Доля демонов. Том 2

Благополучно отправив Идзуми в Сенлин, Милош направился на Юго-Восток, рассудив, что глупо идти зимовать на Север, когда ты уже добрался до Юга. Путешествие до южной границы Вельта заняло всего несколько дней. Сначала он думал отправиться на Восток и добраться до родной Дарницы, возможно, даже посетить свою деревню — вдруг хоть одна из сестер да будет рада его видеть? Но, как это всегда бывает, вмешался случай. И, как это всегда бывает с Милошем, случай этот можно было назвать счастливым разве что поначалу. Путешествуя по землям вельтов, архимаг оказался практически на границе Великой Южной Империи. Несмотря на позднюю осень, здесь все еще зеленели леса, а многие и многие травы цвели, словно переживая вторую весну. Практичный и бережливый Милош искал и собирал те из них, которые в дальнейшем могли пригодиться для приготовления зелий или ядов, продажа которых была одним из немногих связанных с его ремеслом видов заработка, который не вызывал у него отвращения. Конечно, в походных условиях было почти невозможно правильно их заготавливать, но пройти мимо какого-нибудь змеиного корня, который на Севере можно разве что купить за безумные деньги у очень запасливого торговца, он просто не мог. Поэтому чаще всего архимага можно было видеть идущим по обочине дороги с огромным пучком разных трав, и на ходу подсушивающим свои находки с помощью магии. В один из таких теплых осенних дней Милош неспешно шел по обочине узкой дороги, по обе стороны которой стеной стоял густой, еще не до конца сбросивший листву лес, и высматривал у себя под ногами, не попадется ли еще какая-нибудь интересная травка. Настроение у него было благостное, и он даже, против своего обыкновения, что-то негромко напевал, когда сзади послышался мерный стук копыт. Милош, хотя и так шел по самому краю дороги, свернул на обочину, но не остановился, и даже не оглянулся, так как в одиноком всаднике для него не могло быть ничего интересного. А вот немного впереди у корней дуба он заметил мелкие красные цветки, похожие не рыжинник, который встречался крайне редко. Однако всадник почему-то не проехал мимо, а замедлил ход, и поравнявшись с ним, поприветствовал: — Доброго дня, господин травник! — Я не травник, — Милош, продолжая приглядываться к цветочкам впереди, поднял правую руку со сверкающими гладкими чешуйками Золотого браслета. Он всегда старался по возможности не представляться в соответствии с правилами Девятого Магистрата, потому что люди после слов «темный архимаг» почему-то сразу теряли к нему расположение. — Простите, господин маг, — поправился собеседник. — У вас не найдется немного свободного времени? Мне хотелось бы спросить у вас кое-что. — Не много ли чести? — пробормотал Милош, имея ввиду не то себя, не то собеседника. — Не сочтите за грубость, но вы сейчас находитесь на моей земле. Мне кажется, я вправе хотя бы задать вам пару вопросов. Милош наконец поднял голову и посмотрел на собеседника. На великолепной серой в яблоках кобыле, которая недовольно фыркала, но все же шла рядом с архимагом, восседал не менее великолепный молодой мужчина, пожалуй, немногим старше Милоша. Вьющиеся каштановые волосы лежали на плечах свободными волнами, ясные серые глаза на усталом слегка вытянутом лице смотрели на мага с любопытством и без неприязни. Прямая осанка и уверенная посадка выдавали дворянина, так же как одежда, удобство которой превалировало над красотой кроя и украшениями, выдавала опытного наездника и охотника. На плече он нес колчан со стрелами, в который был вложен укороченный лук. — Позвольте представиться, — мягко сказал мужчина, — Дан Элиас граф Атеуш. Не так давно получил эти земли в дар от короля. Но вас, я, кажется, здесь прежде не видел. — Я странствующий маг, — ответил Милош. — Надеюсь, ваша светлость достаточно терпеливы, чтобы позволить мне пройти через ваши земли в моем путешествии и отправиться дальше. — Куда держите путь? — граф не спускал с Милоша глаз. Тот немного занервничал от такого навязчивого внимания, но вида не подал. — Я странствую без определенной цели, — ответил он. — Ищу подходящее место с мягким климатом, где можно было бы провести зиму и отправиться дальше на Север. — Вы не похожи на северянина, — сказал граф. — Вы разве не майдар? — А я и не говорил, что я с Севера, — ответил Милош, ускоряя шаг. Этот разговор начал его раздражать. Граф пришпорил лошадь и догнал его. — Простите, — сказал он вежливо. Милош про себя