Проклятие тёмного леса

             Слабый окрик Дани привел Макса в чувства. Он подбежал к Дане, который лежал на краю болота, сжавшись от страха. Подсев к нему чуть ближе, Максим уложил его голову себе на колени. Аккуратно разрезал ножом путы, освобождая ноги и уже посиневшие от верёвок кисти рук. Со всей нежностью Максим поглаживал по лицу шершавой ладонью, пытаясь успокоить парня. Оторвав часть своей футболки, он протянул руку в воду, чтобы намочить кусок ткани. Шея Дани была залита кровью, ему хотелось его очистить от этой грязи и поскорее увести из этого жуткого места, согреть своим теплом. Материя снова погрузилась в воду, вымывая меж хлопковых волокон человеческую кровь. Земля колыхнулась под парнями. Вода забурлила и вспенилась, пожирая багровые разводы с поверхности воды. Максим прижал к себе Даню, подсознательно пытаясь защитить его.              В объятиях Макса тело Дани вдруг резко напряглось, а пальцы до хруста сжали ткань на футболке. С расширенными от ужаса зрачками Даня смотрел на грязную воду болота и не мог поверить своим глазам:              — Максим… что это за чертовщина? Скажи, ты тоже это видишь?              Максим повернул голову в сторону воды и обомлел. В свете сизого тумана, который клубился над водой, парил, будто ангел, его Мишка. Всё это походило на сюр.              — Какого… — Максим не понимал, что происходит. Мишка погиб несколько лет назад, а сейчас стоит целый и невредимый, только сильно исхудавший, с серым цветом лица и впалыми глазами, измученный и какой-то чужой… Мозгами он понимал, что это иллюзия. Мишка давно умер, но в этом чёртовом лесу, где все пропитано мистикой и нечистой силой, он не мог не сомневаться.              — Ты разве не рад меня видеть, любимый? — Миша приветливо улыбнулся и призывно махнул худенькой ручкой.              — Но… Ты же? — Максим поспешно встал, подсознательно защищая Даню, загораживая его своим телом.              — А что я? Иди ко мне, я скучал, — жеманно произнес Михаил и двинулся навстречу парню, кидая презрительный взгляд в сторону Дани.              — Какая сука сейчас это творит? Этого не может быть! Это не он! Нет!              В полной тишине лишь стук его сердца и шелест деревьев. Максим понимал — это всего лишь игра хозяина болот. Злой дух нашел самое больное, рана еще не затянулась окончательно, изредка давала о себе знать. Оставалось лишь принять условия игры и действовать по ситуации. Другого выхода не было. Обратной дороги нет.              — Зачем ты это делаешь со мной? Зачем ты вернулся?              — Максим, не делай из меня последнюю скотину, мы все делаем ошибки и, как выяснилось, ты тоже не ангел. — Мишка медленно шёл, глядя в самую душу Макса пустыми глазами, без эмоций. — Понимаешь, мой милый, сейчас главное то, что я люблю тебя и всегда любил. Возможно, мой поступок был чудовищным по отношению к тебе, но с этой минуты все будет так, как и должно быть. Я переродился для тебя, стал сильнее. Твое тело, мысли и душа впредь будут принадлежать мне, как и раньше. Ты мой! По-другому и быть не должно. Теперь мы те, кто создан друг для друга — идеальная пара. Дай мне шанс начать все сначала. Не отворачивайся от меня. — Миша сделал грустное лицо, как манекен, меняя эмоцию по щелчку. — Мы же этого так хотели, любимый. Мы заслужили. Теперь нам никто не сможет помешать быть вместе. Наша любовь была самой настоящей, я хочу видеть твою любовь к себе!              — Не упрекай меня любовью к тебе. Не в таком тоне. Ты, наверно, успел забыть? Наша любовь «была»! Я полностью принадлежал тебе и только тебе. Ты присвоил мое сердце, отобрал душу, подчинил мои эмоции и сделал меня безвольным, я жил тобой… И умер тогда вместе с тобой… — произнесенные слова резали душу, но интуитивно Макс понимал, что это обман, иллюзия, не настоящий Мишка. Это существо хотелось вывести из себя, сбить с толку и уничтожить. — Я принял твой выбор! Нам не быть вместе! Не возвращай меня в этот ад снова!              Максим старался приветливо улыбнуться, помогая при этом подняться Дане с холодной и влажной земли. Но огненным оловом боль и обиды прошлого обжигали и резали изнутри, разливая по венам и капиллярам яд, который все ближе подбирался к сердцу. По шее и рукам Максима, словно тысячи мелких речушек, побежали черные дорожки, отравляя каждую клеточку его тела злом, причиняя жгучую боль мышцам. Максим осознавал, что зло буквально пожирает его изнутри, он держался из последних сил. Подобрав с земли нож, он снова обратился к Мишке.              — Миш. Ты хотел видеть любовь? Искреннюю, чистую и светлую — не глядя и нарочито громко, превозмогая боль, произнес Макс. — Ну так смотри!              