Глава 29
Семена надежды
Жмущиеся друг к другу, словно желторотые цыплята, а не смертельно опасные и заразные машины смерти, на маленькой площади догорающего поселения сгрудились выжившие оборотни, ожидающие своей участи. Кандалы и магия более не сковывали их. Не сжимали до крови шеи шипованные ошейники. Раненые больше не истекали кровью, молча терпели и зажимали свои раны. Многочисленные взгляды желтых глаз проклятых созданий были прикованы к небольшому помосту, накануне превращенному магией в груду обломков и ей же восстановленный в мгновение ока, одним простым взмахом страшного волшебника в стилизованной маске волка. Хотя назвать это маской было бы не совсем верно. Это нечто больше напоминало вычурный рыцарский шлем в форме головы волка. Волшебник, между тем, спокойно осматривался вокруг и был на помосте не один. Рядом, по правую руку от него и чуть позади стояла не менее пугающая ведьма, в такой же маске но другого цвета. Пугающего серебристого цвета. Жители этого поселения боялись истинного серебра, ведь оно было смертельным ядом для проклятых. Оборотни, среди которых остались в числе живых и относительно целых разве только дети, подростки да женщины, опасались этих двоих не меньше, чем своих почивших пленителей и охотников. Почему же они их так боялись, если эти двое пока не проявляли к ним никакой агрессии и даже убили всех извергов, что собирались пропустить их через мясорубку? Как раз потому и боялись, что эти двое страшных людей пропустили через мясорубку всех остальных волшебников, что совсем недавно были хозяевами положения, этого поселения, и их, оборотней, судьбы. Меньше чем за минуту эти двое незнакомцев в масках вошли в поселение с двух разных сторон, выйдя из леса, и перебили десяток не самых слабых охотников, словно они были сопливыми первокурсниками, едва взявшими в руки волшебную палочку. Матерых охотников рвало на части, они усыхали, они сгорали, нанизывались на ледяные и кровавые шипы, разрубались на мелкие кусочки невидимыми лезвиями. Их безвольные тела ломало, словно соломенные куклы, попавшие, в руки жестоких детишек, или иногда разъедало кислотой, или убивало сильным ядом, или черт его знает, чем еще. Многообразие ликов смерти никого не оставило равнодушным. Такого карнавала причудливых и ужасных смертей они не видели еще никогда. Складывалось впечатление, будто целый темный ковен колдунов обрушился на их обидчиков. Но нет, их было всего лишь двое, и это пугало даже больше. Такой леденящей душу жестокостью, эффективностью и смертоносностью могли похвастаться разве что пожиратели смерти из внутреннего круга павшего Лорда. Может быть… это они и были? Охотники просто не успевали подстроиться под калейдоскоп разноцветных лучей и магических всплесков, зажимаемые в тисках и очень быстро гибнущие, не в силах сдержать напор более сильных хищников. Или охотников? Это местным жителям еще только предстояло узнать. В прошлой войне оборотни сражались на их стороне, в надежде на новую жизнь, так может быть они пришли помочь своим бывшим союзникам? Скорее всего нет. Сейчас оставшиеся на воле аристократы, напротив, прилагали все свои силы, чтобы изжить со свету своих бывших союзников. Скорее всего, такую участь они уготовили им и в случае своей победы в той войне… зачем им делиться сладкими плодами победы с опасными проклятыми тварями, которых куда как проще удавить во сне? Нет, предатели не стали бы помогать оборотням просто так. Но и взять с них нечего. Больше нечего. Все мужчины в этом поселении пали в жестокой схватке, забрав с собой на тот свет половину охотников. Даром что их слабейшую половину. Стариков, охранявших молодняк, тоже не пощадили. Так кто все же к ним пожаловал? Друг или враг? Маски-шлемы давали маленькую и эфемерную надежду на благополучный исход этой ночи. По крайней мере, их не стали убивать сразу и даже освободили от цепей и кандалов, велев помочь раненым и собраться на площади. Мужчина в черной маске вышел немного вперед, встав на краю помоста, возвышаясь над молчаливыми проклятыми и снял свой капюшон. Теперь они могли рассмотреть его лучше. Теперь они могли почувствовать его лучше. Словно вместе с капюшоном спала некая магическая преграда, что мешала им даже унюхать его собственный запах, не то что запах его магии. Янтарные, светящиеся могуществом и властью глаза мужчины в черной маске завораживали и приковывали взгляд каждой живой души на