подивился его выдержке, — я хожу вокруг да около, вместо того чтобы прямо спросить то, что меня интересует, и перестать вас беспокоить. Милош вздохнул и остановился, повернувшись к всаднику. — Я заметил, что вы собираете травы. Вы целитель? — Нет, — ответил Милош. И, не в силах продолжать этот бестолковый разговор, спросил прямо: — Кто у вас болен? Жена? Граф Атеуш ответил с запинкой: — Моя дочь. Ей десять. — Я не целитель и не лекарь, — отрезал Милош, и снова пошел вперед. Еще не хватало лечить ребенка. С его скудными познаниями в целительстве он мог сделать только хуже. — Но что-то же вы знаете? — в дрогнувшем голосе аристократа звучало отчаяние, — какие-то зелья?.. яды? Милош вновь остановился, настороженно посмотрел на всадника. — Все так плохо? Тот покачал головой: — Уже вторая неделя пошла, как она не встает с постели. Ее мучают страшные боли, она не может спать, есть, ничего не может. Я обращался ко всем лекарям и целителям в округе, но нашел только нескольких шарлатанов и тех, кто молча развел руками. Позавчера я отправил гонца за целителем в Авирон, но тот уехал в дальнюю провинцию по какому-то важному делу. А врач из Биска… — Сможет прибыть не раньше, чем еще через неделю, — закончил за него Милош, который прекрасно знал географию Вельта и его нестабильные порталы, которых на всю страну было всего-то шесть. — Верно, — покачал головой граф. — И нельзя сказать наверняка, сможет ли он помочь. Послушайте, я заплачу любые деньги, выполню любые ваши условия, только умоляю, помогите. Моя дочь ужасно страдает. Я больше не могу слышать, как она плачет от боли. Я знаю, это постыдно, но каждый день я сбегаю в лес якобы на прогулку или на охоту, лишь бы не слышать этого. Милош задумался. Если все так плохо, как говорит этот человек, то даже яд, пожалуй — не самый плохой выход. Девочка давно больна, и, по всей видимости, болезнь ее не заразна. Едва ли он сможет определить причину, но, если нужно облегчить страдания, он действительно может кое-что предложить. — Послушайте, — сказал он серьезно, — я точно не смогу вылечить вашу дочь. Я не целитель и не лекарь, я просто кое-что знаю о травах и их свойствах. Все что я могу предложить — это сонное зелье. Оно не поднимет ее на ноги, но, возможно, позволит дождаться приезда врача или… — Милош запнулся, но все же договорил, — или уйти без страданий. — О большем я не смею просить, — так же серьезно ответил граф Атеуш. — Прошу вас быть гостем в моем замке. Девочка была очень худа и слаба. На огромной кровати среди подушек и перин ее хрупкое тело совсем затерялось. Она была в сознании и при виде отца слегка улыбнулась сухими, покрывшимися коркой, губами. Глаза ее были красны от слез и усталости. Похоже, она действительно давно не спала. Милош повернулся к графу и спросил единственное, что его интересовало: — Сколько она весит? Тот вздрогнул и посмотрел на него с удивлением: — Я… Я не знаю. Не представляю даже. Зачем вам это знать? Милош вздохнул и терпеливо ответил: — Чтобы понять, сколько лекарства ей дать, я должен знать ее вес. Иначе не подействует или же подействует слишком сильно, — глядя на мучительную работу мысли любящего отца, поставленного перед столь неожиданным вопросом, он сжалился и спросил: — Вы позволите мне взять ее на руки? Чтобы хотя бы примерно определить? Граф Атеуш нахмурил красивые брови, но через мгновение поспешно закивал: — Да, конечно, конечно! Милая, лекарю нужно взять тебя на руки, не бойся. — Если она не одета, я могу подождать, — проговорил Милош, опустив голову. Граф задумался на мгновение, но все же сказал твердо: — Она в ночной рубашке. Я буду здесь и, как отец, думаю, что этого достаточно. Милош кивнул, подошел к кровати, откинул одеяло и как мог бережно взял девочку на руки. На первый взгляд она была совершенно невесома, так что он перехватил ее поудобнее и сделал несколько шагов, затем остановился и несколько раз покачал вверх-вниз, как будто в руках у него был не ребенок, а корзина яблок. За все это время девочка не проронила ни звука, только смотрела на него внимательными серыми глазами. Такое обращение было юной графине вновинку, и она тоже не знала, как себя вести. Обычно лекари расспрашивали ее, заглядывали в рот, щупали пульс, трогали лоб. Но ни один из них не носил ее на руках по комнате, как куклу. Когда Милош вернул девочку на кровать, она застонала от боли, приложив дрожащую тонкую руку к голове. Милош осмотрелся и, пока служанка укладывала девочку