасневшие губки, соглашается Люси, и я рывком швыряю ее на кровать, роняя свое тело сверху. Перехватываю тонкие запястья, на которые мечтаю надеть наручники, грубо прижимая к грязной поверхности гостиничной подушки. — Тимми…       — Для тебя — офицер Брэдфорд, малышка, — отвечаю, клацая зубами возле ее уха.       Девчонка скользит по кровати, потираясь бедрами о выпуклость на моих форменных брюках. Медленно отвожу руку, снимая кобуру с пояса. Швыряю на пол. Замок на ее джинсах легко поддаётся натиску моих пальцев, равно как и пуговицы на укороченной кофточке. Пока пожираю глазами ее маленькую упругую грудь и плоский животик, Люси тянет руки к ширинке моих брюк. Расстегивает, нервно облизывая губы, и поднимает на меня такой порочный, такой двусмысленный взгляд карих глаз, что натурально срывает крышу, и я порывисто стягиваю с нее трусики, отшвыривая куда-то за пределы кровати, а возможно и этой комнаты. По-моему, в прихожей упала какая-то ваза или рамка..       Маленькая дьяволица чуть слышно стонет, приоткрыв свой грязный ротик, и подается навстречу. Целую неистово, одной рукой вплетая дрожащие пальцы в ее густые волосы, пока другой снимаю с себя белье. В это же мгновение хрупкая ручка обхватывает член, начиная поступательные движения. Простанываю что-то, продолжая терзать ее пухлые губы своими, скольжу языком по ее, облизываю, прикусываю, мелко подрагивая всем телом от умелых движений ее ловких пальцев.       — О да, офицер Брэдфорд, — шепчет взбудораженная, раскрасневшаяся девушка где-то между поцелуями. Одной рукой поглаживает мой готовый к долгожданной встрече член, другой — царапает плечо. — М-м, Тим…       Решив не тратить драгоценное время на долгие прелюдии, провожу линию по девичьей груди, спускаюсь ниже и, нащупав то, что искал, принимаюсь с остервенением теребить влажный бугорок. Люси стонет в голос, сама потираясь пульсирующим клитором о грубую кожу моих пальцев. Мокрая, возбужденная, порочная, грязная девчонка. Как же я хочу тебя, черт возьми!       Чувствую, что эти игры до добра не доведут, и мы кончим раньше, чем начнем, поэтому убираю руку Чен с себя и снова зажимаю вместе с другой у нее над головой. Малышка расставляет ножки еще шире, провоцирует, умоляет взять ее. И я беру, легко проникая во влажное нутро Чен одним резким глубоким толчком, отчего из глаз сыплются искры, а ухо оглушает животный девичий вскрик.       — Твою мать! — вырывается вибрирующим рыком.       А она хороша. Маленькая, изворотливая дрянь, выпившая всю мою кровь. Чертовски хороша. Ее стоны, больше похожие на крики, легкие подёргивания, ноги, закинутые мне на пояс и нетерпеливо сдавливающие, длинные красные ногти, разметавшиеся по подушке огненно-рыжие волосы и закатившиеся в экстазе глаза, обычно полные какой-то невыраженной тоски и дерзости.       — Да! Еще! Еще! — ее вопли слышит, кажется, весь отель, но мне так глубоко наплевать на это, пока мой член чувствует каждое легкое сокращение ее истекающей соками вагины, что я лишь сильнее раззадориваюсь, начиная двигаться короткими, резкими, немного грубыми толчками, все быстрее и быстрее подводя нас к краю.       Неожиданно Люси выгибается, с силой кусая меня за плечо. Ощущаю, как ее острые зубки впиваются в плоть, разрывают грубую кожу. Все внутри содрогается. Огромный пульсирующий шар внизу живота становится все горячее и ярче, раздувается, предвещая скорый финал. Люси кричит не своим голосом, чуть ли не до боли сжимая меня упругими влажными стенками, и я утыкаюсь лбом ей в щеку, улавливая то самое чувство невесомости, которое случается каждый раз, когда ты кончаешь. Уши закладывает, в глазах на мгновение темнеет. Я будто выпадаю из реальности, с громким стоном выплескивая вместе со спермой все, что накопилось. Усталость, злость, раздражение. Сейчас есть только это наркотическое ощущение нереального кайфа и девушка, тяжело дышащая подо мной.       — Слезай, — слышу как из-под толщи воды ее севший от криков голос. — Брэдфорд, свали!       — Заткнись.       — Ты меня раздавишь! — Люси отпихивает меня, пытаясь столкнуть на кровать, но я лишь сильнее сдавливаю ее запястья и поднимаю голову, встречаясь глазами с усталым взглядом. — Тим…       — Ты же знаешь, что я ненавижу тебя, Чен?       — Знаю, — грубо отзывается, когда все же решаю отпустить ее и заваливаюсь рядом. Тяжело дышим, молча глядя в потолок.       — Десяти минут хватит?       — С лихвой, — слабо улыбается она, поворачивая голову в мою сторону. — Что, даже не поговорим после секса?       — А ты хочешь?       — Нет, — она усмехается и поднимается с кровати.       Собирает по полу вещи. Смотрю, как девчонка неспешно одевается, будто давая мне шанс запомнить: изгибы ее тела, почти прозрачную бледную кожу, темно-розовые маленькие соски и тонкую, изящно оформленную полоску тёмных волос на лобке.       — Куда теперь? — спрашиваю, приподнимаясь на локтях, когда Люси засовывает ноги в кроссовки и оборачивается в дверях, чтобы… попрощаться?       — Все равно не найдешь.       — Не найду, — киваю, — сама придешь.       Она усмехается. Делает пару быстрых, маленьких шагов к кровати. Склоняется, слегка нависая надо мной, и привычно кусает нижнюю губу.       — Прийду, — шепчет, оставляя легкий, обещающий скорою встречу поцелуй. — До встречи, офицер Брэдфорд.       — Увидимся, Люси, — улыбаюсь и, как только она возвращается к двери, добавляю: — десять минут пошли. Беги, Чен! Беги и не оборачивайся.