***
Когда Гермиона открыла глаза, проскользнув в сознание Снейпа, она нахмурилась: привычная поляна, которая ежедневно встречала ее, сменилась усеянным в некоторых местах галькой песчаным берегом неподвижного моря. На небольшом валуне сидел, подогнув в коленях ноги, профессор. Стараясь ступать как можно громче, чтобы не застать мужчину врасплох, девушка обошла его и села на песок, спиной привалившись к камню. Никто из них не начинал разговор, вглядываясь в горизонт. Северус перевел взгляд на макушку Гермионы, уже не удивляясь ее появлению. – Почему вы сменили локацию? – прервала молчание ведьма. – Здесь думается лучше, – односложно ответил мужчина. – И о чем же вы думаете? – О том, какого черта вы снова здесь забыли, – несмотря на сухость слов, ни малейшего оттенка злости в его голосе Гермиона не слышала. – Я же предупреждала, что не перестану появляться, пока вы не дадите мне отпор. – Если я дам вам отпор, боюсь, вам это не понравится. Она хмыкнула. – Вы слишком самонадеянны, мисс Грейнджер. – А вы слишком упрямы, – парировала она и с ухмылкой посмотрела на него, закинув голову назад. Он взглянул на нее сверху вниз, и уголки его губ едва заметно дрогнули. – Расскажите что-нибудь, – попросила Гермиона, снова отворачиваясь к морю. – Например? – Что захотите. – Грейнджер, я бы с удовольствием помолчал, если бы вы не ворвались в мой разум. – Тогда у вас нет выбора. «Она что, смеется?» – Спрашивайте. – Что ж, раз вы предложили... – Нахалка! У меня разве есть выбор? – Есть. Опустите щиты. – Нет. – Опустите и я исчезну, сэр, обещаю. – Заманчиво, конечно, но провокация не поможет. – А что поможет? – Грейнджер! Либо закройте рот, либо задавайте вопросы по делу! – начал заводиться Северус. – По делу, так по делу. Почему трудное в изготовлении зелье может приготовить лишь мастер? Если следовать инструкции... – Напомнить, сколько котлов взорвал мистер Лонгботтом, следуя даже простейшим инструкциям? – Я не взрывала котлы, но каждый раз вы выливали мои зелья, хотя я следовала вашим... – Инструкциям, я понял. Если бы я всю жизнь варил только по ним, думаете, я бы стал мастером? – Не понимаю... – Для зелий недостаточно просто следовать рецепту. Как думаете, если маггл возьмется за зелье и будет четко следовать инструкциям, как вы говорите, у него получится хоть что-нибудь? – Сомневаюсь... – Именно, мисс Грейнджер. Здесь замешана магия. – Но мы ведь не нашептываем заклинания. – И? Включите мозг и думайте. – Это как-то связано с магическим полем? – Продолжайте. – Я подумала, если волшебник априори источает магию, то от него, наверняка, расходятся импульсы, образуя вокруг себя поле. Возможно, оно и делает дело, пока сам волшебник прикладывает минимум. – Минимум? Да на вашем курсе только один из двадцати студентов был способен хоть этот минимум сделать правильно. – И кто же это был? – со слабой надеждой поинтересовалась Грейнджер. Северус ухмыльнулся, а его брови иронически взметнулись. – Я не узнаю ответ, верно? – Именно так, Грейнджер. – Так я двигаюсь хотя бы в верном направлении? – Суть вы уловили, но я не в настроении читать вам лекции. – Значит, скажем, я не смогу сварить нужное Драко зелье, потому что мне недостает магического потенциала? – опустив глаза, спросила ведьма, рисуя на песке солнце. «Это что, давление на мою совесть? Безвыигрышно, девочка». – Формулировка груба даже для меня, но да. Поэтому. – Что ж... Спасибо за честность, сэр... – она встала и отряхнула руки, отворачиваясь лицом к морю. – Суть магии не в том, чтобы владеть ею безоговорочно. Магию можно сравнить и с генетической предрасположенностью, и с врожденными талантами. Но ее, несомненно, можно развивать. Мастером или виртуозом не станете, но прогресса добьетесь, – спокойно проговорил Северус. – Мне кажется, – прищурившись, она обернулась к нему лицом, – или вы меня успокаиваете? Он сдавленно засмеялся, качая головой, отчего его волосы скрыли слабую улыбку, но Грейнджер могла поклясться, что успела увидеть ее. – Вам кажется, – мягко ответил волшебник. – И на том спасибо. Что ж, пора домой, – она улыбнулась и покинула сознание Снейпа. – Да, Грейнджер, пора домой... – но Гермиона этого уже не услышала.***
