Глава 30
Суровые будни аврората
— Господин Грюм, сэр, мы вас ждали. Прошу за мной! — поприветствовав опирающегося на волшебный посох старого волшебника, молодой аврор в алой мантии сделал приглашающий жест рукой и направился глубже в лес. В глазах и голосе служивого при обращении к старому и опытному коллеге легко можно было угадать неподдельное уважение. И капельку напряжения, будто у студента, севшего сдавать экзамен за первой партой, прямо перед комиссией. Гроза преступности и живая легенда аврората достаточно редко выбирался с тренировочного полигона для самоличного расследования преступлений последние лет восемь. После того, как темный Лорд пал, он позволил себе небольшую передышку, если можно так назвать обучение молодняка на курсах подготовки авроров, конечно. Возраст и многочисленные травмы, накопленные в боях с Аненербе Гриндевальда, а после и с Пожирателями Смерти Волдеморта, сказывались на самочувствии волшебника и его возможностях. Незаживающие до конца раны и шрамы, страшные увечья оставленные жуткой темной магией на его теле терзали его волю невероятной болью каждый Мерлинов день. Но Грозный Глаз не сдавался и продолжал жить вопреки многочисленным ненавистникам. Тем более, что добрая половина из них гнила заживо в Азкабане, не без его помощи, естественно. Это всегда помогало привести свое настроение в порядок по утрам — знание, что его врагам живется еще хуже. Он хотя бы просыпается по утрам в собственном доме, в мягкой и теплой кровати, пока те отбросы, что оставили ему вечные напоминания о себе, каждое ледяное, продуваемое всеми ветрами утро пробуждаются на гнилой соломе в компании дементоров. Жрачка в Азкабане настолько паршивая, что ее можно смело ставить в один ряд вместе с другими достопримечательностями тюрьмы — промозглой сыростью, холодом и вездесущими дементорами, пока он может выпивать с утра чашечку горячего ирландского кофе с теплыми булочками и неспешно читать газету. Даже несмотря на парочку оторванных конечностей, Грюм не был угрюм и старался смотреть на мир более-менее позитивно. Да, ему пришлось поубавить свой пыл и подходить к планированию своего распорядка дня с умом, периодически посещать больницу святого Мунго, сбавить обороты на тренировках, но в особо серьезных случаях он все равно с удовольствием вступал в игру, разминая старые косточки. Большего ему и не надо. Учить молодняк в аврорате тоже было занимательно и не позволяло заржаветь окончательно. Прививать желторотым птенцам понятие постоянной бдительности Аластор считал своим священным долгом. Кто, если не он? Тем более фляга с отличным модифицированным огневиски всегда была при нём, чтобы приглушить боль телесную и головную. С душевной он уж как-то научился мириться за добрую сотню лет своего существования. Последний из Грюмов сожалел только об одном, что из-за мерзопакостных проклятий, скопившихся в его теле, он никак не сможет заделать себе наследника. Его сыновья давно погибли на войне, не оставив ему внуков, а новых он заделать уже никак не мог. Отец пережил своих детей. И любимую жену. И почти всех своих друзей, не считая Дамблдора. Оставшись один на один с суровыми последствиями принятых когда-то решений он нет-нет, но задумывался о том, стоило ли ему лезть на баррикады в первых рядах, становясь мишенью номер один. Из-за того, что он оказался слишком живучим, слишком удачливым и слишком сильным, его враги обратили свое внимание на тех, кого они могли достать, в отличие от него. На его друзей и семью. Жалел ли он об этом? Да. Иногда. Особенно в дождливую погоду, когда болели одновременно и шрамы и душа, на него накатывали апатия и меланхолия. Тогда только парочка бутылок огневиски помогали ему забыться беспокойным сном и не дать наложить на себя руки от отчаяния. Он давно уже живет вопреки и тогда же решил для себя, что пройдет этот путь до конца. Тем более — он понимал, что если бы он выбрал иной путь, может быть все было бы еще хуже. Так он хотя бы мог тешить