Мисс Габриэлла Бьянко
Тогда
Он двигался ко мне слишком быстро и резко, чтобы я не успела сбежать или дернуться в сторону, но был ли смысл, если он все равно догонит, поймает, затолкает в угол? Я просто устала бороться с тем, чего не могла изменить, поэтому, может, действительно пора свыкнуться, научиться терпеть боль и поганое отношение к себе не как к человеку, а как к вещи, как к дерьму под ногами. Его хищные серые глаза каждый раз находили меня и разрывали на части, заставляли нервно сглатывать слюну, что образовывалась каждый раз во рту, но я бы предпочла плюнуть ему в лицо, — но, увы, моя слюна не обладала ядом, который бы смог убить его, поэтому от этого действия пострадаю только я. Руки хватали сильно и больно, оставляя красные отметины и синие гематомы, которые нужно было прятать за штанами, кофтами с горлом, а глаза, бывало, под темными очками. Губы рвано целовали мои, зубы больно кусали за щеки и шею, почти до крови, до полопавшихся капилляров под кожей. Язык нагло проникал в рот и сплетался с моим. Как бы я хотела не целовать его и не чувствовать языком его неба, но не могла по-другому, иначе умру прежде, чем смогу выбраться отсюда.Сейчас
Глядя на растрепанные волосы Джованни и мятую рубашку, я не понимала, что с ним произошло. Он всегда был таким сдержанным, аккуратным и опрятным, что теперь человек передо мной будто и вовсе не был им, будто его подменили. Серые глаза смотрели в мои, а руки стояли по разные стороны от моих ног. Он будто размышлял над тем, что же дальше делать, да и стоит ли вообще что-либо делать. — Джованни, — снова позвала его, но теперь решила не вгонять себя в угол и привстала на кровати, чтобы сесть на ягодицы и быть с ним лицом к лицу, — вспомни свою клятву. — Я помню, Николь, и не трону тебя, — тогда что он, черт возьми, делал? Он резко выпрямился, затем сел на кровать рядом со мной и поставил локти на колени, согнувшись во всем теле и сложив руки в замок. Его взгляд был устремлен куда-то в пол. Мне было знакомо такое состояние. Состояние, когда тебя что-то беспокоит настолько, что ты запутался и не можешь сделать правильный выбор, когда оба или даже несколько вариантов являются правильным выбором. — Прости, я не должен был пугать тебя, но да, я выпил, — Джованни провел рукой по волосам, надеясь привести их хоть в какой-то порядок, но мне даже было немного смешно от его растрепанных прядей, что падали на лицо. — Это из-за смерти Пины? — все-таки она была его тетей. Джованни вдруг немного усмехнулся, но это было похоже больше на нервный смешок. Не думаю, что сейчас он мыслил здраво, — его разум захватил алкоголь. Да и как он вообще добрался до отеля? Неужели на машине в таком состоянии? Я придвинулась ближе, хотя все еще опасалась его, и положила руку ему на плечо. В эту же секунду я услышала сладкие женские духи. Так Джованни был с девушкой? Его внешний вид как раз-таки был похож на тот, который часто можно увидеть в фильмах, когда жена застает своего мужа за изменой, и он второпях собирается и бросает ту, с которой трахался. — Не только, — Джованни повернул ко мне голову, и что-то в его глазах заставило меня расслабиться. Он снова стал тем самым мягким пледом, в который я бы хотела завернуться. — Мне нужно принять душ, — я лишь кивнула и убрала руку с его плеча. Я не знала, что на него нашло, почему он сказал мне те слова про духи. Возможно ли, что это всего лишь действие алкоголя? Или мои духи и правда делали с ним то, о чем он сказал? В любом случае сейчас было не время выяснять это. Джованни слишком уязвим, как мне кажется, из-за смерти тети и из-за лишнего выпитого. Когда вода в душе слишком долго лилась, я решила все же лечь в кровать под одеяло и выключить ночник со своей стороны, но, как только опустила голову на подушку, в коридоре раздался входящий звонок на телефоне, и он точно был не моим, так как мой лежал рядом, после того, как Эмилия позвонила из Италии с номера Маттео. Спустя минуту звонок прекратился, и я расслабилась, но еще через минуту снова послышалась музыка, и я решила встать с кровати, чтобы найти телефон: наверняка Джованни оставил его на полу, как и пальто с ключами от машины. Вода все еще шумела в душе, и я подумывала, не постучаться ли в ванную комнату, чтобы