Проклятие тёмного леса

      Уже подъезжая к обветшалому домику егеря, Даня осознал, что в окнах не горит свет и нигде нет присутствия самого хозяина. Байк плавно остановился у потрескавшейся деревянной лестницы, что вела к такой же старой двери, на которой висел тяжелый амбарный замок. Несколько секунд Даня сидел неподвижно и пытался осознать действительность: они опоздали! Егерь не стал никого ждать и уже давно ушел в свою чащу леса, куда, если не знать нужной тропы, просто так не добраться. Можно блуждать в этом огромном лесу до самого рассвета и так и не найти заветной лачуги.              Спрыгнув с сиденья, Даня побежал по ступеням вверх и отчаянно принялся стучать ладошкой по деревянным доскам двери, что от стука осыпались мелкой пылью.              — Дядя Гриша, вы тут?! Я приехал, как и обещал, — продолжая стучать, не унимался Даня в надежде, что ему откроют, — Вы слышите?! Это Даня, я приехал! — он растерянно посмотрел на Макса, что стоял у байка и курил, оставив свой шлем на сиденье, — Но… Как же так… Макс, мы не успели… Скажи, что же нам теперь делать? — с мольбой в глазах Даня просил ответов, ждал, что тот поможет, но глубоко внутри понимал, что все бесполезно, время назад не вернуть.              Машинально опустив руку в карман джинсов, Даня выхватил телефон, чтобы позвонить егерю и попросить вернуться к домику, но, увидев разбитый экран, Даня с ужасом уставился в потемневшее и потрескавшееся стекло.              — Этого не может быть… — словно завороженный, Даня вертел в руках телефон, нажимая на боковые кнопки и тыкая пальцами в сенсорный экран, но тот так и не заработал.              Еще раз взглянув на темные провалы окон, Даня тяжело вздохнул и устало присел на первую ступень лестницы водрузив руки на колени, он печально опустил на них голову, пряча лицо в ладонях.              Тем временем сумерки во всю опустились на небольшую опушку, черным кольцо сжимая стоящие рядом деревья, а где-то совсем рядом ухнула и сорвалась в полет ночная сова.              Макс был далеко не из робкого десятка. Но наступающая темнота и роковая встреча с умершим родственником стали пробуждать забытые детские страхи. Безмолвное предупреждение часом ранее не давало покоя. Короткие вспышки воспоминаний смешали в голове деревенские сказки и реальные события в коктейль безумия. Он смотрел на истерику Дани сквозь туман воспоминаний. Видя в сумеречной иллюзии уже не расстроившегося паренька, а Михаила. Темнота расплывалась серым облаком, вспыхнув напоследок яркой вспышкой. Максим попытался сфокусировать взгляд. Игра теней туманила сознание, превращая лесную опушку в лестничную площадку старенькой пятиэтажки. Уханье совы сменилось тихим плачем. Всё происходящее было похоже на самый страшный сон. Максим все глубже проваливался в воспоминания.              — Мама, мамочка, прости… прости меня, пожалуйста. Я не хотел… прости…              Макс со всей дури несся вверх по лестнице, перепрыгивая через ступени. Он бежал, боясь снова увидеть жуткую картинку: Мишка с разбитой губой и орущим отчимом над ним.              Михаил отрешенно сидел на грязном полу, устало облокотившись головой на закрытую дверь, обтянутую рваным дерматином. Заплаканное личико любимого мальчика слегка опухло от слез. Он выглядел разбитым. Макс аккуратно, как будто боясь спугнуть, подошёл ближе и опустился рядом.              — Малыш, я не дозвонился до тебя и сразу понял, что ты именно тут. Господи, да ты пьян?              — Всего лишь пару глотков — показывая полупустую чекушку водки, вяло пролепетал Миша.              — Какой же ты дурак! Что ты пытался ей доказать в очередной раз?              — Она моя мать, — очень тихо произнёс паренёк — я думал она примет меня таким, какой я есть. Но меня выгнали, понимаешь? Выгнали, захлопнув перед носом дверь.              Мишка обнял Максима и тихонечко заплакал.              — Пойдём, мелкая пьянь. У меня в общаге тоже есть дверной коврик, будет где переночевать. И, если тебе понравится, можешь остаться жить у меня.              Максим помог подняться Михаилу с грязного пола, парень, слегка пошатываясь, смиренно шел следом. Максим обернулся и, улыбаясь, взял его за руку, уводя за собой. Он мысленно пообещал себе, что никогда не допустит слёз Мишки.              Тусклый свет из коридора лишь слегка доходил до середины комнаты и касался кончиков ног обнимающейся пары.              …Черт побери. Сердце так стучало, что было готово выпрыгнуть из груди. К щекам прилила краска, а внизу живота заметно потяжелело. Максим мысленно орал на себя, что нужно остановиться, что не стоит нежиться в этих объятиях. Не стоит думать о них, как о чем-то большем. Но было поздно. От Мишки так приятно пахло лилиями и выпечкой. Его руки поглаживали спину Максима, словно проникая под самую кожу.              Максим глубоко дышал, стараясь привести чувства в порядок, но это не помогало. Мишка начал отстраняться, все еще говоря о том, какой Максим хороший и как его родителям повезло с таким сыном, не то что ему с его непонимающей родней.              Пьяный лепет внезапно потонул в поцелуе. Максим и сам не заметил, как потянулся губами к Мише. Тело ему уже не подчинялось. Он буквально наблюдал за собой со стороны. Стоило только коснуться желанных губ, как остатки разума потонули в накрывающей лавине удовольствия… В ту ночь парни стали ближе.              — Этого не может быть! — как сквозь туман услыхал Максим голос Дани.              Максима словно током прошибло. Снова игры подсознания возвращали его в былые времена. Он не понимал, почему именно сегодня и почему вообще все это всплывает в его голове. Прошло столько лет, все давно уже забылось, и вот снова. Он, недолго думая, подошел к Дане и взял его за руку.              — Я думаю, на сегодня приключений достаточно, пойдем, — он резко дёрнул Даню на себя, не давая ему опомниться, и повел быстрым шагом к мотоциклу. — А теперь слушай меня внимательно. Тут в десяти километрах стоит деревня Козино. Там находится родовой дом моих предков. Куда я, в принципе, и ехал пока не встретил тебя. Ночевать в лесу я не рекомендую, поэтому мы сейчас заедем в местный магазинчик и купим чего-нибудь к ужину. И я предлагаю остаться в моем доме до утра, а завтра мы поедем искать твоего егеря. Как его там? Дядю Гришу?              Макс завел мотоцикл и взглянул на Даню так, что у него не оставалось другого выбора, как молча согласиться. Через полчаса пути мотоцикл свернул с дороги. Грунтовка, петляя, вела мимо кладбища, вдоль широкого поля. Сумерки сожрали половину пространства. Но в свете полной луны хорошо виднелась деревня, которая стояла на границе с лесом.              Проехав всю деревню насквозь, они подъехали на окраину леса, где стоял на отшибе обветшавший домик. Деревянный старичок неплохо сохранился. По внешнему виду было видно, что в нем давно уже никто не живет. Слегка покосившийся забор навалился на кусты сирени. Калитка была основательно замотана цепью. Внутренний двор до входной двери зарос сорняком.              Даня молча слез с мотоцикла и посмотрел на маленького монстра, который был когда-то домом. На запястье парня висел пакет с продуктами, которые они приобрели в местном магазинчике, успев до закрытия. Осталось только поближе познакомиться с обветшавшим чудовищем, не рассчитывая на люкс номера.              — Что смотришь? Не нравится? — ехидно подметил Максим. — имей ввиду это лучше, чем ночевать в лесу. Заходи смелее, не боись.              С противным лязгом цепь разомкнула калитку и впустила путников. Осенью быстро темнело, в доме было сыро, но это все же лучше, чем лесное убежище. Максим достаточно быстро сориентировался и разжег печь, нашел старый чайник и натаскал воды с колодца. Уже через час они ужинали нарезанными бутербродами с колбасой и сыром, запивая все сладким чаем. Максим недолго мучил своего гостя. Постелил ему постель в дальней комнате со словами:              — Утро вечера мудренее. Завтра мы с тобой пораньше встанем, позавтракаем и отправимся искать твоего егеря. А потом, извини, я поеду по своим делам. Надеюсь, ты сможешь найти автобусную остановку, чтобы добраться домой. Так что недолго тебе осталось лицезреть мою морду лица, не хмурься.              Максим дружелюбно улыбнулся и вышел на улицу покурить перед сном. Перед ним в лунном свете предстал лес, во всей своей красе. С тяжелым сердцем он смотрел в сторону заросшей тропинки, тянувшейся в лесную чащу. Звенящую тишину разрезал затяжной вой волка. Макс в две затяжки докурил сигарету, затушил бычок об край ботинка и скрылся в доме.              Где-то далеко шумел сосновый бор. Тяжелый день был окончен. Даня давно спал сном младенца. Только мысли Максима по поводу видений не отпускали его.