Откликаясь

      Они договорились встретиться в доме Грейнджер в десять вечера, чтобы, используя порт-ключ через полчаса, появиться в Аделаиде в семь утра и не терять время. Гермиона полдня не находила себе места: несколько раз пересобирала рюкзак (хвала незаконным чарам расширения), затеяла генеральную уборку (хватило ее исключительно на второй этаж), отнесла Крукса и Ричарда Поттерам (да простит ее Кикимер), наведалась в Гринготтс и обменяла галлеоны на доллары (вот уж не думала, что там есть что-то, кроме фунтов). Теперь же она старалась поспать хотя бы немного, чтобы не клевать носом из-за разницы во времени, когда они прибудут в Австралию. Поначалу сон никак не шел из-за переживаний, но восемь капель зелья сна без сновидений, рассчитанные ею специально на четыре часа отдыха, сделали свое дело. Пробуждение было нелегким – веки слипались, голова гудела, а спину ломило от неудобной позы. Взяв себя в руки, ведьма выбралась из пледа, приняла душ и вернулась в гостиную уже свежей и полной сил в ожидании появления Снейпа.       Северус же задержался, пусть и всего на несколько минут, но Грейнджер уже начала переживать. Думалось ей, он как обычно появится в камине, поэтому и вздрогнула от неожиданности, когда в дверь постучали.       – Привет.       – Прошу прощения за задержку, – вместо приветствия сказал мужчина и прошел внутрь.       – Все в порядке?       – Да. Только твой дружок решил дать мне наставления перед отбытием, – раздраженно ответил Снейп.       – Гарри?       – Бинго.       – Что ему нужно?       – Не обижать, не принуждать, позаботиться, быть осторожным и не делать глупостей. Дальше я не слушал.       – Прости за это. Все переживают…       – Ты уверена?       – Конечно, они мои друзья.       – Я не об этом. Ты уверена в том, что мы делаем?       – Нет. Но чего ты ожидал, давая мне выбор? – насупилась Гермиона. – Я тебе доверяю. Уверена, ты не станешь делать хоть что-то, если будут предпосылки ухудшения.       Северус мрачно всматривался в ее лицо, раздумывая над ее словами и делая выводы. Естественно, девчонка была права. Главное – первым делом осмотреть Грейнджеров. И если он не будет спокоен в их благополучии, то палец о палец не ударит, чтобы спалить им мозги.       – Нам пора. Через три минуты портал активируется.       – Из дома или выйдем на улицу?       – Это маггловский район, Гермиона. Конечно, из дома.       Снейп достал из кармана небольшую жестяную коробочку из-под мятных леденцов, в которой обычно хранили всякие мелочи по типу сигарет и зажигалок, жвачки, пуговиц и прочей ерунды, но никак не сами конфеты, и показал ее ведьме.       «Почему для порталов всегда используют всякое барахло?» – хмыкнула про себя девушка.       – Встань рядом, не хочу, чтобы тебя болтало при перемещении, – подсказал зельевар.       – Вообще-то я знаю, что такое портал.       – Женщина, просто иди сюда, – прорычал Снейп и вплотную притянул ее за край футболки.       Гермиона обхватила его за плечо, только сейчас сообразив, что глухая водолазка мужчины и пиджак ей в тон вряд ли соответствуют австралийской погоде.       – Ты же в курсе, куда мы направляемся? – она прихватила пальцами ткань, оттягивая и резко отпуская.       – Напомнить, что я был там не так давно?       – Июнь на дворе…       – Всезнайке невдомек, что там зима, верно?       – Что?!       Ведьма не успела выразить весь спектр эмоций – прервал ее порт-ключ, подхвативший обоих и закрутивший в густом потоке перемещения. По ощущениям Гермионы, порталы были раз в пять хуже аппарации: одно дело – в черте города, но что уж говорить о таких расстояниях… Поэтому, приземлившись в еще спящем квартале Аделаиды, ее вывернуло прямо на асфальт. Ненароком вспомнились недавние проблемы с концентрацией.       – Держи, – Северус протянул ей платок и бутылку воды.       – Спасибо, – промямлила она и привалилась к стене кирпичного здания, пряча от стыда глаза.       – Ты как? – обеспокоенно спросил Снейп, забирая из ее рук рюкзак и закидывая на плечо.       – Уже лучше. Где мы?       – Это пригород Аделаиды, Джетти-Стрит в Грейндже.       – Как? – Гермиона распахнула глаза, уставившись на мужчину.       – Грейндж.       – Смеешься надо мной?       – Отнюдь. Или тебе точку на карте показать, чтобы ты мне поверила?       – Хорошо, допустим. Но я думала, родители живут в Аделаиде.       – Жили. Центр оказался далек от их ожиданий, и они переехали год назад на побережье.       – Но как такое может быть? Грейндж…       – Я говорил, что у меня были подозрения на счет того, что ты не основательно стерла их память? Собственно, появились они после того, как нашел их здесь. Это не может быть совпадением. Скорее похоже на навязчивую идею.       – Боже, я…       – Шокирована, полагаю?       – Да, примерно так я бы и сказала, если допустить цензуру.       Северус хмыкнул и полез в собственную сумку. Немного покопавшись, он выудил оттуда черную джинсовку и протянул Гермионе.       – Надевай и пошли, успеем перехватить твоего отца, пока он не вышел на пробежку.       – Пробежку? – забирая куртку, удивилась ведьма. – Да он в жизни никогда не бегал.       – Все меняется, Грейнджер. Шевелись.       Пока они неспеша двигались по узкому тротуару в сторону дома семьи Уилкинс, Гермиона поймала себя на мысли, что потеряться среди одинаковых низких построек проще простого. Архитектура, как и ландшафт, резко контрастировали с тем, что ей приходилось наблюдать год от года в Англии – никаких садовых участков, заборов или изящного дизайна: каждый дом выглядел просто, словно кто-то отстраивал квартал в едином стиле минимализма. Единственным различием между ними был цвет фасада да наличие гаража как пристройки. Опаленные за лето под жарким австралийским солнцем кусты сейчас стояли невзрачными, набираясь сил в утренней прохладе местной зимы. Джетти-стрит была тихой улицей: за десять минут ходьбы им встретилось лишь пара собак, дремлющих на газоне, да один спортсмен, с утра поднявшийся на пробежку. Однако, наверное, погруженный в собственные мысли, он даже не заметил чужаков.       – В конце улицы есть отель, я забронировал нам номера. Если хочешь сначала зайти…       – Нет, давай сразу к делу. Ты сам сказал, что надо успеть перехватить папу.       – Время терпит, можем вернуться к вечеру.       – И продолжить изводить себя?       – Как скажешь. Для справки, твои родители считают, что я присматриваю здесь дом и привез сюда невесту.       – Боже, – вздохнула Грейнджер, – легенды правдоподобнее не нашлось?       – Им она пришлась по вкусу, – хмыкнул Северус, – так что играй свою роль, заболтай их, пока я делаю свое дело.       – Ладно. А где мое кольцо? – заговорчески улыбнулась ведьма, переходя дорогу вслед за Снейпом.       Он остановился, вскинув брови, и о чем-то задумался.       – Что, нашлась брешь в конспирации? Успокойся, скажу, что не ношу украшения, если спросят.       Северус кивнул и оглянулся на скромный одноэтажный дом, к которому вела узкая тропинка, вымощенная галькой. Через мгновение дверь отворилась и из нее вышел Венделл Уилкинс, надевавший наушники и прятавший плеер в карман спортивных брюк.       – Мистер Снейп! Какая встреча! – крикнул он и с широкой улыбкой приблизился к Северусу, протягивая руку.       – Утро доброе, Венделл.       