поудобнее, поправляя ей одеяла и подушки, подошел к столику у окна и взял стоящий там хрустальный бокал с вином, которым поили больную для укрепления сил. Понюхал содержимое, затем вылил его в стоящий рядом таз для умывания и ополоснул водой из кувшина. Снял с пояса флягу и отмерил четверть бокала темной жидкости. Продемонстрировал графу: — Вот столько нужно. Запомните хорошенько. Затем вернулся к кровати, но не стал садиться на край, не желая пачкать своей одеждой постель, а просто склонился над девочкой и протянул ей бокал. — Это снимет боль и поможет заснуть. Сначала будет очень горько, но второй глоток будет легче. Девочка с опаской посмотрела на него, перевела взгляд на отца, и тот ободряюще кивнул. Милош только успел удивиться про себя тому, как доверчивы бывают отчаявшиеся люди, когда девочка приняла из его рук бокал и быстро в два глотка выпила зелье. Ее взгляд мгновенно помутнел, и она провалилась в сон, все еще крепко сжимая в руке бокал. Архимаг осторожно вынул его из ее пальцев и отдал подошедшему графу. Кивнул на оставшуюся на столе флягу с зельем: — Этого вам хватит больше чем на неделю. После пробуждения она будет сильно хотеть пить, и, возможно, есть. Дайте ей все, чего она захочет. Зелье можно давать снова только через несколько часов после пробуждения. Граф молча кивал, слушая его слова, но взгляд его был устремлен на уснувшую дочь. Вдруг его губы дрогнули, а по щеке скатилась слеза. Милош посмотрел на него озадаченно. Граф Атеуш взглянул на него, медленно вытирая лицо зажатой в руке перчаткой, и объяснил: — Она улыбается! Я давно не видел у нее такой счастливой улыбки. Милош кивнул: — Зелье притупляет боль. Сны после него могут быть яркими и красочными. Не волнуйтесь, она будет спать долго и спокойно. С этими словами он повернулся к двери, чтобы уйти, но граф положил руку ему на плечо. — Вы сказали, что вам нужно место, чтобы переждать зиму. Останьтесь в моем замке! В этих краях маги нечасто встречаются, а вы оказали мне неоценимую услугу. Я не могу вас просто так отпустить. Будьте моим гостем. По крайней мере, до весны. Сможете спокойно варить свои зелья или чем вы там занимаетесь. Любые инструменты и приборы, лучшая комната, жалование — все что скажете! Милош склонил голову набок, задумавшись. — Я не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, — медленно проговорил он. Граф и не думал отступаться. Ему потребовалось немало времени и все доступное красноречие, чтобы убедить мага остаться в замке. Они сошлись на действительно очень небольшом жаловании — Милош отказывался брать деньги за помощь девочке, но согласился заготовить для личных нужд графа некоторое количество трав, зелий и ядов. Особенно графа Атеуша заинтересовали «зелья правды» — он слышал о таких раньше, и узнав, что Милош умеет готовить их, был очень удивлен. Он объяснил магу, что принадлежащий ему замок Эраш находится на спорной территории, и Южная Империя нередко нападает на него и даже захватывает. Во всяком случае, предыдущий владелец замка после одной из таких стычек не выжил. Поблизости, конечно, находится довольно крупный город Аверон, но оттуда подмоги ждать несколько дней. Зимой южане не нападали, но с приходом тепла в самом замке и в деревне поблизости то и дело появлялись их лазутчики, отлавливать и допрашивать которых было прямой обязанностью графа. Дочь графа Элиаса Атеуша на зельях Милоша продержалась до приезда лекаря из Биска, но тот ничего не смог для нее сделать. Спокойный сон все же на время улучшил ее самочувствие, частично избавив от мучительных болей, и она подолгу могла разговаривать с отцом, чему тот был несказанно рад. К зиме она все же угасла, но как Милош и обещал, без мучений. Темный архимаг провел всю зиму в замке Эраш, пользуясь бесконечным уважением и благодарностью его хозяина. Хотя Милош старательно держался границ, не желая особенно сближаться с аристократом, между ними в итоге завязалось подобие дружбы. Граф, страдая от недостатка общения, нашел в нем внимательного и благодарного слушателя, но сам о подробностях жизни мага не расспрашивал. Милош ценил это и, как мог, поддержал графа в его горе, и даже немного развлек на свой манер, научив нескольким приемам боя на мечах. С наступлением весны Милош чаще стал покидать замок, отправляясь в лес за травами. Граф Атеуш несколько раз предлагал составить ему компанию на охоте, но лошади, почуяв темного мага, начинали нервничать и отказывались принимать такого