себя мыслями, что сделал все что мог для магического мира. Пускай у него не осталось семьи, но его ученики, в какой-то мере, продолжатели его дела и наследники его мудрости и магии. Даже когда он умрет, его будут помнить. Какое-то время… Скорее всего чертыхаясь, но все равно хоть что-то. — Что тут у вас? Рассказывай, Патрик, не тяни выхухоля за хохолок. — Аластор Грюм, прихрамывая, достаточно бодро для своих лет зашагал вслед за рыжим ирландцем. Тот, как и многие другие авроры, был в свое время его учеником. Аластора искренне радовало, что честный и волевой парень к своим тридцати пяти уже дорос до звания капитана боевой звезды. Патрик даже почти не брал взяток и очень редко подворовывал вещдоки. Не фонтан, конечно, но на фоне абсолютного большинства — пример для подражания. — Проще будет показать, конечно, но если вкратце… то тут, в лесу, случилась настоящая бойня. Всего, если считать оборотней, погибло сто три волшебника и ведьмы. Шестьдесят из них — охотники, которые решили нелегально подзаработать в полнолуние… Ну, вы поняли, в общем. Несанкционированный рейд, который пошел совсем не по плану. Министерству они бы спели песенку про нападение оборотней на маггловскую деревушку, которую они героически спасли. Все в плюсе. Кроме оборотней. Министерство получает повод закрутить гайки еще сильнее, а охотники получают почти чистую прибыль… Все как всегда. А обнаружил и вызвал авроров один из патрулей министерский егерей… — Ага, случайно наткнулись, еще скажи! Егеря явно соучастники и тоже собирались поживиться на этой охоте, да еще и без лицензии охотников, хах. Только вот наткнулись не на простой заработок, а на побоище. Ну и обосрались от страха, ха-ха-ха! — отсмеявшись, Грюм протер тряпочкой артефактный глаз и безапелляционно заявил: — Короче, Патрик, всех егерей, ответственных за периметр леса, в кандалы и на допросы. — Кажется, застенки Азкабана ждет пополнение… — зловеще усмехнулся рыжий. — Министерству понадобятся козлы отпущения, и если мы не найдем виновников, я не хочу, чтобы ими оказались мы, это понятно? — слова Грюма были услышаны и поняты, так что один из пятерки авроров, которые молча сопровождали своего капитана и Аластора, дождавшись одобрительного кивка от непосредственного начальника, быстро наколдовал патронус, отправив срочное сообщение другим отрядам на местах. Грюм не обратив на это внимания, продолжил свои размышления. — Говоришь, шесть десятков дохлых охотников, да? Видать, эти калеки криворукие сильно переоценили свои шансы, если их так знатно поимела стая вшивых собак… Или, же все, как обычно, немного сложнее? — прищурился Аластор. Шесть десятков охотников… Это серьезная потеря, на первый взгляд. Но его это не особо расстраивало. Как и остальных авроров. Всякая погань убивает другую погань, разве ж это плохо? Да, вроде как довольно много волшебников подохло, но восемь из десяти среди них были обычным мусором. Даже девять из десяти. Мерзкие отбросы, мешающие нормальному функционированию общества. Как тромб в кровеносном сосуде. Они были плохи и как люди, и как волшебники. Проклятых тоже было не жалко. Аластор помнил, сколько проблем оборотни доставили ему и его людям. Оборотни оборвали жизни многих его друзей и знакомых, так что ни жалости ни сострадания он к ним не питал. Укусили? Сдохни, будь так добр. Не загрязняй окружающую среду. Без всех этих отбросов магический мир вздохнет спокойнее. Больше свободных ресурсов, больше свободного места, меньше проблем с маггловским правительством и вездесущей инквизицией. Да и генофонд явно улучшится. Одни плюсы. Нормальные добропорядочные волшебники должны радоваться. Естественный отбор в действии. Только вот министерство и Пророк явно поднимут вой и начнут мутить воду. Делить пирог — любимое дело всех министерских и аристократов. Из потрохов оборотней только запрещенку и варят зельевары на пару с алхимиками, так что удар пришелся лишь по темной стороне Магической Британии. Даже хорошо, что половина