– Давай, сестренка, надери им задницу! – вопил с трибун Джордж, когда Джинни Уизли, охотник «Холихедских гарпий», зашла на новый вираж, уворачиваясь от бладжера, и, минуя противника, рванулась вперед к кольцам, выходя один на один с вратарем. Джинни, сделав обманный маневр в сторону крайнего левого кольца, забросила квоффл в противоположное, и трибуны взревели. – Джиневра Уизли, охотник «Холихедских гарпий», приносит команде очередные десять очков, и счет становится двести двадцать – сто семьдесят в пользу «Гарпий», – прогремел над стадионом голос комментатора, освещающего матч. – Да! Вот это по-гриффиндорски! – воскликнул Гарри, вскочивший на скамью для болельщиков, за что получил обвиняющее шипение со стороны пожилого мужчины, что сидел на ряд выше. – Вообще-то, хитрость скорее в духе Слизерина, – парировала Грейнджер, продолжая аплодировать подруге, ликующей вместе с командой. – Смотрите! – прервал их Джордж, указывая рукой в сторону верхних вип-лож. – Что там? – удивленно спросила девушка, пытаясь разглядеть хоть что-то в том направлении. – Снитч! – тихо ответил за Джорджа Гарри. – Кажется, ловец «Паддлмир Юнайтед» заметил снитч, вы только обратите внимание на эту скорость! Все трое, как по команде, взметнули головы в том направлении, куда стремглав умчался ловец Петир Холстейн. Следом за ним пронеслась Гвендолин Андерсон, ловец «Гарпий», стремительно нагоняя соперника. Гермиона в очередной раз удивилась, как можно что-то разглядеть на такой скорости, если она и с трибун не может заметить золотой шар, в отличие от Гарри, у которого, похоже, был настроен на снитчи какой-то радар. Тем временем оба ловца поравнялись и толкали друг друга в бока, пытаясь сбить с намеченного курса. Однако Гвендолин, судя по всему, понимала, что с мужской силой тягаться будет трудно: она дождалась, пока Петир отведет метлу в сторону, готовясь к очередному толчку, и в момент столкновения резко сбавила скорость – Петир, не успев понять произошедшее, со всего маха влетел в боковое ограждение и потерял равновесие, спикировав вниз. Гвендолин же только набирала скорость, подгоняя метлу и резко взмывая вверх, стремясь схватить снитч. – Петир Холстейн возвращается в игру! Кажется, у него что-то с рукой, но борьба была честной, судья Вандербан нарушения не зафиксировал, – огласил комментатор, на что толпа болельщиков «Паддлмир Юнайтед» недовольно взвыла, трубя в дудки и взрывая снопы красных искр. – Гвендолин Андерсон почти дотянулась до золотого снитча! Считанные секунды отделяют «Холихедских гарпий» от заслуженной победы! – Гвен! Гвен! – ревели трибуны, подгоняя ловца любимой команды. – А тем временем, Клариса Уолстоун добывает «Паддлмир Юнайтед» 10 очков! Счет становится двести двадцать – сто восемьдесят. – Гвен! Гвен! – Кто этот Холстейн? Давно он играет? – спросил Джордж, перекрикивая толпу. – Относительно недавно, – ответил Гарри, – но прочно обосновался в основном составе. Джинни его ненавидит, он в августе в товарищеском матче не оставил никому и шанса. – Ушлый тролль! Ты посмотри, как он летает! – Джордж не сводил глаз с ловца противников. – Я не пойму, ты им восхищаешься? – недовольно процедил Гарри. – Давай, Джинни! – Уизли вскочил со скамьи, вскидывая обе руки вверх. Джинни на всех парах мчалась к кольцам, огибая защиту, но в последний момент бладжер пронесся у нее перед лицом, сбив с курса. Она крутанулась на месте, сделала рывок вверх и послала мяч в дугообразный полет подоспевшему вовремя сокоманднику, который сделал в воздухе пируэт и запустил крученый квоффл