***
К моменту, когда Утахиме выехала из отеля, погода стала гораздо лучше. Выглянуло холодное солнце, снег не шел, даже ветер утихомирился. Узкие улочки Нитинана плотно покрывала поземка. Редкие льдинки сверкали с крыш традиционных зданий, которых было даже слишком много для такого маленького городка. Утахиме привела свои мысли в порядок и вспомнила наконец, зачем приехала сюда, когда очнулась в коридоре лестничного пролета. Голова была удивительно легкой, ей было тревожно лишь от того, что она не помнила, как прошла от номера к перилам. Проверив время, Иори зашла в галерею, чтобы посмотреть, есть ли изображения, которые она сохранила на всякий случай. «Два часа! — оживилась девушка, наткнувшись на первое фото. — Почему сейчас так долго? Это ведь тот же самый коридор». Утахиме выбежала из отеля, забыв справиться о состоянии администратора, на которой применила технику. Иори запретила себе отвлекаться на красоты. Она вела машину, чутко следя за навигатором. Дорога обещала занять сорок пять минут с учетом пробок, которых в данное время не ожидалось. «Итак, — мысли завертелись круче в голове девушки, — техника работает только в пределах одного очерченного пространства, не понятно, был ли заклинатель или само проклятье поблизости. Техника воздействует на мозг, возможно, и на центральную нервную систему. Память подвергается сильному воздействию, но ее можно восстановить хотя бы частично… По крайней мере, у меня вышло. Но почему такие разные временные промежутки? Ведь коридор тот, что и был». Утахиме выехала за город, и машин значительно поубавилось. Сейчас она следила за навигатором менее бдительно, потому что знала, что начавшийся серпантин точно приведет ее к месту назначения. Возможно, интенсивность потери памяти зависит от времени, проведенного под воздействием техники?.. «В первый раз я провела в коридоре не больше десяти минут. Этого времени хватило, чтобы вырубить меня на час, — пазлы не стыковались, и Утахиме не могла понять из-за чего. — Что-то случилось? Второй раз я заснула на два часа… Я точно что-то упустила». Утахиме посмотрела на себя в зеркало заднего вида, и догадка с оглушительным форсажем влетела ей в голову так, что она остановила машину, съехав на обочину. «Вот же идиотка, — ругалась Иори, отстегивая себя от кресла, чтобы было удобнее. — Как можно было пропустить это?» Учитывая, как часто за последние пару часов ее проклятая энергия претерпевала изменения, волновалась и затихала в мгновение ока, нужно было сделать это еще раньше. Утахиме опустила руки на колени, закрыла глаза и глубоко вдохнула носом душный воздух машины. Она нахмурилась, открыла окно. Мороз ущипнул за щеку, и девушка повторила манипуляцию. Выдыхая углекислый газ через рот, прислушалась к себе. Этой технике научил ее отец много лет назад. «Ты должна уметь хотя бы это. Может, станешь чуть менее бесполезной». Воспоминание о грозном голосе родителя не вовремя резануло ей где-то в кишках, и Утахиме нахмурилась. Иори снова вдохнула и выдохнула. Она делала это лучше всех. Овладела своей проклятой энергией на все сто. Небольшое количество проклятой энергии с лихвой компенсировалось безупречным контролем. Иори не просто отправляла энергию в разные части тела для атаки или защиты, она могла складывать фигуры, менять форму так, как ей было нужно: идеальные горящие шары силы, тонкие стержни, похожие на катаны, нити, способные разрезать почти что угодно. Этого умения хватало, чтобы разобраться с проклятиями второго и пред-первого уровней, с которыми она сталкивалась чаще всего. Только вот об этом мало кто знал, хотя именно контроль энергии часто помогал ей в бою. Двигалась она гораздо лучше, чем Итадори или Тодо. Последний не раз восхищенно наблюдал за тем, как она обучает младшекурсников. И если бы не «будущая жена Такада», то его сердце навсегда было бы отдано ей. К тому же Утахиме регулярно оттачивала свои навыки рукопашного боя. Конечно, она была меньше своих противников, но ей очень помогали легкость, гибкость и скорость. Никто не ждал от нее сильного удара. «Самая опасная черная кошка из всех, что я когда-либо видел», — сказал как-то Тодо одному из первокурсников, когда его спросили, достаточно ли она сильна для учителя. Утахиме заставила энергию разделиться в теле на тысячи крепких нитей и снова соединиться вместе, она проделывала различные манипуляции, чтобы лучше понять. Спустя немного времени Иори ощутила липкий страх, стекающий по позвонкам, и тревожный ком в горле. Количество проклятой энергии снизилось. Как успела понять девушка, на примерно десять процентов от общего количества. Кража проклятой энергии равносильна уменьшению способностей в бою. Поэтому эффект того барьера подействовал сильнее? Утахиме грязно выругалась и завела машину. Если у нее украли десять процентов ее проклятой энергии всего за десять минут нахождения под техникой, то что могло стать с Годжо? Конечно, можно было успокоить себя мыслью о том, что у Сильнейшего неограниченный запас проклятой энергии, но почему тогда он пропал? После битвы с Сукуной многие сильные проклятья, можно сказать, ушли в подполье. Остались лишь мелкие и безмозглые. Но проклятье Миядзаки не просто разумно: оно сильно настолько, что смогло каким-то образом перехитрить и заставить Сатору уйти с радаров. И кто знает, что с ним сейчас?.. Утахиме прибавила газу.***
