История барда

Киран, как в детстве, валялся в опавшей листве. Время шло к обеду, дома накрыли на стол, ждали только его. Мама нетерпеливо выглянула из окна в сад и спросила, сколько можно. Киран закричал ей в ответ, что бежит, но не услышал свой голос. - Мам! - раздалось эхом в его голове, с губ опять не сорвалось ни звука. - Ма-а-ам... Он дернулся вверх, листва не шуршала, она тянула вниз, обволакивала руки, тело, становилась гуще. Он в ужасе рванул изо всех сил и открыл глаза. Что ж, Киран понимал, что за воровство его ждет расплата. Нехорошо без спроса брать лютню, которую какой-то мутный тип передал ученику великого барда. Похоже, его нашли и наслали кошмарные видения, он будет их смотреть, пока не испустит дух. Иначе он не мог объяснить, почему узкая полоска света освещала иллитида. Тот как будто сошел из книжки детских страшилок - веди себя хорошо, не то придет злой иллитид и отгрызет тебе башку. В книжках им обычно пририсовывали больше щупалец. Интересно, с кошмаром можно договориться? Убедить его, что у тебя есть пара неотложных дел, а потом ты обязательно вернешься к нему в объятия? Может, есть какие зелья или ритуалы? Или спеть ему колыбельную? Спят ли кошмары в кошмарах? В темноте что-то зашевелилось. Когда глаза привыкли, Киран разглядел огромную капсулу, в которой лежала... Киран невольно улыбнулся своему воображению. Гитьянка? Серьезно? Подростками они с Ари любили на ночь почитать всякие приключения, где ужасные гитьянки разрывали людей, и только прекрасный могучий герой их мог одолеть. Сколько ночей Киран фантазировал об этих героях, в каких только позах он их себе ни представлял. Иллитид запустил руку в светящийся котел, что-то достал и протянул гитьянке. Ее всю перекосило. Какая-то мерзость поползла по ее лицу и исчезла в глазе. Киран скривился, он попытался отойти подальше. Вдруг иллитид его заметит и тоже пихнет эту дрянь? Только сейчас Киран понял, что сам сидит в капсуле, обездвиженный, бессильный, он даже вскрикнуть не может. Орк бы побрал того, кто наслал на него кошмар! Иллитид снова взял что-то из котла, неторопливо повернулся, плавно приблизился к Кирану. В его руках извивался червяк, истошно пищал в предвкушении. Киран вжался в капсулу, он бы пошутил, отвлек, наболтал что-нибудь, да хоть стишок прочитал и быстренько свалил, но сил не было даже голову отвернуть, не то что рот открыть. Да чтоб крысы сожрали ту лютню! Хотелось рыдать от собственного бессилия. Червяк раскрыл пасть полную зубов и впился в глаз Кирана. Как будто раскаленным кинжалом проткнули до самого затылка. В его голове устраивались поудобнее, заползали глубже. От боли Киран потерял сознание. Его разбудил треск пламени. Он снова в "Пятнистых лапках"? Только бы не проспать выступление, как в Глубоководье. Всю ночь он играл в кости и неумеренно общался с вином, в обед перед выступлением его обливали ледяной водой, чтобы привести в чувства. Как он выступил, он даже не помнил, но раз не освистали и не избили черствым батоном, значит неплохо. Киран закашлялся, от гари слезились глаза. Он нащупал лютню за спиной, хорошо, она никого не заинтересовала. Меньше всего это место напоминало трактир. Он все еще в кошмаре? Вокруг полыхают странные панели, какие-то капсулы. Он содрогнулся, вспомнив червяка в руке иллитида, кучу зубов, потрогал глаз, вроде на месте. Осторожно прислушался к себе. Внутри что-то неуловимо изменилось. Он не один. - Это сон, - вслух произнес Киран, чувствуя, как подкрадывается волна паники. - Сон, я сказал, надо выбираться, - и снова закашлялся. Куда идти? В боку корабля зияла дыра. За ней виднелись смог, серость, черные горы, неужели снаружи осталась одна разруха? Выпрыгивать он передумал. Киран осторожно обошел капсулы, из каких-то успели выбраться. Гитьянки не было. Из одной на него смотрели безжизненные глаза Авроры. Кажется, многолетний спор разрешился в пользу отца. Он узнал нескольких гостей Авроры в соседних капсулах и поежился, ему здорово повезло. Неприятный холодок вцепился в позвоночник. Киран огляделся, пытаясь отвлечься. На столе на возвышении валялась табличка на непонятном языке, он пробежал ее глазами и понял, что это история иллитидов, их путешествия по мирам. Какого?! В жизни не умел читать на их языке. Киран вцепился в лютню, провел рукой по струнам. Нужно сосредоточиться на музыке, пальцы сами стали наигрывать любимую мелодию. Он ее написал, когда