Часть 10
23 декабря 2023 г. в 19:00
Григорий, словно дикий зверь, видел в темноте и ловко перепрыгивал через поваленные деревья и земляные кочки, он крепко сжимал одной рукой Даню поперек туловища и недовольно рычал, когда паренек дергался и сопротивлялся. Несколько раз у Дани даже получилось приподняться на чужом плече и попробовать соскользнуть, но по-нечеловечески меркам сильные руки егеря прижимали его к себе еще ближе и плотнее. Словно хотели поглотить, впитать в себя или слиться. На мгновение Даня даже подумал о том, что Григорий хочет его съесть, с таким вожделением егерь впивал свои острые ногти в его спину, сжимал пальцами бедра Дани через тонкую ткань одежды, пока тот, будучи с кляпом во рту, не начинал вскрикивать от боли и страха.
Дождь крупными каплями падал с темных небес и разбивался на пожухлых, мертвых листьях. Вместе с этими ледяными водами утекала и последняя надежда Дани на спасение. Он знал, что Макс заметит, что тот не вернулся и пропал, но также Даня понимал, что Максим никогда не сможет найти его в этом огромном лесу. Мысленно Даня кричал и звал Макса, он молил его о помощи, искренне хотел, чтобы тот услышал и пришел на зов, но разум побеждал и надежды на чудо таяли, как капли этого зловещего дождя, утопая в черных недрах проклятой земли под ногами егеря.
Лесная чаща сменилась по мере их продвижения в самые глубины леса, теперь вокруг преобладали хвойные деревья, и Даня чувствовал, как сквозь свитер острые иголочки царапают и до крови впиваются в кожу, оставляя занозы на незащищенном плече. В воздухе резко запахло болотной тиной и гнилью. Даня закрыл глаза, пытаясь справиться с подступившей тошнотой от подобной вони.
— Мы почти на месте, щенок! — раздался торжествующий и гаркающий голос егеря, он с силой сжал ягодицы Дани большой ладонью и саркастично добавил: — Как жаль, что придется отдать тебя моему хозяину так скоро, я бы не прочь попробовать тебя на вкус! Еле сдержался, когда увидел тебя впервые, ты так вкусно пахнешь! Еще и этот твой мужик постоянно путался под ногами! Но ничего, теперь-то ты в полном моем распоряжении, кровавая луна еще не полностью взошла, может мы все-таки успеем повеселиться! — Григорий громко рассмеялся и мгновенно ускорился, ловко лавируя между деревьями.
Даня с замиранием сердца и ужасом слушал все, что только что сказал ему егерь, ему стало поистине страшно, он сглотнул горький комок, что встал в горле, и, приподняв подбородок, печальными глазами посмотрел вверх, там спасаясь от непогоды и непрошенных гостей с ветки вспорхнула ночная птица и растворилась в водах небесной темноты. Осознание всего происходящего кошмара накатило, как приливная волна, Даня понял, что он больше никогда не увидит рассвет, что не сможет попрощаться с родителями, его тело сгниет в этом лесу всеми забытое и оставленное на растерзание диким животным, но самое обидное было то, что он так и не смог рассказать Максиму о своих чувствах, о том, что любовь поселилась в его сердце, и она наполняет его до краев, заполняя всю душу ярким алым огоньком. Словно прощаясь, Даня тяжело вздохнул, и в голове его звучало лишь одно последнее желание:
«Вот бы и мне также улететь, освободиться и вернуться обратно в желанные объятия Максима… Прижаться к нему и дышать теплом родного тела, раствориться в его сильных руках, что согреют и укроют от всех бед этого жестокого мира и рассказать ему, как много он для меня означает…»
От тяжелых дум, Даню прервало то, что Григорий резко остановился и с легкостью скинул его со своего плеча прямо на сырую землю у самого края болота. Зажмурившись от потери ориентира, Даня машинально попробовал сжаться в клубок и подогнуть под себя колени, но связанные руки не позволяли полностью защититься, а грубые волокна веревки петлями впивались в запястья оставляя на голой коже красные полосы.
Холодный ветер, словно чужие пальцы, прошелся по лицу и обжег щеку Дани, и тот, открыв глаза, увидел, как егерь замер над ним и вновь к чему-то прислушивается:
— Да, хозяин, я все исполнил… Но я хочу, время ведь еще есть! Хорошо, я слушаюсь… — на мгновение острые скулы Григория исказила гримаса гнева, но он, быстро совладав с собой, преклонил голову, при этом не прекратив сжимать в кулаках края промокшей куртки.