спросить, в порядке ли Джованни, но все же решила не делать этого, подумав, что ему нужно личное пространство и лучше сейчас его не беспокоить, поэтому подняла телефон, на котором высвечивалось женское имя «Белла». Кто она? Та, с которой он сегодня встречался? Я колебалась, отвечать ли на звонок, но как только закончился второй вызов, начался третий, и, я уверена, если не ответила бы, телефон продолжал бы звонить. — Да? — осторожно ответила я, нажав на зеленую кнопку принятия вызова. — Кто это? — женский голос звучал немного обеспокоенно и подозрительно. — Ай, подождите, вы та, с кем Джованни уехал в Филадельфию, так ведь? — Да, это я, а вы? — Аннабелла, его сестра, — представилась она, и я вспомнила, что он говорил о том, что она занимается в музыкальной студии в том же здании, где находится моя гончарная мастерская. — Он обещал написать мне, как вернется в отель, но не сделал этого, а я переживаю за него. С ним все в порядке? — Да, с ним все… — не успела закончить, как из-за спины появилась мужская рука, и я вздрогнула, но потом поняла, что Джованни вышел из душа и теперь просит передать ему телефон. Я оторвала телефон от уха и передала ему, он благодарно кивнул и прислонил его к уху, отвечая на вопрос сестры. Решив, что мне не стоило подслушивать, я присела на корточки, чтобы поднять ключи от машины, которые выпали из пальто Джованни и закатились под тумбочку, затем подняла пальто с пола и повесила в шкаф. — Доброй ночи, Белла, — услышала я, когда медленно подошла к спальне. — Извини, я не должна была брать телефон, но твоя сестра много раз звонила, а я не знала, когда ты выйдешь из душа, — я все еще стояла между спальней и коридором, почему-то не решаясь войти. — Ты все правильно сделала, моя сестра может быть слишком навязчивой, особенно если дело касается меня. Я все же сдвинулась с места и, приблизившись к кровати, вновь опустилась на нее, зарываясь в одеяло. Джованни последовал моему примеру. Кажется, душ помог ему прийти в себя, потому что выглядел он гораздо лучше, однако в глазах до сих пор играл шальной огонек. — Вы с сестрой очень близки? — внезапно поинтересовалась я, повернувшись на бок лицом к Джованни, который сделал точно такое же движение, но все еще сохраняя дистанцию между нами, за что я была безмерно благодарна. — Да, хотя у нас разница в девять лет, но мы почти как сиамские близнецы, — он чуть посмеялся над этим, и я тоже улыбнулась одними уголками губ. Несколько минут мы все еще смотрели друг на друга с легкими улыбками, будто старые знакомые, затем Джованни будто понял, что совершил ошибку, повернулся на спину и выключил ночник, погрузив комнату в темноту. — Спокойной ночи, — услышала я. — Спокойной ночи, — ответила и улеглась на подушке поудобнее.***
Я не знала, каким образом мы с Джованни ночью придвинулись друг к другу, но когда я проснулась, то ощутила на коже щек горячее дыхание, а открыв глаза, поняла, что сплю неприлично близко к мужчине, буквально лицом к лицу, — однако не отодвинулась в момент, когда поняла это, а стала внимательно изучать черты лица Джованни, пока он спал. Сейчас он выглядел безмятежным и расслабленным. Зрачки под веками иногда двигались, — наверное, что-то снилось ему, — а дыхание было не совсем ровным. Отчего-то мне хотелось притронуться к его лицу, на котором была легкая щетина, чтобы ощутить, насколько она колючая. — Снова рассматриваешь меня, но уже ближе, — вдруг услышала я, когда мой взгляд спускался ниже по шее и торсу Джованни. Я резко подняла глаза и немного отодвинулась. Он внимательно смотрел на меня, может, пытаясь понять, зачем я это делала и почему лежу рядом с ним, хотя сама устраивала истерику из-за одной кровати в номере. — Я… просто… — пыталась подобрать нужные слова, но потеряла дар речи, потому что попалась. — В этом нет ничего постыдного или странного, Николь, так что не переживай, меня это не напрягает, — Джованни перевернулся на спину и взял телефон с прикроватной тумбочки.***