прямо над головой вратаря. – «Гарпии» возвращают преимущество... – комментатор прервался, когда трибуны завопили с удвоенной силой. – И одерживают уверенную победу! Гвендолин Андерсон ловит снитч! – Так их! – завопил Джордж, подхватывая Гермиону за талию и поднимая над землей, потряхивая ею, как куклой. – Джордж! – рассмеялась Гермиона. – Пусти сейчас же! Джордж опустил ее и, приложив руки ко рту, завопил в победном кличе. Гермиона счастливо наблюдала за друзьями, которые были искренне рады победе «Гарпий» и Джинни в частности. Видеть их искрящиеся глаза и веселье оказалось бальзамом, излечивающим пустоту внутри и дарящим успокоение. «Как много я упускаю!» Отведя чувства, личную жизнь, друзей, интересы на второй план, беспрерывно занимаясь поиском решения для снятия Обливиэйта, а потом и убеждением Снейпа, Гермиона напрочь забыла, каково на вкус ощущение свободы и мимолетного счастья. Счастья, которое длится минуту или пару часов, оставляя лишь привкус ностальгии. Но эти некоторые фрагменты наполняют тебя изнутри, заливая пустые ячейки светом и согревая теплом. Это чувство не может нагрянуть внезапно, оно выстраивается кирпичиками, наслаиваясь, перекраиваясь, где-то обязательно обрушаясь, но обязательно формируясь в устойчивое здание. У такой постройки может покоситься крыша, но ты берешь в руки молоток и вбиваешь новую переменную – гвоздь – или строишь ее заново. Облупится краска – берешь кисть и закрашиваешь уродливые плеши. Сгорают занавески – либо смиряешься с их уникальностью, либо меняешь их. Путь исследователя обязательно будет трудным, однако ощущение, когда отыщешь то самое искомое, ни с чем не сравнится. Гермиона ухватилась за протянутую руку Гарри и поспешила за парнями к выходу с трибун. Миновав несколько лестниц и слабо освещенных коридоров, они дошли до крыла, предназначенного игрокам. За парящей в воздухе сияющей лентой ограждения уже толпились поклонники, но подошедший контролер, увидев приколотые магией броши-пропуска на груди троицы, пропустил их. Гарри, привычный к подобным мерам предосторожности, понимающе кивнул работнику стадиона и повел Гермиону и Джорджа к комнатам, предназначенным для особых гостей. Внутри уже было несколько человек: седовласый лысеющий старик и девочка лет трех, держащая его за рукав пальто; молодой мужчина с густыми черными усами и букетом полевых ромашек; женщина с коротко стриженными волосами, сидящая в одном из кресел. Комната была небольшой, но вмещала в себя семь уютных ниш с креслами и диванами, а также журнальными столиками и чайным сервизом на них. – Здесь только родственники и близкие друзья игроков, – склонившись к уху Гермионы, пояснил Гарри, – их отпустят на полчаса, а потом начнется разбор полетов. – Гермиона кивнула, мельком посматривая за окружающими, и через мгновение двери распахнулись, впуская довольных победой девушек. – Джин! – Гарри рванул навстречу и обнял девушку, чмокая в висок. – Как вам игра? – широко улыбаясь, спросила Джинни, обнимая по очереди брата и Гермиону. – Я так рада, что вы пришли! – Ты просто фурия, сестренка! – Джордж щелкнул ее по носу и упал в кресло, перекидывая ногу на ногу. – Поддерживаю, ты была великолепна! – тепло улыбнулась Грейнджер. – Честно, я так счастлива, что Гвен утерла нос этому выскочке! – засмеялась рыжая. – Но летает он... – начал было Джордж, но был быстро перебит сестрой. – Похвалишь его при мне, сломаю нос, Джорджи, я не шучу! Ребята громко рассмеялись, привлекая к себе косые взгляды. – Рон так и не пришел, – раздосадованно отметила Джинни. – Он поздно вернулся и весь день отсыпается, эта поездка его помотала, – успокоил ее старший брат. – Все получилось? – Да, контракт наш! – О, поздравляю, – подал голос Гарри, перебирая пальцы Джинни. – Поздравишь в субботу. Ждем к обеду в Норе. – Гермиона? Ты придешь? – спросила Джинни. – Обязательно! У нас теперь