Ветер здесь был куда холоднее, чем в городе. Неудивительно, ведь храм находился прямо на берегу утеса, да еще и главное сооружение базировалось прямо в пещере. Было зябко и мокро. Утахиме шла вдоль обрыва спешным шагом, будто у нее была назначена личная встреча с местным божеством по поводу последних новостей в спорте и тенденций на экономическом рынке. Людей, к счастью, практически не было. Только туристическая группа из иностранцев, в основном состоящая из женщин. Глубоко взрослая японка на английском с сильным акцентом рассказывала о закрытом на зиму храме. Женщины неспешно ходили по всей прилегающей территории. Утахиме остановилась прямо у входа, чтобы лучше осмотреться. Она искренне любила такие места, они были спокойными и мирными. Но сейчас все, о чем она могла думать, никак не помогало ей насладиться местными красотами. Девушка стояла у самого входа в пещеру. Ущелье было настолько широким, что, казалось, туда могли поместиться еще несколько похожих храмов. Уши постепенно привыкли к тишине и стали жадно идентифицировать звуки. Плеск воды, голоса людей, эхо и свистящий ветер чуть дальше от пещеры. Иори прошла чуть глубже и прислушалась снова. Она слышала будто бы несвойственное эхо. Эхо проклятой энергии. Здесь явно были проклятия, и довольно сильные. Помимо звука, она также чувствовала остатки чьей-то проклятой энергии. «Годжо наверняка был здесь», — решила Утахиме и невзначай встала возле маленькой экскурсионной группы. — … в основном женщины. Прилегающие территории открыты для посещения, однако мы просим быть крайне осторожными при прогулках на камнях. Так вот, — продолжила экскурсовод, хлопнув в ладоши, — святилище посвящено Ямасатихико — отцу Дзимму — мифическому первому императору Японии. Существует несколько легенд относительно Дзимму и пещеры, хотя доподлинно неизвестно, родился ли здесь император, как и его отец, или посещал это место в детстве. Утахиме как можно тише следовала за группой и ловила каждую крупицу рассказа, ведь никто не знает, что может пригодиться. — На территории храма стоит священный камень отити-ива: частица тела богини Тоётама-химэ. По легенде, богиня вышла замуж за охотника Хоори и перед родами отправилась из моря на сушу, где родила сына Угая-фукиаэдзу-но-микото, отца Камуямато Иварэбико-но-микото, который впоследствии стал императором Дзимму. Хоори подсмотрел за родами жены, тем самым нарушив запрет, а вместо супруги увидел водное чудовище. После рождения ребёнка Тоётама-химэ была вынуждена навечно уйти в морскую пучину, — экскурсовод перевела дыхание и стала показывать ладонью в направлении чудо-камня. — Живительная вода все еще сочится из камня, и святилище считается местом семейного благополучия для молодоженов и молодых родителей. Утахиме хмыкнула про себя. С колючим сожалением подумала, что эта информация вообще может ей не пригодиться. — …вода считается лечебной и помогает с беременностью и зачатием, — донеслось до девушки, когда та собралась уходить. «Вау», — скучающе подумала Иори. Как ни странно, телефон здесь тоже ловил плохо, но девушка все же решила проверить по карте, есть ли здесь еще пещеры. Страницы прогружались долго, чем успели сильно разозлить Утахиме. «Тупой дурацкий кусок дерьма! Времени и так нет», — ругалась про себя Утахиме, возвращаясь к маленькой группе туристов. Она сделала как можно более непонимающее и любопытное лицо и спросила у на вид ничуть не уставшей женщины-экскурсовода, есть ли рядом с храмом еще пещеры. Утахиме имитировала токийский акцент, но говорила на чистом японском, чем очень обрадовала гида. «Утомилась», — сочувственно подумала Иори, заметив, как женщина потирает горло. Иностранцы, по-видимому, американцы, гулко разговаривали и фотографировались около информационных табличек, ходили от одного ограждения к другому и пытались повторять некоторые японские слова. Оказывается, ущелий было несколько, точнее четыре. Из-за сомнений в том, что в главной может быть что-то полезное, так как здесь часто циркулировало достаточно большое количество людей и проклятой энергии было в стандартном количестве, она решила начать с самой большой. Остальные три, по словам гида, были примерно одинаковые. — Будьте осторожны на камнях, если собираетесь исследовать их, — догнал ее голос женщины, — и крайне не рекомендую ходить в восточную. Она самая далекая и опасная. Туда запрещено ходить людям. — Спасибо большое, я лишь хочу сделать пару фото. Со мной все будет в порядке, — лихо соврала Утахиме, поклонилась и поспешила прочь. Когда девушка вышла на главную дорогу, ветер обдал ее ледяными снежинками и закончился так же резко, как и налетел. Утахиме отряхнулась, поправила куртку и пошла в противоположную сторону от людей, держащих путь в сторону скал. Утахиме шла вверх. Главная пещера со святилищем осталась позади на полтора километра. Она держалась за редеющие палки ограждения. Пальцы были уже ледяными, и только сейчас она вспомнила, что забыла перчатки аж в Киото. Воздух звенел от чистоты и тревоги. Девушка остановилась восстановить дыхание и посмотреть на скалы и океан с высоты. Большие, но редкие обломки льдин сонно качались у самых камней, чуть дальше вода была почти черной. Утахиме повела плечами, представляя, насколько она холодная. Чем дальше простиралась водная гладь, тем сильнее она сливалась с горизонтом. Погода была капризной: то светило солнце, озаряя серо-ледяное небо, то ветер начинал вихрем задувать снежинки людям в воротники и глаза. Сейчас было гнетуще тихо. Шуршащие волны не выделялись из общей гармонии природных звуков. «Хватит прохлаждаться! Чего встала?» — строго одернула себя Иори и зашагала дальше. Утахиме обнаружила, что пещеры скоплены практически в одном месте. Расстояние от одной до другой было не более трехсот метров. Она огляделась еще раз, включила фонарик на телефоне и твердо проследовала внутрь. Пещера была громадной и тихой. Но звуки были: где-то завывал ветер, капала вода, эхом отдавались шаги. Иори остановилась и сконцентрировалась на ощущениях. Проклятой энергии практически не было. Не критично. Для успокоения она побродила еще десять минут, пальцами трогая заледенелые выступы, и полностью убедилась, что ничего нужного ей здесь нет. Утахиме вышла на улицу и вспомнила слова гида. «В восточную не ходить? — Утахиме посмотрела направо и увидела вдалеке вход в пещеру. — Извините, тетя, туда-то мне и надо». Иори прошла еще две пещеры, ничего не нашла и спустя примерно полчаса остановилась в метрах ста от огромной дыры в скале. Она проверила заряд на телефоне, удостоверилась, что дурацкий интернет здесь даже не показывал погоду. «Ну и ладно. Умру в поисках, отличная альтернатива скучной смерти в больнице», — горько усмехнулась