Мистер Джованни Пеллегрини
Тогда
По лицу текли обжигающие слезы, которые я пытался стереть грязными от земли руками, но они продолжали литься, и в конечном счете я смирился с тем, что они градом падали из глаз, потому что текли не просто так, а из-за боли в ноге, из-за того, что собственный отец вонзил нож в меня, в его сына. — Поднимайся, Джованни! — отец резко схватил меня за предплечье и потянул на себя, чтобы я наконец встал на ноги, но я не мог, потому что боль от глубокого пореза была настолько сильна, что ноги подкашивались, а мышцы сводило. — Ты слабее, чем я думал! — в очередной раз выкрикнул отец. — Этот мир сожрет тебя с потрохами и выплюнет, не оставив ничего, ты понимаешь это?! — он схватил меня за шкирку, как бродячего пса, и резким движением поставил на ноги, отчего я вскрикнул и хотел было согнуться пополам, но отец не дал мне этого сделать, а стал держать только сильнее. Я ничего не мог сказать ему, потому что это была бесполезная трата времени и сил, которые и так были на исходе. Если отцу нужно добить меня, он это сделает, как бы я ни просил его остановиться. Старые синяки всегда перекрывались новыми, а потому никогда не проходили до конца. Моя кожа никогда не была чиста, никогда не была не покрыта ранами. — Твой враг не будет ждать, пока ты оправишься от боли, он нападет снова, и это убьет тебя! Научись терпеть боль, Джованни, и это даст тебе силу, которой практически никто не обладает. Ты понимаешь меня? — более снисходительно объяснил отец, заглядывая в мои глаза. Я всхлипнул и протер руками лицо, на котором высохли последние слезы, что скатились из глаз несколько секунд назад. — Да, отец, понимаю, — устало кивнул я, потому что мы с ним боролись уже долгое время на лужайке в нашем саду, практикуясь в боях на ножах.Сейчас
Все-таки решил уступить сестре и съехал на обочину, останавливая машину. Аннабелла уже давно умела водить, я научил ее пару лет назад, потому что она этого очень хотела, да и видела мою любовь к вождению и машинам, и ей стало интересно, по какой причине, как она думала, я провожу с машинами больше времени, чем с ней и с кем-либо еще. Сестра вышла из машины и обошла ее спереди, затем открыла мою дверь и попыталась помочь мне встать с водительского сиденья. — Я сам могу встать и дойти, — недовольно сказал я и легонько оттолкнул ее одной рукой от себя. Набрав воздух в легкие, я переставил ноги из машины на землю и встал с непроницаемым выражением лица, как учил отец, если больно — терпи, ведь ты не должен показывать свои слабости, не должен показывать, насколько это пошатнуло тебя или может пошатнуть. Аннабелла все же придерживала меня, пока я обходил машину, но в конце концов я бросил на нее сердитый взгляд, означающий «я же сказал, что справлюсь», она лишь недовольно фыркнула, развернулась и пошла обратно, садясь на водительское сиденье, ожидая меня, пока я залезу в машину. — Какой же ты упертый! — возмутилась она, когда моя задница все-таки приземлилась в машину. — Что такого в том, чтобы принять помощь от родной сестры? — Аннабелла завела мотор, огляделась по сторонам, хотя сейчас была глубокая ночь, и вряд ли, кто катался в такое время, кроме, конечно, таких как мы и тех парней, и аккуратно выкрутила руль направо, выезжая с обочины. — Тебя вообще не должно быть здесь, — произнес я и прижал к ране несколько тряпок, что уже пропитались кровью. — Мог бы поблагодарить, что я решила залезть к тебе в тачку, так бы отключился сейчас за рулем и… — Прекрати, ничего такого не было бы, меня не в первый раз режут ножом, — бывало, я уставал от тревоги сестры, прямо как сейчас. Следующие минуты до дома мы ехали молча, и только тихая музыка раздавалась из колонок. Глаза слипались, неистово хотелось спать, но я знал, что это явно не от усталости, а от потери крови, хоть рана и не была глубокой, но крови довольно-таки много. Ублюдок Марко, брат Маттео. Он всегда был пьяницей, никогда не контролировал, сколько и что вообще пьет. А сегодня за