не один повод отпраздновать. – Думаю, стоит прикупить пару ящиков сливочного пива домой, Гарри, – посмотрев на своего парня, Джинни заговорчески улыбнулась. – Скромные посиделки с родителями, без сомнений, должны перетечь в разгульную пьянку на Гриммо! – Тогда к Мерлину пиво! Огденское подойдет куда лучше, – вставил Джордж. – Поддерживаю! Позову Невилла и Луну, мы давно их не видели. Гермионе вдруг в голову пришла кошмарная мысль, и она шумно сглотнула, решаясь на свое предложение. – Слушайте, у меня есть вопрос, но не принимайте все в штыки, прошу вас. – Герм? – Джинни и Гарри единственным было позволено сокращать ее имя, потому что только из их уст Гермиона не слышала пренебрежения. – Ты особенно обещай, что не будешь орать прямо здесь, дождись хотя бы выходных. – Хорошо! Говори уже. – Я могу привести с собой кое-кого? – Это тот, о ком я думаю? – устало прикрыв глаза, спросил Гарри. Гермиона быстро, но неуверенно закивала. – Может, не стоит? – О ком вы? – спокойно уточнил Джордж. – У тебя появился поклонник? – Боже, нет! – воскликнула Грейнджер. – Он... Друг. – Как же! – Гарри! – Или вы говорите, о ком вы конкретно, или я ухожу, – встряла Джинни. – Ну давай, выкладывай, – небрежно бросил Поттер. – Это Драко. Уизли ошеломленно уставились на подругу и, подобно рыбам, пару раз открыли и закрыли рот. Гермиона виновато переводила взгляд между ними тремя, ожидая реакции. – Малфой? Ты рехнулась? – хохотнула Джинни. – Она серьезно, Джин. Они вдруг подружились, занимаясь общим делом. Гермиона кинула на него недовольный взгляд, осуждающе сощурив глаза и сведя брови на переносице. «Ты когда-нибудь будешь держать язык за зубами, Гарри?» – Каким еще делом? – удивился Джордж. – Я расскажу, но когда все разрешится. Сейчас я не могу, прошу, не спрашивайте. – И ты решила, что вы друзья? – все так же недоверчиво спросила Джинни. – Что-то вроде того. – Герм, это же Малфой! – И? Я знаю, кто он. Но поверьте, он адекватнее, чем казался в школе. Либо мы его просто никогда не знали, либо он изменился до неузнаваемости, но факт остается фактом, сейчас мы вполне сносно общаемся. – Сносно общаемся – это далеко не дружба. – Не придирайся к словам!***
«Грейнджер, нет! С ума сошла? Д.М.»***
Не успела Грейнджер перешагнуть ограждение камина в Норе, как оказалась заключенной в объятия Молли Уизли. Первые дни после расставания с Роном Гермионе казалось, что путь в дом семейства Уизли ей заказан, и она отказалась от посещения Норы. Однако, когда Молли появилась в доме на Гриммо, где тогда обитала Гермиона, и высказала ей, что их расставание – это их личное дело, а Нора останется для девушки вторым домом несмотря ни на что, ведьма виновато обняла Молли и пообещала навещать ее и Артура, как только сможет. – Девочка моя, – запричитала Молли, – ты совсем исхудала! Тебе нужно лучше следить за питанием! – Спасибо за приглашение, миссис Уизли! Я тут кое-что принесла, – Гермиона полезла в расширенный чарами рюкзак и вытащила бумажный пакет. – Что ты, не стоило, – заглядывая в пакет, отреагировала Молли, – ты сама это сделала? – Эм... Нет, я купила их в маггловском кафе. Это круассаны. За ее спиной прыснули смехом сразу несколько человек. Обернувшись, она увидела Джорджа, Гарри и Рона, разглядывающих открывшуюся картину. – Мам, Миона не готовит, – сказал Рон. – Да, спасибо, Рональд, – закатив глаза отозвалась девушка. – Что? Это же правда. Можно тебя на два слова? Гермиона кивнула и пошла за парнем, останавливаясь для коротких объятий с Джорджем и Гарри. – Ну и где твой женишок? – подтрунил Джордж. – Очень смешно, – скривилась девушка, – можете радоваться, его не будет. Рон вышел на крыльцо и остановился, скрещивая руки на груди. Она вышла следом, тихо притворив дверь. – О чем ты хотел поговорить? – Гхм, я хотел... Ну... Извиниться. Ведьма недоверчиво вскинула брови, ожидая продолжения. – В