Вскоре мы позавтракали в отеле и собрались, чтобы снова поехать к дяде Джованни. Он хотел поговорить с ним по поводу того, что случилось, и обсудить похороны. Удивлена, что он поделился со мной этой информацией, но я была не против, мне казалось, что ему просто необходимо было с кем-то поговорить о том, что случилось. Конечно, когда ты родился в мире мафии, то смерть так или иначе идет рука об руку, но не каждый же день умирал кто-то из близких… Хотя, наверное, и к этому факту можно привыкнуть, закрыть глубоко в себе чувства и эмоции, что, кажется, и сделал Джованни. Когда мы подъехали к дому Леонардо, я поежилась от вчерашних воспоминаний. Я поняла, что не смогу зайти внутрь, потому что обмякшее тело Пины все еще давило на меня, будто я снова держала его в руках, и они заполнялись бордовой кровью. — Можно я не пойду? — сглотнув, спросила я Джованни, который приоткрыл дверь со своей стороны. — В машине тоже не очень-то безопасно, — нахмурившись, ответил он и оглядел периметр. — У меня, вероятно, случится паническая атака, если снова окажусь там, поэтому лучше подожду здесь, — почти сделав жалостливый голос, объяснила я. Джованни поджал губы, но закрыл дверь и потянулся рукой за спину, доставая пистолет. Он хочет оставить его мне? — Я не умею им пользоваться, — сразу предупредила его. — Все же лучше, чем ничего, — у меня был с собой нож, но им я умела пользоваться. — Краткий мастер-класс, смотри сюда, — он показал пальцем на пистолет. — Это предохранитель, его нужно снять, если соберешься стрелять, — Джованни опустил на него палец, и он щелкнул. — Теперь можно стрелять. Надеюсь, хотя бы это ты знаешь? — только смогу ли я выстрелить в человека? — Только это, — хмыкнула я, и Джованни передал мне пистолет, снова щелкнув предохранителем. — Давай, — сказал он, и я непонимающе выгнула бровь, — покажи, как снимать предохранитель. Я направила пистолет в лобовое стекло и опустила большой палец на предохранитель, и он щелкнул, как и в руках Джованни, затем снова поставила его на место, чтобы случайно не выстрелить. — Хорошо, но, надеюсь, он тебе не понадобится, я постараюсь быстро вернуться, — я кивнула, и он вышел из машины, закрыв меня в ней. Я проследила за Джованни взглядом и, когда он скрылся за дверью, стала следить за улицей, на которой было довольно мало людей и машин: здесь был спальный район, а еще утро. Спустя несколько минут спина устала, и я решила откинуться назад, буквально обмякая на сиденье, оно было удобным. Глаза метались по машине, по приборной панели и различным вещам, которые лежали здесь, но не смела их трогать, боясь, что тут может стоять скрытая камера. Мои мысли вернулись к тому дню, когда Джованни предложил мне поехать с ним в Филадельфию, точнее на время стать его. И сейчас я так до конца и не поняла, зачем ему вообще нужна была я в этой поездке? В ней не было никаких светских мероприятий или чего-то подобного. Кажется, он чего-то недоговаривал. Я ждала Джованни в машине уже около часа, то и дело оглядываясь по сторонам. Теперь меня беспокоило то, что я здесь совершенно одна, а факт того, что он Дон, ещё больше вгонял в страх, потому что никто не мог знать, когда кому-то придет в голову напасть на него или на того, кто с ним. Впрочем, как это и произошло вчера. Звук входящего звонка раздался слишком громко в тишине внутри машины, отчего я подпрыгнула на сиденье, затем потянулась в сумку за телефоном. На экране высветилось имя «Джованни». — Да? — Выходи из машины! — его голос звучал почти угрожающе, но еще было слышно, будто он бежит. Что-то щелкнуло, и я увидела, что двери открылись. — Выходи из машины, Николь! — уже более настойчиво прокричал он, и я тут же потянулась к ручке и открыла дверь. — Быстрее! И отойди от нее, как можно дальше! Я слушала все указания, которые он кричал по ту сторону линии. В моем теле тут же зародилась паника, я не понимала, что происходит, но была уверена, что что-то должно случиться, что-то явно пошло не так. Мои ноги быстро поспешили прочь от машины вдоль домов, и в одно мгновение мы с Джованни столкнулись, когда он выбежал из здания. Его глаза бегали по мне, но он быстро взял меня за руку и стал уводить дальше по улице. — Ложись! — прокричал он, и я услышала громкий хлопок, который оглушил меня, и я каким-то образом оказалась впереди Джованни, а не сзади, может, он толкнул меня вперед себя. Буквально свалившись с ног на холодный асфальт, почувствовала ударную волну, что прошла сквозь все тело. Я ничего не видела и не слышала, но