седока, а граф предпочитал охотиться верхом. Поэтому Милош во время своих прогулок старался выбирать места, где граф обычно не искал дичь, так что они оба могли целыми днями пропадать в лесу и ни разу не встретиться. В самом конце весны, когда стало ясно, что и летом Милош не покинет замок и, возможно, проведет в нем еще одну зиму, архимаг отправился поглубже в чащу, собираясь разведать некоторые нехоженые места. Послеполуденное солнце прогрело воздух даже в самых тенистых уголках леса, но уже не так сильно пекло, как днем. Поэтому на Милоше была всего лишь легкая накидка с капюшоном поверх тонкой нижней рубахи и штаны из плотной ткани, которые он заправил в сапоги, опасаясь лесных насекомых. На поясе привычно висел меч, а в руке он держал кривой нож, которым срезал травы. Погожий день располагал к прогулке, и Милош забрался довольно далеко в лес. Хотя сегодня ему не везло на травы, и набрал он только незначительной ерунды, годной разве что в чай и в качестве приправ, он пребывал в хорошем настроении и с удовольствием предавался своему занятию, не замечая ничего вокруг. Вот он наклонился, чтобы рассмотреть поближе расползшуюся под корнями дерева травку. Плавным, даже ленивым движением поднял левую руку и без труда поймал летевший прямо в него нож. Не задумываясь, метнул его в обратном направлении, хотя, конечно, тот, кто осмелился атаковать его, уже ушел. Милош выпрямился и, быстро оглядевшись, скрылся в кустарнике. Пустая предосторожность: если за ним наблюдали, этот маневр никого не обманет. Зато у него будет пара секунд, чтобы подготовиться. Пальцы правой руки заплясали, готовя печать. Но тут его шею сзади обвила тонкая прочная нить. Милош успел вскинуть руку с ножом, задерживая ее и, резко оттолкнувшись ногами, завалился назад, на нападающего. Тот не ожидал такого маневра и опрокинулся на спину, натяжение нити ослабло. Почувствовав опору, Милош перевернулся, занося нож для удара в шею. Капюшон слетел с его головы, луч солнца резанул по глазам, на мгновение ослепив. На Милоша смотрели ясные голубые глаза с узким разрезом, чуть вытянутые к вискам. «Идзуми», — прошептал он, не веря тому, что видит. Южанин засмеялся: — Я за тобой от самого замка слежу. Не почувствовал? — сильные ловкие руки обвили шею Темного, потянулись к ленте в волосах, освобождая тяжелые черные пряди, которые тут же рассыпались шелковистым пологом, укрывая их обоих, унизанные золотом пальцы незаметно вплели в них узкую полоску бумаги… — Я тебя никогда не чувствую, — выдохнул Милош, оттягивая вниз ворот кимоно чародея и прижимаясь губами к гладкой горячей шее. — А ты меня не узнал? — Узнал, только когда ты нож поймал. Но не поверил, — Идзуми с удовольствием подставлял шею поцелуям. — Что ты здесь… — начал Милош и осекся. — Нет, не хочу знать, не хочу знать. Не сейчас. Его рука уже развязывала пояс Идзуми. Из кимоно получится отличная подстилка. Сейчас тепло, трава мягкая, но не на голой же земле… Чародей не сопротивлялся и не помогал. Запрокинув голову, он меланхолично сказал: — Лучше бы ты все-таки спросил… — Не сейчас, — твердо сказал Милош. — Не сейчас, — тепло рассмеялся Идзуми, поглаживая шею и плечи Милоша, наслаждаясь каждым прикосновением. Сейчас, когда даже у него голова кружится от желания, ни к чему обсуждать серьезные вещи. Милош, продолжая стягивать одежду с себя и Идзуми, уже целовал его грудь и живот, нетерпеливо продвигаясь все ниже. Скользнул по члену языком снизу вверх и быстро взял его в рот целиком, отчего Идзуми выгнулся навстречу и протяжно сладко застонал. Прежде чем начать двигаться, Милош поймал его руку и положил себе на затылок. Идзуми чуть приподнялся на локте и, выполняя желание Темного, начал направлять его движения. Улыбнулся, вспомнив, как в самый первый раз, в ответ на его удивление Милош объяснил: «Я хочу хотя бы в этом точно знать, чего ты от меня хочешь». На какое-то время Идзуми позволил себе полностью отдаться удовольствию, а потом убрал руку, откинулся на спину и тихо позвал: — Милош. Милош! Тот поднял голову. — Тебе не нравится? Идзуми едва сдержал смешок. Конечно, именно потому что ему не нравится, он сейчас своими стонами переполошил половину леса. Так он и сказал Милошу. — Я накинул Завесу, — ответил тот, — тебя никто не слышит. — О, так я зря стараюсь. Милош хмыкнул и явно собирался вернуться к своему занятию, но Идзуми настойчиво потянул его за волосы. — Обними меня. Я замерз, — смущенно сказал он. — Может, я