Утахиме. Она прошла пятьдесят метров и замерла. «Это точно здесь», — мрачно решила Иори, когда почувствовала, как ее проклятая энергия простудно загудела в теле. Она не была уверена, что сейчас может быть внутри, поэтому, чтобы поддерживать легенду потерявшейся туристки, целенаправленно подавила проклятую энергию до уровня не-мага. Утахиме на секунду прикрыла глаза, выдыхая. Иори будто закрутила все в узел. Она включила фонарик и снова бесшумно пошла вперед. «Если я потеряю память здесь, как скоро Яга заподозрит что-то неладное? Он будет слать сюда других магов и они тоже будут пропадать без вести?» — пессимистично пронеслось в голове девушки. Пещера была гораздо темнее предыдущих, фонарик справлялся плохо. Утахиме внимательно смотрела под ноги. Звуков не было абсолютно никаких. Даже шорох ее ботинок тонул в… Удивительно, но мыслила Иори обычно, голова работала хорошо, поэтому она успела схватить догадку за хвост. Девушка закатала рукав куртки и свитера, положила телефон на камень и присела. Свернувшиеся царапины и обведенная несколько раз кана открылись ей по-новому. «Правда… — слово вертелось на языке, готовое вот-вот царапнуть череп, — одна кана? Две?» Утахиме хорошо училась в общеобразовательной школе и отлично знала хирагану и катакану, поэтому рисунки и тетради, исписанные когда-то, быстро проносились в ее воспоминаниях. «Воздух? Белый… нет. Высота?.. Космос? — Утахиме перебирала значения, готовая поймать нужное. — Черный? Пустой… Неб…» — Небо, — восторженно прошептала Утахиме и улыбнулась, доставая ручку из внутреннего кармана куртки. Рядом с неровной и некрасивой кана «правды» начерталась тонкая и изящная кана «небо». «Правда» и «небо». — Вакуум… — задумчиво проговорила себе Иори, и ее осенило. Вакуумная завеса. Там, где ничего нет. Иори шла медленно и думала. Яга неспроста в разговоре упомянул завесу? Или случайно? Может, он прочитал о чем-то подобном из отчетов Годжо? Выходит, это не техника, а барьер. Но если он и в отеле, и здесь, значит, рядом должен находиться заклинатель. Иори всеми силами давила в себе противный скользкий страх и упрямо шла вперед. Она вспомнила отчет об инциденте в Сибуя. Среди прочих обычных завес тогда использовали гвозди. Проклятые гвозди, как когда-то назвала их Нобара, вбивались по периметру зоны, которую хотят обгородить завесой. Они могли держать ее без заклинателя. Сейчас Утахиме надеялась на эти гвозди как никогда. Лишь бы не было проклятия или заклинателя. Ей нужно все осмотреть и передать отчет в Токио. И она сделает это, чего бы ей это ни стоило. Иори споткнулась и больно присела на колено, поцарапав левую ладонь и чудом удержав телефон со светом. Глаза Утахиме расширились. Перед ней в нескольких сантиметрах распростерлась огромная яма. Необъятных размеров бездна. Утахиме проглотила запоздало настигший страх, холодный пот капнул в воротник, и она чуть отклонилась назад. Фонарика мало. — Успокойся, — строго скомандовала себе она и с усилием подползла ближе. Иори выставила руку со светом и тихонько поднялась. «Сколько здесь метров?» — в ужасе подумала Утахиме. Несколько этажей. «Я должна узнать, что внизу». Она прислушалась еще раз. Глухая тишина. Но то ли воображение Утахиме сильно разыгралось, то ли это было взаправду, ей показалось, что бездна дышит. Ужас сковал ее руки, и они начали трястись. «Двигайся, трусиха, давай же! Думай!» Единственное, что приходило ей в голову, — это воспользоваться проклятой энергией и осветись яму хоть немного, пуская свет вниз. Но это слишком рискованная идея, она специально подавила силу, чтобы ее никто не заметил, ну и чтобы у нее не украли еще больше. Вот дерьмо. Что делать? «Не ты ли собралась умирать? Чего тогда боишься?» — ехидный голос в голове зазвучал резко и громко. А если Годжо там?.. — Да пошло оно все! — зашипела себе под нос Утахиме и рывком пробудила энергию. Ее пальцы засветились, небольшой, но очень яркий огонек силы замерцал в ладони. Он был в десять, а может, и больше раз ярче света телефона. Утахиме зажгла такой же на второй руке и соединила их вместе. Яркий светящийся шар энергии осветил гораздо больше пространства и края ямы. При свете она казалась еще страшнее. «А что, если?..» Утахиме отдала команду раньше, чем успела додумать. — Гори! Шар загорелся так ярко, что на несколько долгих секунд Утахиме была ослеплена. Она часто заморгала, переместила свет в правую руку и прислушалась. Все спокойно. Бездна осветилась на несколько метров вглубь, и тут Утахиме услышала слабый голос! — Утахиме?.. Иори на секунду подумала, что ее оглушило или контузило. Она нахмурилась и всмотрелась в черноту. Глаза привыкли к контрасту, и вычленять образы стало гораздо удобнее. Видимо, эта яма насчитывала около трех этажей вниз. Света было достаточно, чтобы разглядеть большую часть, но до самого дна не хватало. — Утахиме… это ты?.. Чертов засранец! Он жив! Утахиме присела на второе колено и поднесла руку ниже, добавляя немного больше проклятой энергии в шар. Он засветился еще ярче, и Иори убрала руку на уровень локтя. Белая голова Годжо слабо держалась на плечах. Голубые глаза, показавшиеся ей фосфорными, смотрели с прищуром и не веря. Его куртка была грязной. Руки сбиты в кровь, она свернулась и теперь походила на черные дыры на костяшках. Несколько кровоподтеков на лбу Годжо говорили либо о драке, либо о попытках выбраться. Или и о том, и о том. Утахиме ухмыльнулась и торжественно произнесла: — Я пришла тебя спасти, Годжо. Она наклонилась ниже и самодовольно добавила: — Ревешь? Годжо моргнул и устало засмеялся, хлопнув воспаленной ладонью по земле. — Туше. — Ты, хренов кретин, знаешь, сколько я сделала, чтобы тебя найти? Давай включай свою способность к полету и лети навстречу свету. Кстати, про него. Советую поторопиться, не знаю, сколько смогу его держать, мы можем остаться в абсолютной темноте. — Абсолютной пустоте, — без энтузиазма поправил ее Сатору. — Не знаю, развеселит это тебя или нет, но я не могу. Утахиме выругалась себе под нос. Значит, ее догадка оказалась