общем, я вел себя все это время, как осел. Если твое мнение, ну, по поводу того, чтобы быть друзьями, все еще в силе, то я бы хотел этого, – он опустил взгляд вниз и изучал носки поношенных кроссовок. С минуту Гермиона просто молчала, не зная, как ответить на эту внезапную перемену. Больше года Рон ее сторонился, избегал встреч, отмалчивался, если они собирались в одной компании. А теперь? Что его подтолкнуло к переменам? Тем не менее она медленно подошла сбоку и обняла его, утыкаясь лбом в плечо. – Ты прав, Рональд, ты осел, – усмехнулась она. – Так ты прощаешь меня? Мы можем быть друзьями, как раньше? – неуверенно уточнил он. – Можем. Но ты должен понимать, что я все еще ищу, как вернуть родителей, и это отнимает все мое время. – Да, я знаю. Если хочешь, я мог бы помочь тебе. – Все в порядке, ты теперь занятой бизнесмен, – отстраняясь, улыбнулась она, – а теперь рассказывай. – Что рассказывать? – Почему ты вдруг передумал? – Эм... Просто понял, что был не прав. – Рональд! – менторским тоном прорычала Грейнджер. – У меня что, на лбу что-то написано? – Нет, но я знаю тебя слишком долго. Он тяжело вздохнул, проводя пятерней по волосам и почесывая затылок. – Ладно, в общем... Я тут кое с кем встречаюсь. И просто остыл, ладно? Я бы и раньше извинился, но как-то стыдно было... Девушка удивленно посмотрела на рыжего и забегала по его лицу глазами. Не то, чтобы она не верила ему, но такое вот заявление в лоб немного выбило ее из толку. Она абсолютно точно не была против таких новостей, не чувствовала укола ревности, но это практически первая новость, которую она услышала о Роне, поэтому это показалось неожиданным. «Да, просто неожиданно и все». – Я рада за тебя, Рон, – наконец ответила Гермиона. Он покосился на нее, складывая брови домиком, словно извиняясь. – Правда? – Конечно! Я знаю ее? – Не уверен, не знаю. Ее зовут Чарити, она работает в кафешке в Косом переулке. – У Фортескью что ли? – Ага, и готовит фантастические молочные коктейли! – довольно сообщил Рон. – Не знакома с ней лично, но видела. Значит, ты вернулся к блондинкам? – засмеялась Гермиона. – Это чистая случайность, Мио... Гермиона, – исправился парень. – А можно снова звать тебя Бон-Бон? – не останавливалась Грейнджер. – Прошу, перестань, – он и сам засмеялся, отчего атмосфера между ними значительно потеплела. Отдышавшись, Гермиона промокнула уголки глаз от слез, и с сестринской нежностью посмотрела на друга. – Я скучала, Рон. Давай все забудем, ладно? – Ладно, – улыбнулся в ответ покрасневший то ли от смеха, то ли от смущения Рон, что веснушки на его носу и щеках выделялись пуще прежнего. – Пойдем в дом.***
– А я говорю тебе, что финт Вронского – это подлый прием! – грозно настаивала Джинни, когда вот уже полчаса все молодые Уизли и Гарри увлеченно вели словесную баталию о квиддиче. – Да что подлого-то? – кричал Рон. – Это простой обманный маневр! И только! – Ага, расскажи это тем, кто переломал себе кости, не сумев выйти из пике! – Так, а ну хватит! – вклинилась Молли. – Вы еще подеритесь! – Мам, но он же не понимает очевидных вещей! Спорт должен быть честным! – Хватит, Джинни! Артур, усмири своих детей, прошу тебя! – она поставила лимонный пирог на стол и снова исчезла на кухне. – Мама права, смените уже тему, уверен, Гермионе наскучил квиддич, – улыбался Артур, откинувшись на стуле и потягивая огневиски. – Пап, ну я не прав? – но ответом Рону раздался сначала смех друзей, а потом и испуганный вскрик. В разгар посиделок в гостиной прямо над потолком возник Патронус-филин, очертивший круг над столом и перемахнувший прямиком к Гарри. Все замерли, ожидая, пока филин донесет ему послание, нахмурившись и нашаривая в рукавах или карманах палочки – привычка, не вытесненная годами. – Мистер Поттер, – заговорил Патронус, – вам лучше сейчас же прийти в больницу Святого Мунго. Чем скорее, тем лучше! – закончив