гильдии охотников передохла. Это значит, что их попытаются подмять под себя конкуренты, пока те не оправились от удара. В это время авроры смогут прижать и тех и других. — Да нет, силы свои они как раз рассчитали верно. На четыре десятка мертвых оборотней приходилось всего три десятка растерзанных новичков, которых послали на убой. Откровенные отбросы даже среди других отбросов были просто приманкой и отвлекающим фактором. Охотники же победили, не потеряв ни одного «настоящего» члена гильдии. Уже потом, когда они преждевременно праздновали победу и немного расслабились, кто-то их всех перебил. — Помянем, — пробормотал Грюм, приложившись к своей фляжке, когда они минули копошащихся неподалеку следователей ДМП и невыразимцев из Отдела Тайн. Трупы на их пути следования или уже убрали, или от них и вовсе ничего не осталось. Однако следы боя можно было заметить невооруженным взглядом. Волшебный глаз-протез завертелся быстрее, подмечая мелкие детали и выискивая пропущенные улики. Пропитанные кровью земля и деревья пахли смертью и разложением. А еще повсюду были развешаны желтые ленты, превращая весь лес в какой-то жутковатый лабиринт, ограждая многочисленные ловушки, дожидающиеся своей очереди на разминирование. Судя по тому, что видел своим глазом Аластор, они давно были разряжены, но по штатной процедуре все равно должны были пройти через руки профессионалов. Мало ли что. Желтых лент было очень много, что наводило на мрачные мысли. Очень даже может быть, что кому-то из новичков авроров или следователей сегодня не повезет наткнуться на одну активную, и храни его Мерлин, если он решил сэкономить на защите. Грюм расслабился и позволил огненной воде волной прокатиться по изношенному организму, даря временное избавление от зудящей нервотрепки. Ноющая боль в зубах, конечностях, голове и спине почти утихла. В голове, как ни странно, даже чуть прояснилось, а волшебный глаз завертелся еще быстрее. Да, появился легкий шум опьянения, но благодаря ментальной магии он легко мог контролировать себя и плотный поток информации, поступающий от артефакта в его глазнице прямиком в мозг. Во всяком случае, это было намного лучше, чем если бы приходилось, сцепив зубы, терпеть невероятную боль от наложившихся друг на друга эффектов застарелых проклятий и последствий злоупотребления магическим зрением. Аластор смачно рыгнул огнём, чуть не подпалив одну из желтых лент. Патрик неодобрительно покосился на него, но промолчал. Его учитель был неисправим и молодой аврор не имел ни желания, ни сил попрекать того. — Так что думаешь, парень, вмешалась третья сторона? — Да. Оставшиеся три десятка матерых охотников загнали словно обычную дичь, что иронично, конечно, но немного напрягает. Придурки разделились и пошли добивать разбежавшихся по лесу оборотней. Там их и подловили. Два десятка трупов разбросаны по лесу, словно грибы после дождя. Точнее, нам удалось определить, что там было два десятка трупов. От тел почти ничего не осталось. Следы очень хорошо зачистили, а мертвецов сожгли магическим огнём. Некроманты из отдела тайн сейчас носом землю роют, пытаются хоть что-то «откопать», но пока глухо. Те, кто замочил охотников, явно не идиоты, и не понаслышке знакомы с темными искусствами. Следы магии очень размыты, но явно не светлые. Все, что удалось выяснить, что нападавших было больше одного. Пророки тоже молчат, кстати. Может быть слишком мелко для них, а может — от их взора тоже защитились, как знать? От некромантов же смогли прикрыться. Даже у пролитой крови не получилось ничего спросить, а это уровень, сами понимаете. Маги крови — редкость в министерстве. Не нравится мне все это. Очень уж уровень напоминает внутренний круг прихвостней Темного Лорда. — Ха, неплохо-неплохо. Понимаю, на что ты намекаешь, но пока не буду делать поспешных выводов. И тебе не советую. Министерство все равно не даст повесить это дело на пожирателей. Фаджу сейчас не нужны волнения в обществе. Хотя они ему никогда не