каким-то хреном решил пырнуть меня ножом. Он вообще понимал, что мог развязать этим войну? Конечно, ни черта он не понимал, потому что очевиден тот факт, что ему просто снесло голову от алкоголя, и он решил пырнуть того, кто стоял с пистолетом возле его брата. Хотя мне всегда казалось, что они ненавидели друг друга. В доме было темно и тихо, наверное, никто и не заметил нашего отсутствия, но Микаэль знал о моем грехе, знал, что я мог уезжать ночью на так называемые «опасные игры». Первым делом сестра повела меня в гостевую ванную, чтобы промыть рану. Я буквально умолял ее оставить меня в покое и идти спать, иначе завтра она не встанет, а у нее с утра было занятие по фортепиано, но Аннабелла наотрез отказалась оставлять меня, говоря о том, что мы с ней связаны кровью, из-за чего она не может оставить родного человека в беде. Кажется, она была слишком доброй и великодушной, а я такого отношения точно не заслуживал. — Давай, я помогу тебе снять кофту, — сестра усадила меня на край ванны и стала стягивать через голову мою одежду, которая пропиталась кровью, впрочем, и ее наряд, состоявший из черных джинсов и толстовки, тоже пропитался ею, потому что после меня испачкалось кожаное сиденье в машине. От резких движений боль пронзала весь бок и уходила в позвоночник, поэтому я медленно включил воду в кране, чтобы ополоснуть грязные руки. Аннабелла последовала моему примеру, а затем открыла шкафчик над раковиной и достала маленькую аптечку, в которой лежали бинты и спирт. — И надо было тебе лезть на рожон? — тихо задала вопрос сестра, когда принялась обрабатывать рану, а я стискивал зубы от жжения. — И как бы я выглядел после этого? Дон Пеллегрини не может просто взять и оставить такую выходку без разбирательств, — твердо ответил я и позволил себе поморщиться от боли. — Джо, передо мной ты можешь быть слабым, — Аннабелла выкинула салфетки со спиртом и встала напротив меня, чтобы заглянуть в глаза. — Перед чужими людьми — да, тебе нужно носить маску безразличного и агрессивного Босса, но со своими родными… — Я ни с кем не могу быть слабым, — перебил ее, — так меня воспитали. Давай закроем тему, — не хотелось больше обсуждать меня. Сестра кивнула, но по ее лицу я видел, что она бы продолжила спорить со мной и, возможно, выиграла бы спор, у нее всегда находились нужные и весомые аргументы против моих. Обмотав бинтом мой торс и место раны, Аннабелла надежно закрепила его, чтобы он не развязался или не спал. — Знаешь, никогда бы не подумала, что ты слушаешь хип-хоп, так еще и подпеваешь, — видимо, она вспомнила первые несколько минут поездки, когда еще не выдала себя и когда наблюдала за мной. — Мне понравилось. Ты… был другим в тот момент. — Спокойной ночи, Белла, — лишь сказал я и привстал с края ванны, после дотянулся до щеки сестры и чмокнул ее в знак благодарности. — Спокойной ночи, Джо, — немного разочарованно произнесла она и вышла из ванной. Я, в принципе, был слишком открыт перед сестрой, возможно, даже слишком добр к ней. В нашем мире такое не прощалось. Тем более сейчас, когда я стал Боссом, я должен был быть суровее в отношении всех, даже нее, но я не мог представить, что буду разговаривать с ней так, как разговаривал со мной наш отец, да он и с Аннабеллой не был мягок. На самом деле всегда думал, что из-за того, что после девяти лет за мое воспитание отвечал отец, то в будущем, то есть сейчас, буду таким же тираном, как и он. Может, так и будет, но немного позже.***
