Мистер Джованни Пеллегрини
Тогда
— Когда ты станешь Доном, нужно будет жениться, — вдруг сказал отец, подняв на меня глаза от бесконечных бумаг. — Возможно, даже раньше, чтобы у тебя был определенный статус. Он говорил это так, будто можно было прямо сейчас пойти и найти жену, которая бы подходила под все критерии — и мои, и его. Я никогда не хотел жениться по расчету или для скрепления союза, дабы избежать войны между семьями. — Узнаю этот взгляд, — отец указал пальцем на мое лицо. — Тебе пора понять и принять, что в нашем мире нет места любви. Ты только уничтожишь ту, которую полюбишь, понимаешь? — почему я должен был уничтожить ее? — Так ты не любишь нашу мать? — никогда не думал, что задам такой вопрос отцу, — не планировал заводить с ним разговоры о любви, потому что это явно было не то, что обсуждали мужчины. — Я уважаю ее и испытываю теплые чувства, но это точно не любовь, — с тихим вздохом ответил он и снова закурил сигарету; в его кабинете уже все пропахло дымом, отчего невозможно было дышать полной грудью, если не хотел испортить легкие, а затем выплюнуть их.Сейчас
Два дня спустя Я ждал Аннабеллу в гостиной, чтобы поехать в один из наших клубов, где мы обычно тренировались стрелять и драться. Не каждый мужчина в нашем мире учил этому женщин, но для меня это был важный пункт, потому что если рядом не будет меня или телохранителя, то она должна уметь сама защитить себя, уметь пользоваться оружием и своим телом. Конечно, никто не гарантировал, что при реальной ситуации, когда все пойдет через задницу, сестра сможет совладать со страхом и переступить через него, но вероятность гораздо выше от наших с ней тренировок. — Джо, ты здесь? — отвлекла меня сестра от потока мыслей, войдя в большой зал. — Можем ехать. Я поднялся с кресла и вышел в коридор. — Как она? — спросил я, накидывая кожаную куртку; я имел в виду нашу мать. — Все по-старому, к сожалению, — пожала плечами Аннабелла и достала из рюкзака блеск для губ. — Она на грани отчаяния, думает, что никогда не сможет ходить. Мне больно видеть ее такой… — она поджала губы. — Неужели болезнь в конечном итоге победит? — ее глаза пытались найти во мне поддержку, но все, что я чувствовал, было схожим с чувствами сестры. — Я не знаю, но врачи делают все, что необходимо, отец нанял лучших, — и за это я готов был сказать ему спасибо, но только за это. — Ты собираешься на свидание или на тренировку? — Аннабелла все еще стояла возле зеркала и подкрашивала губы. — Кто знает, где я встречу свою судьбу? — кокетливо улыбнулась она, а я закатил глаза. Ей было уже восемнадцать, и по правилам нашего мира она скоро должна была выйти замуж. Могу поспорить, что если бы отец остался на своем прежнем месте, он бы выдал сестру в скором времени за какого-нибудь ублюдка, с которым мы могли бы сотрудничать в дальнейшем или завязать союз с помощью этого брака. Я же, будучи новым Доном, не позволю сломать сестру. Район Бронкс, Нью-Йорк. 11:27 AM В клубе был только один человек, который проводил здесь большую часть свободного времени — Кристиано, который являлся Капо. Он снова и снова бил грушу голыми руками, а на костяшках была видна засохшая кровь. Я не знал причину его частных визитов сюда, да и он был не из тех, кто много болтал. Казалось, ему нравилось быть в своем мире, где, возможно, царил один хаос. — Привет, Кристиано, — я подошел к нему со спины, перед этим отправив сестру в раздевалку. Он обернулся ко мне и стер тыльной стороной руки пот со лба. — Снова проводишь время в одиночестве? — мы пожали друг другу руки. — Почему же? У меня есть груша, — слегка оскалился он фирменной улыбкой, которая вгоняла в страх любого, но точно не меня. — Пришел тренироваться с сестрой? — он кивнул головой в сторону раздевалки. — Да, она неделю не занималась, хочу посмотреть, не утратила ли навыки, — Кристиано кивнул и снова повернулся к груше. Я прошел в мужскую раздевалку и