сначала… — начал Темный. Идзуми поджал губы: — Быстрее, пока я не передумал. Милош приподнялся и крепко обхватил руками подавшегося ему навстречу Идзуми, снова заваливая того на спину, подминая под себя, прижимаясь всем телом как можно теснее. Близость и готовность, с которой чародей отвечал ему, полностью лишила его способности контролировать себя. Идзуми обхватил его ногами. Дернулся, почувствовав острую боль, когда Милош вошел, но сдержал стон. Облизнув мгновенно пересохшие губы, прижался к нему еще теснее, стараясь двигаться в такт. Темный прежде всегда обращался с ним очень бережно, но не сегодня, сегодня все по-другому. Идзуми впился в его спину ногтями, раздирая кожу до крови — пусть тоже почувствует боль, сейчас она его не остановит. Милош уперся лбом в его плечо и низко застонал не то от удовольствия, не то от боли, но Идзуми уже не мог остановиться: его накрывало теплой сладкой волной наслаждения, от которого перехватывало дыхание, а голова наотрез отказывалась работать. Острые ногти продолжали скользить по спине Темного, то осторожно, почти нежно, то оставляя глубокие царапины. Он вновь почувствовал, насколько Милош, несмотря на равный рост, все же крупнее и тяжелее него, и эта тяжесть сейчас была особенно ощутима и приятна. Тело помнило его, желало его и с жадностью отвечало на каждое движение, каждую ласку. Идзуми слышал по изменившемуся дыханию, что Милош больше не может сдерживаться, а значит вот-вот все закончится, и ему отчаянно захотелось тоже успеть. Желание оказалось настолько сильным, что Идзуми с шипением втянул воздух сквозь зубы и изо всех сил укусил Милоша в плечо. Темный отпрянул, глядя на него широко раскрытыми глазами, но не остановился, и это дало Идзуми несколько драгоценных секунд, чтобы сжать рукой свой член и кончить чуть раньше или даже одновременно с Темным, — этого он не мог знать, как не мог слышать собственный стон или видеть свое раскрасневшееся и совершенно счастливое лицо. Потом они какое-то время просто лежали рядом, раскинувшись на смятом шелке, и все было так спокойно и мирно, что у Идзуми появилось сильнейшее искушение так все и оставить. Вот так лежать бы и лежать, не думать ни о чем, ничего не объяснять… Он вдыхал запах свежей травы и нагретой солнцем земли, любуясь проплывающими над кронами деревьев облаками и борясь с соблазном посмотреть на Милоша. Рука сама собой скользнула по расшитой морскими волнами подкладке кимоно, пальцы утонули в шелковистых черных прядях. Бумажная лента послушно легла в ладонь и растаяла без следа. — Не делай так больше, — тихо сказал Милош. Идзуми вздрогнул от неожиданности — неужели Темный догадался? — и осторожно спросил: — Как не делать? Милош с шипением втянул воздух сквозь зубы. Аж у самого мурашки по затылку пробежали. Идзуми невольно почувствовал облегчение. — Можно спросить, почему? — с любопытством покосился он на Милоша. — Наставник так делал, когда очень сердился, — Милош смотрел на качающиеся в вышине листья, положив руку под голову. Голос его был тих и спокоен. — А когда он очень сердился, обычно делал со мной что-нибудь ужасное… Идзуми почувствовал, что внутри все похолодело. Разве он сейчас сам не… Чтобы отвлечься от этой мысли, чародей спросил как можно равнодушнее: — Он спал с тобой? Милош покосился на него, на побледневшие сжатые губы, на старательно отведенные в сторону глаза и расхохотался. Он катался по земле, держась за живот, слезы выступили в уголках глаз. Идзуми смотрел на него и мечтал провалиться сквозь землю. Милош долго не мог успокоиться. Наконец он перевернулся на живот, внимательно глядя на Идзуми, и очень серьезно спросил: — Ты когда-нибудь видел Мидзу Кагами? — Конечно, видел. Он друг моего Наставника, и часто заходил к нему даже во время занятий. — Как бы ты его описал одним словом? Идзуми на мгновение задумался. Мидзу-сенсей был сказочно красив, отличался тонким вкусом и изысканными манерами, но было в нем что-то еще, куда более важное… — Безупречность, — наконец выдохнул он нужное слово. — Вот именно! — Милош подпер голову рукой. — Как ты думаешь, человек вроде него мог бы себе позволить связаться с кем-то вроде меня? Как ты себе это представляешь? Идзуми опустил глаза: — Ходили слухи. Милош вздохнул и снова лег на спину, прислушиваясь к шуму леса. — Ходили слухи, — повторил он, — и я никогда их не подтверждал. И не опровергал. Потому что люди должны думать головой сами. Возможно, если бы Мидзу Кагами просто спал со мной, нам