ощущала, как Джованни навалился на меня сверху, чтобы… закрыть собой? — Джованни? — я не слышала собственного голоса, но все же пыталась достучаться до него. Я закашлялась и попыталась увидеть хоть что-то, но нас окружал черный дым и огонь, от которого было невыносимо жарко. Что произошло? В зоне видимости были лишь руки, и я стала внимательно рассматривать их, потому что, как только пошевелила ими, поняла, что что-то не так. Сфокусировав помутневшее зрение, поняла, что мелкие осколки впились в тыльные стороны ладоней, но сейчас это было не столь важно. Так как я лежала животом на асфальте, то попыталась дотянуться через спину рукой до Джованни, но нащупала что-то липкое и вязкое. Поднесся руку обратно к себе, увидела, что это была кровь. Дерьмо… — Джованни! — громче сказала я, и ощутила, как он пошевелился; Слава Господу! Джованни стал медленно отодвигаться от меня, чтобы не давить своим телом. — Ты в порядке? — первое, что спросил он, когда сполз с меня, но все еще был на коленях. Мои глаза, наконец, стали лучше видеть, и теперь я заметила, как по его вискам стекала кровь. Я не боялась вида крови, но сейчас это выглядело пугающе. Видимо, некоторые осколки попали ему в голову, в то время как мне — в руки. Еще бы, все произошло настолько быстро, что мы не успели отбежать на достаточное расстояние, чтобы быть нетронутыми. Джованни встал на ноги и протянул руку, чтобы помочь мне встать. Я немного качнулась, но он придержал меня за талию. Взгляд метнулся к месту, где была его машина, в которой буквально несколько минут назад сидела я, но сейчас от нее ничего не осталось, лишь железо, что горело в огне. Кто-то взорвал машину, а я могла умереть… От этой мысли внутри всё сжалось. Неужели меня и правда пытались убить второй день подряд? Джованни вытащил пистолет из кобуры и огляделся вокруг, затем, держа меня за руку, быстро завел за угол и остановился. — Габриэлла, — резко сказала я, думая, что сейчас самое время. Джованни странно уставился на меня, и я продолжила, смотря в его глаза: — Мое имя. Габриэлла Бьянко. Он лишь кивнул и потянулся другой рукой в карман пальто, достав оттуда телефон, затем приложил его к уху. Я всё ещё наблюдала за тем, как кровь стекала по его вискам, достигая щек и подбородка, но ему, кажется, было всё равно. У меня не было с собой ничего, чем можно было бы вытереть кровь, кроме шарфа, намотанного на шею, поэтому я немного отстранилась от Джованни и стала разматывать его, хотя руки неприятно покалывало. — Кристиано, мою машину взорвали, — когда на той линии ответили, произнес Джованни холодным тоном, будто то, что сейчас случилось было чем-то обыденным. — Да, у дома Леонардо. Нет, со мной и девушкой всё в порядке, — он вдруг начал осматривать меня на наличие ран, но я в этот момент спрятала руки в шарфе. — Хорошо, мы ждем, — и отключился. Я не знала, кто такой Кристиано, да и было плевать. Когда Джованни убрал телефон, я подошла к нему ближе, встала напротив него так, чтобы дотянуться до его головы, и протянула руку с шарфом. — У тебя кровь, — сказала я, когда Джованни с удивлением взглянул на меня. Он, видимо, понял, что я хочу сделать и просто стал молчаливым наблюдателем, пока я аккуратно стирала кровь с его лица. Я пыталась не смотреть в его глаза, но иногда все же сталкивалась с ними: казалось, нам обоим было что сказать, но мы боялись этого, как дети боятся темноты. Вдруг его рука потянулась к моему лицу, и я позволила прикоснуться к своей щеке, где, наверное, была либо царапина, либо грязь. Джованни медленно и нежно провел по коже, будто боялся испортить ее, затем послышался неприятный свист от колес, и сбоку от нас остановилась черная тонированная машина. — Идем, — сказал мужчина и взял меня под руку, выводя из-за угла, в котором мы стояли. В машине был лишь один человек на водительском месте — скорее всего, тот самый Кристиано, с которым разговаривал Джованни. Он внимательно оглядел нас обоих, когда мы сели в машину. Джованни сел впереди, а я — сзади. — Что случилось? — поинтересовался Кристиано и вырулил обратно на дорогу. — Я был в доме у Леонардо, когда на телефон стали приходить сообщения из приложения для машины о том, что система неисправна, и каждый раз приходили все новые и новые