— Серьезно, Джованни? — Микаэль встретил меня в коридоре, когда я спустился по лестнице из своей комнаты утром. Мягко говоря, состояние было не очень. Я плохо спал, если вообще спал, потому что бок то и дело ныл, а обезболивающие таблетки помогали ненадолго. — Мы вроде договаривались, что ты не ездишь туда, — по его тону и лицу сразу понял, что он каким-то образом знал о ночной поездке. — Я лишь сказал, что буду ездить туда реже, чем раньше. Научись слушать! — огрызнулся я. — И, знаешь, несмотря на это, — я приподнял футболку, оголяя торс, на котором был свежий бинт, — не жалею, что был там, потому что получше познакомился с Маттео. — Насаживаясь на его нож? — прозвучало двусмысленно, но да ладно. — Нож был не его, а Марко, — поправил Микаэля я и прошел дальше по коридору, останавливаясь напротив гостиной, где на большом кресле сидела Аннабелла с книжкой в руках. Консильери проследил за моим взглядом и сказал: — Она хочет, чтобы ты отвез ее на занятия, если, конечно, не занят. Я удивленно вскинул брови, но кивнул и прошел в комнату к сестре. Аннабелла изучала книгу с нотами: наверное, учила новые композиции. Ее лицо было спокойным, совсем не таким, каким я видел его ночью. Возможно, мы оба раскрылись друг для друга с новых сторон. — Привет, — потревожил ее я, присев напротив. — Привет, как себя чувствуешь? — не отрывая взгляд от книги, спросила сестра. — Нормально, все благодаря тебе, — на этот раз Аннабелла посмотрела на меня и немного улыбнулась: видимо, она ждала хотя бы какое-то «спасибо» в ответ на свою помощь. — Как скоро у тебя занятия? — Ты отвезешь меня? — ее глаза заискрились, а я кивнул. — Тогда я сейчас соберусь, и можем выезжать, — сестра отложила книгу на журнальный столик и поднялась с кресла. Не мог понять точную причину такой радости, но все лучше, чем если она будет на меня дуться все последующие дни. Выйдя в коридор, Микаэль нагнал меня прежде, чем я успел подойти к гардеробу, чтобы накинуть пальто и выйти на улицу. Хотелось немного подышать воздухом, пока Аннабелла собиралась. — Я нашел человека, с которым можно переговорить о мусорном бизнесе и нашем вступлении в него, — серьезным тоном сказал он, держа телефон в руках. Он что-то недоговаривал, поэтому я сложил руки на груди и стал ждать продолжения. — И сегодня последний день, когда он в Нью-Йорке, так что тебе стоит пойти на его вечеринку. — Снова гребаная вечеринка, да ты шутишь, блять? — возмутился я. Ненавидел всей душой эти грязные мероприятия. — Ты знаешь, что это лучший способ сблизиться с нужными людьми, — закатил глаза, но утвердительно кивнул, понимая, что это на самом деле так и что это может сыграть нам на руку, если я действительно договорюсь о сделке. — Но тебе нужна спутница, — еще одно блять. — Могу написать в то же агентство, чтобы та же девушка пошла с тобой. — Да и с какого хрена все стали делать пометку «только со спутницей»? — Женщины украшают нас и мероприятие, на котором находятся, — пожал плечами Микаэль. — Женщины — не вещи, и созданы не для украшения, — хмуро ответил я и надел на плечи пальто. — Напиши или позвони, когда агентство даст ответ. Не дожидаясь ответных слов от Микаэля, я вышел на улицу и вдохнул свежий утренний воздух. От глубокого вдоха бок начал сильнее ныть, но я старался не обращать на это внимание, потому что это было не то, что волновало меня в первую очередь. Столько ран и синяков было на моем теле и похуже, что эта казалась ребячеством. Аннабелла, на удивление, собралась довольно быстро, и уже через пятнадцать минут мы отъехали от нашего дома в направлении города. Сестра почти всю дорогу копалась в телефоне, хотя я ей говорил, что лучше не сидеть в нем так много, да и ничего никуда не выкладывать тем более. Лишь музыка нарушала тишину между нами. Район Бруклин, Нью-Йорк. 11:45 AM Когда мы доехали до ее студии, я припарковал машину на свободное место у знакомого здания — возил ее как-то сюда, — и взглянул на Аннабеллу, которая выглядела растерянной. — Спасибо, Джо, — сказала она и приоткрыла дверь машины. — Ты не будешь ждать меня? Пришлешь Доменико? — Пока не знаю, но я тебе напишу в любом случае, — не стал спрашивать, что с ее настроением, а оно было странным начиная с сегодняшнего утра. Мы попрощались друг с другом, и я проводил взглядом сестру, которая через несколько секунд уже была в здании. Когда я хотел тронуться, телефон издал знакомый звук входящего сообщения, так что я достал его из кармана пальто и разблокировал.Вечеринка состоится в 6:30 вечера.