площади. Такие же волчьи глаза, как и у них всех. Оборотень. Несомненно оборотень. Очень сильный, и не такой как они. Нет, не сломленный. Не опустивший руки. Такой не склонился бы ни перед кем. Так ощущался их предыдущий альфа, погибший много лун назад, но знатно проредивший состав другой боевой группы охотников, подло заманивших его в ловушку. Но этот «волк в человеческой шкуре» ощущался еще сильнее. Еще опаснее. Да… Он пах как волк, он ощущался как волк, а серебряная луна признавала его равным себе, раз он мог поддерживать человеческое обличье сейчас, когда её власть над проклятым волчьим родом сильнее всего. Инстинкты зверя требовали — подчинись ему. Преклони колено и признай власть. И они были готовы, если он попросит. Но он молча рассматривал их. Они ему были не нужны. Слабые, разбитые, униженные. Им хотелось отвести взгляд, но это было выше их сил. Таких случаев на их памяти еще не случалось. Могло ли это быть знамением перемен? Мог ли он быть тем кто научит их как укрыться от света злой луны и сохранить разум и человеческий облик в час ночной? Хотелось бы верить… Очень хотелось бы. Терпеть ужасную боль каждое полнолуние было непросто даже взрослым волшебникам, не то что детям. И сейчас перед ними стояло живое воплощение их общей мечты. Что же он им скажет? Прогонит? Убьет? Может быть просто развернется и молча уйдёт, не проронив ни слова на прощание, словно их жалкие жизни в его глазах не стоят и сиккля? — Я многое хотел бы сказать вам, мои пушистые друзья, о многом желаю спросить вас или, возможно, даже кое-что предложить. Но пока что я отчетливо вижу, что вы… не готовы… — раздался спокойный, металлический голос. По нему было трудно определить возраст, в нем отсутствовал какой-либо акцент и уж тем более совершенно неясно было, чего от него ждать. Это насмешка? Это угроза? Это обещание? Это надежда? С каждым последующим словом голос звучал все громче. Будто сам воздух начинал нагреваться. — Не готовы сражаться — вы разбиты. Не готовы восстать — вы сломлены. Не готовы бороться за свое будущее — вы погрязли в грезах о прошлом. Не готовы слушать — вы глухи к мольбам разума и сердца. Не готовы кричать — вы немы с тех самых пор как прорезались ваши клыки. — каждое обидное слово волколикого волшебника ввинчивалось раскаленной иглой прямиком в мозг и в сердца тех, кто готов был сегодня услышать, презрев боль от горькой и болезненной правды. Несомненно, слова находили отклик, ведь были чистой правдой. Надежда давно умерла в их сердцах, как и мечты. А без мечты, без цели, без надежды, как можно жить? Лишь существовать. Но далеко не у всех его слова посеяли семена стыда и гнева, многие давно уже сломались и потухли окончательно… Но некоторые подняли головы и в их глазах будто вспыхнули огоньки. Словно золотистая зола, на которую налетел жестокий ветер, но вместо того, чтобы окончательно потушить угасшее пламя, вдохнул в них новую жизнь. Словно мощный заряд электрического тока простреливший безжизненное тело, жестокие слова одного из их вида вновь запустили остановившиеся сердца. Те, что были еще живы внутри, твердо встали на ноги, не желая соглашаться с каждым словом незнакомца. Голос тем временем громыхал словно гром, явно усиленный магией, и продолжал давить. Были те, кто стоял прямо, не отводя взгляд от помоста, и были те, кто припал к земле, словно придавленный непомерной тяжестью и лишенные всяких сил к сопротивлению. Больше всего молодых волков было среди тех, кто возвышался над другими. Время не всегда лечит, иногда оно калечит. — Будущее, которое каждый разумный хотел бы держать в своих руках — вы презрели, выжимая жалкие крохи из этого настоящего, которое с каждым днем становится все невыносимее. Естественно. А с чего бы ему вдруг становиться лучше, если настоящее есть ничто иное как совокупность потраченных в прошлом усилий и планов на будущее, о котором вы даже не задумываетесь, забившись по своим конурам, в надежде на чудо. Голос волшебника хлестал по ушам, словно плеть из молний, растекаясь раскатами грома по разрушенному поселению, а оборотни завороженно слушали, забыв как дышать. Лапы тех, кто упрямо отказывался упасть мордой в пол и безропотно сносить оскорбления дрожали от напряжения. Давление магической ауры и воли волшебника ощущалось практически на физическом уровне. Сквозь боль они смотрели в раскаленные глаза правды. — Что вы сделали вчера, чтобы сегодня было лучше? Что