Даня лишь испуганно наблюдал за егерем снизу вверх, он боялся пошевелиться и привлечь ненужное внимание, но буквально через пару секунд Григорий перевел на него взгляд почерневших глаз и довольно оскалился.
— Возможно, я не могу попробовать тебя на вкус, но никто не запрещал этого тебе! — резко нагнувшись, Григорий притянул Даню за свитер ближе к себе и, заглянув в его расширившиеся от ужаса зрачки, он высунул по-змеиному длинный и раздвоенный на конце язык и прошелся по раскрасневшейся щеке Дани, — Давай, малыш, доставь мне удовольствие… — ловко приподняв Даню за ворот, Григорий поставил его на колени, а сам встав перед ним, принялся расстегивать ремешок кляпа на затылке.
Все тело Дани пробило крупной дрожью, а глаза вновь заволокло пеленой из слез, он понимал, что нужно сопротивляться, что нельзя смиренно ждать своей участи, но страх сковывал его сильнее веревок.
Как только егерь снял с Дани кляп, он одной рукой схватил его за волосы, а другой ловко щелкнул застежкой на широком ремне. И когда Даня услышал этот щелчок, то внутри него словно что-то сломалось, он яростно закричал и принялся вырываться из стальной хватки мужчины. Даня извивался и пытался укусить руку, что держала его за волосы, на что Григорий с силой ударил его по лицу и разбил губы.
— Ах, ты мелкий паршивец! Ишь чего удумал, укусить меня хочешь, да?! Так я тебя быстро воспитаю и не таких ломал! — Григорий, придерживая брюки одной рукой пнул Даню коленом в живот, от чего Даня закашлялся и согнулся пополам от боли, — Я тебе покажу, как не слушаться меня, ты сделаешь все! Все, что я тебе скажу, понял меня, сопляк?! — встряхнув Даню за плечо и заставив приподнять голову, чтобы тот смотрел прямо на него, егерь завел руку за спину и вытащил охотничий нож, — Мне нельзя убивать тебя до положенного времени, но я могу поиграть с тобой и по-другому, твое милое личико не играет для моего хозяина никакой роли… Так что не ерничай и открой свой рот пошире! — в подтверждении своих слов Григорий приставил острое лезвие ножа к горлу Дани и слегка надавил на рукоять. На шеи Дани появился тонкий порез, из которого, словно красной краской, стекали капли крови, пропитывая грязный свитер и теряясь в вороте.
Даня всхлипнул и обжигающие слезы скатились дорожками из глаз, он дрожал всем телом и все равно не хотел сдаваться, Даня не смог бы вытерпеть подобного унижения над собой, для него предпочтительнее стала бы смерть, и он уже даже хотел решиться на последний шаг, как внезапно услышал непонятный шум и яростный рык. Будто взбесившийся зверь ворвался в этот зловещий круг между Даней и егерем и разорвал своим присутствием всю ужасную атмосферу. Григорий зло оскалился и быстро застегнул ремень, переключив все свое внимание на незваного гостя, а Даня, из последних сил смог повернуть голову и в расплывчатом силуэте темноты распознать грозную фигуру Максима, что как грозовая туча приближалась в их сторону, а рядом с ним клубился алый болотный туман.
Проклятая часть леса, где жила десятилетиями тёмная сущность, ожила, зашевелилась. Она годами безнаказанно умерщвляла все живое вокруг, уничтожая способность любить, чувствовать и сострадать. Это она убивала все светлое и доброе, что из последних сил пытались сохранить семьи близлежащих деревень. Максим собственными глазами увидел, как егерь, потеряв душу, превратился в нечто.
Дождь в считанные минуты прекратил наказывать ледяным потоком, проявляя благосклонность к долгожданному гостю, лишь изредка напоминая о себе всполохами молний по ночному небу. Небеса просветлели, освобождаясь от густого савана туч. Показались звезды. Болотные огни светили ярче, соперничая с небесными светилами, чувствуя чёрную душу юного чудовища, переливались и мерцали в темноте, заманивая в свои объятия. Алый болотный туман, как преданный пес, лизал ботинки и ластился, вытягивая остатки светлого, что теплилось в глубине души, зазывая в самую гущу злобы и ненависти.