нужны… вот же бесхребетный слабак. Что там с последней десяткой? Они в лес не пошли, чтобы стать удобрениями для поганок, как я понимаю? — Вот тут уже интереснее. Пока остальные разбрелись по лесу в поисках беглецов, этих оставили в поселении, готовить оборотней к разделке, видимо, но… — Патрик замолчал, нагнетая таинственности проникновенным шепотом. — Но? Давай без этого своего ебучего драматизма, Патрик. Я не выспался и вообще по утрам очень злой. Будешь так малолетних стажерок накручивать. Вон уже светает, а я что-то не вижу ни чашки кофе, ни утренней газеты, так что хватит валять дурака и выкладывай, что там у тебя. — Учитель, вы пьете виски по утрам, кому вы пытаетесь впарить чушь про кофе, а? — скептический взгляд, который аврор бросил через плечо вызвал лишь кривую усмешку на потрескавшихся губах старого калеки. Патрик немного обиделся. — Впрочем, мы уже почти пришли, так что мне не придется ничего объяснять. Это нужно просто увидеть. — Я пью кофе с виски, болван. И это называется «Ирландский кофе». Уж ты-то должен был об этом знать, парень, ты же коренной ирландец! Вот же позорище. — Да-да, виски с кофе это другое, я понял, — хохотнул Патрик, — просто обычно люди добавляют каплю виски в кофе, а не ложку сухого кофе в стакан виски! — Ну так я новатор, хули… — Грюм тоже посмеялся. Настроение старика поползло вверх. Остальные авроры из звезды Патрика не знали куда деть глаза и улыбки, всеми силами удерживая рвущиеся наружу смех. Субординацию все же нужно было соблюдать, хотя бы ради приличия. Они были здесь не одни и вечно серьезные невыразимцы могли их просто не понять. — Так-так-так, ну нихуя ж себе… — хмыкнул Грюм себе под нос, удивленно рассматривая интересную инсталляцию, которая будто снизошла прямиком из сказок о преисподней. — Навевает воспоминания… — Да ладно, вы хотите сказать, что уже встречали подобное безумие?! — Патрик действительно был впечатлен широтой взглядов своего бывшего наставника. И немного расстроен, ведь не смог удивить своего более опытного коллегу. Теперь он должен пять галеонов своем скептическому сослуживцу, который ставил на то, что Грюма удивить не получится. — Ага. Мы называли такие перформансы новогодней елочкой, знаешь ли… Пару раз пожиратели устраивали нечто подобное, но в Пророк это не попало, разумеется. Материал совсем не для печати. Это могло деморализовать общество. Еще сильнее, в смысле. Волшебники и ведьмы такие впечатлительные… Грюм подошел поближе и встал у кровавой черты, за которой горело огромное каштановое дерево с ободранными ветвями. Огонь заменил ему крону, а вместо плодов с ветвей свисали висельники. Десяток тел горело синим пламенем, вместе с деревом, но они никак не могли сгореть до конца. Выглядели трупы просто отвратительно. Будто еще живые, но покрытые страшными ожогами и местами запекшейся до хрустящей черноты корочкой мяса. Их лица были искажены лютым ужасом и предсмертной агонией, а открытые рты, из которых сочилась черная кровь, замерли в немом крике. Вместо давно лопнувших и вытекших глаз зияли черные провалы пустых глазниц, в которых тлели угольки. Складывалось впечатление, словно короткий отрезок времени повторялся вновь и вновь, как заезженная пластинка. Все это чудо было опоясано толстыми линиями начерченного кровью жертв ритуального круга. Гнетущая тишина сопровождалась треском горящей древесины и плавящегося человеческого жира, шипящего словно бекон на сковородке. Страшная, отдающая безумием картина. Самое паршивое, что вместо запаха горелой плоти и горелой древесины по округе разливался только приторный запах жареных каштанов и бекона. Некоторых молодых авроров из пятерки от такого диссонанса начало мутить и они отбежали подальше, за деревья, там исторгнув из себя остатки вчерашнего ужина. Ближайшую неделю они точно не смогут есть на завтрак яичницу с беконом, не говоря уже о жареных каштанах. Патрика и самого перекосило, но он видал и не такое, так что сдержал рвотные позывы. Парочку