верна. За несколько дней завеса изрядно помотала его. — Тогда у тебя есть прекрасная возможность почувствовать себя неудачником, — громко сказала Иори. Она чувствовала, как устает, и к тому же завеса жрала силу, будто голодная гиена. Будет плохо, если силы закончатся еще и у нее. — Я уже чувствую себя, примерно как ты. — Я прямо сейчас пойду на горячие источники и оставлю тебя здесь подыхать, если не заткнешься и не начнешь шевелить своими засахаренными извилинами! — Я думал, по части извилин в выигрыше у нас всегда ты, — Годжо с трудом поднялся на ноги и подошел ближе. Он никогда в жизни еще не чувствовал себя более мерзотно. — Может, ты принесешь хоть какую-то пользу? — зло цыкнула Утахиме и стала изменять форму шара на своеобразный стержень или длинную палку. Получалось довольно быстро, но она чувствовала, что силы на исходе. — Я спас вас всех от Сукуны, забыла? — голос Годжо стал немного громче и ровнее. Скорее всего, он не разговаривал несколько дней и связки ослабли. — Ну и где ты сейчас? — скучающе произнесла девушка. — Сможешь взять его? — Попробую, — Годжо подошел еще ближе и вытянул руки. — Я не знаю, будет ли он гореть сам, если я отпущу. — А зачем он мне? — тупо спросил парень. Утахиме закатила глаза и шикнула. — Осветить стенки ямы, вероятно. Чтобы появилась возможность вскарабкаться вверх. Ну если хочешь. — Думаешь, я тут еще ничего не изучил? — спросил Годжо. — Видишь? — он ткнул пальцем в побитый лоб и скулу. — Это стены. — Сейчас ты сможешь увидеть больше. Нужно попытаться. Как Утахиме ни старалась, стержень доходил длиной лишь до половины. До Годжо он не дотягивался довольно сильно. Годжо даже хотел спросить, как она это сделала, но решил оставить все вопросы на потом. Он осмотрел освещенную скалу и заметил пару хороших выступов. — Ты случайно не взяла с собой веревку? — со слабой надеждой обронил он. — Сегодня забыла взять, — рявкнула Утахиме. Она держала и контролировала свет изо всех сил, но руки ее слабели с каждой секундой. Утахиме смахнула злые слезы. «Какая же ты слабачка. Бесполезная». Одну секунду Утахиме думала, что у них ничего не выйдет. Что они обречены. Что она провалит задание. Но Годжо заговорил первый. — Утахиме, ты слышишь? — Да. На самом деле Годжо не мог говорить достаточно громко, чтобы звук доходил хорошо через расстояние, эхо и глубину, просто Утахиме могла слышать его прекрасно. — Когда я приехал сюда в первый раз, я обошел все вокруг. Здесь неподалеку, налево от главной пещеры со святилищем, шла стройка. Там может быть что-то полезное, — он старался говорить четко, чтобы Утахиме все правильно услышала. Годжо ощупывал стену, пока был свет. — Я поняла, но… а если пока меня не будет, кто-то придет?.. — И что? — Что значит «и что?»?! Тебя могут убить! — воскликнула девушка. Годжо фыркнул. — Силенок у него маловато. Да и ты, что ли, сейчас ты чувствуешь себя достаточно сильной, чтобы отбить меня от кого бы то ни было? Ты совсем не чувствуешь потери сил, а? Что, спасешь меня, как принц свою принцессу, сразу же, как почувствуешь опасность? Утахиме так сильно хотела возмутиться, что для начала набрала побольше воздуха в грудь, но Годжо продолжил: — Этот хер не появлялся, вряд ли он придет сегодня. А завеса не пускает проклятых духов внутрь. Так что, можно сказать, я тут в относительной безопасности. — Как ты не забыл, что происходит, за столько времени? — Все оставшиеся силы перед тем, как отключиться, я кинул на поддержание работы мозга. Хорошо, что я довел технику до автоматизма. Это действительно хорошо. Отличная работа. Вот только какова вероятность того, что сама Утахиме не забудет все, что здесь произошло, учитывая, сколько времени она уже находится в завесе? — Как ты продержался столько времени и не замерз? — Как я понял, это особенность техники. К тому же, по моим подсчетам, я нахожусь в сознании примерно восемь часов. Остальное время я будто… — Сатору замолчал на несколько секунд, подбирая слово. — Будто просто заснул. «Я здесь уже приличное время. Почему тогда я все помню и не отключаюсь?» — озадаченно подумала девушка, снова оглядывая бывшего однокурсника. Она никогда не видела на нем синяков. Да, раны после битвы с Тоджи Фушигуро были чудовищными, но он восстановил все обратной техникой. Но ни на тренировках, ни на миссиях до Сатору невозможно было дотянуться и оставить увечье. Сейчас он выглядел, будто только вернулся с дворового побоища. О ранах в битве с Сукуной она только слышала, но не видела. «Он не тратил силы на обратную технику, чтобы сохранить память и не зажарить мозги? Значит, бесконечный поток каким-то образом остановился. На сколько тогда у него осталось сил?» — Утахиме моргнула, когда Годжо поднял на нее глаза. Он щурился от света. Словно читая ее мысли, он уронил: — Завеса работает лишь на одного. По какой-то причине поток моей проклятой энергии остановился. Завеса зафиксировала точное количество и стала забирать. В данный момент она сосредоточена на мне. Но я держу голову, поэтому ей не хватает. Она, как голодная сука, хочет больше, поэтому принимает твою энергию за мою и сжирает еще и тебя. С твоей памятью все будет нормально, а вот проклятая энергия может закончиться. Пазл сложился. Шкатулка открылась. Утахиме удостоверилась, что Годжо ощупал стены и увидел все, что мог. Она вернула энергию в тело и громко сказала, пытаясь ободрить их обоих: — Я быстро, никуда не уходи. Годжо тихо засмеялся. — Ладно уж, дождусь тебя. Зря, что ли, в такую даль перлась?***