Кровавая луна выкатила из-за туч, освещая весь ужас, который предстал перед взором Максима, уничтожая остатки рассудка. У Максима в голове крутилась только одна мысль — убить проклятое нечто, которое называло себя егерем. Это мерзкое существо попыталось грязно надругаться над тем, кто стал ему дорог за такое короткое время. Животное чувство взывало к возмездию. До зуда во всем теле, он хотел уничтожить егеря, срывая с него кожу живьем. Максим даже не думал о том, что могло бы случится, опоздай он хоть на полчаса. В данный момент его черная душа хотела отобрать то, что по праву принадлежало ему. Это был его законный трофей. И именно в это мгновение он хотел владеть этим парнем, как никто другой, готовый уничтожить любого, кто стоит на его пути.
Всё это время Даня был связан, сидел на коленях у кромки болота с запрокинутой головой. В лунном свете блеснул острый клинок, проверяя на прочность упругую, белоснежную кожи шеи. Егерь скалился, понимая, что причиняет страдание этим двоим. Даня безмолвно плакал от стыда и страха. Одно неловкое движение уставшего тела, и кровь тоненькой струйкой потекла по коже за воротник свитера. Максим рванул, пытаясь освободить Даню, как егерь дал понять, что любое резкое движение и парню не жить. Яростно сжимая кулаки, Максим первым нарушил молчание:
— Чего ты хочешь от нас, предатель? — со всей злостью и отчаянием в голосе прокричал Максим.
— О, вы посмотрите, кто к нам пожаловал! Весь из себя такой герой униженных и оскорбленных. Тебе действительно интересно знать, чего я хочу? И правда, чего я, собственно, хочу, а? — он облизнулся и сверху вниз окинул похотливым взглядом сидящего у его ног парня, что не осталось незамеченным Максимом, который решительно пошел на егеря вновь.
— Еще один шаг, придурок, и пострадаете оба. Мне ужасно не хотелось бы попасть в немилость из-за твоей гибели перед владыкой болот, уж больно высока цена твоего сохрана. А вот у этой милой мордочки шансов нет. Мы ведь это оба понимаем, правда? Ты разве не чувствуешь в себе желание попробовать его? Посмотри, как красиво переливается и блестит рубинами его кровь на губе и шее. Убей его! — с ехидной улыбкой произнес егерь, облизывая кровь с лезвия клинка. — Ты непременно должен это сделать сам, малыш, чтобы окончательно стать одним из нас и обрести ту силу, которой ты достоин по праву. Неужели не к этому твоя черная душа стремилась все эти годы, оставляя за собой вереницы смертей близких тебе людей? Ты же слышишь, как взывает дух тьмы, сидящий столько лет в твоем теле?
— Заткни свою пасть, гнида!
Максим не понимал, что происходит вокруг. Тени вязкой кашей сгущались вокруг него. В голове словно набатом звучали слова егеря, призывая убить Даню. Он сопротивлялся из последних сил. Сдерживая внутри себя то зло, что уже плохо мог контролировать. Жгучая боль в груди усиливалась, отчего держаться на ногах не было больше сил. Максим обессиленно упал на колени, бережно окутываемый алым болотным туманом. Он понимал, что действовать нужно молниеносно, не давая даже шанса манипулировать собой. Пытаясь сохранить равновесие, Максим уперся ладонями в мясистую выстилку мха, отрывая куски от земли и крепко сжимая их в кулаках.
Чтобы заглушить приказы в голове, он засунул в ушные раковины кусочки мха, уплотняя его пальцами, до звенящей боли. Голоса полностью не смолкли, но их стало легче контролировать, не давая им разрушать сознание и отбирать жизненные силы. Холод и мелкая дрожь пробежали по спине. Тошнота, головокружение и слабость усилились. Он мельком взглянул на Даню, просчитывая все «за» и «против». Не отводя взгляда от этих двоих, что стояли на краю болота, нащупал рукой сухую ветку, запримеченную ранее. Внутри кипела ярость. Он встал с колен и с ненавистью в глазах медленно двинулся в сторону мучителя, который помышлял надругаться над его мальчиком.
— Сука конченая, — сквозь зубы цедил слова Максим. — Ненавижу тебя. Чего ты добиваешься, тварь? Что тебе даст его смерть? Или ты выслуживаешься перед своим хозяином? Место в аду тебе уже обеспечено, не волнуйся… Вам нужна жертва? Вы ее получите.