обоим было бы намного легче… Идзуми стиснул зубы, не зная, что на это сказать. Теперь у него не хватало духа даже попросить прощения. Грудь болезненно сжималась от понимания, что чувства, которые он испытывал к Милошу, нисколько не ослабли за время разлуки. И это было мучительно, потому что теперь Идзуми не знал, как ему сделать то, что он должен сделать. Вот-вот наступит момент, когда нужно будет действовать, и действовать быстро, пока Темный не начал задавать вопросы. И он старался оттянуть этот момент, уговаривая себя: «Еще один вдох, еще один, еще»… Но едва чародей пошевелился, Милош дернулся и шикнул на него: «Тише!». Медленно сел, прислушался. — Ты же говорил, что поставил Завесу, — прошептал Идзуми, — нас не слышно. — Тссс! Не мешай мне слушать, — ладонь Темного накрыла рот Идзуми. Тот тихо фыркнул и пожал плечами. Архимаг накрыл их обоих еще какой-то иллюзией (Идзуми только заметил, как вокруг слегка задрожал воздух) и прислушался. Чародей тоже прекрасно различал шаги, но, в отличие от Милоша, он как раз знал, кто это. — Много, — покачал головой Темный, — человек двадцать пять. Тяжелые, вооружены. Куда столько? — Это мой отряд, — как можно безразличнее проговорил Идзуми. Отвел руку Темного от своего лица, но не отпустил, а быстрым движением обмотал вокруг запястья шелковую ленту с нанесенным на нее заклинанием. Лента послушно обвила руку, затем вытянулась, обхватывая и вторую и сжалась в прочные путы за спиной. Темный обернулся, с трудом оглядывая связанные руки. — Вот значит как… — пробормотал он. — И чем же вам граф мой так насолил? — Ай, — Идзуми легкомысленно махнул рукой и подтянул к себе одежду, — обычная пограничная стычка. Замок уже сто лет кочует из рук в руки. В этом году военное ведомство прознало о том, что в замке новый хозяин, вот и решило его проверить на прочность. Только когда разведка донесла, что в замке поселился сильный маг, боевой дух немного поугас. Пришлось им срочно искать того, кто не побоится его отвлечь. Вот я и вызвался. Милош кивнул. Смерил чародея взглядом, выражение которого сложно было описать, и спросил: — А это все, — он неопределенно мотнул головой, намекая на то, что только что между ними было, — любовные чары, да? Идзуми невозмутимо кивнул: — Они самые. Правда, я был уверен, что на тебя не подействует. Думал, у тебя иммунитет. Милош засмеялся: — Я как-то никогда не рассчитывал, что ко мне их попытаются применить. — И как ощущения? — вежливо спросил Идзуми, не спеша продевая руку в рукав нижнего кимоно. — Довольно… познавательно, — протянул Темный. Привстал, перешагнул через связанные руки, чтобы они оказались спереди, и снова уселся на расстеленное кимоно, внимательно глядя на чародея. — А если бы это оказался не я? Было бы то же самое? — Ну почти, — Идзуми сделал пасс и в его руке возник нож с узким лезвием. — Я бы дождался, пока любовные чары подействуют, и… Он красноречиво взмахнул ножом, нанося воображаемому противнику удар в шею. Милош с неприятным чувством отметил для себя, что, пожелай Идзуми прирезать его, он ничего бы не успел сделать, и, возможно, даже ничего не почувствовал бы. Чары настолько затуманивали разум, что ни о каких предосторожностях не могло быть и речи. Желая сменить тему, он проговорил: — И что, значит, твои ребята штурмуют замок, в полной уверенности, что мы здесь… — Размахиваем своими волшебными палочками, — серьезно проговорил Идзуми. Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Отсмеявшись, Темный попытался зубами сорвать связывающую запястья ленту. Но она не поддалась ни на ноготь. — Не получится, — поморщился Идзуми, — чтобы ее надеть, нужно подобраться очень близко, зато и держит она на совесть. Не волнуйся, через пару часов действие чар закончится. Все, мне пора. Отдай мою одежду. Милош смерил его взглядом. В черных глазах смех переплетался с презрением: — То есть ты меня сейчас вот так бросишь? Одного в лесу. Раздетого. С расцарапанной спиной. Идзуми закатил глаза: — Я сомневаюсь, что в этом лесу найдется зверь, который рискнет тебя сожрать. — Зверь не успеет, меня сожрут комары, — мрачно ответил Милош. Потом отвел глаза и протянул: — так сколько, говоришь, у нас времени? Два часа? — Угу, — Идзуми медленно кивнул, чувствуя, что это «у нас» звучит немного пугающе и одновременно чертовски заманчиво. Милош, все еще не глядя на него, продолжил: — Я думаю, там не только твой отряд, но даже если и так, они только начали штурм. И если я приду