Утахиме игнорировала грубо налетевший на нее шум. Она бежала вниз к святилищу. Легкие больно жгло, когда она остановилась, увидев вдалеке того самого гида, которая почти зашла в туристический автобус. — Госпожа! — Утахиме закричала, снова сбивая дыхание. Женщина испуганно и недоуменно оглянулась. Около храмов нельзя было кричать, но сейчас кое-что чуть большее, чем приличия и мнимая злость богов, стояли на кону. — Госпожа! Где здесь стройка? — Утахиме подлетела к ней и захрипела. Легкие сжимались, во рту пересохло. — Боже мой… Вот! Прямо рядом с парковкой. Вы не заметили, когда приехали? «Я ведь так наблюдательна», — мысль резанула самолюбие наотмашь. Утахиме низко поклонилась и снова побежала. «Господи, разве эта дорога была такой длинной?» — затравленно думала Иори. Парковка стремительно приближалась, за ней виднелся маленький лес. Среди ровненьких деревьев возвышались строительные леса и уже внушительная постройка. Здесь строили пансионат. Утахиме благодарно улыбнулась и влетела на территорию. Работа кипела, рабочие перетягивали какие-то плиты, кто-то с кем-то спорил. Она подбежала к первому попавшемуся строителю и спросила, где управляющий. Ей указали в сторону маленького деревянного домика с пристройкой. Иори пошла туда широким шагом. — Господин, — звучно начала девушка, как только ей разрешили войти. Мужчина младше нее на лет семь, видимо, специалист сразу после университета, встал с места, быстро собирая бумаги и чертежи. — Меня зовут Нора Мэй, я хочу кое о чем Вас попросить. Утахиме железным, не терпящим возражений тоном, потребовала самый длинный канат, который они могут найти. Клятвенно обещая возместить все убытки, а именно вернуть все в целости и сохранности, Иори поняла, что не на шутку напугала парня. Она видела, что на его лице застыл вопрос: зачем, черт возьми, невысокой хрупкой девушке понадобился самый длинный канат. Она категорически игнорировала немой вопрос и лишь внушительно нависла над осевшим на стул господином Наоки. — Я… госпожа… Я не имею права что-либо раздавать… П-прошу прощ… «Вот же черт. Видимо, нужно попробовать», — она зло закусила губу и посмотрела прямо в глаза парню. Он испуганно, но упрямо смотрел на нее. — Господин, — Иори решила сделать последнюю попытку, — я верну Вам все в целости и сохранности. Можете верить моему слову. Но веревка мне действительно очень нужна. — Я не могу, — он не сдавал позиции, и чем больше Утахиме смотрела в коричневые радужки, тем больше понимала, что он не поможет ей. «Ладно». — Можешь. Парень недоуменно моргнул, и его зрачки потускнели, лицо расслабилось, и он поднялся на ноги. Утахиме видела работу своей новой техники вживую на человеке впервые. Она отшатнулась к окну, пропуская его вперед к двери в пристройку. Он шел обычным ровным шагом. Ничего не выдавало в нем изменений, только глаза больше походили на спящие. Он был будто в дреме. Иори подавила укол вины. «Это гнусно», — досадливо пронеслось в голове девушки. «У тебя нет выбора», — слова Гакуганджи, как всегда, невовремя пришли ей на ум. Стало паршиво. Утахиме прождала не больше пяти минут. Управляющий вошел в помещение и остановился, сверток веревки он аккуратно положил на пол около ног мага. Утахиме стало не по себе еще больше. Она наклонилась, чтобы удобнее взять сверток, и боковым зрением увидела, как шатнулись ноги мужчины. Она быстро выпрямилась и подхватила падающего на нее управляющего. Он был худым и невысоким, поэтому Иори без особых усилий удалось усадить его в рабочее кресло. Его глаза были лишь приоткрыты. Как и рот. Он… заснул? «Что ты наделала, идиотка? Не умеешь договариваться с людьми?» — страх сковал ее горло. Она нервно огляделась в поисках чего-нибудь, что может помочь. Сверток веревки остался лежать на полу. Она быстро вытолкала его ногой за дверь домика. На столике возле окна стоял графин с водой. Она налила немного себе на ладонь и мокрыми пальцами провела по лбу и за ушами мужчины, легонько похлопала его по щекам. Он начал медленно жмуриться и клонить голову к столешнице. — Господин? Господин, вы в порядке? — обеспокоенно и вкрадчиво спросила Иори. — Д-да… Это вы? Это что… обморок? — пробормотал Наоки. — Вы… вы просто… — Утахиме ненавидела врать, но сейчас она подключила все свои актерские навыки, — собирались встать и… упали в кресло. Я так испугалась. Хотя бы здесь она не соврала. — Благодарю, госпожа… — вяло говорил мужчина, с усилием удерживая голову над столом. — Так странно… Никогда не было обмороков. Может, у меня анемия?.. — Вам стоит показаться врачу, — она держала руку на его плече. «И больше не связываться с незнакомками», — с укором подумала Утахиме. — Да, конечно, извините… спасибо… Я будто долго спал, — добавил он в конце и стал растирать заднюю поверхность шеи. — Я могу позвать кого-нибудь, если нужно. — О, нет-нет, все нормально, это просто неожиданность. Зато мне перестала болеть голова. Извините за беспокойство. И, пока он не успел еще ей что-либо сказать, Утахиме глубоко поклонилась и спешно вышла из домика. Она схватила сверток и направилась к выходу, старательно избегая рабочих и петляя закоулками. Девушка оставила стройку позади. Она с большим трудом несла веревку. Ее плечи и ноги болели, а голова жужжала непонятными звуками. Плеск волн, ветер, обрывки шумов склеились в большой тугой ком головной боли. Она попыталась отвлечься, очень кстати вспомнив, что сможет зацепить веревку за огромный валун в пещере. Он стоял в нескольких метрах, когда она смогла рассмотреть все лучше. До пещеры оставалось совсем немного. Она сильнее почувствовала накатывающую волну слабости. Вдруг одна нога девушки зацепилась за вторую, она полетела на землю, не успев сгруппироваться. Падение получилось болезненным. Она упала на руки, больно ударившись ими о камни. Сверток веревки лежал рядом. «Хороша же! Настоящий маг. Одолели собственные ноги», — обидно подумала Иори. Она неуклюже встала и оглядела руки и ноги. Ладони стерты в кровь, куртка цела, но на предплечьях, скорее всего, останутся синяки. Ноги были в норме. Утахиме отряхнулась, вытерла руки о снег и зудящими ладонями устроила веревку на плече так, чтобы она не свалилась. Девушка достала телефон и посмотрела на время. «Четыре часа дня? Почему время идет так быстро?» — воскликнула про себя Утахиме. Скоро начнет темнеть. Нужно выбраться отсюда до темноты. И желательно вместе с Годжо. Пещера показалась ей уже даже какой-то родной. Она прислушалась на всякий случай. Все как и было. — Годжо! Ты там опять заснул? — Иори кинула веревку возле камня и снова зажгла шар. — Гори. Он