оповещения. Я напрягся и позвонил Николь, сказал выходить из машины, — Кристиано уставился на меня в зеркало заднего вида. — Когда сам вышел на улицу, буквально через пару секунд машина взлетела на воздух. — Думаешь, это тот же снайпер мог быть? — Понятия не имею, — ответил Джованни и потянулся к своей голове. — Точно не нужно в больницу? Кажется, осколки попали в голову, — почти без эмоций спросил Кристиано и снова покосился на меня. — Non sa molto? Ох, если бы они знали, что я всё понимаю, то перестали бы переходить на итальянский. Я отвернулась к окну, делая вид, что мне всё равно, но на самом деле навострила уши в ожидании ответа от Джованни. — Questo non sarà un problema, — лишь ответил он. И по какой причине Джованни считал, что я не буду проблемой? Потому что побоюсь растрепать о нем? Потому что знаю, кто он на самом деле? Потому что знаю, что меня могут убить так же, как тех журналистов? Кристиано привез нас в отель, но явно не желал оставлять нас двоих наедине без дополнительной охраны — наверное, переживал за Джованни. Я знала, что у Дона есть телохранители, а еще — Капо с солдатами, но кем был Кристиано, пока не могла понять. Сотрудники отеля странно косились на нас, отчего мне было неловко, но, смотря на гордо поднятую голову Джованни, поняла, что здесь нечего стыдиться, да и от его взгляда, который он посылал окружающим, кровь стыла в жилах. Наконец мы поднялись в номер, и я села на скамью возле входной двери, чувствуя, как все тело гудит то ли от усталости, то ли от нервов, хотя, на удивление, я не так сильно переживала, как могла бы. Казалось бы, я могла умереть, но почему мне было так спокойно? Может, из-за близкого присутствия Джованни? Он был моим щитом, когда машина буквально взлетела на воздух. — Что с твоими руками? — все-таки заметил Джованни, когда снял обувь и опустился напротив меня на корточки. Он взял мои руки в свои и осмотрел их. — Наверное, осколки попали, немного колет, — я говорила это таким обычным голосом, будто ничего ужасного не произошло; может, это замедленная реакция организма? — Вставай, — я взглянула на него, на запекшуюся кровь на висках и подумала, что мои руки это последнее, что его должно волновать, однако, волновало. Джованни помог мне снять пальто, которое пропахло дымом, и повел в ванную комнату. Мы остановились у раковины, и он снова взял мои руки в свои. — Слишком мелкие осколки, нужно что-то, чем можно их достать, — он задумался. — Например, пинцет? — предложила я. — Подойдет. — У меня есть с собой. Сейчас принесу. Я не знала, зачем взяла с собой пинцет, но он всегда лежал в косметичке, поэтому отыскала темно-коричневую сумку и вместе с ней вернулась обратно. Протянув пинцет Джованни, я стала наблюдать за тем, как он аккуратно цеплял осколок за осколком. Было приятно смотреть на него, на его сосредоточенное лицо, которое, кажется, стало только красивее. Он так старался не сделать мне больно, что я невольно улыбнулась этому, возможно, даже покраснела и сразу попыталась скрыть это, опустив голову вниз. — Габриэлла, значит, — вдруг произнес он мое имя, нарушив тишину, пробуя его на вкус. — Это имя точно подходит тебе. Еврейское, так ведь? — Я наполовину еврейка, — пожала плечами я. — Что насчет другой половины? — поинтересовался он, когда вытянул из кожи довольно большой осколок, и из раны потекла капелька крови. Джованни взял полотенце и промокнул мою руку. Пока он ждал, что кровь остановится, перевел глаза на меня. — Итальянка. Мой отец итальянец, а мать еврейка. — Вот это смесь, — усмехнулся Джованни. — Значит, ты понимала все, что я говорил на итальянском? — вот и пришел час, когда меня раскрыли с потрохами. Я замялась, думала, может, соврать, сказать, что не знаю итальянский? Но было ли это логичным, учитывая, что мой отец и правда итальянец? — Некоторые моменты, — ответила я и поджала губы, отведя глаза в сторону: из меня выходил самый никудышный лжец. — Ты врешь, — резко сказал он, и я опешила от тона его голоса. Я вернула взгляд к Джованни, хотя это было сложно сделать, потому что боялась его реакции на мою ложь, — он явно не любил, когда ему врали, да и кто вообще любит вранье? Но я делала это, чтобы защитить себя. — Да, я понимала все, что ты или кто-либо другой