кинул сумку на скамейку. Затем быстро переоделся в спортивные шорты, но не надел майку или футболку, — было ни к чему портить, если можно обойтись без них. Выйдя из раздевалки, заметил, что Аннабелла занималась на беговой дорожке: видимо, чтобы размяться перед тренировкой. Я же решил пройти к одной из груш, чтобы сделать несколько ударов и размяться таким способом, представляя при этом лица тех, кого бы хотел убить. — Слушай, Джованни, Клэр спрашивает, почему ты не встречаешься с ней уже неделю, — пропыхтел Кристиано, ударяя двумя руками по груше. — Она попросила тебя спросить об этом? — усмехнулся я и ударил грушу что есть силы, отчего та покачнулась. — Ты же знаешь, она проедает мозги нытьем, особенно, если это касается тебя, — ответил он и перестал бить грушу, теперь опираясь на нее и смотря на меня. Клэр — его подруга детства, можно сказать, что они были, как брат и сестра, вот только теперь Кристиано вырос, стал мужчиной, стал частью мафии, и их многолетняя дружба ушла даже не на второй план, а на третий, а то и четвертый. Теперь он не то чтобы ее недолюбливал, но считал жутко надоедливой, потому что она была болтушкой, а он — нет, хотя как тогда они в детстве дружили, — понятия не имел. Мы познакомились с ней, когда Кристиано решил прокатиться со мной ночью и поучаствовать в так называемых соревнованиях на крутых тачках. Я и не знал, что он привезет ее с собой, но тогда она удачно познакомилась не только со мной, но и с моим членом. — Не было времени, да и, может, пора заканчивать с ней, — еще один удар. — Все-таки она была твоей близкой подругой, — удар. — Мне плевать, что вы трахаетесь, если она и правда этого хочет, — заверил Кристиано, сложив рук на груди. — Но если ты больше не хочешь ее, лучше скажи, или она сделает в моей башке дыру. Ну, или ее отец, — я издал смешок от его слов, но просто кивнул и перестал бить грушу. К слову о ее отце, он занимал высокую должность в полиции Нью-Йорка, и, конечно, мы платили ему и его людям за молчание о нас, а он и не возражал, ведь мог позволить себе гораздо больше, чем обычный полицейский. Когда мы с Кристиано закончили разговор, я подошел к сестре и сказал, что пора тренироваться, и раз уж Капо здесь, то можно было застать Аннабеллу врасплох и заставить ее драться с ним. Я подумал, что в этой идее нет ничего плохого, потому что со мной она дралась хорошо, зная почти все мои приемы, а что насчет другого человека? Кристиано забрался на мягкие маты, и сестра недоверчиво обернулась на меня. — Ты будешь драться с ним, — спокойно сказал я, а ее глаза стали еще больше, чем были на самом деле. — Кристиано не сделает ничего плохого, но это поможет тебе больше, чем если ты будешь постоянно тренироваться со мной. — Я запомню это, Джо, — Аннабелла сверкнула глазами и показала двумя пальцами сначала в свои глаза, затем — в мои. Мы вместе подошли ближе к матам, и я помог ей обмотать руки эластичной лентой, чтобы они не пострадали от ударов так же, как у Кристиано, но ему, как я понимал, было плевать на это. — Воспользуйся тем, что твое тело гораздо меньше его, — прошептал я сестре на ухо. — Я верю в тебя, мисс Пеллегрини, — чуть отстранившись и улыбнувшись, сказал я. Аннабелла кивнула и забралась на маты, вставая напротив Кристиано. По сравнению с моей сестрой, он выглядел слишком большим, но это и не было удивительно, его рост был около двух метров, в то время как рост сестры — в два или даже в три раза меньше. — Ну что, начнем, принцесса? — ехидно спросил Кристиано и стал подпрыгивать на месте, разминаясь. — Я не принцесса, — повторила она его улыбку и тембр голоса, затем с разбегу набросилась на него и попыталась ударить в живот, уклонившись от его удара. Кристиано быстро среагировал и обхватил руками талию Аннабеллы, перевернул ее и бросил спиной на мат, после чего навис над ней, но сестра ловко увернулась, сдвинув свое тело в бок. — Поставь блок