был без ума от Дэрвила, аристократа во Вратах Балдура, они веселились на крыше дома, и музыка сама пришла к нему. Ни одна другая мелодия его собственного сочинения так не отдавалась в сердце. Дэрвил потом решил, что Киран с ним исключительно ради денег, грандиозно поскандалил, и они больше не общались. Обидно было до сих пор. Киран продолжал наигрывать, обошел стороной погасший котел в центре зала. На его дне валялась куча мертвых червяков. Внутри кольнуло грустью. Киран попытался избавиться от этого чувства, оно точно не его, он бы порадовался, что столько тварей не найдет хозяина. Червяк внутри него испытывал грусть. С одной стороны хорошо, что червяк не чужд тоске по сородичам, с другой стороны не мог бы он тосковать где-то вне его головы? У котла валялся иллитид. Он умер? Оглушен? Притворяется? Ждет, пока к нему подойдут, чтобы отгрызть башку? Хотелось рассмотреть его поближе. Может, он больше никогда в жизни не увидит такое существо! Киран осторожно пнул его, вроде мертвый. Пнул посильнее и отскочил. Точно мертвый. Мелкие для такой огромной головы глазки больше не светились. У висков была совсем тонкая кожа, под ней виделась мутная жижа. Это у них вместо мозга? Щупальца на ощупь были склизкими. Киран вытер руку и сильно закашлялся. Пора выбираться, а то он тут задохнется от гари. У двери не было ручки, может, она открывалась рычагом или заклинанием? Стоило подойти ближе, как она сама открылась, откликаясь на приближение. Опять червяк? Открывать двери силой мысли не так уж плохо. Можно стать великим расхитителем гробниц и банков. Его обдало жаром из соседней комнаты, пламя охватило все, до чего могло дотянуться, Киран постарался ее побыстрее проскочить и не смотреть на валяющие трупы гоблинов. Он остановился у огромной дыры наружу. Что за преисподняя с бесами перед ним? Он в аду? В настоящем аду с бесами? И драконами? Что здесь творится? Если бросить туда лютню, ад примет дар и отпустит его? Нет, лютня его, он еще поборется за свою жизнь и за нее. - Чудовище. Тебе конец, - гитьянка в каком-то немыслимом прыжке оказалась в шаге от него. Обычно он не использовал фальцет, когда пел, но сейчас взял такие ноты, что любой контртенор позавидовал бы. Его вопль прервало видение. Киран видел свое лицо глазами гитьянки, серебряный меч перед носом. Ужасно заныли виски, он словно слился с ней в один огромный разум. Как это убрать? Ему распиливали голову тупой пилой на куски, еще пара движений, и он вырубится. "Убери это", - Киран мысленно обратился к червяку в голове. Видение отпустило. - Цк-ва. Ты не раб, хвала Влаакит! - гитьянка воодушевилась, убрала меч. - Вместе мы спасемся. - Раб? Что ты несешь? Какой раб? - Киран мысленно закопал карьеру барда и представил себя в кандалах в какой-нибудь шахте. - У нас в голове сидят иллитидские паразиты, - она произнесла это медленно, как для самых тупых. - Если мы не сбежим отсюда - если не очистимся - наши тела и разумы исказятся и трансформируются. В считанные дни мы сами станем гхайками. Иллитидами, - она с сомнением смотрела на Кирана. Для нее это были какие-то очевидные вещи. Как будто иллитиды гуляют по городским паркам, собирают цветочки и подсаживают паразитов каждый день. Один только Киран воспитывался медвесычами в берлоге и не знал, как они работают. - Ладно, - наконец выдавил он, смирившись, что ничего не понимает. - А можно не становиться иллитидами? - Ничего нельзя сделать, пока мы не сбежим отсюда - и думать сейчас нужно только об этом, - командным тоном произнесла гитьянка. - Сначала мы перебьем бесов, - она ткнула вперед. - Потом проникнем в рубку и перехватим управление кораблем. О том, как избавиться от этой заразы будем думать на материальном плане. Хтак-а! - заорала она и понеслась на бесов. Киран хотел было вставить, что пока бесы жрут мертвечину, мимо них можно тихо проскользнуть. Да и кто ж так орет перед атакой? Гитьянок учат умирать в начале боя? Предупреди врага перед нападением и сдохни во имя своей богини, - так начинается их первый урок владения мечом. Почему бы не зайти противнику за спину? Оглушить? Или ему досталась какая-то особенная гитьянка, решившая, что первый встречный бард воспоет ее безрассудство. Бесы, ощерившись, окружили ее, летали вокруг, тянулись когтистыми лапами, кричали. Гитьянка двигалась ловко и быстро, уворот, взмах меча, точный удар, еще взмах, все 3 беса валялись на полу. - Ого, - только и