За чашкой чая.

      Был поздний вечер. Мир окрасился синевой, а багрянец заката уходил все те с последними лучами солнца. На маленькой кухне в коттеджи в Тэдфилде горел неяркий бледный свет, рождая тени по углам. Двое ангелов стояли рядом с обеденным столом.       -Спасибо, что снова составляет компанию, — прошептал Азирафаэль.       -Какао, как вы помните, я не держу дома, — кивнув на стул, выплюнула Вита. — Какой чай будете? Каркаде? Зелёный? Красный? Белый? Чёрный? Чёрный с молоком? Или масалу?       — Обычный чёрный, если вас не затруднит, — мягко ответил Азирафаэль. — И спасибо.       — Есть человек привычки, а вы Ангел привычки, — фыркнула Вита.       Женщина разлила чай по чашка и отправила их вместе с чайником на стол, как и пастилу, и пирожки, и хлеб с маслом и паштетом, и несколько вазочек с вареньем. Столовые приборы появились на столе чудом. Им явно предстояло не английское чаепитие, больше всего такой стол напоминал русские традиции.       — Это бы упрямство, да в мирные бы цели. Не за что, нынешний Верховный Архангел.       — Почему вы так говорите?       — А разве это не соответствует правде? Разве до вас не был Верховным Архангелом Габриэль?       — Был. Тут вы правы…       — А до него Рафаил, а до…       — Я хотел узнать, что случилось с Кроули? — прервал её Азирафаэль.       — А какое вам до этого дело? — она в упор посмотрела на него       — Он мой друг.       — И в чем это проявлялось? Может быть вы бросились его разыскивать, когда его утащили в Ад, прямо с кладбища в 18…27 году, кажется? Нет, не припомню. Или исцелили его ноги, после его плясок в той церкви в 1941? Или залечивали его раны от освященного оружия во времена Крестовых Походов? Тоже нет… О, не смотрите так. Энтони мне ничего не рассказывал. Он ничего и не помнил до сегодняшнего дня…       — Тогда откуда вы знаете? — стыд и смущение накрыли Архангела с головой. Вита назвала лишь то, что происходило у него на глазах, а ведь многое он мог не знать. Порой он даже не знал, под каким именем действовал его дорогой Кроули, как например, с имуществом и детьми Иовы.       — Мистер Фелл, вам три столетия принадлежал книжный магазин, где были книги на всех языках мира… Разве не было такого, что автор использовал разные псевдоним при жизни. Вот уж действительно хочешь спрятать положи на самое видное место.       — Вы… У вас были и другие имена?       — Были… И есть. Например, Зои…       — И Вита, и Зои означает Жизнь. И вы не демон?       — Не демон.       — Но и не ангел?       — Не Небесный это уж точно.       — Что было с Кроули пятнадцать лет назад?       — А я думала, вы в курсе. Наверняка, на Небесах канкан отплясывали.       — Что случилось пятнадцать лет назад с Кроули?       — Я не знаю. Имела дело только с последствиями… Брат вызвал меня, когда выдернул его в последнюю минуту, три года в Безвременьи его собирали… Так что это я у вас должна спросить, что случилось пятнадцать лет назад, раз это шилопопое чудо стало разваливаться на части, — её слова поразили Азирафаэля до глубины его ангельский сути. Они были грубыми, даже злыми, но правдивыми — он это видел. Вита действительно не знала, а имела дело только с последствиями.       Они в молчании пили чай.       — я так и не понял почему у молочных детёнышей голубые глаза? — не выдержал тишины Архангел.       — Один неугомонный и неуёмный огневолосый звездотворец был направлен в отдел Живых существ… — он кивнул ей, вспомнив свои первые впечатления от Кроули. — Ему стало жаль маленьких ярких лягушек и змеек, и жучков, которых напридумывали его коллеги, и… и он влез в базовые настройки, скажем так. Вот с тех пор все яркие существа на уровне инстинктов воспринимаются другими как опасные и ядовитые… Тогда же изменились и глаза детёнышей млекопитающих, так как думал он в тот момент о прекрасных глазах одного то ли Княжества, то ли Ангела Начал, а может быть и херувима… с которым на пару запустил Вселенную.       — Что? Он… Он уже тогда был… Но… Но… Но., — у Азирафаэля перехватило дыхание и все слова пропали.       — О, да… Он уже тогда был… Он гений… Настоящий гений… Вы ведь видели его Кузнецу звёзд?       — Да, я же присутствовал…       — Он всегда скромничал, он разработал её один… Как и систему самовосстановления атмосферы — уровня кислорода и углекислого газа… О да, весь этот мир существует благодаря гению одного Ангела-Творца…       — Вы работали с ним вместе… Значит, вы знаете как выглядит начальник их отдела. Может вы подскажите, как найти его, Ангела Жизни.       — А он вам не нужен… Он не нужен Небесам… Энтони, теперь я понимаю, чем точнее кем он вдохновлялся, когда создавал незабудку… Все деревья и цветы с кудрями, и синими или голубыми цветами разрабатывал Энтони.       — Почему. Энтони? Вы ведь знаете, что…       — Я знаю все его имена, с его рождения… Ему было неприятно, когда я называла его Кроули, «дорогой», «милый». Вот и появились «солнышко», «звездочка», «огонёк», «пламенный»…       — Неприятно?       — По моей теории кто-то доигрался и разбил его сердце, и его самого.       — И вы согласны вернуть Кроули тому, кто разбил его на части?       — Он не вещь, чтобы его забирать или возвращать… Это будет его решение.       — Он сам сказал, что того ангела, которым он был уже нет.       — Да, и я не питаю ни иллюзий, ни надежд… Мне всё равно демон он или ангел, или архангел… я дам ему всю поддержку, какую смогу и в какой он нуждается, — она допила чай и оставила чашку. — Вы все сверили в моих рассказах о том, почему глаза у младенцев голубые? Разница велика.       — Нет, вы не так меня поняли… — занервничал Азирафаэль.       — Я вас правильно поняла. А сами вы себя понимаете. Извините, если была резка. Доброй ночи, нынешний Верховный Архангел. Смею надеяться, что и сегодня вы приберете на кухне, — и ушла.