говорил. Отец разговаривал со мной только на итальянском, так что я знаю его в совершенстве, — призналась я и почувствовала, будто камень упал с плеч. — На самом деле, думала, что ты быстро меня раскусишь, — немного улыбнулась я. — Хорошая актриса из тебя, раз я не распознал ложь, обычно такое никому не удается провернуть, — Джованни снова склонился над моими руками. — Теперь это пошатнуло твою самооценку? Мужчина хмыкнул и ответил: — Нисколько, но у меня никогда не было и нет завышенной самооценки. Я лишь кивнула и подняла голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Мне казалось, что я должна выглядеть намного хуже, но на лице было лишь небольшое темное пятно, которое пытался вытереть Джованни, когда мы стояли на улице, ожидая Кристиано. Через несколько минут Джованни закончил вытаскивать осколки и стал ополаскивать мои руки водой, смывая запекшуюся кровь. Я могла бы сделать это сама, но, видимо, он хотел помочь мне: может, таким образом извинялся за то, что случилось. — Позволь и мне помочь тебе, — внезапно предложила я, когда он промокнул полотенцем мои руки. — У тебя наверняка тоже осколки, но в голове, — я показала рукой на свою голову, имея в виду его. Джованни, немного подумав, согласился, но сначала мы не знали, как лучше будет доставать их и куда кидать. Затем Джованни принес стул, поставил его возле ванны и сел на него, таким образом его голова находилась над ванной, а я могла встать рядом, сбоку, чтобы сделать то, что должна. — Джованни, ты можешь не шевелить головой? Я не могу понять, как мне лучше встать, чтобы доставать осколки, — мне становилось жарко, а еще я нервничала, потому что боялась сделать что-то не так. — Остановись, — вдруг сказал он, и я остановилась сбоку от него. — Перекинь одну ногу через меня, так тебе будет удобнее, — какой хитрец! — Я ничего не сделаю, это лучший вариант. Я вздохнула и аккуратно перекинула одну ногу через его колени, теперь одна нога была с одной стороны, а другая — с другой. Голова Джованни буквально упиралась мне в живот, и я чувствовала, как его дыхание даже через ткань платья обжигало кожу. Черт, кажется, это слишком интимно. Однако я смогла более менее сосредоточиться на мелких осколках в его голове, их было много, а некоторые из них были среднего размера, как раз-таки из-под них до сих пор медленно сочилась кровь, но было сложно заметить все, потому что волосы Джованни не были короткими, но и слишком длинными — тоже. Кажется, у нас входило в привычку вытаскивать друг из друга осколки. — Ай! — сказала я и зашипела от слишком острого осколка, который царапнул кожу на пальцах, когда я попыталась поддеть его. — Порезалась? — спросил Джованни и приподнял голову, пока я облизывала палец, высасывая из него кровь. — Покажи, — приказал он, и я опустила к нему руку, он взял ее в свою и стал внимательно рассматривать палец. — Ничего страшного, Джованни, успокойся, твоя голова намного важнее, — чуть усмехнулась я и высвободила руку из его хватки, возвращаясь к прежней позе. — Правда? И почему же? — он снова немного откинул голову, чтобы она оказалась над ванной, и я принялась за дело. — Как же ты будешь решать мафиозные дела, если твоя умная голова пострадает? — впервые я упомянула о мафии после того, как назвала Джованни убийцей в отеле в Нью-Йорке. Он лишь тихо фыркнул, поэтому наш разговор прервался на моих словах, но все же я чувствовала недосказанность между нами, но будем ли мы ее решать, не знала. Мы даже не обсудили то, что произошло, однако, по каким-то причинам мне не хотелось знать возможную правду, потому что из головы и так не выходила мысль о том, что снайпер целился в меня. На кой черт кому-то понадобилась моя жизнь или помешала? Конечно, в прошлом я была связана с мафией, но разве это могло послужить причиной? Я не знала никаких подробностей семьи Бернарди, никаких секретов и тайн, потому что жила в неведении, да и, на самом деле, не была против этого, потому что, если бы была посвящена в дела, то, возможно, Маттео не отпустил бы меня, не развелся бы со мной. — Габриэлла, — тихо позвал меня Джованни, и я немного отпрянула от него, встречаясь с серыми глазами, — я хочу прикоснуться к тебе, — мое тело тут же замерло: кажется, я вообще перестала даже дышать.