Адрес: отель The Carlyle, A Rosewood Hotel.
Есть проблема.
Микаэль.
Что еще за проблема?
Джованни.
Почему бы сразу не писать в одном сообщении, что, как и почему? Зачем это томление?Девушка, что была с тобой, отказалась.
Микаэль.
Разве им можно отказываться? Мне казалось, что агентство все решает за них, а слова девушек ничего не значат. Либо Николь имела там какой-то вес. Через три гудка Микаэль ответил на мой звонок, и я спросил: — Есть причина на это? — немного сердито задал вопрос я и стал рассматривать периметр впереди себя. — Ты мне скажи, Джованни, — что он имел в виду? — Может, ты как-то напугал ее или… На горизонте появилась знакомая фигура с волосами цвета огня, которые были небрежно убраны в хвост, но при этом развевались на ветру. Девушка шла быстро, держа в руках бежевую сумку-шоппер, и иногда оглядывалась по сторонам. Николь? — Я позже напишу тебе, — быстро бросил я и услышал, как Микаэль хотел остановить меня, протестуя и не понимая, что происходило, но я уже отключил звонок и стал наблюдать за девушкой, которая вошла в то же здание, что и моя сестра. Черт возьми, и что мне делать?! Я поклялся не преследовать ее, но сейчас все еще сидел в машине и раздумывал, а не пойти ли за ней и не разузнать ли причину ее отказа. Но разве то, что происходило сейчас, называлось преследованием? Мы встретились случайно, я и не думал ни на долю секунды как-либо следить за перемещением Николь и вмешиваться в ее жизнь. Стиснув зубы до скрежета, я все-таки заглушил мотор машины и вышел из нее, идя по направлению к зданию, в котором находились моя сестра и Николь. Я знал, что здесь находилась не только музыкальная студия, но и другие, по интересам, но какие интересы были у этой девушки, точно не мог знать. Придется бродить внутри, как маньяк, который искал свою жертву. Зайдя внутрь и поздоровавшись с администратором, я сказал ему о том, что моя сестра здесь занимается и что я к ней, а потому он легко пропустил меня дальше, и я прошел по длинному коридору вперед, то и дело озираясь по сторонам и читая таблички, только на кой черт — понятия не имел. Очередная открытая дверь, казалось, ничего не даст, но боковое зрение уловило огненную вспышку, и я повернул голову, когда уже почти прошел мимо. Это была она. Посмотрев на название, что висело табличкой на двери, понял, что в этом маленьком кабинете находилась гончарная мастерская. Так, она здесь на занятии или владелица этой мастерской? Немного выйдя из-за двери, я стал наблюдать за ней. На занятии были одни девушки и их можно пересчитать по пальцам, но только Николь подходила к ним по очереди, что-то объясняла и показывала, как правильно лепить. Значит, это ее мастерская. Девушка выглядела безмятежной и легкой, будто была совершенно другим человеком, не тем, каким она предстала передо мной вчера вечером. И я понимал причину этой разницы. Там, где мы чувствовали себя в безопасности и в своей тарелке, становились теми, кто мы есть на самом деле. Внезапно Николь подняла голову и глаза, устремив их в проем двери, будто ощутила на себе чужой взгляд. Я же быстро спрятался за дверь, но почувствовал, что не смог остаться незамеченным. Что и подтвердилось в следующую минуту, когда девушка вышла из кабинета, но сначала повернула голову направо, а уже потом налево, где и стоял я. — Вы? — в недоумении уставилась Николь на меня и схватилась за ручку двери, чтобы закрыть ее. — Вы поклялись, что не последуете за мной, — с упреком продолжила девушка. Ее лицо было немного измазано глиной и разноцветными красками, и, смотря на это, я невольно