вы сделали сегодня, чтобы лучше было завтра?! А я вам отвечу. Ничего. Вы ничего не сделали, чтобы эта трагедия не случилась. И что самое печальное, вы ничего не сделаете впредь, чтобы она не повторилась… Раздался приглушенный рык. Не все были согласны с этим утверждением. Волколикий лишь улыбнулся под маской, скосив глаза на одного молодого оборотня, совсем еще мальчишку, но со взором горящим расплавленным золотом. Чудно. — Но знаете, чудо ведь не случается с теми, кто просто безвольно бредет вперед опустив голову, в тщетной надежде найти его под своими ногами, словно какой-нибудь золотистый галеон. Что это за жизнь такая? Словно послушная овца, не разгибая спину, брести на скотобойню, подчиняясь стадному инстинкту. Жалкое зрелище, от которого меня просто тошнит. Многие оборотни зарычали. Их назвали овцами… безмозглыми, жалкими овцами… но разве они овцы?! — Поэтому я все-таки спрошу вас, единожды, в надежде на то, что среди вас еще остались достойные… Вы стадо овец, или стая хищников?! Вы глупые овцы, или гордые волки?! Вы безвольные дворняги, жрущие отходы из рук своих убийц и отравителей, или же все таки… люди, способные сами вершить свою судьбу? Кто вы?! — Ууууууууууу! Аууууууууу — Из глоток многих оборотней раздался протяжный вой, наполненный яростью и страстью, вперемешку с надеждой и жаждой жизни. Жаждой перемен, что требовали их сердца и глаза. Однако многие из этих молодых оборотней смотрели на своих прижавших уши сородичей свысока, презирая их слабость. Волшебник в маске волка это заметил и ему это не понравилось. Излишняя радикализация и раскол среди родичей не было его целью как таковой. — Я рад, что в некоторых из вас еще теплится жизнь. Это хорошо. Это тот ответ, который я хотел услышать, задавая вопрос. Пускай лишь единицы из вас вспомнили, что являются воинами… этого достаточно. Я помогу вам. Всем вам. Даже тем, кто отчаялся и сломался. Если у члена семьи нет сил идти вперед, то это прямая обязанность каждого из нас — позаботиться об отстающем, ведь мы не просто какие-то тупые животные, ведомые инстинктами и голодом, даже если министерство распространяет эту гнусную ложь через свою жалкую пропаганду. Мы — люди. Мы — волшебники, в конце-то концов! Чем мы хуже?! Те оборотни, что с самого начала речи боялись даже голову поднять, робко взглянули на возвышающегося над ними собрата. К согласному вою стоящих рядом братьев и сестер по несчастью добавилось несколько робких, неуверенных «голосов». И даже добавилась еще одна одна молодая волчица, пожелавшая размять лапы. Едва заметно, но на этот раз вой стал чуточку громче. — То что нас не убивает, делает нас сильнее! Проклятье ликантропии разве убило кого-то из вас? Нет, лишь ваша слабость и страх. Вы сами виноваты в своих бедах. Вы, и министерство магии, во главе с жадными аристократами, вбившими вам в голову мысль о том, что ваша жизнь кончилась в тот же миг, как вы получили проклятый укус или родились оборотнем. Я смог обратить свое проклятье в благословение, значит сможете и вы! Волшебник протянул левую руку вперед, сняв перчатку и закатав рукав мантии. Оборотни с жадностью уставились на волшебника, наблюдая метаморфозу, опасаясь даже моргнуть и пропустить хоть что-то. Его рука менялась прямо на глазах. Острые когти, прочная шерсть, бугрящиеся под кожей мышцы… Несомненно, человеческая рука превратилась в конечность оборотня, а затем обратно. Это вызвало у них шок и трепет. Луна больше не имела над ним власти. Проклятье перестало быть бременем и обернулось… возможностью? — Я дам вам надежду, я дам вам возможность, а как поступать с ней, решайте сами. В конце концов, мы сами куём свою судьбу. К концу его речи большинство оборотней поднялось с земли. Многие повскакивали просто от неожиданности, в неверии наблюдая за пресловутым чудом. Но они не спешили вновь опускаться на землю. Их лапы впервые за многие годы ощутили, что груз на их плечах стал… подъемным? Волшебник в маске прекрасно понимал, что сеет ветер, чтобы пожать бурю. Ему нужна была буря, да. — Этой ночью я помогу вам добраться до других поселений оборотней. Надеюсь, вы разнесете молву и передадите мои слова старейшинам и альфам стай, а не аврорату. Это будет вашей проверкой. Достойны ли вы, оборотни, моего внимания, или же нет. — Выдержав небольшую паузу, дав проклятым осознать всю полноту ответственности за их род, что он на них возложил, волшебник продолжил