оказался куда меньше предыдущего, но света хватило, чтобы немного осветить яму. Годжо сидел возле обследованной стены. — Честно сказать, я был бы не против прикорнуть, но неприлично спать при даме. — Ну и когда это тебя волновало? — себе под нос буркнула девушка и сказала громче: — Я принесла веревку. — Отлично. Она дотянется? Сколько метров? — Не знаю точно, но должно хватить. Годжо замолчал на секунду и удивленно спросил: — Как… ты ее дотянула? — Очень грациозно, — прошипела Утахиме, — а теперь заткнись и подумай, как можно оставить свет так, чтобы он не потух, если я его отпущу. Я не могу вязать веревку одной рукой. — Боюсь, что никак, — хрипло проговорил Годжо. — Прекрасно. Я потратила силы зря. Она погасила энергию и достала телефон. — Ты смогла еще раз лицезреть мою несравненную красоту, — Утахиме поморщилась, как от мерзкой еды. Фонарик слабо осветил пару метров вокруг нее. Она положила его на землю возле валуна и взялась за веревку. — Поговорим об этом, когда ты отмоешься. Выглядишь как задница. — Ты вообще поблажек не даешь, да? Я тут уже несколько дней торчу. Кстати, сколько? — Восемь, — она кряхтела, завязывая канат вокруг камня, проверяя узлы и завязывая дополнительный. — Ни хрена себе. — Удивляюсь, почему не нашла твой труп. — Наверное, потому что я Сильнейший? — Учитывая твое положение, Сильнейшая тут я. — Ой, знаешь что… — начал верещать Годжо. По крайней мере, он немного оживился. — Заткнись, — скомандовала Утахиме и зажгла шар. Она чувствовала, что ей уже не хватает сил говорить команду. Света чистой проклятой энергии должно было хватить, чтобы вытащить Годжо. Она взяла конец веревки и подошла к обрыву. — Тебе нужно будет подтянуться совсем немного, схватишься за веревку и пойдешь по стене вверх. Я буду здесь. — Сервис у вас так себе, хочу заметить, — хмыкнул мужчина и приготовился зацепиться за выступ. — Заткнись, а то вниз сброшу. — Ладно. Утахиме держала свет над ямой, наблюдая, как Годжо цепляется за веревку и становится на ноги перпендикулярно стене. В один момент сознание Утахиме помутилось, она сильно моргнула и тряхнула головой. Шар света будто пропустил помеху. Она села на колени и одной рукой оперлась о шершавую землю. — Ты в норме? — донеслось до нее. — Да, а что? — Свет рябит, твои силы на исходе. Иори даже не уследила за этим. Сейчас она будто собрала все камушки в игре. И то, что она запрещала себе замечать все это время, лавиной обрушилось. Глаза болели, голова трещала, уже совсем тусклый шар легко танцевал в трясущейся содранной руке, ноги гудели, внутри все холодело. Даже замотанные Секо костяшки изменнически заныли. Она внимательно присмотрелась: сквозь эластичный бинт проступала кровь. Годжо оставалось несколько метров. Утахиме с удивлением думала, как он до сих пор держится на ногах. Он наверняка сильно вымотан, замерз и голоден. К тому времени, как Годжо зацепился пальцами за край пропасти, тусклый светлячок, будто догорающий уголек, боролся на ладони Утахиме из последних сил. Иори подхватила руку Годжо и что есть мочи потянула на себя. Годжо помог себе коленями и рухнул грузным тюленем на ослабевшее тело Утахиме. Он велел себе подняться, даже упер руку в землю, но мышцы не хотели работать. Он ждал, что Иори наорет ему на ухо, но она молчала. Утахиме тихо лежала под ним и пыталась восстановить дыхание. Крупицами сил и контроля девушка поддерживала свет на ладони. Она оказалась зажата между ней и грудью Сатору. «Какой же ты тяжелый», - вес парня выбил воздух из легких, Утахиме судорожно его втянула. Сбитое и тяжелое дыхание Годжо теплыми волнами окатывало ее ухо и волосы. Он пах землей и сыростью. Они вдвоем дышали тяжело и глубоко, пытаясь восстановиться. Утахиме не знала, сколько прошло времени с того момента, как они тут разлеглись, но ее больной мозг очень любезно подкинул зычный голос женщины-экскурсовода, рассказывающий, что тут такое прекрасное место для зачатий. Может, поэтому тут строят пансионат. Утахиме вспыхнула и возмущенно чертыхнулась. — Ты лось, что ты ел эти полтора года? — она возмущенно и сильно ткнула свободной рукой Годжо в плечо. Он почти ничего не почувствовал. — Прости, — только и смог обронить Годжо ей на ухо и тяжело приподнялся. Они замерли. Мерцающая ладонь между телами слабым свечением обрамляла лица девушки и парня. При таком свете Утахиме глаза Сатору показались пугающе бледными. Он не моргал, смотрел точно вглубь ее головы. Годжо подумал, всегда ли глаза Утахиме были такими большими и теплыми. Что за цвет такой? Янтарный? Очень некстати его взгляд сместился на темный контур губ. Рот был немного приоткрыт, и он мог отлично рассмотреть его изгиб. Но не стал, потому что спешно перекатился на спину. Утахиме шумно вдохнула, свет полностью погас. Сатору лежал неподвижно и тихо. — Так… — глубоко дыша, начала Иори. — Нужно быстро двигать отсюда, пока окончательно не стемнело. Видишь, даже свет от входа уже доходит плохо. Вставай. Годжо пошевелился спустя минуту. Утахиме уже нашарила телефон в кармане куртки и включила фонарик, а Годжо отяжелело поднялся и возвел руки вверх, растягивая спину. — Ты что, собираешься забрать ее с собой? Знаешь, она немного… привлекает внимание, — донесся до девушки хриплый голос мужчины. Он зевнул и подошел ближе. — Мне нужно вернуть ее обратно на стройку. Годжо хотел сказать что-то колкое, но передумал. Иори сидела на коленях возле камня и развязывала узлы. Она изменилась с их последней встречи. Ее волосы, собранные в тугой высокий хвост, доходили до поясницы. Привычного белого банта не было. Ему немного странно было видеть ее в повседневной одежде. Черная мягкая куртка, темные джинсы и грубые ботинки на шнуровке смотрелись на ней слишком хорошо. Годжо не знал, почему эта мысль промелькнула в его голове именно сейчас. Он списал все на усталость и подошел ближе. — Извини уж за беспокойство, но будет быстрее, если ты хотя бы сделаешь вид, что помогаешь мне, а не таращишься, как ненормальный. Годжо моргнул и сконфуженно опустился на корточки рядом с ней. Широким