сейчас, им будет немного… сложно. Как думаешь, графа убьют? — На Юге еще жива благородная традиция брать заложников ради выкупа, — с достоинством ответил Идзуми. — Ну, тогда ты просто обязан еще немного потянуть время, — улыбнулся Милош. — Потому что связанные руки меня не остановят. А без одежды я произвожу даже более устрашающее впечатление, чем обычно. Твои люди наверняка не ждут твоего возвращения так рано, раз уж ты пошел в одиночку сражаться с неизвестным магом. И очень неловко получится, если я приду сразу за тобой. В таком-то виде. Так что давай не будем их разочаровывать, — и он медленно потянул чародея за рукав дзюбана, снова обнажая гладкие плечи. Идзуми смотрел на него во все глаза: — Милош, ты меня соблазняешь! — Это все твои любовные чары, — ядовито ответил тот, поднимая связанные руки и обхватывая ими шею чародея. — Кстати, можешь еще раз их наложить? Мне понравилось… — Смотри, привыкнешь, — строго сказал Идзуми, окунаясь в омут объятий Темного, медленно вычерчивая ногтем прямо на его спине нужные знаки. К черту все. Его и в самом деле никто не ждет так рано. — Если сможешь, уводи своих людей, — в медленно опускающихся летних сумерках негромкий голос Темного за спиной Идзуми звучал гипнотически, — а лучше, сразу уходи сам. Раненых не будет. Пленных тоже. Идзуми прикрыл глаза и улыбнулся. Ему давно уже не бывало так хорошо. Милош, даже не видя его лица, почувствовал эту улыбку. — Я не знаю, сколько удастся собрать, — продолжал Милош, пропуская между пальцами мягкие светлые пряди чародея. — Но я приведу много. Понимаешь? — А ты понимаешь, что толкаешь меня на преступление? Знаешь, что на Юге делают с дезертирами? — Я просто предлагаю тебе отступить и спасти всех. И если ты откажешься, я хочу, чтобы ты сам уцелел. Вот и все. Ты ведь знаешь, что будет, когда я приду? Идзуми молча кивнул, не глядя на Темного. «Безжалостная бойня, вот что будет. В отряде всего два мага, остальные простые люди. Кто же мог знать, что здесь окажешься именно ты? Что ты не захочешь просто уйти, а решишь сражаться?» — Дался тебе этот граф, — пробормотал Идзуми. — Он хорошо относится ко мне, — проговорил Милош. — Ты же знаешь, как я это ценю. За эти слова он получил острый как кинжал взгляд в свою сторону. — Ты ведь все равно не сможешь здесь остаться. Милош усмехнулся: — После всего, что будет сегодня? Конечно, не смогу. Но и ты не сможешь. Идзуми отвернулся и опустил голову, позволяя Темному выбрать прядь. Тот не спешил. Его прикосновения были такими приятными, что Идзуми с удовольствием просидел бы так еще несколько часов. — Сейчас не время. Еще не время, — сказал чародей, открывая глаза. И понял, что вопрос, на который он отвечал, прозвучал только в его голове. «Хочешь просто уйти со мной сейчас?». Интересно, кто из них мог бы задать такой сегодня? Он вздохнул и посмотрел на Милоша через плечо. Заметив удивленный взгляд, вызванный его внезапной репликой, легко засмеялся: — Не обращай внимания. Я, кажется, задремал. Собирай всех, кого сможешь, и приходи. Мои дела оставь мне. Милош легко потянул его за волосы, заставляя отвернуться. От прикосновения холодного лезвия к коже по спине пробежали мурашки. Когда Темный закончил, Идзуми обеими руками взъерошил волосы, покрутил головой: — Не заметно? Милош покачал головой, наматывая на палец золотистую прядь. Получилось широкое кольцо. Идзуми криво усмехнулся и поднялся на ноги. Колени уже не дрожат. Отлично. Милош тоже встал. Свободной рукой отряхнул с темных штанов приставшие травинки и лепестки. — Тебя они не тронут, — проговорил Темный. — А ты? — А я уже потрогал все что хотел. Идзуми засмеялся. Представил, как Темный вплетает по одному волоску в всклокоченные пряди разбуженных им мертвецов, чтобы те знали, кого нельзя трогать. Оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на Милоша. Но тот уже исчез. Только ветки колыхнулись. Милош не пошел на кладбище. Идзуми хорошо знал его, так что там он мог столкнуться в лучшем случае с несколькими вооруженными южанами, в худшем — с какой-нибудь хитрой магической ловушкой. Поэтому он поразмыслил немного и отправился в деревню, раскинувшуюся невдалеке от замка. Милош старался продвигаться незаметно, скрываясь за постройками и в густых тенях. Заглядывал в окна, но в домах никого не было. «Наверное, успели сбежать до штурма и спрятаться за крепостными стенами», — подумал он. — Господин колдун! — раздался негромкий голосок, когда он проходил мимо очередной