руками, Белла! — закричал я, когда Капо замахнулся кулаком над ее головой; понятное дело, что он бы ее не ударил, но сделал имитацию удара. Сестра послушно выставила руки вперед и скрестила их, чтобы выдержать удар. Кристиано давил на ее руки, но, уверен, не со всей силы, потому что она все еще могла сдерживать его напор. — Не выйдет, Кристиано! — агрессивно прошипела сквозь сжатые зубы Аннабелла и пнула его ногой, но от этого удара он не сдвинулся далеко, а лишь схватил ее ногу. Сестра попыталась ударить второй ногой, но Кристиано схватил и ее, затем одним ловким движением перевернул ее на живот и сел на ее ноги. — Теперь противник сделает с тобой все, о чем он думает в своей грязной голове, — пролепетал Капо и повернул голову на меня. — У нее никаких шансов, Джованни. Аннабелла начала стучать по мату ладонями и говорить, чтобы Кристиано встал с нее, потому что ей тяжело. Он, конечно же, сделал это, но не ожидал, что после того, как она поднимется на ноги, снова набросится на него сзади, запрыгнув на спину, и обхватит ногами торс, а руками — шею, как я ее учил. — Совсем никаких, м? — издевательски спросила сестра. Капо схватил ее за предплечья и перекинул через себя. Аннабелла снова оказалась спиной на мате, поморщившись при этом. — Если ты ничего не предпримешь, когда будешь так прыгать на человека, то он либо ударит тебя спиной о стену, если она будет, либо сделает так, как я, но под тобой уже не будет матов, поэтому ты, вероятно, можешь сломать позвоночник, — объяснил Кристиано и подошел к моей сестре, подавая ей руку помощи. — И что я должна предпринять? — недовольно спросила она и приняла помощь Капо, вложив руку в его. — Если у тебя будет оружие, то бей им в шею, в живот, куда угодно, чтобы ослабить противника. Если же только твои руки, то можешь попытаться выколоть глаза, у вас, девушек, обычно всегда длинные ногти, поэтому используй их, — Кристиано, кажется, никогда не говорил так много, как сейчас, но он явно знал многое, и именно это было одной из причин, по которой он мой Капо. — Фу-у, — протянула Аннабелла, искривляя лицо в гримасе, — выколоть глаза, — она посмотрела на руки. — Поверь, тебе будет плевать, если поймешь, что на тебя напали и хотят убить. Сестра кивнула и присела на мат, чтобы отдышаться. Я видел, сколько сил она приложила, чтобы бороться с Кристиано, поэтому дал ей фору передохнуть и опустился рядом. — Ты молодец, — похвалил я и опустил руку на ее плечо. — Надеюсь, мне не придется кому-то резать шею или выкалывать глаза, надеюсь, ты всегда сможешь защитить меня, Джо, — она говорила это с долей отчаяния, и я не понимал, почему в ее голосе звучали эти ноты. — Я тоже на это надеюсь, но в нашем мире ни на что нельзя только надеяться, поэтому будь готова ко всему, — я притянул ее в объятия. — Еще один бой или постреляем в тире? — Конечно, стрельба! — воодушевленно ответила Аннабелла и выбралась из моей стальной хватки; стрельбу она любила больше, чем драки. — Кажется, я отбила себе спину, — сморщилась она, когда попыталась размяться. — Прости, принцесса, — внезапно за нашими спинами появился Кристиано, уже переодетый в брюки и футболку. — Желаю хорошего дня, — мы пожали с ним руки, и он, подмигнув моей сестре, пошел в сторону выхода. Мы не стали дожидаться, когда Капо окончательно уйдет из клуба, поэтому я зашел в раздевалку, чтобы надеть футболку. Подходя к двери, которая скрывала за собой небольшой тир, сестра спросила: — Кристиано со мной флиртует или мне кажется? Я издал смешок и ответил: — Он со всеми девушками так разговаривает, так что без понятия, когда он флиртует, а когда нет. Аннабелла зашла внутрь тира и сразу направилась к стене, где висели пистолеты различного вида от разных фирм. Она всегда выбирала пистолет марки Beretta 92, хотя он не был легким. Я же решил последовать ее примеру и взял такой же, но черного цвета. Мы встали на позиции, надели наушники и