размахом руки он скрутил канат и повесил сверток на плечо, Утахиме отряхнулась и мельком оглядела мужчину. Глубокие синяки под глазами и впалые щеки выдавали тяжелое утомление Годжо, хоть он и крепко стоял на ногах. Вероятно, его держал адреналин, как и Утахиме. — Ладно, давай быстрее, — Иори пошла впереди, ведя Годжо за собой. Он засеменил за узкой спиной девушки. Утахиме запретила себе анализировать состояние Годжо, как и свое собственное. Она решила подумать об этом потом. Иори и без всего знала, что ситуация хуже некуда. Они подошли к выходу из пещеры в тусклые сумерки и начинающийся снегопад. Иори услышала, как Годжо за ее спиной шумно и глубоко вдохнул морозный воздух. Утахиме подавила щипок жалости и повернулась к нему. Он выглядел очень паршиво. В темноте ямы она смогла разглядеть лишь самые крупные раны. Сейчас девушка внимательно осмотрела Сатору. Куртка была не просто грязной, впереди молния была разорвана. На лбу и скуле горели не обычные кровоподтеки, а фиолетово-черные синяки, на шее красовалась широкая желтая гематома. Нос был не сломан, что немного обрадовало Утахиме. Она могла лишь предположить об отметинах на теле Годжо. Может, сломаны ребра?.. — Ты… нормально дышишь? — встревоженно засвистел голос девушки. Годжо с секунду смотрел на нее, а потом ответил: — Бывало и лучше. Но переломов вроде нет. Утахиме хотела кивнуть, но он добавил с легкой ухмылкой, руша кротость момента: — Можешь после меня осмотреть. Если хочешь. Иори бешено выдохнула через нос, рывком разворачиваясь в сторону выхода. — Шевели ногами, олень! Не хватало еще заночевать тут с тобой! — свирепо крикнула ему через плечо девушка. Она полностью вышла из пещеры и направилась к большой дороге. Годжо с ухмылкой ровным шагом пошел следом. В момент, когда две его ноги ступили за пределы барьера, раздался плотный хлопок, будто кто-то взорвал большую петарду. Утахиме в испуге повернула голову к Годжо. Тот уже напряженно всматривался в чернь скал. Ветер сильнее закружил снежинки и донес до Утахиме звук из пещеры. Сатору почувствовал волну накатывающей проклятой энергии из темноты в тот момент, когда быстро и четко заговорила девушка: — Завеса лопнула. Я слышу вой. Затем они синхронно нахмурились и посмотрели друг на друга. — Проклятье. — Первого ранга, не меньше, — подтвердил Сатору. Словно по команде, они побежали по дороге вниз к храму. Утахиме путь показался еще длиннее, или просто они так медленно бежали, что все становилось невыносимым. Адреналин и страх заклокотал в венах. Ноги будто открыли второе дыхание. Они оглянулись, лишь когда добежали до главной пещеры. На холме на самой высокой скале сидело гигантских размеров чудовище. Оно было похоже на египетскую собаку, черную и длинную. Вместо хвоста огромным кнутом свисала раскаленная цепь. Монстр был будто мертвым. По загривку торчали костяные шипы, как у дракона. Из виднеющихся ребер лилась, будто удушающий газ, зеленая проклятая энергия. Из разъяренной пасти капала черная желчь. Его горящие белые глаза смотрели ровно на Годжо. — Твоя зверушка? — нервно вымолвила Утахиме, в ужасе следя за проклятьем. — К счастью, нет, — в момент, когда Сатору сказал это, собака прыгнула и с ревом приземлилась на землю. Они побежали быстрее. Утахиме думала, что они не успеют добежать до машины и уехать. Нужно было спрятаться и затаиться. И попытаться что-нибудь придумать. Годжо первым добежал до машины, которая осталась на парковке, и услышал крик Утахиме. — Годжо, в лес! Рабочий день строителей был уже закончен, на стройке не было никого. Они вместе залетели на территорию. Годжо бросил веревку, схватил Иори за запястье и рывком потянул к ближайшей постройке. Это были стены пансионата. Утахиме поняла, что Годжо принял ее план. Сзади в двух сотнях метров звук ломающихся деревьев резанул слух девушки. Они спустились в подвал постройки и затаились возле маленького окошка. — У тебя есть немного проклятой энергии? — торопливо прошептала Утахиме. Годжо сидел прямо за ней и напряженно всматривался в освещенный фонарем участок стройки, но вдруг болезненно моргнул. — Да, я же поддерживаю голову, — прошептал он. — Гаси ее! — Но… — начал было Годжо, но ладонь Утахиме закрыла ему рот. Она приблизилась к его лицу и зло зашипела. — Делай, что я говорю, болван. Гаси ее! Полностью! Годжо опешил на сотую секунды, но сделал, как она велела, хоть почему-то сила и показалась ему неповоротливой. Сама Утахиме подавила крохи своей энергии, как только они забежали в подвал. Поддерживать технику уже не было смысла, тем более даже капля энергии Сатору могла выдать их положение. «Если проклятье заряжено специально на энергию магов или единственного Сатору, то нужно убедить бешеную псину, что мы убежали дальше в лес и энергия пропала», — быстро думала Утахиме. Она все еще держала пальцы на губах Годжо. Тот провел своими пальцами по ее, привлекая внимание. Девушка вздрогнула и убрала руку. Спустя секунду до них двоих снова докатилась волна удушающей и мощной проклятой энергии. Они синхронно пригнулись. Сатору рефлекторно сгреб в охапку Иори и чуть отодвинул к стене. Она практически не обратила внимание на это, напряженно слушая, что происходит снаружи. Тяжелые медленные шаги зашаркали метрах в двадцати от окошка. Чудище принюхалось и заскрипело зубами. Оно стало обходить стены будущего пансионата по кругу в противоположную от них сторону. «Ясно, оно не чувствует запахов, как настоящая собака. Только проклятую энергию», — облегчение отразилось на лице девушки, она мельком глянула на Годжо и поняла, что эта же мысль посетила и его. Утахиме чуть вздрогнула, когда проклятье, закончив круг и придя к старту, с которого начало, издало рык и свирепый громкий вой. Рука Годжо, почувствовав трепет тела Утахиме, сильнее прижала ее к стене и немного пододвинула к нему. Утахиме на секунду нахмурилась в возмущении и остро ткнула пальцем Сатору в грудь. Тот почувствовал тычок сильно, потому что она как раз попала в синяк, но руку не убрал. Утахиме резко повернула голову к окну, когда