захотел дотронуться до этих мест пальцами, чтобы стереть все это. — Мы вроде переходили на «ты», разве нет? — первое, что сказал я. — И я не следовал за вами. — Но вы… ты здесь, — поправила она себя и заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Ее глаза бегали от одной стены к другой и почти не смотрели на меня. В ее взгляде был… страх? Она боялась меня, потому что думала, что я и правда буду следовать за ней, как гребаный маньяк? Черт, возможно, я даже хотел этого. Хотел быть гребаным маньяком и ублюдком, который мог бы так себя вести, но что-то не давало мне этой воли и свободы, по крайне мере в отношении женщин. — Моя сестра занимается здесь в музыкальной студии, я случайно увидел, как ты входила в здание, — спокойно объяснил я. — И решил пойти за мной, — Николь вскинула руки, как бы показывая, что она и правда недовольна. — Эта встреча — случайность, поэтому я не нарушил свое слово, — чуть ближе придвинулся к ней, но она лишь отпрянула и выставила руки вперед. Да какого хрена? Неужели я выглядел так, будто являлся чудовищем? Конечно, я был им, потому что убивал и убиваю людей, но Николь будто бы что-то знала обо мне, вполне возможно, что вчера она пришла домой и прочитала обо мне пару статей в интернете, хотя найти их довольно сложно — наша семья запугала всех журналистов, которые как-либо пытались сфотографировать нас или что-то написать, но все же пару статей точно остались где-то на дне. — Николь, я не причиню тебе вреда, — почему-то сказал я уверенным голосом, чтобы она наконец поверила мне. — Я отказала, — опустив глаза и прижав руки к себе, выпилила девушка. — Что? — не сразу дошло до меня. — Менеджер прислал сообщение, что ты хочешь «купить» меня на очередное мероприятие, которое будет сегодня вечером, но я отказалась, — было ощущение, что и это являлось причиной, по которой она боялась меня; возможно, думала, что я пришел получить ответы, но… ведь так оно и было, мне нужно было знать, почему Николь не хотела идти со мной. — Твой отказ не первая причина, по которой я здесь, — первая причина, конечно, сестра. Николь уставилась на меня большими голубыми глазами, которые, кажется, умоляли меня ничего не делать с ней. — Господи, прекрати так смотреть на меня! — не выдержав, рыкнул я и тут же пожалел об этом — девушка сжалась от моих громких слов. — Извини, нам стоит поговорить после занятий, — может, после них она переварит информацию от меня и обо мне и не будет трястись; и как она вчера так смело держалась со мной? Николь лишь кивнула, затем юркнула в кабинет, на этот раз не оставляя дверь открытой. Мне же пришлось присесть на диван в длинном коридоре и ждать, пока закончится ее занятие. Однако быстрее закончилось занятие у моей сестры, и она, выйдя из кабинета и попрощавшись с преподавателем, удивленно вскинула брови, когда развернулась в мою сторону. — Эм, я думала, ты уедешь или, по крайне мере, не зайдешь сюда, — мои действия и правда были странными, поэтому она так отреагировала. — Нужно кое с кем поговорить, — глаза метнулись в сторону гончарной мастерской, и в этот же момент дверь открылась, но оттуда начали выходить незнакомые девушки — видимо, ученицы. — Я присяду и подожду? — Аннабелла опустилась рядом, наблюдая за мной и моим взглядом. — Нет, иди в машину, — я достал ключи из кармана пальто и протянул ей; она неуверенно взглянула на них. — Белла, — тверже сказал я и вложил в ее руки ключи. — Ты очень странный, Джо, — помотала она головой и поднялась со своего места. В этот момент из кабинета вышла Николь и, увидев меня, направилась