смог выдохнуть Киран. Такое безрассудство можно и воспеть. - Цк-ва, ты хоть что-то умеешь? - она направила меч на него. Киран поклонился, провел рукой по струнам лютни: - Заорала воин Гит, Меч ржавел без практики. Ей, кажись, неведом страх И основы тактики. Он, давясь от смеха, едва увернулся от ее меча, нацелившегося в лютню. Отступил, поскользнулся, хотел выпрямится, когда в его грудь уперся клинок. Киран на всякий случай замер и постарался глубоко не дышать. - Еще раз так сделаешь, я закину твои кишки вон на тот штырь, и они будут свисать с наутилоида, чтобы пролетающие драконы могли отрывать по куску от них. Шуток, кажется, она не понимала. Зато воображение у нее явно богатое. - Хорошо, - Киран осторожно отодвинулся от лезвия. - Вообще я довольно известный в некоторых местах бард. Могу запеть врагов до смерти, унизить оскорбительными куплетами, - судя по выражению лица, у гитьянки заканчивалось терпение. - Киран. - Лаэзель, - сухо буркнула она. - Ладно, может кто-то на тебя отвлечется и пока будет разрывать на куски, я успею с ним справиться. Киран открыл рот сказать, что предпочел бы, чтоб ее разрывали на куски, пока он тихонько проскальзывает мимо, но гитьянка держала меч наготове, поэтому он только сказал: - Ага. До рубки Лаэзель его провела какими-то узкими коридорами, она неплохо ориентировалась на корабле. Неужели их учат чему-то, кроме ора на врагов? В каждом зале попадались обгоревшие трупы, поломанные капсулы, Киран отводил от них глаза. Он не хотел увидеть еще кого-то из знакомых. Вдруг Лаэзель схватила его за плечо: - Рубка уже близко. Войдем внутрь - делай все, как я скажу. - Давай сначала осмотримся? - Киран надеялся, что хоть в рубку она не влетит с воплем. - Если там будет десяток иллитидов, не стоит привлекать их внимание. Лаэзель насупилась и шагнула в дверь. На нее тут же накинулись бесы. Несколько камбионов, верных слуг дьяволов, пытались выбить из рубки двух иллитидов. Силы были не равны, иллитиды успешно защищались, захватывали разум камбионов и сворачивали им шеи. Бесы стаей кинулись на второго иллитида и задавили массой, исцарапали всё его тело. Истекая кровью иллитид упал на пол. Бесы бросились обгладывать его. Похоже, их наутилоид и правда оказался в аду. Киран замер в проходе, надеясь, что на него никто не обратит внимания. В сапоге у него лежал нож, только вряд ли он им здесь кого-то напугает. Другой иллитид сражался с крупным камбионом, он был мощнее остальных, быстрее. - Раб, - иллитид посмотрел на Кирана. - Соедини нервы передатчика. Нам нужно уходить, и немедля. Какие еще нервы? Паразит в голове услужливо показал, что в конце зала находились, как сначала Киран подумал, огромные цветы. Они и есть нервы, надо их соединить друг с другом. - Делай, что сказано, - рявкнула Лаэзель, размазывая очередного беса. - С гхайком разберемся, когда улетим отсюда. Наконец что-то ему по силам! Соединить две непонятные хреновины вместе или остановить армию ада? Выбор очевиден. Он увернулся от беса, поднырнул под чью-то магическую вспышку, проскочил мимо другого беса и хотел бежать к передатчику, когда увидел меч в руках камбиона. Редкий, наверно, магический... Адская свинья промчалась совсем рядом, Киран отпрыгнул, подкатился к камбиону, дождался, пока тот чуть ослабит хватку меча и вырвал его из рук. В секунду он добежал до передатчика. Иллитид ведь займет камбиона? Не даст ему отвлечься на меч? Трясущимися руками он соединил два нерва. Паразит в голове показал картинку, как иллитид слегка дергает за нервы, чтобы началось перемещение. Киран не успел дернуть. В дыре корабля появилась голова красного дракона и окатила всех пламенем. Корабль дернулся, Кирана с силой швырнуло об стену. Да огр дери этого дракона! По ощущениям его спину перемололи, он едва дышал, даже не пытался подняться. Корабль накренило, и Киран полетел кувырком в передатчик. Он стиснул зубы, чтобы не орать от боли. Переломанные кости ему исцелят, а вот из ада вряд ли кто-то вернет. Его ударило об основание передатчика, он вцепился в него всеми оставшимися силами и дернул за нерв. Картинка в дыре корабля резко изменилась. Теперь они проносились над лесом. Каждый вдох давался Кирану с такой болью, что он не заметил, когда его вышвырнуло с корабля. Перед самой землей неведомая сила подхватила его и мягко опустила. Боль медленно исчезала, он закрыл глаза и надеялся, что очнется в "Пятнистых лапках".