очки, кивнули друг другу и стали целиться в мишени, что были похожи на людей с красными точками по телу, в которые желательно было попасть. Наши выстрелы раздались одновременно. Сестра попыталась попасть в лоб так называемому противнику, но чуть скосила и пуля пролетела мимо, отчего она взмахнула руками. Моя же пуля попала точно в сердце. Я глазами подал Аннабелле знак, что нужно пробовать еще и еще, и она встала обратно на место. Я положил оружие на стол перед собой и подошел к ней сзади, чтобы направить ее руки и подсказать, что нужно делать. — Расслабься, — почти приказал я ей, — твое тело слишком напряжено, а руки из-за этого не слушаются, — она бросила на меня взгляд, который означал «да что ты говоришь?», но я проигнорировал его и убрал руки, чтобы она сама сделала выстрел. Выстрел прогремел ровно в тот же момент, в который открылась дверь в тир. Аннабелла тут же перевела пистолет на дверь. — Воу, осторожнее, малышка, — в дверях стоял Маттео со своим братом Марко. Лицо сестры исказилось, брови сошлись на переносице. — Я не малышка, — грубо бросила она, и я в предупредительном жесте сжал ее плечо рукой; не стоило бросаться словами в Дона другой семьи. — Вот как вы встречаете гостей, — насмешливо заговорил Марко. Я опустил руку на пистолет, что был у сестры в руках, давая ей знак о том, что она может больше не целиться в них, хотя они являлись нашими врагами, — для меня так было, но не для отца. — Зачем вы здесь? — резко спросил я, вставая впереди Аннабеллы, таким образом закрывая собой. — Почему я должен отчитываться перед тобой, если этот клуб построили наши отцы? — так же резко спросил Маттео и прошел внутрь тира к кожаному дивану, чтобы положить на него сумку. — Разве ты не видел расписания? Сегодня здесь занимается только моя семья. — Джованни, разве ты не знаешь, что мне плевать? — черт, я готов был прямо сейчас наброситься на него и придушить, но нужна ли мне война между нашими семьями? Я лишь медленно выдохнул и взглянул на Марко, который все еще стоял в дверях и оглядывал помещение. Затем его взгляд метнулся к Аннабелле и задержался на ней. В этот же момент я взял сестру под руку и сказал: — Мы уходим. Манхассет Хилс, Нью-Йорк. 02:05 PM По дороге домой Аннабелла не сказала ни слова, — впрочем, и я тоже, потому что был слишком зол на то, что семья Бернарди решила прервать тренировку. Я до сих пор не понимал, каким образом держался от того, чтобы не врезать хорошенько Маттео по его смазливому лицу, на котором всегда красовалась противная ухмылка. Рано или поздно кто-то из нас сорвется, и тот союз, что был построен нашими отцами, будет разрушен, как карточный домик. — Ты уезжаешь сегодня в Филадельфию? — задала вопрос сестра, когда я остановил машину на подъездной дорожке у дома. — Снова подслушивала мои разговоры с Микаэлем? — Ты ничего не рассказываешь, а мне интересно, — начала жестикулировать руками она. — Я понимаю, что, скорее всего, это не мое дело, но мы отдаляемся друг от друга, Джо, — она сделала паузу и отвернулась: возможно, чтобы я не увидел ее слез. — Ты единственный человек в моей жизни, который понимает меня и заботится обо мне, а я — о тебе. Пожалуйста, не отталкивай меня, мне так одиноко, когда тебя нет рядом, — черт, как я мог не заметить то, что творилось с настроением Аннабеллы? Я стал куском говна с того момента, как занял место отца, но думал, что если буду держать ее подальше от всех мафиозных дел, то она будет в безопасности; как же я ошибался… Тихий всхлип сестры заставил меня сдвинуться с сиденья ближе к ней, чтобы обхватить ее плечи руками и притянуть к себе для объятий. — Никогда, слышишь, никогда не думай, что я оставлю тебя, — немного встряхнул сестру, чтобы ее настроение поднялось. — Я лишь пытаюсь защитить тебя, понимаешь? — она еле кивнула и снова смахнула с глаз слезы, но ее тело уже не так сильно содрогалось в моих руках. — Мы одной крови, — произнес