Он крепко сжал ладонь Дани и легонько, но уверенно притянул его к себе, глядя с нежностью в глаза. Много раз ловил себя на мысли, что хочет попробовать его губы на вкус. У Дани была милая привычка прикусывать нижнюю губу, когда он нервничал, от чего она была постоянно припухлой и кровила.              — Ты снова поранил себя? — нежно проговорил Максим, трогая ранку большим пальцем, вытирая с нижней губы кровь, хотя понимал, что увечье ему причинил егерь. — Ничего не бойся, прошу. Доверься мне. Я никогда не причиню тебе боль. Я нуждаюсь в тебе.              Даня слегка опешил, поглядывая на нож в руках Макса, но не отстранился, а, уверенно глядя ему в глаза, улыбнулся лишь уголками губ. Максим же, в свою очередь, разглядывал милое личико и пытался понять, чего хочет сам Даня. Он боялся сейчас оскорбить его своими действиями или обидеть поступками. Но не сдержал внутреннего порыва, прильнул к его губам и поцеловал так трепетно и нежно, на сколько было способно его некогда разбитое сердце. Максим аккуратно, кончиками пальцев надавил на шею, не желая так быстро прекращать столь важный момент для них обоих. А Даня и не собирался вырываться, таял в его объятиях и покорно отдавался каждой новой ласке и напору.              Не таким видел их первый поцелуй Максим и не при таких обстоятельствах. Он обнял парня, крепко удерживая его за талию. Даня расслабился в объятиях и с облегчением выдохнул в шею, обнимая в ответ, прижимаясь всем телом.              Максим резким движением руки полоснул себя ножом по метке на шее, пуская чёрную кровь по спине, заливая руки напуганного Дани.              — Тише… Тише, успокойся, так надо, теперь всё будет хорошо. Скоро всё закончится, — он гладил его по голове словно ребёнка, нежно целуя в висок.              Лёгкое свечение исходило от этих двоих, словно тысячи светлячков нашли пристанище внутри их душ, наполняя новым чувством сердца. Парни могли бы так простоять вечность, пока не услышали тихий плач со стороны болот.              — Прости меня, если сможешь, Максим. Я так виноват перед тобой, что когда-то потерял твое доверие и свою душу. — парень оскалился и с ненавистью в голосе продолжил. — Ты же это хотел сейчас услышать? Да?              Перед Максом стоял уже не Мишка. На некогда заплаканном лице застыла гримаса ненависти и злобы. В доказательство своих слов чудовище, сидящее внутри, в бешенстве рвалось наружу, срывая кусками кожу с лица, оголяя кости черепа и калеча безжизненную плоть парня. Останки Мишки безвольной выпотрошенной куклой упали под ноги торговца, как старые ненужные тряпки. Злой дух предстал гниющей и зловонной массой, отдаленно напоминающей некогда человека, и остатками губ ухмылялся, глядя в самую душу Максима. Кое-где из-за отсутствия плоти и костей, прозрачной дымкой клубилась сущность, показывая себя настоящего.              — Что ж, ты снова отверг и растоптал чувства Михаила. Посмотри на себя, ты ничем не лучше меня, — торговец торжествующе улыбнулся. — Как только капля болотной воды была проглочена, твоя судьба стала предрешена — ты всецело стал принадлежать мне. Запомни — ты безжалостный и хладнокровный убийца и останешься им навсегда. Это из-за тебя нам пришлось убить твоего деда. Это из-за тебя твой отец, докопавшись до истины, получил в «благодарность» неизлечимую болезнь. Это ты вложил лезвие в руки своей матери, когда она нуждалась в тебе, тоскуя по супругу.              Заглушенная переживаниями за Даню тьма внутри Макса встрепенулась. Подпитываемая кинжалами упреков торговца, она поползла по остаткам души Макса, разъедая тепло и надежду. Последние крохи света покидали тело парня со слезами сожаления.              — Плачешь? Поплачь, тебе полезно. Сегодня ты потеряешь всё. Уважение к себе, душу и любовь, на которую ты так уповал, глупец. Что тебе дала твоя любовь? Посмотри на него. Он же мальчишка и не понимает какого дьявола здесь происходит. Очередная жертва твоих нелепых попыток подсознательно все исправить. Убей его и освободи его душу от твоего яда, который называют все любовью.              Даня, который все это время молчал, буквально проснулся ото сна. Он обхватил кровавыми руками лицо Макса и жарко зашептал в самые губы:              — Макс, пожалуйста, посмотри на меня! — Даня изо всех сил пытался привлечь внимание Максима, чуть сильнее сжал его лицо пальцами, наклонил к себе, чтобы тот сфокусировался лишь на нем. — Все, что говорит торговец, неправда, ты ни в чем не виноват и не несешь ответственность за поступки других! — Было видно, как Максим сопротивляется, его внутренняя борьба отзывалась болью в сердце Дани, но он не сдавался, — Прошу тебя, Макс, вспомни слова твоего деда, о том, чтобы ты не верил глазам своим и не слушал сладких речей этой нечисти! В тебе нет зла от рождения, никто не рождается плохим, все, что с тобой произошло, весь твой путь — это лишь происки злого духа! Он всему виной, это он и его приспешники всех мучили и погубили! — Из глаз Максима потекли черные слезы, его затрясло, но Даня не сдавался, — Да послушай же ты меня! Максим, я люблю тебя, слышишь?! С того самого момента, как ты влетел в мою жизнь на своем черном монстре, я понял, что ждал именно тебя, что мне нужен ты, я не смогу без тебя!              