как ни в чем не бывало. — Я приду, когда сочту момент подходящим. Не волнуйтесь, слишком долго ждать не придется. И когда мы встретимся вновь, я спрошу еще раз. До тех пор… советую вам узнать у старейшин стай — что такое Дикая Охота и что мы несем миру. Те из вас, кто захочет присоединиться ко мне… к нам, — волшебник бросил взгляд на свою спутницу в серебряной маске, намекая на то, что он не одинок, но говорит за всех. Женщина кивнула и прошлась презрительным взглядом алых глаз по склонившим голову оборотням. Головы сломленных вжались в землю еще сильнее, едва не подражая страусам. Зато тех, что стояли твердо, серебренная маска удостоила молчаливым одобрением, — оборотням, что захотят стать частью чего-то гораздо большего и важного, может быть, даже великого… я помогу занять свое место под солнцем и луной. Это мое обещание. Оборотни завыли на луну как никогда громко. Больше они не были похожи на напуганных цыплят. В их глазах появилась решимость и воля. По крайней мере, у большинства. *** — Хорошая речь, дорогой, мне понравилось. Ты был такой уверенный и крутой, мне кажется, я даже немного завелась! — защебетала Фелисити стоило нам наконец закончить с выматывающей цепочкой из трансгрессий и активации порт-ключей и оказаться на главной базе. — Долго готовился? — Кхм. Спасибо, Фел, но, вообще-то, я просто немного импровизировал. Получилось вроде неплохо. Кто ж знал, что легилименция, от которой вроде защищены оборотни, вполне неплохо работает на них, если легилимент тоже оборотень? Пускай не в полной мере и как-то кривовато, но кое что из ментальных практик вполне неплохо работает. В общем, я немного схитрил и… не знаю даже, читал желания и настроение толпы… Так что было не очень трудно понравиться им. «Кстати, о легилименции. Уж не для этого ли нужен был Дамблдору Люпин?» — я сглотнул комок в горле, представив себе такую многоходовочку от старика, растянувшуюся на десятки лет до и после конфликта. Где на самом деле пропадал все это время блохастый мародер — даже канону неведомо. «Если Дамблдор обучил его ментальной магии… то он был и есть превосходный шпион в стане возможных противников Директора… и учитывая то, что он владеет патронусом… то сообщение между ними налажено и отследить невозможно. Пиздец. Как-то я об этом не подумал. Как на все это отреагирует старик, если мои догадки окажутся верными? Может меня узнать? Нет, не думаю. Но все равно… нужно быть осторожнее.» — О-о-о, все равно ты был великолепен! — простая похвала от красивой девушки немного подняла мне настроение и задвинула мрачные думы подальше. Сделанного не воротишь, в следующий раз буду осторожнее и учту вероятность шпиона в рядах блохастых. — Теперь-то они у нас в кармане. Фелисити подошла к роскошному дивану и осторожно положила свою маленькую спящую ношу. Я же наклонился и осторожно положил свою на ковер и вытер рукавом мантии пот, сняв наконец маску. Множественная трансгрессия с грузом на руках оказалась той еще задачкой. Фел принесла девочку, а я её мать. Перед этим нам пришлось сделать еще несколько подобных прыжков и распихать по схронам и кладовым материалы для ритуалов. В том числе и еще живые материалы. Их мы опоили зельем живой смерти, так что в летаргическом сне они проведут долгое время, подпитываемые разнообразными зельями для поддержания жизни. Пока им рано умирать. База наша, или бункер, или, может быть, даже почти дом, начала приобретать запланированные очертания. Сейчас в ней было еще очень немного от магического жилья, разве что временные защитные контуры, кое-как запитанные от временного артефакта, поддерживаемого время от времени кровавыми ритуалами. А пока Фел обставляла тут все мебелью, оборудовала и оснащала необходимыми бытовыми удобствами, переносила на склад запасы зелий и ингредиентов из моих многочисленных схронов, которые были разбросаны по всей Шотландии и Запретному лесу. Создавала, так сказать, уют. И у нее получалось. В центральном зале, или же гостиной, будь это нормальным домом, постоянно горел магический камин, естественно, не подключенный к сети министерства. Кресла, диваны, шкафы и столы, даже люстры были подобраны со вкусом и соответствовали определенной цветовой гамме. В основном превалировали черные и бордовые цвета с легкими вкраплениями золотых и серебряных линий. Сам бы я с обустройством интерьера не справился, если честно, как и Кэрол, которая прожила откровенно не самую