я, как клятву. — Мы одной крови, — повторила Аннабелла, и я увидел на ее губах легкую улыбку. Наконец, зайдя в дом, мы сняли верхнюю одежду и направились на кухню, откуда невероятно вкусно пахло, и мне казалось, что я не голоден, но желудок явно был иного мнения, когда неприятно заурчал, пока я пытался пройти мимо кухни. — Мама? — удивленно посмотрела сестра на нашу мать, которая возилась у плиты. — Наконец-то вы приехали! — обрадовалась она и аккуратно ступала к нам: видимо, ей было и правда больно ходить, но, несмотря на это, она приготовила обед. — Что с тобой, милая? Глаза красные, — мама взяла лицо Аннабеллы в руки и внимательнее рассмотрела его. — Дрались до слез? — попыталась пошутить она. — Можно сказать и так, — пожала плечами сестра и бросила на меня взгляд с ухмылкой на губах. — Я скоро уезжаю, так что не задержусь надолго, — сразу предупредил я. — Садитесь за стол, почти все готово, — мама вернулась к плите, но ее движения были не такими быстрыми, как раньше; она явно делала много усилий над собой, но сейчас я не хотел спрашивать об этом, потому что знал, что начнется бесполезный спор, в котором не будет победителей. После обеда я поднялся в свою комнату, чтобы собрать небольшую сумку с собой. Я предвкушал поездку в несколько часов на машине вместе с Николь, и, думаю, она тоже. На самом деле в эту поездку мне не обязательно нужна была спутница, но мой больной мозг в моменте решил наплевать на все принципы, которые я долгие годы выстраивал, обещая себе соблюдать их. После сбора вещей я написал сообщение девушке, чтобы она была готова к моему приезду:Добрый день, Николь.
Заеду через полчаса.
Джованни.
Ответ прилетел практически сразу:Добрый день, Джованни.
Хорошо, буду готова.
Николь.
От более внимательного прочтения сообщения меня отвлекли шаги возле двери, затем Аннабелла ворвалась в комнату. — Так что насчет Филадельфии? — сестра прямо с порога задала вопрос. — Стоило постучать, — застегивая сумку, сказал я. — А что с Филадельфией? — Зачем тебе туда ехать? Ты едешь один? — брови вновь заиграли, будто она намекала на что-то интимное. — Нужно переговорить с младшим Боссом по поводу входа семьи в мусорный бизнес, — ответил я и ближе подошел к Аннабелле. — На второй вопрос отвечать не буду, — ухмыльнулся я и вышел из комнаты. Аннабелла побежала следом и вновь оказалась возле меня. — Значит, не один, — прищурилась она и хихикнула. — С той девушкой, не так ли? — Не подначивай меня, Белла, — мы остановились в длинном коридоре, когда спустились с лестницы, и я посмотрел на нее с высоты своего роста. — Я еду по делам, услышала? Де-ла,— по слогам повторил я. — О, Джо, перестань, я не маленький ребенок, — отмахнулась сестра. — Ладно, в этот раз я оставлю это просто так, так что желаю хорошей дороги, — она приподнялась на носочки и поцеловала меня в щеку; я же приобнял ее в ответ и прошел к шкафу с верхней одеждой. Когда я уже почти вышел из дома, вновь услышал голос Аннабеллы, которая прокричала: — Надеюсь, вы поцелуетесь! — и убежала на второй этаж, наверняка боясь, что я побегу за ней. Вот же неугомонная! Район Ист-Виллидж, Нью-Йорк. 05:23 PM Как я и думал, Николь ожидала меня на улице, держа в руках бежевую сумку. Подъехав ближе к ней, я вышел из машины и забрал сумку, чтобы положить в багажник, в это время она уже села внутрь машины. — Для девушки у тебя слишком мало вещей, — сказал я, когда вернулся на водительское место и нажал на педаль газа. — Привыкла брать только самое необходимое, — пожала она плечами, затем стала расстегивать пальто. Боковым зрением я заметил, что на ней были джинсы и объемный свитер горчичного цвета. Ей однозначно шел и деловой стиль, и повседневный, однако в джинсах ее ноги казались слишком худыми, что по какой-то причине напрягло меня. — Я могу положить пальто на заднее сиденье? — Конечно, — ответил я и нажал на педаль тормоза, когда впереди загорелся красный