Свет души Дани путеводной звездой вёл за собой. А тьма не отпускала и жрала Макса изнутри, отрывая от души огромные куски, заползая в его сознание. Максим плакал, чувствуя жгучую боль в груди. Некогда мертвое сердце начинало оживать, отбивая удар за ударом в унисон с сердцем Дани.              — Ты уверен, что сможешь меня терпеть до конца наших дней? — с едва уловимой улыбкой произнес Максим, целуя нежно Даню в лоб. — Я ведь ходячая катастрофа: разбрасываю носки по дому, не убираю вещи на свои места, оставляю грязные кружки по всему дому, люблю творческий беспорядок, а ещё, как выяснилось, мечтаю о том, как убить тебя.              — Потерявшиеся пары носков — это проблемы носков, я буду покупать тебе новые хоть каждый день, чтобы пополнять запасы, а раз в неделю мы будем вылавливать потеряшек пылесосом, — Даня старался говорить непринужденно и с улыбкой на разбитых губах, от чего выглядел немного жутко, но ему было все равно, он продолжал убеждать Макса, что не боится трудностей, что ради него и для него сделает все, хотел показать всю свою нежность и любовь, — Для каждой твоей кружки мы найдем место в нашем доме, где бы она не поселилась, а весь беспорядок будет нашим интерьером! И я верю, что ты никогда не причинишь мне боли, я доверяю тебе и верю в нас, прошу, не отталкивай меня, не оставляй. Вместе мы со всем справимся, только не уходи!              Даня стукнул кулачком Макса в грудь и обнял его очень крепко, слыша над своей темной макушкой: «Я люблю тебя».       В этот момент болото забурлило, вода кипела жидким оловом, поднимая со дна некогда кристально-прозрачного озера все плохое зловонной желчью, расщепляя его на поверхности воды. Зло долго творило свои чудовищные действия, не встречая сопротивления. Множество душ томилось в его услужении. Но всему приходит конец. Даже самое темное находит конец своего пути.              Парни продолжали светиться изнутри внутренней добротой и любовью друг к другу. Серебряный мягкий свет освещал вокруг себя мрачные картины чудовищного падения некогда светлой силы. На поверхности болота вспыхивали и затухали болотные огни, алый туман растворился на глазах, оборачиваясь в росу на толстом слое мха. Серебряное свечение пробуждало добро и давало ему энергию на возрождение.              У кромки воды вспыхнул серебряным огнем мох, протягивая по всей поверхности свечение, как мантию. Злобный дух не желал уходить. Торговец всем своим существом понимал, что он доживает последние часы своей власти, раскидывая налево и направо слова проклятий и желчь ядовитой злобы. Он всегда был жаден и не мог вовремя остановиться. Жаждущий власти и полного подчинения с желанием все поглотить и подмять под себя — он проигрывал, будучи униженным, растоптанным. Но чем? Чертовой любовью! Болото более не было в его власти, его подручные слуги просчитались. Оскверненное им болото, захваченный лес с его обитателями и жители близлежащей деревни — все это он терял в данную секунду. Мечта уничтожить и подчинить рассыпалась, как карточный домик, на глазах.              — Будьте вы прокляты! Макс, ты пожалеешь об этом! Ни на кого нельзя рассчитывать! Никто, никто не спасет тебя! Оооо… Те, кто должны были меня возвысить, уничтожили меня и мой мир. Ничтожества! Бездари!              Он захлебывался каждым словом, утопая в собственной злобе. Яркий пучок света, который сконцентрировался под ним, словно световой меч разрывал его плоть на части, оборачивая сущность в плакучую иву. Руки вытягивались в длинные извилистые ветки, а пальцы, словно змеи, тысячью мелких листиков вытянулись по струнке ввысь. Поток сорвался с листьев и устремился выше, в самую гущу тяжелых облаков, пронзая их плоть световой вспышкой. Небо поглотило свет и разверзлось очищающим дождем, смывая всю нечисть, которая пряталась в лесу.              Тяжелые потоки густого дождя смывали кровь со спины Максима, уничтожая метку зла навсегда. Извилистые ручьи текли со всех сторон, пробивая себе дорогу из-под земли, впадали новой жизнью в обновленное озеро. Сильный поток воды с небес помогал омывать гниющую десятилетиями плоть болота. Земля буквально дышала новой жизнью. Озеро очистилось от грязи. Луна широким мазком оставила небрежный серебряный след на водяной глади. Звезды и рваные облака с удовольствием принимали водные процедуры, распугивая стайки мальков.              Любовь — великое благо и творит чудеса, давая надежду даже умершим душам осуществить свою мечту.