приятную жизнь и в дизайне интерьеров разбиралась на том же уровне, как я в бальных платьях. Никак, в общем. Повезло, что хоть у кого-то из нас был вкус. Теперь здесь не стыдно будет проводить собрания Дикой Охоты. К тому же, октябрь подходил к концу и все вокруг было стилизовано под мрачный Самайн или же Хэллоуин. Оба праздника мне были по душе, честно говоря, хотя в магическом мире празднование Хэллоуина было нонсенсом и все аристократы плевались каждый раз, когда Дамблдор закатывал Хэллоуинский пир в стиле модерн. Но я не аристократ и мне пофиг на их мнение. Я проводил необходимые ритуалы как положено в Самайн и веселился как на Хэллоуин. Фелисити, к огромному моему счастью, разделяла этот подход, так что в этом году мы отпразднуем вместе, в окружении тыкв и кровавых пентаграмм. Р-романтика. И да, мне пофиг, чем там будет развлекаться Поттер в этот день. Пускай мочит тролля, если на жопе ровно не сидится. Сам я не собираюсь светить свои возможности натянуть глаз на жопу бронебойному монстру той же категории опасности, что и молодой дракон. Пускай отправляется в гости к своим новым «друзьям» в поместья, надеюсь, они там его на алтаре рода и прирежут, мне все равно. На его месте я пошел бы в бордель — под обороткой, конечно — и спустил бы там пар, раз уж ему так в голову моча бьет, что вместо постижения сакральных знаний, которые бесхозно валяются по всему замку, то это явно не нормально. Я понимаю, что он взрослый мужик в теле ребенка, понимаю. Сам на стенку бы лез, не будь у меня мозгов и Фелисити. Ладно, тьфу на него. Не хочу о нем думать. Помимо декора внутри и снаружи помещения обзаводились сложными рунными цепочками, которые должны в недалеком будущем составить каркас нашей защитной системы. Так как большую часть времени ни я, ни Кэрол не могли находиться вне замка, чтобы не поднять тревогу, заниматься этой кропотливой, сложной и утомительной работой приходилось моей Фел. Впрочем, она не жаловалась, потому что всю умственную нагрузку в построении формул и рун я взял на себя, проводя расчеты в Хогвартсе. Помогала мне с этим делом и Кэрол, местами вплетая в тонкую вязь защитных чар свои наработки по магии крови. Можно сказать, что я занимался проектировкой, а Фел претворяла мои идеи в жизнь. Это было удобно, потому что я мог разбивать защитную систему на блоки или отдельные цепочки, словно конструктор, и всегда мог обратиться за помощью к своей прекрасной учительнице по древним рунам. К счастью, она не задавала всяких неудобных вопросов, на которые, зуб даю, она и так знала ответы, но отвечать на которые, тем не менее, мне не очень хотелось. Она мастер на абсолютно другом уровне, так что она точно догадалась, что именно я такое себе заплетаю. Вместе с этим у меня появляются очень серьезные такие вопросы, вроде «Что, черт возьми, эта гениальная сучка делает в нашей шараге?!» Спрашивать такое, естественно, я не стал. Мы умели посидеть в уютной тишине, знаете ли. Все, чего она требовала от меня взамен на свои консультации — продолжения изучения мною некоторых особенных рунных цепочек под её чутким руководством и массаж. Удивительно, но вовсе не массаж на грани фола занимал мои мысли большую часть наших занятий. Чем дольше я у нее учусь, тем больше начинаю подозревать, что она готовит из меня или шпиона, или диверсанта, или убийцу. Скорее всего, все сразу. И я даже подозреваю к какой организации может принадлежать моя самая любимая учительница. Гильдия магических убийц в Британии обладает весьма расплывчатой репутацией и даже эфемерные слухи о ней найти очень сложно. Если бы не её тончайшие намеки, я бы до конца сомневался в своих суждениях, ведь основная сфера деятельности этих милых волшебников находится на континенте, так что я очень удивлен, что они, предположительно, занимаются вербовкой даже на островах. И ведь не предлагает даже ничего напрямую, лиса рыжая. Ни контрактов, ни пактов, ни-че-го. Но как-то раз, когда я расспрашивал её про рекомендации и необходимые процедуры для вступления в гильдию рунологов, она мне ответила используя весьма интересную формулировку. Очень легко было уловить скрытый подтекст. Или я заразился проклятьем собственного производства и стал параноить без причины. «Я дам тебе знания, а как применять их — уже твое дело, Амос. Тебе нет нужды в моей рекомендации, она уже у тебя есть, заочно, как у моего самого талантливого ученика. Гильдия об этом