внезапно опустевшей избы. Милош повернулся на звук. Худенькая девчушка в сером съехавшем набок платке выглянула из-за покосившегося крылечка и поманила его. Архимаг бесшумно последовал за ней. Потихоньку пробрались они дворами к большой конюшне. Девчушка постучала каким-то секретным стуком, и дверь бесшумно открылась. — Вот, колдуна привела, — отчиталась лазутчица грузному бородатому дядьке, который вышел им навстречу. Тот кивнул: — Вижу. Иди дальше высматривай, Марита. Другим скажи, чтоб глядели в оба да колдуна не искали больше, не подставлялись. Милош склонил голову набок, рассматривая собрание. В пустых загонах конюшни собрался целый военный совет. Мужчины и молодые женщины, вооруженные кто чем: цепами, граблями, косами, рогатинами, а некоторые — даже саблями или мечами. На маленьком кривоногом столе ни карты, ни плана: только лучина. Вокруг стола стояли старшие мужчины и пристально глядели на вошедшего. За несколько столетий, что эти земли переходят из одних рук в другие, местное население перемешалось и слилось настолько, что уже не разобрать было, где там южане, где вельты, а где майдары. Хотя Милош прожил в замке уже достаточно долго, с местными жителями он почти не общался. К нему относились настороженно, но без враждебности — все-таки хозяйский гость. Милош понимал, что здесь привыкли в каждом чужаке видеть возможного лазутчика, но понятия не имел, что это за люди, и как к нему относятся. Что ж, сейчас все и прояснится. Милош заложил руки за спину, пряча намотанную на палец светлую прядь, и приготовился слушать, что ему скажут. — Хорошо, что ты пришел, колдун, — сказал один из старших, глядя на Милоша. — Мы уж думали, ты сбежал. — Я в лес ходил, нужно было собрать травы, — архимаг не собирался оправдываться, но ничего не мог с собой поделать. — Что тут случилось? — Замок захватили, вот что случилось! — сердито ответил другой крестьянин. — Южане, как всегда, тайком пришли, стражу перерезали, открыли своим ворота и все. Солдат перебьют теперь. Дана нашего — в темницу. Потом выкуп у короля будут требовать. Не выплатит — конец дану. Они пленников не кормят, чтобы быстрее выкуп отдавали. — А вас почему не тронули? — спросил Милош. — А они нас никогда не трогают, — засмеялся мужик. — Им важнее замок взять. К нам потом придут, когда придет время дань собирать. — И чего вы тогда такие грозные? — Милош окинул взглядом вооруженные ряды. — А то! За южанами следом наши придут. И вот они никого не пожалеют. Нам сейчас решить надо — уйти в леса, пока они тут сами разберутся или попробовать южан прогнать, пока они не ждут. — Да вы к замку даже подойти не успеете. На стенах лучники. До них грабли не докинуть, — хохотнул Милош, хотя обстановка к веселью не располагала. — А ты, колдун, не смейся, — тяжело сказал один из мужчин с прошитой седыми волосами черной бородой и животом, выпирающим над плетеным веревочным поясом, как квашня из миски. — Ты лучше помоги нам. У нас тут магов давно не бывало. А дан Атеуш не зря же тебя привечал. Время отплатить. Лучников возьмешь на себя, а остальное уж мы сделаем. Милош вздохнул. От таких разговоров ему хотелось только развернуться и уйти. До этих людей ему не было дела. До замка, если подумать, тоже. Если бы мог, вытащил бы оттуда графа, и дело с концом. Но он все еще злился на упрямого Идзуми, который отказался уходить. Да и отплатить предательством за помощь и дружбу дан Элиаса тоже не мог. Тот ведь наверняка на него рассчитывал. — Вот что, грозные крестьяне, — сказал Милош как можно строже. — Пусть сейчас кто-нибудь помоложе и посмелее покажет мне дорогу на ближайшее солдатское кладбище. А сами гасите свет и даже носа отсюда не показывайте. — А ты что? — А я призову духов ваших предков и тех солдат, что здесь раньше легли. И с ними пойдем на замок. Мертвым второй раз умирать не страшно. А вам и в первый не нужно. Крестьяне загудели недовольно, вперились все как один в Милоша злыми глазами. Бородатый поднял кулак, призывая всех замолчать, и сказал, глядя на мага: — Будь по-твоему, колдун. Предки есть предки, чай, в беде не бросят. Но ты видишь, что и мы не трусы. Если у тебя не выйдет, сами замок отвоюем. Тетерь здесь? Из стойла выдвинулся худой мрачный детина: — Здесь я. — Проводи колдуна за дубраву, где наши лежат. Там потише будет. Пусть колдует себе. Детина молча кивнул и пошел к выходу мимо Милоша, толкнув того по дороге плечом. Милош коротко поклонился на прощание и вышел вслед за ним.