свет. Решение Николь снять верхнюю одежду было верным, потому что ехать нам было около трех часов точно, и пока светофор не изменил цвет, я последовал ее примеру и снял пальто, тоже бросив его назад. — Почему ты решил ехать на машине? — поинтересовалась Николь и взглянула на меня. — Мне нравится водить. В такие моменты чувствую себя свободным, особенно если скорость на спидометре зашкаливает, — ответил я и встретился с глазами девушки, теперь она перевела их на руль и мои руки, которые сжимали его. — Боишься высокой скорости? — спросил я и поддал газу, чтобы обогнать очередную машину, что ехала со скоростью улитки. — Не могу сказать, потому что не пробовала, но ты можешь попытаться показать мне, каково это, — немного усмехнулась она. — Только оставь нас в живых, — добавила Николь. — Поверь, умирать не входит в мои планы, — да и вообще смерть никогда не была моим планом; я не боялся ее, поэтому мог с легкостью рисковать, но одна мысль о том, что сестра останется одна, если опасные игры со скоростью зайдут слишком далеко, не давала мне покоя. Когда мы выехали из Нью-Йорка на трассу, которая была проложена до Филадельфии, перед нами открылись просторы, которые редко можно увидеть, живя в большом городе, окруженном каменными джунглями. И, возможно, еще по этой причине я любил поездки на машине больше, чем на других видах транспорта. Уже стемнело, но небо до сих пор отливало розовым, и с каждой минутой цвет приобретал новые краски, переходя то в красный, то в малиновый. Последний напомнил губы Николь, — они были такого же цвета. От этой мысли я взглянул на девушку, сначала просто на лицо, затем опустил глаза на губы. Николь поджимала и покусывала их, смотря вперед на дорогу, явно о чем-то думала. — Безумно красивый закат, — нарушила тишину она, и я кивнул, возвращая внимание на дорогу. — Какую музыку ты слушаешь? — Не уверен, что тебе понравится, — усмехнулся я, но потянулся к приборной панели и нажал на кнопку включения. — Обычно я ни с кем не делюсь своими музыкальными предпочтениями, — даже сестра совсем недавно узнала о том, что я слушал американский хип-хоп. — Тогда можешь не включать, — отмахнулась Николь, но я все же взял телефон, чтобы подключить его к машине. Через минуту в колонках заиграла музыка из моего плейлиста. Я отложил телефон вниз между сиденьями и сжал руль двумя руками, потому что планировал прибавить скорости раз уж девушка дала согласие на это. Николь, на удивление, покачивала головой в ритм музыки, и я невольно повторил за ней, потому что не мог более сдерживаться. — Мне нравится, — громче сказала она, — но я бы никогда не подумала, что ты слушаешь хип-хоп, — я улыбнулся уголками губ. Песня сменилась другой, и мы вместе закачали головами. Было в этом какое-то ребячество и простота, от которой сердце ликовало, приятно разгоняя кровь по всему телу. — О, я знаю ее! — воскликнула Николь, смотря на меня, когда очередная новая песня раздалась по всему салону машины. Это была песня 50 Cent feat. Olivia — Candy Shop. Неоднозначная песня, но девушку совершенно не смущало то, о чем в ней пелось. Теперь ее руки двигались в такт, а пальцы щелкали, будто отбивали ритм. Невероятно. Она расслабилась так быстро и так просто рядом со мной. Что это и почему? Неужели музыка так влияла на людей? Я пытался сдержать улыбку, которая рвалась из меня, но все-таки отпустил и улыбнулся, обнажая зубы. Я и не помнил, когда последний раз вот так искренне улыбался. Некоторое время мы так и ехали, слушая хип-хоп и изредка поглядывая друг на друга. Я никогда не ощущал большей свободы, чем в эти моменты, и почему-то я уже скучал по ним, думая о том, что они больше не повторятся. — Хочешь кофе? — предложил я, когда мы остановились на заправке. — Не отказалась бы, — кивнула девушка, — спасибо. Когда заправщик закончил с машиной, я отъехал ближе к кафе, которое здесь было, и сбегал за кофе, но еще прихватил