в мою сторону. — Ого! Ты будешь говорить с девушкой? — прошептала сестра, ее брови заиграли на лице; как будто до этого я никогда не говорил с ними, а я не только говорил, но и трахал их, но об этом ей знать не нужно. Я кинул самый сердитый взгляд, какой мог использовать против нее, и она послушно развернулась, чтобы уйти. После того как Аннабелла скрылась за углом, я встал и пошел навстречу Николь. Она явно нервничала, перебирая пальцы на руках, заламывая их и так хрустя суставами, что даже я это слышал. — Джованни, — начала она и впервые назвала меня по имени за все время, — своим отказом я не хотела тебя оскорбить или что-то в этом роде, но на него имеются свои причины, — девушка закусывала нижнюю губу, и это выглядело сексуальнее, чем что-либо. — Ты не оскорбила меня, — отвлекаясь от ее малиновых губ, сказал я. — Однако хочу знать причину. Она во мне? Я напугал тебя? Сделал больно? — мог перечислять бесконечно, но остановился, потому что Николь покачала головой. Она замешкалась с ответом, обнимая себя за плечи. Что с ней? На мероприятии она держалась гораздо лучше, скрывая эмоции. — Послушай, Николь, я не собираюсь делать тебе больно, не собираюсь принуждать, — рука потянулась к ее плечу, и девушка позволила мне немного сжать его. — Не буду допрашивать тебя более, — вздохнул я. — До свиданья, — сказал я и развернулся, чтобы направиться к выходу. Попрощавшись с администратором, я вышел из здания и спустился по лестнице. Аннабелла уже сидела в машине и ждала меня, оглядываясь по сторонам. — Джованни! — знакомый голос заставил остановиться. — Я пойду на мероприятие, — вдруг сказала Николь, спустившись вниз на несколько ступенек, чтобы оказаться ближе ко мне. Создалось странное ощущение того, будто не я «покупаю» ее, а она — меня. От этой мимолетной мысли я усмехнулся про себя. — Мне не нужно, чтобы ты делала мне одолжение, — сказал я, покачав головой. — Это моя работа, а не одолжение, — Николь пожала плечами, и это было правдой чистой воды. Не думал, что ей так просто разрешили бы отказаться от клиента, если он мог принести немало денег в агентство. — Заеду около шести вечера, — последнее, что сказал я, прежде чем развернуться и пойти к машине. Когда я вернулся к сестре, Николь все еще стояла на ступеньках и смотрела в мою сторону, но я завел автомобиль и отъехал от студии. — Кто она? — поинтересовалась Аннабелла, как только мы свернули за угол. Я знал, что у нее будет много вопросов, поэтому отправил ее в машину, но Николь, наверное, решила, что совершала ошибку, и вышла за мной. — Никто, — твердо ответил я, но ведь это не было ложью: мы действительно были никем. Я — клиент, а она… черт, не хотел говорить «товар», «вещь» или что-то подобное, потому что я не относился таким образом к женщинам. — Это она, так ведь? Вчера ты подвозил ее, Джо, — Белла чуть пригнулась на своем сиденье, чтобы лучше видеть мое лицо. — Не пытайся скрыть от меня свои эмоции, я читаю тебя по глазам, — усмехнулась она и вновь выпрямилась, облокотившись спиной о сиденье. — Почему я не могу ничего скрыть от тебя, Белла? — Потому что мы одной крови, — совершенно спокойно и непринужденно произнесла сестра. — Я думаю, что в конце концов могу доверять только тебе, а ты — только мне. И она была права. На каком-то уровне, наверное, братско-сестринском, мы всегда улавливали сигналы, исходящие друг от друга. Всегда считал, что такое происходило только между близнецами или двойняшками, но наша связь доказывала обратное. Мы с сестрой крепко-накрепко связаны, и если все люди в мире будут против