Макс сплюнул себе под ноги, перехватывая другой рукой увесистую палку, и снова двинулся в сторону мерзко улыбающегося приспешника хозяина тьмы. В какой-то момент у егеря сдали нервы. Со всей силы отталкивая от себя Даню, он пошел на Макса с ножом, пытаясь опередить события. Завязалась драка. Яростная. Не на жизнь, а на смерть. Тени и сущности, призраки и злые духи ликовали, образуя плотное кольцо вокруг болота. Кровавая луна освещала поединок двух темных существ. Слабея, Макс осознавал, что удача отворачивается от него, но все же из последних сил сдерживал звериный натиск егеря. На какое-то мгновение он поймал на себе взгляд Дани, полный отчаяния и страха. Молодой человек даже пытался улыбаться, хоть как-то поддерживая своего защитника. Даня мысленно дал себе установку, что ни в коем случае нельзя отводить взгляд, и быть с ним рядом до конца. Он безмолвно, лишь одними губами шептал слова, как мантру: «Только живи, не сдавайся, умоляю».
Безмолвный разговор не остался незамеченным. Егеря взбесило их взаимодействие. Он никак не мог понять, как эти мальчишки за такой короткий срок могли прикипеть друг к другу, не проявляя открыто симпатию. Егерь воспользовался моментом, когда Максим в очередной раз отвлекся на Даню, и повалил его на спину, пытаясь вонзить в глаз клинок по самую рукоять.
— Что! Не налюбовался ещё на сученыша? Я смотрю ты привязался к нему, как к родному.
— Иди к черту, сука!
— Нервничаешь? Это хорошо, — громко рассмеялся егерь. — Тебе есть за что переживать. Твой щенок уже не жилец, понимаешь? Разменная монета. Агнец будет отдан тьме — это его судьба! Тот, кто так долго ждал своего возвращения и возмездия, уже почувствовал кровь светлого. Ты опоздал, его плоть станет сосудом для нашего хозяина. Его хорошенькое тельце ты не потеряешь, но для тебя пацан будет недосягаем. Хотя выход есть всегда, убей его, отвергни. Не строй из себя святого, тебе же не впервой. Пара движений и его душа твоя. Это последний шанс спасти ее от хозяина.
Егерь выполнял свою часть задания, как и многие, кто служил темному духу болот и поплатились своей душой, пытаясь хоть как-то навредить Дане. Жить двойной жизнью его вполне устраивало. Егерь не желал терять свою гнилую душонку, ведь что-то человеческое в нем еще теплилось. Но в присутствие Дани у всех темных было одно желание — получить приз первым, хотя цена своим слабостям была смерть! Он видел власть в Дане. Власть над Максом была сильна, хотя физически в данный момент этот мальчишка был слабее. Дикий соблазн охватывал егеря: перерезать парню горло, заливая ценной кровью проклятые болота, даруя им новую жизнь. Но цель была иной, требовалось заманить Максима и любой ценой спровоцировать на убийство Дани. Только с его помощью можно было не растерять крупицы ценной души, чтобы хозяин болот, злой дух, мог бы поглотить душу парня, порабощая свет и обличая добродетель в иную оболочку. Слияние, как путь к бессмертию. Злой дух пытался создать из себя нового идола к поклонению. Осталось дело за малым.
И егерь врал, заманивая в свои сети Макса, хотя до конца не осознавал зачем было все усложнять, насколько было бы проще прибить обоих и дело с концом. Но план есть план, и он наслаждался и упивался тем, что морально уничтожает Максима, вбивая металлическими прутьями в его сознание каждое сказанное слово.
— Если бы не твой дед со своими манипуляциями, то пацан давно был бы под властью хозяина, — Максим попытался в очередной раз вырваться из-под егеря, но тот каменной глыбой вдавил его ещё сильнее, что через тонкую футболку чувствовался каждый камешек на спине.
— Не рыпайся, ублюдок! И слушай меня внимательно. Чтобы впредь берега не путать, где свои, а где чужие! Дед твой знал намного больше, чем ты думаешь. Когда родители Дани доверили ему здоровье своего сына, он четко увидел, что твоя тёмная душа может использовать его дурной дар. Он смекнул, что малец спасет твою душонку, только его надо сохранить до этого момента. Что он тебе напел? — егерь победно ухмыльнулся, почувствовав сомнения во взгляде Максима.