речь, филин растворился в воздухе. Гарри и Гермиона настороженно переглянулись и одновременно вскочили со своих мест, бегом бросаясь за верхней одеждой и обратно к камину. – Что произошло? – спросил Артур. – Гарри, это касается Снейпа? – бросила Джинни, поднимаясь и подходя ближе к камину, где ребята уже зачерпнули летучий порох. – Думаю, да, что-то случилось. Простите нас, но нам срочно нужно быть там, рассказы оставим на потом, – ответил Гарри, пропуская Гермиону вперед. – Хорошо, встретимся дома? – Да, продолжайте без нас, мы вернемся, как все станет ясно, – чмокнув Джинни в уголок губ, Гарри исчез вслед за Грейнджер. – А Гермиона тут при чем? – недоуменно спросил Рон, когда в гостиной вдруг стало тихо.***
– Что случилось? – сходу начал допрос Поттер, когда выскочил из камина и подбежал к Гермионе и Сметвику, о чем-то уже беседующим. – Пойдемте за мной, вы должны сами все увидеть, – коротко ответил целитель и повел их к лестницам. – Гермиона, как мне его выпроводить, если тебе придется снова применить к Снейпу Легилименцию? – шепотом спросил Гарри, когда они уже шли по коридору пятого этажа, направляясь к палате. – Я не знаю, выруби его, если придется. Потом наложим Обливиэйт, – предложила девушка. – Входите, – пропустил их вперед Сметвик, открывая дверь палаты. Гермиона обогнула ширму и увидела все такого же неподвижного профессора, над которым темнокожий целитель, видимо Абаси, которого ведьма прежде не встречала лично, разворачивал диагностические чары, нашептывая заклинания. Переведя взгляд с непонятных ей медицинских рун и полос, соединяющихся к центру своеобразной карты, на парящий в воздухе шар, Гермиона задержала дыхание в неверии. – Простите, сэр, что это значит? – услышала она за спиной подошедшего Гарри. – Мистер Поттер, полчаса назад мы обнаружили улучшения в состоянии пациента, – он указал на шар. – Я не уверен, что понимаю... – нахмурился Поттер. – За три года он ни разу не был таким насыщенно-зеленым. Проведя диагностику состояния мистера Снейпа, мы оба пришли к выводу, что он вышел из комы этим утром. Гермиона резко вдохнула, услышав Сметвика, и подошла ближе, всматриваясь в лицо профессора. Она не могла сказать, что внешне он изменился: такой же бледный, с мешками и синяками под глазами, казалось, что это шутка. – Вы уверены? – уточнила она, посмотрев поочередно на целителей. – Мисс Грейнджер, – отозвался Абаси, – это абсолютно точно. Сейчас мистер Снейп без сознания и только. Но судя по карте, что вы видите, – он указал на схему диагностических чар, – он должен очнутся в ближайшее время. – Простите, но в диагностических чарах я совсем не понимаю, – виновато призналась девушка. – Смотрите, – он указал на мерцающие полосы, расходящиеся от шарообразного скопления в центре карты, – эти полосы демонстрируют мозговую активность. Все время, пока мистер Снейп был в коме, эти полосы были тонкими и неподвижными. Две недели назад они сократились и практически исчезли с этой карты. Сейчас... Вы видите сами. Гермиона проследила взглядом за каждой плотной полосой, ярко мерцающими и переплетающимися между собой в неком хаосе. – Я не знаю, что произошло и почему ему вдруг стало лучше, но это факт, – продолжил Абаси, – мы считаем, что он скоро придет в себя. – Молодые люди, я должен задать вопрос, – серьезно сказал Сметвик. Гарри и Гермиона снова переглянулись. – Мне доложили, что вы двое последнюю неделю были здесь каждый день, особенно вы, юная леди. – Мисс Грейнджер, – поправила его нахмурившаяся Гермиона. – Хорошо, мисс Грейнджер, – усмехнулся мужчина, – вам есть что рассказать нам? – Не думаю. Мы просто приходили его проведать. Максимум, что мы делали, так это говорили с ним. – Целитель Сметвик, – обратился к нему Гарри, – не сочтите за дерзость, но после наших неуместных разговоров наедине, я счел нужным приходить сюда почаще, – строго закончил