его менее стойких подчиненных ждали дополнительные тренировки на стойкость духа. Алостору же и вовсе, казалось, было абсолютно наплевать как на жуткую картину, так и на отвратительно приятный запах. Он спокойно перешагнул линию круга и подошел поближе, замерев только у подножия дерева и раскачивающегося на ветру трупа, свисающего почти до земли. Рыжий аврор недовольно пожевал губами и, с сомнением, но все-таки тоже перешагнул черту, приказав напоследок своим подчиненным, чтобы встали в оцепление вокруг дерева и бдели. Не хватало еще только каких-нибудь сюрпризов. Патрик и Аластор были не единственными за чертой ритуала. Неподалеку, возле корней дерева, прямо под другим мирно раскачивающийся шипящим трупом, парочка невыразимцев производила какие-то только им ведомые сложные замеры с помощью причудливых артефактов и инструментов. Они не обращали на авроров никакого внимания и были заняты своим делом, полностью погрузившись в работу. Среди маглов таких узконаправленных специалистов могли бы считать криминалистами. Пожалуй, Патрик не рискнул бы шагнуть за своим учителем под пылающие сени, если бы не они. Если осторожные невыразимцы не побоялись потревожить ритуальный круг, значит он относительно безопасен. Главное не зацепить ногой кровавые линии пентаграммы. В Хогвартсе не изучали ритуалистику, но на курсах авроров Грюм лично вбивал в них на протяжении трех лет, как опасны могут быть темные ритуалы. — Так что, как думаете, это могут быть проделки пожирателей? — решил разрушить затянувшееся молчание Патрик. Ему было сильно не по себе. Жар от огня сильно напрягал и ощущался даже сквозь пленку элементального щита импервиуса. Температура горения была немалой, и то, что дерево и тела до сих пор, за несколько часов, так и не сгорели, было действительно удивительным явлением. — Может быть да, а может и нет. Это могут быть как подражатели, так и те, кто хотел бы скинуть всю вину на этих отбитых уродов, например. А может быть это вообще просто совпадение. Темной Метки на небосводе ведь замечено не было, так что все может быть. — Аластор вздохнул, продолжая напряженно осматривать горящие тела и дерево своим вращающимся словно маленький глобус, глазом. — В любом случае, пока в министерстве на высоких постах сидят такие твари как Люциус Малфой, слизняк Фадж не даст всерьез за них взяться и потрясти как в былые времена. Не хочется говорить об этом, но лучше бы Крауч-старший стал министром, а Каркаров не называл одно бесполезное имя. Скольких мы бы тогда смогли еще упрятать в Азкабан, если бы не его длинный язык? Лучше бы его сынишка пожиратель оставался на свободе, пока в тюрьму отправлялись бы куда более опасные и матерые сволочи, вроде Малфоя или Мальмиера. Вчерашний школьник бы много проблем не доставил бы и потом все равно спалился на мелочах и загремел бы на нары. А теперь, из-за Фаджа и его политики журналюги придумают какую-то нейтральную пресную херню, чтобы замять дело, а нам прикажут прорабатывать другие версии или вообще забыть про вот это вот всё дерьмо на ниточках… — Это как-то неправильно… — Кто ж спорит. — Пожав плечами, Грюм втащил из-за пазухи здоровенную трубку, набитую табаком. К ужасу Патрика, Аластор решил позаимствовать огонек у горящего трупа. Он подался вперед и поднес трубку к его указательному пальцу, подкурив словно от обычной зажигалки. Хорошенько затянувшись, он выпустил сизые клубы дыма из ноздрей прямо в ошарашенного Патрика. — Чо уставился? — Ч-что вы на-нахрен делаете?! — заикаясь пробормотал отшатнулся ирландец, замахав перед собой руками, в панике разгоняя дым, словно тот был жуткой отравой. — Расслабься, парень. Это не адский огонь, и даже не его проклятый аналог. — откровенно заржав, старый аврор потешался над бывшим учеником, продолжая как ни в чем ни бывало курить свою трубку. — Вся суть этого ритуала и вот этого безобразия — он обвел рукой «новогоднюю елочку» — просто показуха и устрашение. Сигнал, если угодно. Огонь этот самый