меня, Аннабелла встанет на мою сторону. И наоборот. Район Ист-Виллидж, Нью-Йорк. 06:00 PM Подъехав к бордовому дому, в котором жила Николь, заметил, что она уже стояла на улице, переступая с ноги на ногу. Погода к вечеру испортилась, дул холодный ветер. Не то чтобы нам не привыкать, людям, которые жили в Нью-Йорке, где практически всегда дул ветер из-за небоскребов, буквально сдувая с ног, когда идешь между ними, но сейчас было не на шутку мерзко. Я был уверен, что она вышла минут пять назад, чтобы я не увидел, где на самом деле она жила, ведь наверняка до сих пор думала, что в тот раз я повелся на ее обман. Выйдя из машины, я жестом пригласил ее пройти к ней и открыл перед Николь дверь спереди, с пассажирской стороны. Девушка поблагодарила меня и села в машину, сжимая плечи руками. — Могла бы не ждать меня на улице, слишком холодно, — сказал я, сев на свое место и включив печку и подогрев сидений, чтобы Николь согрелась. — Хотела проветрить голову, — это ложь, но я не стал заострять на ней внимание. Несколько минут мы ехали в тишине, лишь мужчина по радио что-то говорил об ухудшении погоды и о новостях в мире. Изредка я бросал взгляды на Николь, а она — на меня, когда, как ей казалось, я не видел, но у мужчин хорошо развито боковое зрение, поэтому, если девушки думали, что могли незаметно рассматривать нас, то они глубоко ошибались. Остановившись на светофоре, я позволил себе немного расслабиться и рассмотреть девушку, которая в этот момент разглядывала что-то за окном. Длинное темно-зеленое пальто красиво сочеталось с ее рыжими волосами, которые волнами падали на плечи. В свете солнца они наверняка отливали золотым. Почему во мне вдруг проснулось чувство, из-за которого мне хотелось дотронуться до ее волос? Хотелось накрутить их на палец, ощутить мягкость и шелковистость. Черт. Мне нельзя быть таким. Я обещал себе, что не буду мечтать о браке по любви, обещал, что не полюблю, потому что не хотел и не хочу ввязывать любимого человека в свою темную жизнь. Я не должен. Я не имею право так поступать. Я не считал, что любовь это слабость, иначе не смог бы любить сестру и мать, но считал, что ни в коем случае не должен позволить себе втянуть девушку, к которой буду испытывать чувства, в мафию, — только если она сама не будет из такой же семьи, — тогда ладно, тогда можно, потому что она знает, на что идет, но обычно в нашем мире не вступали в брак по любви. — Гончарная мастерская, — вдруг подал голос я, когда мы уже ехали по Манхэттену. Мысли начинали сжирать меня, поэтому нужно было отвлечься. — Она твоя? — Да, — Николь повернула ко мне голову и на секунду всмотрелась в лицо, затем снова отвела взгляд. — Мне нравится создавать своими руками и учить этому других. Лепка очень успокаивает, — в ее голосе было слышно, как она на самом деле горела своим делом. — Научишь меня? — и зачем я в это ввязывался? — Тебе правда интересно? — с легкой улыбкой спросила девушка, а я лишь кивнул, следя за дорогой. Мне было интересно узнать ее ближе, но об этом история умалчивает, пока. — Хорошо, договорились. — Договорились. — повторил я, чуть повернув голову к Николь, и наши глаза встретились; сейчас я не видел в ее голубых глазах того страха, что был утром в студии, и это дарило некий покой. Район Манхэттен, The Carlyle, A Rosewood Hotel. 