Поттер. – Должен признать, я не ожидал такого поворота событий. Тогда мне виделся лишь один вариант. – И вы оказались неправы, сэр, – надавил парень. – Признаю свою ошибку, – повинно склонив голову, промолвил главный целитель. – Что ж, целитель Абаси, оставим их одних. Если будут новости, я вам непременно сообщу, – он коротко кивнул ребятам и заспешил на выход. За ним же ретировался и целитель Абаси, затворив за собой дверь. – Что думаешь? – прервал минутную тишину Гарри, запрыгивая на подоконник. – Если они правы, то думаю, скоро меня ждет серьезный разнос, – улыбнулась Гермиона. Гарри хмыкнул, внимательно следя за профессором взглядом. – Вряд ли он начнет зверствовать, ты все-таки его вытащила... – Да, и это последнее, чего он хотел. – Не хотел бы – не опустил щиты. Расскажешь, что там у него в голове? – Не сейчас. Может, когда-нибудь, если он меня не убьет, как только очнется. – И уйдет твоя тайна с тобой в могилу, – засмеялся Поттер. – Знаешь, Гарри, – она села на покосившийся старый стул для посетителей у самой койки, – поддержка – явно не твой конек. – Брось, ничего он тебе не сделает. Как минимум, на нем до сих пор ограничители магии. – Кстати об этом, надо что-то с этим сделать. Нельзя их оставлять, если мы до сих пор хотим ему помочь. – Согласен. Я поговорю завтра с боссом, вообще ограничение было на два года, так что это их проблемы, что Снейп был в коме. Займусь этим, обещаю, – он ободряюще улыбнулся, положив руку на сердце. – Спасибо, Гарри. Есть еще кое-что. Мне все еще можно пожить у Дадли? – Эм, конечно. Но с чего вдруг? – нахмурился волшебник. – Что ты задумала? – Я узнала от Драко, что дом Снейпа сожгли в девяносто седьмом. – После того, как он убил Дамблдора... – Гарри помотал головой, отгоняя воспоминания. – Да, тогда, – неуверенно продолжила девушка, – я оставлю ключи от своего дома профессору. – С чего бы? – вскинулся Гарри. – Пусть сам разбирается с жильем. – Прошу, не начинай. Я уже все решила. Я все равно ненавижу этот дом. – Так продай его, в чем проблема? – А куда по-твоему он пойдет? Я же не говорю тебе, что дарю ему дом, я не миллионерша! Уверена, он сам не захочет там задерживаться. Но после выписки ему понадобится где-то скрыться. Журналисты пронюхают все, как только он придет в себя, и ты это знаешь. – Давай поселим его у Дадли, – предложил парень. – Нет, – она покачала головой, – его квартира в оживленном районе в центре Лондона, это не про Снейпа. А мой дом в тихой и неприметной местности. – Ладно. Но как ты объяснишь ему свой порыв? – Он не узнает, – поджала губы ведьма, – и тут мне потребуется твоя помощь. Ему известно, что ты что-то типа его опекуна. Я оставлю ключи на тумбочке, а ты объяснишь, что это убежище предоставило Министерство. Кингсли я предупрежу. – И сколько ты обдумывала свой план? – он слез с подоконника и подошел ближе, заглядывая в глаза. – С понедельника. Ты поможешь мне? – Как всегда, – улыбнулся Поттер. – Спасибо! А теперь иди к остальным, я пока задержусь.***
Трансфигурировав стул в небольшое, но комфортное кресло, Гермиона устроилась поудобнее и наколдовала Патронус с новостями для Драко. Проводив призрачную выдру взглядом, она устало вздохнула, скинула обувь и залезла в кресло с ногами, подпирая голову рукой. – Профессор? Мне жаль, что я заставила вас. Но вы нужны нам и... Я просто не могла позволить вам умереть. Вы заслуживаете большего. Так что пора возвращаться, сэр. Она улыбнулась в пустоту комнаты и наклонилась ближе к постели, слабо сжимая холодную ладонь Снейпа и пару раз проводя по тыльной ее стороне большим пальцем. Девушка откинулась обратно и закрыла глаза, погружаясь в некрепкий сон.***
– Грейнджер? – она подскочила на месте от хриплого и тихого голоса, распахивая глаза и кривя губы от ноющей боли в мышцах, и увидела перед собой открытые аспидно-черные глаза, смотрящие прямо на нее.