уже знает, она отслеживает талантливые дарования вроде тебя, и помогает им, через таких как я. В общем и целом, тебе просто нужно изъявить желание и наведаться в гильдию самому, когда закончишь Хогвартс. Никто тебя туда силком тянуть не станет, у нас все на добровольной основе. Особенно если ты работаешь исключительно на себя, тогда проблем не будет. Да, не удивляйся ты так. Ты можешь распоряжаться полученными знаниями как угодно, но если вдруг захочешь хорошо зарабатывать на том, что умеешь лучше всего… то придется все-таки получить лицензию гильдии. Видишь ли, все стоящие и надежные заказы оформляются именно в гильдии, так что тут без вариантов. Единичную подработку ты, может быть, сам и найдешь, но без каких либо гарантий это дело неблагодарное. Гильдию никогда не кинут, а вот одиночку — легко. Ах да, работа на гильдию еще и намного интереснее и познавательнее, ведь её филиалы расположены по всей Европе и не только. Мир посмотришь, если захочешь конечно. Кстати говоря, у гильдии столько доступных знаний в интересующих тебя разделах магии, сколько нет нигде больше, и только у нас ты можешь их получить практически бесплатно, просто выполняя задания гильдии. Взять например меня. Я сейчас выполняю заказ, обучая детишек в школе, заодно подыскивая среди них редкие бриллианты. Да, это долгий процесс, но и награда моя будет стоящей. К тому же, мне нравится учить таких смышленых мальчиков, как ты, Амос. Для меня эти двадцать лет контракта — сплошное умиротворение. У гильдии широкий выбор работы на любой вкус. Подумай об этом на досуге.» Спешить с выводами я пока не стал. Закончу Хогвартс и тогда подумаю, стоит ли игра свеч. Соберу за это время больше данных, понаблюдаю. В конце концов посещу гильдию и посмотрю как там обстоят дела на самом деле, если что. Там я окончательно смогу убедиться в том, что имела в виду рыжеволосая красотка, возможно играющая в черную вдову из Марвел. Но это все в далеком будущем. Летом, когда мы соберемся все вместе, мы завершим работу и замкнем защитные и управляющие контуры на себя. Был конечно эгоистичный соблазн замкнуть все на себе одном, продиктованный паранойей, но я передумал. Я ведь и помереть могу, что тогда девочкам делать? Мы задумали нечто грандиозное — и столь же опасное. Никто не застрахован. Даже я. Кредит доверия у них тоже на высочайшем уровне. А еще я не хочу превращаться в то «трехглавое» убожество, сочащееся нездоровой паранойей и манией преследования, которое создало мое проклятье из трех аристократов-неудачников, так что попробую довериться Фел и Кэрол. Кому еще я могу доверять, если не им? Может быть я об этом и пожалею, когда-нибудь, а может и нет. Время покажет. Еще к лету должны быть готовы артефакт и ритуал, над которыми я тоже не переставал работать ночами напролет. По правде говоря, тут я уже сохраняю полную секретность даже от девочек. Всякому доверию есть предел, и некоторые тайны должны оставаться тайнами. Может быть лишь Фелисити узнает что да как, если станет моей женой. Хотя, с её настроем, вопрос скорее когда, а не если. Если все пойдет по плану, то я должен сформировать подобие настоящего природного источника. Постоянного и стабильного, а не того посмешища, что мы имеем сейчас. Чтобы понять разницу, с чем мы работаем сейчас и что я собираюсь создать, то в пример можно привести плотину, построенную курва-бобрами и высокотехнологичную гидроэлектростанцию. Продуктивность вырастет в разы и можно будет забыть о недостатке магической подпитки. Фиделиусом мы точно не ограничимся. Я собираюсь превратить этот маггловский бункер в настоящую магическую цитадель. Подземную. Может, у меня в предках были гномы? Хммм. Главное, чтоб не гоблины… — Ты слишком оптимистична. Нам еще много предстоит поработать на репутацию, прежде чем оборотни примут нашу власть. А еще неплохо бы перед этим закончить с ритуалами. Тогда шансы удачной вербовки значительно возрастут. — Мне нравится, что ты сказал НАМ и НАШУ, а не МНЕ и МОЮ. Кажется пустяком, но для меня это многое значит! — проворковала брюнетка, тоже снимая маску и, встав на цыпочки, обняла и чмокнула меня в губы. — Это пока только аванс, а настоящую награду получишь после того как мы примем душ. — Вместе? Звучит заманчиво. Ты еще обещала мне пиццу, между прочим. — О, и ты её получишь. Как и все остальное! — засмеялась Фелисити, нехотя отстраняясь от меня и взяв за руку, заглянула в глаза. — И