услышала царапание когтей о бетон где-то совсем рядом с ними. Они практически не дышали. От страха сдавило виски. Иори внезапно зацепилась взглядом за тень на улице. Башенный кран. Она вспомнила, что видела несколько днем. Один был очень высоким, а второй, стоящий напротив, был не более двенадцати метров. Мысли закрутились в голове девушки с новой силой. Она не могла говорить с Годжо, пока проклятье стоит так близко. Она схватила Сатору за руку и стала ждать. Вместе с ней ждал и он. Через минуту собака снова начала прочесывать местность, отдаляясь от них. — Нужно выходить, — спешно зашептала Иори. Глаза Годжо расширились. Он как раз придумывал план. И в этот план уже не входила легкая прогулка по территории с сумасшедшей голодной псиной. — Ты что, спятила?! — Нет времени объяснять! — зло шикнула Утахиме. — Пойдешь за мной и останешься за стеной, пока я не махну рукой. Когда я это сделаю, ты встанешь на открытое пространство в свет фонаря. Они вдвоем пригнулись, когда рядом снова послышался рык. Похоже, проклятье неразумно, раз полагается только на нюх. Но оно и не уходило в лес, значит, знало, что они здесь. Еще несколько минут они сидели бесшумно, остро слушая звуки собаки. Оно снова отошло, и Утахиме продолжила: — Когда встанешь на свет, привлеки внимание к себе. Годжо хотел спросить, что делать дальше, но Иори гуськом потянула его к выходу. Они осторожно поднялись по лестнице в вестибюль. Годжо ошалело подумал, что Утахиме рехнулась и сейчас ведет их двоих прямо в пасть псине. Но на данный момент он не сопротивлялся, не видя больше вариантов. К тому же времени больше не было. Проклятье могло найти их в любой момент, а значит, нужно было действовать, а не ждать. Годжо подобрался и сосредоточился на фигуре Утахиме. Она подгадала момент, когда собака снова начала вынюхивать территорию, и тихо выскользнула на улицу. Девушка не сказала Годжо, что ее план был рабочим лишь на пятьдесят процентов. Много деталей могло не сойтись. Но сейчас она, как и Годжо, не видела выхода. Обычно ответственная и планирующая все до мельчайших деталей Утахиме подумала сейчас: «Либо все, либо ничего». Она прошла вдоль наружной стены, стараясь не высовываться из тени. Внимательно осмотрев механизм, нашла похожий на спусковой рычаг. Высокий кран имел кабину, где должен был сидеть тот, кто им управляет. Возле маленького крана была лишь стойка с кнопками и один красный рычаг. Подняв голову, Утахиме практически хохотнула. Ей помогают небеса, не меньше. Видимо, кто-то забыл о технике безопасности и не опустил крюк с висящим на нем ящиком с чем-то явно тяжелым на землю. Утахиме мысленно поблагодарила рабочего за такую спасающую безалаберность. Она дышала кротко и тихо, слух ее внимательно следил за перемещениями проклятья. Оно приближалось. «Черт, черт, черт!» — холодный ужас оглушил ее на мгновение, и она, не думая, побежала. Годжо следил за ней так напряженно, что казалось, глаза выпадут из орбит, и готов был сорваться с места, когда до него донесся звук проклятья. Все произошло меньше, чем за две минуты. Проклятье с рыком остановилась напротив Утахиме в пятидесяти метрах. Вблизи оно было еще ужаснее, и девушка опасливо сглотнула. Она смотрела в упор в белые глаза чудовища. Оно медлило, опасно подходя ближе. С клыков снова полилась желчь. Утахиме отшатнулась на шаг назад, и пальцы сбоку коснулись стойки с механизмом. Она метнула взгляд на Годжо, который явно понимал мало, но готов был действовать. Он присел на корточки, для равновесия держась ладонью за пол. Все его внимание было приковано к Утахиме. Девушка снова посмотрела в глаза проклятью. Она махнула пальцами правой руки, и Годжо понял, что нужно идти. Утахиме старалась держать внимание псины на себе. Она сдвинула ногу на несколько сантиметров, имитируя ходьбу назад. Проклятье тоже двинулось вперед. Годжо тихо, но быстро встал на место, которое обозначила Утахиме. Собака не заметила его. Утахиме встала ровно, проклятье тоже. Оно скалилось и клацало зубами. Годжо в напряжении ждал сигнала. Но какого? За проклятьем были видны лишь руки и ноги девушки. Как она подаст сигнал? Внезапно собака пригнулась, готовясь к прыжку, и Утахиме метнула в промерзшую землю свой нож-бабочку. Годжо сразу понял, что это и есть сигнал. Это было единственное движение от статичной стойки Иори. — Эй, шавка, ты перепутала! Проклятье, практически оторвавшись от земли, издала гортанный злой рык и повернуло голову назад. За долю секунды до того, как проклятье прыгнуло с чудовищной силой отскакивая от земли, Утахиме ударила ребром ладони по рычагу, и ящик, качнувшись, полетел сверху прямо на голову летящему проклятью. С грохотом он упал и придавил собой собаку. Годжо отшатнулся на метр вбок. Проклятая энергия пса вылилась из клетки придавленных ребер, но, видимо, он все еще не умер. Утахиме побежала вперед, увидев, как раскаленная цепь хвоста взмыла вверх, чтобы последним ударом убить Сатору Годжо. Сатору приготовился уклониться, но хвост оказался быстрее. Затем он услышал парадоксально громкий, будто звучавший у него в голове, тяжелый голос Утахиме. — Сгинь! Цепь полоснула по плечу и предплечью Годжо, но тот все же увернулся. А когда поднял глаза в ожидании удара цепи об землю, ничего не было. Своими шестью глазами он видел, как проклятая энергия псины развеивается густым зеленым смогом. Проклятье исчезло, будто его и не было. Воздух очистился, и он уцепился взглядом в фигуру и лицо Утахиме. Она стояла неподвижно и невидящими глазами смотрела на него. Ее рот был слегка приоткрыт в немом вопросе. Затем она моргнула, взгляд затупился, ее веки медленно стали опускаться. Ноги подкосились, и ее тело в который раз за сутки полетело на землю прямо к ногам Годжо. Он среагировал быстро и поймал ее. Утахиме ослабла в его руках, ноги и руки безвольно упали, а голова отклонилась назад. Годжо быстро проверил ее пульс. Под пальцами слабо стучала жилка. Никаких серьезных повреждений не было видно. Но Сатору увидел, что проклятая энергия Утахиме пропала полностью.