— Вижу, я прав, было дело? Дай-ка угадаю… «Вы избраны друг для друга», «он — свет, ты — тьма, вы — половинки целого», «ты нейтрализуешь своей тьмой плохое извне, что пытается уничтожить Даню, а он в свою очередь может держать под контролем твоё зло.» Дашь на дашь, как говорится, удобно, да? Чушь! Ты должен был поглотить его! Но одного дед не учел. Всё, что попадает в болото, навсегда остаётся в его власти. Нам достаточно было уничтожить твоего Даню. Нет мальчишки — нет проблем. Но вот незадача, этот милашка оказался идеальным сосудом для нашего хозяина! Мы не могли быть столь расточительными, чтобы упустить такой шанс. Тем более, что ты был идеальным манком, чтобы сосуд добровольно сдался хозяину. Но, сука, вмешался твой дед, предусмотрительный мухомор, и спрятал вас обоих от нашего взора на долгие годы! Приберег мальчонку для тебя, зная, что ваша встреча неизбежна, он постарался оттянуть этот момент до твоей готовности, отослав мальца подальше от тебя. Все ходы наперед просчитал, гнида старая. Но как же он сильно ошибался. Нельзя было оставлять тебя одного, — почти захлебываясь тараторил егерь.
— Вы как два сообщающихся сосуда: добро и зло. Закрыв доступ к нему, твой дед открыл энергетический поток к другим людям. Ничто другое не могло остановить твою тьму! Даже нарисовавшаяся любовь Мишки. Твоя душа, сама этого не понимая, жаждала только света Дани, гораздо больше, чем любви. А нам, в свою очередь, позарез нужно было, чтобы ты притащил «нужного» парня на болота. Но, как всегда, сука, что-то пошло не так. Вот скажи мне: ты же с Мишкой из жалости был, да? Ну скажи. Из жалости?
Егерь хохотал над собственными идиотскими шутками, крепко держа бёдрами под собой Максима, не давая возможности высвободить руки из стальных тисков. И продолжал глумиться.
— Мишка тебе был не по судьбе. Быстро сломался. Твоя чёрная энергия деструктивна для людей и притягивает к себе всю нечисть, вот и Мишке твоему пришлось поплатиться собственной душонкой. — Максим взревел под егерем раненным зверем.
— Не дергайся, гнида, а то без глаза останешься. Ну так вот, на чём я остановился? Ах да. Мишку твоего пришлось убрать, уж больно любовь на тебя пагубно влияла. Удачно, а главное вовремя подсаженная лярва напевала ему каждый день слова, что он ничтожество, продажная шлюха и предатель. А дальше дело техники. Бутылка дешевой водки. Кухонный нож. И лужа крови.
Каждое слово сказанное егерем, каждое напоминание о болезненном прошлом, врезались в сознание раскаленным железом. От таких слов Макса накрыло вспышкой ярости, освобождая нечеловеческую силу. Молниеносное движение, хруст костей. Максим со всей силы рванул его за грудки, вонзая зубы в шею, вырывая кусками мышцы и разрывая артерию. Оторванный кусок кожи повис кровавым ломтем, оголяя мышцы и нижний ряд зубов. Дикий визг эхом пронесся по верхушкам сосен. Дрожь пробежала по поверхности вонючей болотной жижи. Лицо Максима заливало липкой черной кровью. Собрав остаток сил, он отшвырнул егеря и с трудом поднялся на ноги, слегка пошатываясь. Катающийся по земле от боли егерь заливал все кругом своей кровью, пробуждая глубинное зло из недр болота.
Тени закопошились меж деревьев, слабо подвывая, предвкушая сладость очередной падшей души. Максим подошел ближе к егерю, вытирая тыльной стороной ладони кровь с подбородка и сплевывая ее на землю. Одним ударом в живот — безжалостно — Макс столкнул его в мертвую воду болота. Егерь пытался выбраться, но тщетно. Недра мёртвой воды просто так никого не отпускают. Души убиенных просили возмездия. Они обвивали его разлагающимися пальцами, утаскивая прислужника торговца на дно проклятого болота.
Вскоре все закончилось. Вода перестала рябить и ходить ходуном. Мутные воды поглотили тело, и притаились в ожидании новых жертв. Максим не понимал своего внутреннего ощущения, он наслаждался, убив это чудовище. И всё никак не мог успокоиться, пребывая в эйфории от власти над душой человека.