я хотела спросить кое что… — Так-так-так, что же ты хочешь спросить? — я офигеть как напрягся, но виду не подал. Я еще не готов к признаниям в любви и семейной жизни! Ненада! Не порти момент! — Можно я оставлю девочку себе? Я обещала её матери, что позабочусь о ней, так что… мммм, просто я не думаю, что ей будет хорошо одной, в чужой стае. А еще это пойдет на пользу моему внутреннему волку. Ты сам говорил, что полное выполнение духа контракта, а не только слова должно положительно сказаться на формировании внутреннего волка, как и на нашей синхронизации. А еще она ведьма, это уже чувствуется, и вообще она такая милашка, ты только посмотри. А еще… я, ну, это… — затараторила Фелисити, пытаясь втиснуть в пару секунд все и сразу. Неужели она боится, что я ей откажу в такой малости? Взрослая уже, пускай делает что хочет. Девочке уже на вид лет восемь. Подгузники менять не надо, так что самая выматывающая часть детства вроде как позади. И это действительно может сильно помочь Фел. Чем быстрее она стабилизируется после ритуала, тем лучше. — Конечно. Если ты этого хочешь и сама девочка будет не против, то почему бы и нет? — я облегченно выдохнул. Фух, пронесло. Хочет заботиться о девочке? Ладно. Может быть забота о ребенке слегка стабилизирует её психику, ко всему прочему… Хотя, о чем это я? Мне б кто мою стабилизировал… — Будешь её приемной мамой. По крайней мере, пока она не наберется самостоятельности. — Не мамой, а старшей сестренкой! — аж зашипела Фелисити, недовольно прищурившись и выдернув свои пальчики из моей ладони, вызвав мой недоуменный взгляд. «Хочешь позаботиться о ребенке, так хоть бабушкой назовись, какая разница-то?» — подумал я, но как оказалось, разница была. — Дети у меня могут быть только от тебя, и никак иначе! Так что будет младшей сестренкой. И вообще, я пока не готова быть молодой мамой. Пока. «А, ну тогда все понятно… Ладно, это пиздец и ничего не понятно. Этого следовало ожидать, пожалуй, но я не думал, что она заявит что-то подобное мне прямо в лицо, да еще и так скоро… Опасное дело. Теперь нужно быть осторожным в выборе слов. Может, я зря пошел у нее на поводу с этой девчонкой? Проклятье, опять повелся на её красивые вишневые глазки и мордашку, забыв с кем общаюсь. Амос, ничему тебя жизнь не учит, придурок. В один прекрасный день прозеваешь удар битой по голове и оп, и ты уже женат... Б-р-р-р, страшно-то как...» — Понял-понял, сестра так сестра. — Я пожал плечами и решил замять эту тему и не поднимать вопрос с детьми в ближайшую вечность. Пожалуй, сделаю вид, что не расслышал и вообще я дуб-дубом, а мозг мой размером с желудь. Хотя кое что спросить у нее очень хотелось, но оно того не стоит. Просто озабочусь вопросами контрацепции посерьезнее. Мне спиногрызы в ближайшие лет пятнадцать-двадцать (тысяч) точно не нужны, а Фел в этом вопросе только что утратила львиную долю моего доверия. Явно собирается тренироваться быть мамкой на бедной мелкой. Это жу-жу-жу неспроста. Этому миру и одного Санхайда пока более чем достаточно. Я только притворяюсь дубом, а так-то я ого-го какой умный. Просто без инстинкта самосохранения, похоже, и со склонностью к мазохизму, раз выбрал себе такую девушку. Хотя… Ну, если думать совсем уж на далекую как та самая галактика, перспективу… Понаблюдать за Фелисити в этом ключе будет интересно. Если мелкая под её присмотром вырастет нормальной и не поедет кукухой, то значит… Ай, обещал же себе даже не думать об этом! Ух, коварная длинноногая красавица… *** Уже под утро, разобравшись со всеми делами и расфасовав ингредиенты, мы наконец добрались до квартиры Фелисити. Она переселилась поближе ко мне и снимала квартирку на соседней улице, что было удобно, хотя и немного напрягало. Повезло, что утро было воскресное, так что в Хогвартсе меня не хватятся и можно отдохнуть после напряженной ночки. Всем плевать чем там занимается в свой выходной грязнокровка. Хоть в чем-то есть плюс у моей родословной. У Фел было уютно, чувствовалась женская рука и чистоплотность, но без фанатизма — иногда можно было встретить хаотично разбросанные вещи или магические книги, но это не резало глаз. Обстановка была не богатой, но… будто все было на своем месте. В квартире чувствовался только слабый запах её духов и никаких следов коммуналки. Развалившись в обнимку на широком, немного проваленном диване, мы смотрели ужастик про зомби на её стареньком телевизоре и