сэндвичи. Я вспомнил, как встретил Николь в первый раз, и тогда она взяла себе именно такой завтрак. Конечно, сейчас уже было время ужина, но это было лучше, чем ничего, да и я подумал, что, возможно, она стеснялась попросить купить что-то поесть. — Ты говорил только про кофе, — удивилась девушка, когда я протянул стаканчик и сэндвичи, усаживаясь в машину. — Смотрю на твои ноги и хочу тебя накормить, — признался я и поставил свой кофе в подстаканник, чтобы он мог держать напиток без угрозы его пролить или уронить. — Я не успеваю есть, но организм уже привык к этому, так что, не стоит беспокоиться, — а я беспокоился? — Но спасибо, — сказала она и стала раскрывать упаковку. — А здесь можно есть? — обеспокоенно посмотрела Николь на меня, остановив свои руки. — Если я принес в салон еду, значит, можно. — Твоя тачка довольно дорогая, наверное, — я чуть улыбнулся, мне нравилось, когда говорили о моей машине. — Так и есть, но тебе нужно поесть, не беспокойся о крошках, — сказал я, и Николь стала вновь раскрывать упаковку. Я ехал медленнее обычного, чтобы мы могли спокойно выпить кофе. Музыка теперь играла намного тише, но все же с ней на фоне было намного уютнее, чем без нее. Боковым зрением я следил за тем, как Николь аккуратно откусывала кусочек за кусочком: наверняка стараясь не проронить ни одной крошки, но мне действительно было плевать, если она оставит после себя хаос, потому что несколько дней назад на моем месте и на месте, где сидела Николь, была кровь, — моя кровь, после того, как Марко Бернарди всадил нож в мой бок, — поэтому казалось, что хуже, чем это, быть уже не может. Отель «Four Seasons Hotel Philadelphia at Comcast Center», Филадельфия. 09:37 PM Под конец дороги Николь задремала, но, к сожалению, через двадцать пять минут мы уже подъехали к отелю, который представлял из себя высокое стеклянное здание, напоминающее о Нью-Йорке, будто мы и не уезжали оттуда. Мне помогли с размещением машины в подземной парковке, затем я вышел из нее и направился к пассажирской двери. — Николь, — позвал я девушку, открыв дверь; она сладко посапывала, склонив голову набок. Как бы мне ни хотелось, чтобы она продолжила мирно спать, не мог оставить ее в машине. — Николь, мы приехали, — я легонько дотронулся до ее щеки, пальцами ощутив мягкость и прохладу кожи. Девушка медленно открыла глаза и проморгалась. — Я заснула не вовремя, да? — спросила она и взяла в руки маленькую сумочку. — Немного, — коротко ответил я и подал ей руку, чтобы помочь выйти из машины. После мы поднялись на лифте на этаж выше, где был ресепшен. Подойдя к девушкам, что ожидали гостей за стойкой, я сообщил им номер брони и свое имя. Одна из них немного удивленно взглянула на меня, затем — на Николь: возможно, она знала, кто я. В лифте Николь все так же сладко зевала, как и в машине, прежде чем уснула; кажется, сейчас она была довольно расслаблена, и ее взгляд терялся, будто она не до конца понимала, что вообще делала здесь: наверное, просто еще не проснулась. Однако ее немного растрепанные волосы выглядели даже красиво, и только сейчас я заметил, при ярком свете в лифте, как рыжий цвет красиво контрастировал с ее бледной кожей, а на лице была россыпь веснушек, от этого вида во мне проснулось желание узнать скрывались ли за ее одеждой такие же веснушки по всему телу? Когда мы наконец зашли в номер, Николь первая прошла вперед, но остановилась в длинном коридоре, оглядываясь по сторонам. — Что-то не так? — поинтересовался я и подошел к ней со спины. — Здесь одна спальня и одна кровать, — девушка развернулась ко мне всем телом. — В этом отеле были заняты номера, похожие на те, в которых мы обычно были в Нью-Йорке, — она снова хотела что-то сказать, перебить меня, но я поднял руку, останавливая ее. — И другие номера тоже заняты, это очень популярный и известный отель, один из лучших в Филадельфии. — Я не могу спать с тобой в одной кровати, — Николь