06:30 PM Отдав ключи от машины швейцару, чтобы он загнал ее на специальную стоянку, так как возле отеля не было свободных мест, да и так было безопаснее, я подал локоть Николь, чтобы она могла держаться за меня и не упасть, потому что только сейчас я заметил ее высокие каблуки. Светское мероприятие уже началось, поэтому в холле почти никого не было. Опаздывать на такие закрытые вечеринки не было плохим тоном, по крайне мере, никто не выражал явного презрения, если я приходил позже. В кругах бизнесменов опаздывать было нормой, — вдруг у тебя были важные дела, ты ловил куш, рубил бабки, и все в таком духе. Однако обычно все старались приходить хотя бы за десять минут до начала. Как только мы сдали одежду в гардероб, нас проводили до лифта и сказали, на какой этаж подниматься. Я же не сомневался, что это будет последний, так как оттуда открывался прекрасный вид на весь город и Центральный парк. — Красивое платье, тебе идет зеленый, — выпалил я, когда мы вошли в лифт и разошлись по разные стороны, вставая друг напротив друга. Платье было чуть выше колен с легкой юбкой-солнце и на тонких бретельках, которые открывали вид на идеально ровные плечи и хрупкие ключицы. — Все говорят, что рыжим идет зеленый, — это было вместо спасибо? — У меня есть вопрос, — заинтересовала. — Всегда открыт к ним, так что, задавай, — засунув руки в карманы брюк, сказал я, смотря прямо в глаза Николь. — В твоей анкете написано, что тебе не нравятся рыжие, — после ее слов я издал смешок, потому что не я составлял анкету; Микаэль постарался не на шутку. — Это не правда. Мой помощник писал за меня анкету и, видимо, написал в той графе первое, что пришло ему в голову, — объяснил я и проследил за этажом, который мы проезжали. — Странно, что тогда агентство предложило тебя в таком случае. — Наш менеджер иногда… — Николь, кажется, подбирала нужное слово и более приличное; стоило ли открыть ей глаза на то, что я мог быть не совсем таким, каким она меня видела? — Проебывается? — с ухмылкой спросил я, и она удивленно уставилась на меня; говорю же, она видела меня лишь внешне, видела лишь мой костюм, который буквально кричал ей о том, что я настолько приличный, что аж тошно, — но это не так. — Именно, — девушка немного посмеялась, опустив голову вниз, но мне хотелось подойти к ней, поднять пальцем подбородок и увидеть ее улыбку. Лифт звякнул, оповещая о том, что мы поднялись на нужный этаж. Я пропустил Николь вперед, затем вышел за ней следом. Поравнявшись с ней, подал ей локоть, как это было у входа в отель, и мы прошли дальше на звуки бодрящей и громкой музыки.Тебе нужен человек по имени Джон Гордон.
Он знает все о том, как можно захватить власть в мусорном бизнесе.
Микаэль.
Знакомое имя.
Спасибо.
Джованни.
Джон Гордон явно был важной шишкой, потому что как только я понял, как он выглядел, то нашел его среди толпы, которая кружила рядом с ним. Он буквально отбивался от назойливых мужчин, которые чего-то от него хотели. Возможно, он знал даже больше, чем я думал. Я не стал подходить к нему сразу, лишь бросил взгляд на него, а он в тот же момент поймал его и кивнул, как бы говоря этим, что будет ждать, когда я смогу подойти. Взяв два бокала шампанского с подноса у официанта, я протянул один из них Николь и позволил себе и ей чокнуться бокалами. Девушка отпила немного, но после того, как проглотила жидкость, едва поморщилась. — Не нравится шампанское? — поинтересовался я. — Я редко пью алкоголь, поэтому не привыкла к его вкусу, но это неплохое вроде, — она отпила еще раз, и ее лицо более не искривлялось. Я предложил Николь немного отойти в сторону, чтобы не стоять посреди толпы, но как только моя рука коснулась ее талии, чтобы немного подтолкнуть вперед, девушка замерла, как будто вросла в землю. Я взглянул на ее лицо и глаза: в них читался страх и боль.