лопали пиццу. Тьма, давившая на мозги, и фантомный запах крови вперемешку с гарью давно отпустили меня. Я полностью расслабился, погрузившись в ленивую негу. Фел дома предпочитала ходить в одной моей футболке на голое тело, едва прикрывающей ей самые интересные места. Её длинные черные волосы за это время стали еще немного длиннее, тьмой разливаясь по подушкам, гармонируя с нежной белоснежной кожей. Очень заманчивое зрелище, скажу я вам, особенно когда футболка натягивалась, очерчивая её формы. Я запоздало понял, что любоваться можно не только огнём, водой и чужим трудом. Она была как ночь, и в ней хотелось утонуть, растворившись в бездне её великолепных глаз. Приходилось периодически одергивать себя от созерцания прелестей своей подружки и смотреть чертов фильм. Самое печальное, что она все это видела и специально меня провоцировала. Ловила каждый мой жадный взгляд и явно получала практически физическое удовольствие, пожирая меня глазами в ответ. Я честно пытался досмотреть фильм до конца и разбавить сексуальное напряжение шутками, но получалось не очень. — Боже, ты только посмотри что они делают… — прокомментировал я действие тупоголовых зомби, что никак не могли поймать протагонистов. Захотелось отбить себе знатный фейспалм от тупости и медлительности этих инферналов. Наверное, это профдеформация, иначе почему я болею за зомби?! — Вот сразу видно, что нет над ними мудрого некроманта, иначе они бы сожрали этих бедолаг еще в первые пять минут фильма! — Хахаха! Но если бы зомби сожрали бы их в самом начале, фильм бы закончился не начавшись! — Фелисити, посмеиваясь, сунула руку в наш общий стаканище с попкорном и зачерпнула жменьку. — Ну не скажи. А вдруг фильм продолжился бы, но уже от лица зомби? Они охотились бы на живых, а мы бы наблюдали и делали ставки, кто сколько сожрет. Почти Дискавери, на самом деле. Я бы на такое посмотрел, ха-ха. — Фелисити лучезарно улыбнулась, одобрительно блеснув своими алыми глазками и положила мне в рот несколько зерен попкорна. Мммм, вкусный. Жаль, что сладкий, а не сырный или соленый, но на что только не пойдешь ради девушки-сладкоежки. — Знаешь, если бы я стала зомби, я бы никогда не стала есть твои мозги. Мне бы хватило твоего сердца…* Фелисити блаженно потянулась, как кошка, и, приблизившись к моей шее, сделала слабенький, но очень коварный кусь. Забавная. Действительно как кошка. — Ты сегодня такая романтичная. — посмеиваясь, я люто отомстил, куснув её за ухо, вызвав тихий стон удовольствия. Ушко девушки немножко покраснело и я решил продолжить нападение, тихим шепотом штурмуя её воображение. — Уверен, ты бы стала самой красивой и опасной зомби на свете. Возможно, я бы даже специально дал тебе себя укусить, чтобы мы могли вечно бродить по улицам города и шугать глупых смертных. — Дурак… Сам-то ты тоже тот еще романтик, просто притворяешься хннн... — Я вновь слегка прикусил мочку её уха, чтобы прекратить поток грязных инсинуаций в мою сторону. Пфф, я темный маг, единственная романтика для меня, это пентаграмма на кладбище с девственницей внутри пятиконечной звезды! И чтоб при луне и всё такое. Она заерзала на диване, не желая проигрывать бой так просто и перебираясь мне на колени, тяжело дыша мне в шею, покрывая её поцелуями. Теперь она ерзала уже на мне, а значит флаг войны будет неизбежно поднят в самое ближайшее время. — Если ты продолжишь меня так искушать, дорогой, то тебе придется взять на себя ответственность и отнести меня в спальню. Я легонько потянул её за волосы, запрокидывая голову и обнажая нежную шейку. Фел была такая податливая и беззащитная в моих руках, что я не удержался и оставил на её шее несколько засосов, наслаждаясь её бессвязными стонами и неразборчивым шепотом, обещавшим мне блаженство, стоит только попросить. — Ну, раз надо, значит надо! — я подхватил раскрасневшуюся чертовку на руки, и она тут же обвила руками мою шею и плечи, скрестив свои длинные ножки у меня на пояснице. Пользуясь моей нынешней уязвимостью она с удовольствием впилась в мою шею, словно маленькая вампирша, оставляя мне ответные засосы. Я слов на ветер не бросаю, так что поспешил претворить свою угрозу в жизнь и понес девушку в её спальню. Похоже, спать мы сегодня будем днем, как настоящие зомби. * Фелисити имеет в виду, что если он выберет её, то она никогда не будет пилить ему мозг и все что ей от него нужно - его сердце. Ну, это если кто-то не понял.