помотала головой в разные стороны. Кажется, она начинала злиться… Или это был страх? — Она довольно большая, так что мы даже не будем касаться друг друга, — на самом деле в глубине души я надеялся, что будем; черт бы меня побрал! — Нет, Джованни, я не могу! — грубее произнесла она и прошла мимо меня, направившись к двери. — Буду спать хоть в коридоре, но не с тобой! — Николь открыла дверь и просочилась сквозь нее, выходя в холл. Конечно, я подозревал, что это будет проблемой, но не думал, что настолько. Николь явно не доверяла мужчинам, но за каким чертом она тогда работала в эскорт-индустрии? Тяжело вздохнув, я бросил сумки и вышел за Николь. Ее уверенные шаги унесли легкое тело далеко от номера, но я нагнал девушку быстрее, чем она смогла вызвать лифт. И что она собиралась делать? Я подошел к ней вплотную и, недолго думая, схватил за талию и перебросил через плечо. — Какого черта, Джованни?! — взревела Николь и стала бить меня по спине. — Отпусти меня! Сейчас же! — не унималась она, но я стремительно направлялся обратно в номер, несмотря на то что жильцы отеля могли выйти из номеров и проследить за интересной стычкой из-за громких воплей Николь. Вновь оказавшись в номере, я поставил ее на ноги, но она снова попыталась уйти, и я схватил ее за плечи, ставя перед собой. — Что ты делаешь?! — агрессивно спросила она; да у нее есть зубки. — Прекрати препираться, — ее кулаки вновь ударили по моей груди. — Можешь бить меня сколько пожелаешь, но ты никуда не пойдешь, — уверенно произнес я, глядя в лицо девушке. — Ты не имеешь права так со мной обращаться! — она подняла на меня голубые глаза, и я прочитал в них не только злобу, но и боль, смешанную со страхом. Я больше ничего не говорил, хотел, чтобы Николь успокоилась, перестала меня бить, потому что ее поведение было похоже на нервный срыв или истерику. — Прости… — вдруг прошептала она. — Это я не имею права разговаривать с тобой таким образом, — девушка стала пятиться от меня назад, будто боялась, что мое спокойствие означало, что я вот-вот сорвусь, как затишье перед бурей. — Николь, — обратился к ней, но остался стоять на месте, — разве мы недостаточно времени провели вместе, чтобы ты перестала дрожать от моего присутствия рядом? — Я не доверяю мужчинам, — ее голос задрожал, возможно, на нее нахлынули неприятные воспоминания. Ноги сами сдвинули тело с места, и я аккуратными шагами стал подходить к Николь, однако она так же пятилась назад, но в итоге прижалась спиной к стенке. Признаюсь, что сейчас, наверное, я выглядел так, будто был хищником, загнавшим жертву в угол, но у меня не было ни малейшего желания выглядеть таким в ее глазах, по крайне мере, сейчас. — Прошу тебя… — Я ничего не сделаю тебе и больше не притронусь, если не попросишь, клянусь, — мне было сложно стоять так близко к ней, ее сладкие духи действовали на меня опьяняюще, отчего я пытался практически не дышать. — Кто бы он ни был, он причинил тебе боль, сломал, разорвал на части сердце, но не значит, что все мужчины являются им, понимаешь? — я оперся рукой о стену рядом с головой девушки. — И то, что я твой клиент, не значит, что ты не можешь выражать мнение или мысли, будь открыта со мной, тогда и я смогу открыться, если, конечно, тебе это нужно. После моих слов Николь подняла на меня глаза, полные слез; черт, что у нее за олений взгляд, совсем как в тот день, когда она шарахалась от меня возле студии, думая, что я ее преследовал. — Что ты?.. — рвано спросила она, когда увидела мои руки, раскинутые в стороны. — Если хочешь, можешь обнять меня, а я не трону тебя, убрав руки за спину. Может, так ты сможешь больше доверять мне, — девушка с недоверием оценивала меня, склонив голову набок, затем осторожно приблизилась, хотя мы и так были на расстоянии вытянутой руки, и прижалась всем телом к моему. Кажется, это был первый шаг в ее попытках снова поверить в мужчин, настоящих мужчин.