обычный. Блять, да он даже не магический. Ну а весь этот страшный с виду ритуал просто призван поддерживать эту иллюзию таинственности и нагонять страху, не позволяя огню закончить начатое. А вот вторичный контур ритуала, в котором сейчас и копаются невыразимцы, был призван полностью стереть все следы автора ритуала и чужого колдовства. Короче, это просто страшилка для впечатлительных новичков и для нас вообще не опасна. Патрик был не очень согласен с тем, что его причислили к разряду впечатлительных юнцов, но понимал, что сам виноват, раз показал слабость перед начальством. Дополнительные тренировки на волю он назначит не только своим подчиненным, но и себе заодно. Грюм тем временем стряхнул табачный пепел на землю, присыпав одну из линий контура звезды и поерзал по нему своим ботинком, нарушая целостность магической «конструкции». Огонь будто ожил и, наконец, получив долгожданную свободу, с новыми силами начал пожирать свою пищу. — Потушите здесь все и трупы снимите. Сомневаюсь, что некроманты смогут хоть что-то из них вытащить, но может хоть для опознания пригодятся. Ну и родственникам не придется хоронить пустые гробы, — отдал распоряжение Грозный Глаз и многие авроры, стоящие в оцеплении, принялись сбивать пламя магией. — Не нужно ли было дождаться, пока закончат свою работу невыразимцы? — опасливо покосившись в сторону сладкой парочки, которая, будто ничего и не заметив, продолжала свою работу, спросил Патрик. — Им это не помешает. Они изучают свой контур, а нас интересуют некоторые другие улики. — спокойно ответил старый аврор. — И еще кое что, мой недогадливый бывший ученик. Как думаешь, будь здесь репортеры, что мы бы завтра увидели на первой полосе Пророка, ммм? Вижу понимание в твоих глазах. Нам это счастье совсем не нужно, согласен? Необходимо было потушить все, пока эта вездесучная Рита не наделала снимков. Хорошо хоть мы прибыли сюда раньше всех и оцепили район, иначе проклятые папарацци кружили бы свои хороводы вокруг пылающей елочки и радовались многообещающим гонорарам. — Понятно. — с облегчением выдохнул Патрик. — Что будем делать после того как все потушим? — Подождём и узнаем, что скажут наши штатные невыразимцы и некроманты. Вдруг все же найдут чего интересного? Вон, гляди, некроманты целую лабораторию разворачивают. — Грюм отошел от дерева, не желая мокнуть под струями холодной воды и начал забивать новую порцию табака себе в трубку. — Хотя, знаешь что? Могу сказать заранее, ничего они, скорее всего, не найдут. Следы за собой настоящие темные маги заметать умеют, уж поверь. Лучше пошли кого из своих проверить соседние поселения оборотней. Вряд ли, конечно, это поможет, но судя по переписи населения в этой резервации, трупов оборотней сильно меньше, чем прописанных жителей, а значит наверняка есть выжившие. Кто знает, не решат ли они наведаться к своим родственникам или соседям, живущих неподалеку, а? Выжившие наверняка что-то видели. А я пока свяжусь с одним своим старым знакомым, он тоже может кое-что знать об этом… Конечно, это верно только если блохастые еще живы, а не были разобраны на запчасти темными магами, которые все это устроили… — Понял, я распоряжусь. — закивал Патрик, стараясь держаться подальше от клубов дыма из вновь разгоревшейся трубки. Табак у Аластора был столь ядреным, что у аврора аж в горле запершило. Или это же это произошло из-за чадящего черным дымом дерева и прожаренных до хрустящей корочки трупов? «Неважно» — подумал Патрик. Он все равно в ближайшие пару дней собирался есть в основном салаты и супы. Опасения Аластора оказались не беспочвенными. Авроры приложили много усилий, чтобы оцепить лес и не дать журналистам пробраться сквозь заграждения, только вот они не учли один маленький нюанс. Один очень неприметный жучиный фактор, которому было плевать на оцепление и даже ловушки. Кое-кто, притаившийся совсем рядом и внимательно наблюдающий за всем из первых рядов, потирал крошечные лапки в предвкушении очередной сенсации.