Гермиона за гулом в ушах не слышала продолжение диалога и во все глаза таращилась на отца: он был таким же, как и пять лет назад, хотя и выглядел даже моложе. Вечно собранный и строгий, сейчас же держался расслабленнее и приветливее, чем когда-либо. Из дома Грейнджер всегда выходил либо в костюме, либо брюках и джемпере, так что спортивный прикид на нем казался чем-то из ряда вон. Растрепанные волосы не были аккуратно причесанными, а залом от подушки на щеке делал его таким уютным, что Гермиона еле сдержалась, чтобы не броситься отцу на шею.       – Гермиона, познакомься, – вывел ее из дум Северус, – мой знакомый Венделл Уилкинс, я рассказывал о нем и его жене.       – Рад познакомиться с вами лично, – Венделл протянул ей ладонь в приветствии.       – И я очень рада, – прочистив горло, отозвалась Гермиона.       – А знаете что, к черту пробежку, заходите в дом, Моника готовит завтрак и будет рада, если вы к нам присоединитесь.       – С радостью, – кивнул Снейп, – дорогая, ты не против?       Грейнджер сначала и не поняла, что он обращается к ней, все так же жадно рассматривая фигуру отца.       – Гермиона?       – Да-да, конечно.       – Чудно! Пойдемте, – Венделл шустро развернулся и бодро зашагал обратно к дому.       – Держи себя в руках, – шепнул ей Северус, ведя по тропинке к дому, закинув ей руку на плечо.       – Я пытаюсь, – прорычала она в ответ.       Войдя внутрь, Гермиона увидела небольшую, но уютно и эргономично обставленную гостиную в светлых тонах: бежевый диван и кресло в тон, телевизор на белой стеклянной тумбе, множество фотографий на стенах – у Джин Грейнджер всегда была тяга к снимкам в рамках. Ведьма окинула их взглядом, отчего в груди неприятно закололо отчаянием: ни на одной из них ее не было и, возможно, никогда не появится.       – Моника, милая, у нас гости! – позвал жену Венделл, и из кухни с полотенцем на плече вышла ее мама.       Женщина изменилась куда больше своего мужа: длинные некогда волосы были острижены «под мальчика», от плотной фигуры не осталось и следа – стройное тело в ярком приталенном платье в цветочек четко это демонстрировало. Глаза ее источали дружелюбие и удивление одновременно. Ведьма мелко задрожала, пытаясь упорядочить мысли и чувства Окклюменцией, но выходило из рук вон плохо. Кровь в ушах стучала так, что она и не слышала, как родители перекинулись парой реплик, пока волшебник рядом больно не сжал ее пальцы.       – О, Северус, надо же! – Моника обняла Снейпа и посмотрела на вторую гостью. – А вы, видимо, Гермиона?       – Да, миссис Уилкинс, мне очень приятно познакомиться, – глотая подступивший к горлу ком, ответила ведьма.       – Моника, дорогая. Я слишком молода для этих «миссис». Как вы здесь оказались?       – Я говорил, что хочу показать Гермионе эти места, прежде чем купить дом.       – Ну да, ну да, правильное решение. Когда вы приехали?       – Сегодня. Надеюсь, не помешали?       – Что вы! Завтрак почти готов, пойдемте на кухню, – она поманила их за собой, весело причитая, как рада гостям.       Венделл уже устремился за женой, а Северус одернул Гермиону за рукав и притянул к себе.       – Как ты?       – В порядке. Но все это так… Не знаю, как описать, – уткнувшись лбом ему в грудь, прошептала девушка.       – Знаю. Постарайся себя не выдавать, нечего их пугать. Я выйду в какой-то момент и вернусь под чарами, не обращай на меня внимания, а я их просканирую, идет? – непривычно ласково спросил Снейп.       – Да, хорошо.       – Давай сюда, – он стянул с нее джинсовку и подтолкнул к кухне.       Гермиона неуверенно вошла и удивилась, насколько обстановка напоминала их дом в Англии: видимо, соображения относительно удобств не вытравишь никаким Обливиэйтом.       – Присаживайтесь, – Моника уже сервировала небольшой стол и выкладывала на тарелки панкейки. – Надеюсь, вы не против не английского завтрака.       – Пахнет отменно, спасибо, – ответила Гермиона, занимая место. – А вы местные?       – Нет-нет, дорогая, мы тоже из Англии, переехали несколько лет назад, захотелось в тепло подальше от дождливого Лондона.       – Понимаю, – усмехнулась девушка, вспоминая, как отец все время причитал на тему туманного альбиона и его погоды.       – Вы поэтому перебираетесь? – спросил Венделл.       – В том числе, но еще и по работе, – вставил Северус, располагаясь по правую руку от «невесты».       – А, да, ты говорил о ставке в Университете Аделаиды, – припомнила Моника.       – Именно так.       – А чем займетесь вы, Гермиона?       – Пока еще не решила, буду думать на месте.       – Вот и правильно, осмотритесь как следует, а там видно будет, – закивала миссис Уилкинс.       – Моника тоже первый год занималась домом, – поддержал Венделл, хотя будучи Грейнджером был против того, чтобы жена сидела дома.       – Боюсь, Гермиону дома не удержишь, – усмехнулся Северус, – деятельная натура.       – А ты прямо горишь желанием посадить меня под замок? – не сдержала улыбки ведьма.       – Иногда очень.       – Да ладно вам, – рассмеялась Моника, – любая женщина, у которой нет возможности реализоваться, найдет способ спустить энергию, и тогда вам, мужчинам, это не понравится.       – Поддерживаю, – кивнула Гермиона, улыбаясь.       – Кофе? – поднося кофейник к кружкам гостей, поинтересовался Венделл.       – Спасибо, – сказал Северус и встал, – я отойду на минуту, нужно созвониться с риелтором.       – Конечно-конечно.       Снейп погладил плечо Грейнджер и вышел за пределы кухни. Набросив на себя дезиллюминационные и маглоотталкивающие чары, он вернулся и встал за спинами хозяев дома. Поймав взгляд Гермионы, кивком указал ей продолжить разговор и начал манипуляции с диагностическим заклинанием, возводя стену из сплетений цветной карты, которую ведьме разгадать было не под силу.       – Давно вы вместе? – спросила Моника.       – Не очень, но знакомы много лет.       – Любовь долго зрела? – усмехнулся Венделл.       – Можно и так сказать. По правде говоря, поначалу мы друг друга ненавидели.       – Даже так, – протянул мужчина. – Зато сейчас души друг в друге не чаете.       Гермиона поперхнулась напитком, нахмурившись, а внезапно загоревшиеся щеки говорили громче слов.       – Гермиона, это сразу видно, – заверила Моника, пряча улыбку за чашкой.       – Вы тоже… выглядите счастливо, – заметила Грейнджер.       – Это все годы, раньше мы могли поцапаться по поводу и без, переезд здорово нам помог.       – Согласен, в Англии мы то и дело были на грани развода, только на публике играли роль счастливых супругов. Сейчас же все иначе, – Венделл сжал ладонь жены и мягко ей улыбнулся.       «Какого еще развода?! О чем они вообще?»       – Значит, здесь вы счастливы? Никогда не задумывались вернуться на родину?       – Упаси господь, в Англию разве что в отпуск, – покачала головой миссис Уилкинс.       – У нас там ничего не осталось, вся жизнь теперь здесь.       – И даже не скучаете? – изумилась Гермиона.       – Нет, совсем нет, – твердо заметил Венделл. – Вот поживете здесь и сами в этом убедитесь. Лондон – для дел и бизнеса, здесь же можно жить в свое удовольствие.       – А чем вы занимаетесь?       – О, у Венделла своя стоматологическая практика, а я держу винный бутик, – радостно откликнулась женщина.       – Какое интересное занятие, – насторожилась Гермиона, но внешне виду не подала, – вы и в Лондоне этим занимались?       – Нет, я тоже дантист, там мы оба работали в одной клинике. На этой почве и было большинство ссор. Теперь же я занята любимым делом. Заходите ко мне в магазин, считайте, вы вип-клиенты!       – Обязательно, спасибо.       – «Wine Wave» на углу Милитари и Грейндж-роуд, скажете, что от меня, вам проведут экскурсию.       – Звучит заманчиво.       – Боюсь, в клинике экскурсию не предложу, но личным дантистом стать вполне могу, – рассмеялся Венделл.       – Надеюсь, вы заглянете к нам в гости, когда мы обживемся, – грустно улыбнулась Гермиона.       – Непременно, дорогая, будем ждать приглашения.       Краем глаза ведьма заметила, как Северус свернул диагностику и вышел из кухни, чтобы через мгновение вернуться и сесть на прежнее место, закидывая руку на спинку стула, на котором сидела Гермиона.       – Простите, разговор затянулся.       – Все в порядке? Когда начнете смотреть дома?       – Завтра с утра, сегодня устроим выходной, осмотримся.       – Надеюсь, вам здесь понравится, – приветливо улыбнулась миссис Уилкинс.       – Что ж, прошу меня простить, но пора собираться на работу, долг зовет, – Венделл поднялся и отнес в мойку свои тарелку и приборы, – а вы не торопитесь.       – Спасибо за гостеприимство, мы тоже пойдем. Хотелось бы отдохнуть после перелетов, – отозвался Снейп, вставая и помогая подняться Гермионе.       – Тогда ждем вас завтра на ужин!

***

      Гермиона проснулась только к вечеру. Заселившись в отель на побережье, Северус буквально заставил ее отдохнуть, откладывая разговор до вечера. Конечно же, встреча с родителями, их убежденность в том, чтобы не возвращаться в Англию, подкосило ее эмоциональный фон. Но все-таки теплилась еще надежда, что их желания изменятся, когда к ним вернется память, так как она никогда не слышала от них жалоб на Лондон и жизнь в нем. Немало шокировали ее и известия о ссорах, и разговоры о потенциальном разводе. Вспоминая свое детство, Грейнджер не могла воскресить в памяти не то, что скандалов, но даже малейших разногласий. Ее родители были для нее примером семейной жизни – что говорится, душа в душу. Но так ли это? По крайней мере с одиннадцатилетнего возраста она не видела их по десять месяцев, что могло произойти между ними за это время? Возможно, все эта безмятежность была хорошо спланированной постановкой? Или это опять-таки игры измененного сознания?       Приведя себя в порядок, Гермиона отправила Северусу сообщение о том, что она готова. В ответ же получила предложение спуститься в патио при отеле.       – Ты спал? – присаживаясь в плетеное кресло напротив мужчины, спросила Грейнджер.       – Нет. Отдохнула?       – Да, вполне. Что читаешь?       Северус развернул книгу обложкой к девушке.       – Не думала, что тебе интересна маггловская литература.       – Ты забываешь, что я полукровка.       – Ну да… Так что ты выяснил?       – Ты голодна? Предлагаю поужинать и прогуляться.       – Северус! – она невербально набросила вокруг них Муфлиато и вперила в волшебника пристальный взгляд.       – Я ошибся в предположениях, – вздохнул он. – Если бы воспоминания действительно остались, их подстегнуло бы твое присутствие и я бы заметил это при диагностике. Какие-то отголоски, несомненно, остались, но этого не достаточно. А так… Послушай, я знаю, как много это для тебя значит. И даже представить не могу, что ты чувствуешь…       – Ничего не выйдет, так?       – Гермиона…       – Просто скажи. Я справлюсь.       – Боюсь, что так. Их мозг не выдержит еще одно вмешательство. Шанс, что все пройдет как надо, один из ста. Решать тебе, я в любом случае сделаю так, как ты решишь.       – Почему?       – Это твои родители.       – Но ты же знаешь, что я могу сделать неправильный выбор, я могу их убить… – ее голос сорвался, она тяжело задышала, а по щекам скатились первые слезы.       – Ты не настолько глупа или эгоистична, как считаешь. Сомневаюсь, что ты способна причинить им вред.       – И что теперь? Просто вернемся домой?       Северус поднялся и, достав из кармана джинс флакон, присел перед ней на корточки. Он погладил ее по зажатым в кулаки костяшкам и вложил в ладонь пузырек.       – Успокоительное? – шмыгнула она носом.       – Нет. Я предполагал нечто подобное. Это зелье позволит мне погрузиться в их сознание примерно по той же схеме, что ты провернула со мной, и вытащить на поверхность некоторые воспоминания. Одно потянет за собой другие, но… Действия хватит часа на четыре, не больше, и все вернется на свои места. Это не будет возвращением памяти, нечто вроде стимуляции. Ты сможешь…       – Попрощаться? – Гермиона перевела взгляд с его темных глаз на флакон и повертела его в руках.       – И получить прощение. Я знаю, что ты винишь во всем себя, нет смысла убеждать тебя в обратном. Но, может, у них получится.       – Это конец? – с надеждой спросила ведьма.       – Смотря как посмотреть. Они в безопасности, довольны своей жизнью здесь, так может, для вас это только начало? Пусть и по разные стороны, но это так. Если захочешь и найдешь в себе силы, сможем навещать их…       – С чего ты такой обходительный? Не нужно нянчиться со мной! – не выдержала она и попыталась встать, но была прижата обратно к креслу.       Снейп перехватил ее за предплечья, держа крепко, но не причиняя боли. Первые секунды она пыталась брыкаться, но быстро сдалась и обмякла, подаваясь вперед и утыкаясь лбом в его плечо. Северус переместил руки на ее спину, нежно поглаживая и ожидая, пока она совсем успокоится.       – Прости, мне не стоило…       – Все в порядке.       – Спасибо, что ты здесь, – прошептала она, повернув голову в сторону и целуя его в шею.       «Всегда», – подумал Северус и прикрыл глаза.

***

      Поужинали они действительно здесь же, в патио, в большинстве своем молчаливой обстановке, нарушаемой только гулом голосов посетителей и негромкой лаунж-музыкой. Теперь же, прихватив подаренную Моникой бутылку белого Шабли, они неспеша прогуливались по берегу залива Сент-Винсент и наслаждались закатом. Гермиона хотела было скинуть кроссовки, чтобы зарыться в песок голыми ногами, но ожидаемо Северус ей этого не позволил, и теперь Грейнджер дулась, злясь сама на себя за такое поведение. Снейп же, напротив, даже не обращал внимания на такие перемены в ее настроении – причины были ему более чем понятны. В конце концов сдавшись, ведьма наколдовала на песке плед и, накинув амортизирующие чары для мягкости, уселась, вытянув ноги и перебирая пальцами рук песок. Подошедший зельевар протянул ей уже полупустую бутылку вина и сел рядом.       Гермиона сделала глоток и, придвинувшись ближе, положила голову на его плечо, шумно выдыхая.       – Слушай, я только сейчас задумалась… Не стоило мешать твое зелье с алкоголем.       – Сегодня пропустишь прием, это не страшно.       Шум океана разрезал пустоту пляжа, заполняя тишину ненавязчивым шелестом и разбивающимися о пирс волнами. Прислушиваясь к этим звукам, никто не пытался завязать разговор ради разговора, сосредоточившись на собственных мыслях и умиротворении, коего ни один не чувствовал уже очень давно.       – Злишься? – подал голос Северус.       – С чего бы?       – Что выбор не велик.       – Нет, не злюсь. Грустно, конечно, но плакать буду потом. А пока я согласна на твое зелье.       – Уверена?       – Здесь нет выбора, Северус, я не стану рисковать. Ты прав, они здесь счастливы. Если что-то пойдет не так, этого я себе уже не прощу. Но ты уверен, что они забудут эту пару часов, когда будут помнить?       – Уверен.       – Хорошо… Северус?       – Мм? – он уперся щекой в ее макушку.       – Будь рядом, пожалуйста.       – Конечно, – тихо проговорил он, обнимая и притягивая к себе.       Ведьма отставила бутылку на песок, развернулась в его руках и сама обхватила его за торс, потянувшись губами к щеке, за сутки уже немного покрывшейся щетиной. Северус заправил ей выбившуюся прядь за ухо, заглядывая в глаза, и погладил большим пальцем скулу.       – Могу я поцеловать тебя? – хриплым шепотом спросил он.       Вместо ответа Гермиона сама потянулась и накрыла его губы своими. В груди у обоих снова затянулся знакомый тугой узел, и волна тепла прошлась по всему телу, как только мужчина углубил поцелуй, то проникая за мягкие губы, то обводя их языком и аккуратно прикусывая, оттягивая нижнюю. Будь на этом пляже туристы, возможно, кто-то и посетовал бы на неприличную парочку, когда девушка откинулась на плед и потянула мужчину за собой, не разрывая поцелуя. Однако в подкрадывающихся сумерках, здесь не было ни души, так что стесняться было некого.       – Знаешь, – оторвавшись, сказала ведьма, – твоя водолазка оставляет слишком много работы воображению.       – Это повод для радости, Грейнджер, – хмыкнул Северус.       Гермиона удивленно уставилась на него, щурясь, чтобы разглядеть и без того темные радужки в сгустившихся сумерках.       – Я бы с тобой не согласилась, – она ловко высвободила из-под нависающего тела руки и перекинула ему за спину, медленно вытаскивая края ткани из брюк.       Девушка по-гриффиндорски смело опустила прохладные ладони на мужскую поясницу, поглаживая снизу вверх. Северус вздрогнул от перепада температур и напрягся, но не отстранился, лишь прикрыв глаза. Гермиона средним пальцем проследила продолговатую неровность кожи, тянущуюся вплоть до лопаток, и тяжело вздохнула, воображая, сколько же шрамов носит под одеждой этот человек. К чужим изъянам она относилась вполне спокойно, хотя свои отметины тщательно скрывала. Появление первого серьезного увечья и заставило ее когда-то освоить маскирующие чары, спасибо Долохову, будь он неладен. Однако годы относительно спокойной жизни сгладили яркие краски, да так, что практически забылись и травмы, и страдания, и мысли о том, кому и что пришлось пережить. В их компании было заведено не вспоминать войну понапрасну, приходилось делать вид, что никого ничто не беспокоит. Только с Джорджем Уизли они могли периодически уйти мыслями в девяностые, воскрешая воспоминания о Фреде и других. Для них двоих это была своеобразная терапия, естественно с руки психолога.       – Несмотря на то, что Северус стоически терпел интерес Грейнджер пару минут, он все-таки перехватил ее руку, целуя в открытую ладонь и глядя ей в глаза.       – Не стоит, – покачал он головой, что волосы в итоге скрыли его затуманенный взгляд.       – Меня не пугают твои шрамы, Северус, – уверенно парировала Гермиона, – я слабо, но представляю, что ты можешь скрывать, и меня это не волнует.       Мужчина скатился обратно на плед и молча рассматривал первые звезды, появившиеся на небосводе.       – Когда ты наконец поймешь, – уже нависая над ним, продолжила ведьма, – что мне важнее то, что тут, – она положила ладонь ему на грудь, – и тут, – погладила большим пальцем морщинку меж бровей.       – Мне нечего тебе ответить… – Северус сжал пальцами переносицу.       Гермиона хлопнула руками по земле и резко поднялась, протягивая ему руку.       – Вставай, – скомандовала она.       Снейп в недоумении посмотрел на нее, а затем и на ладонь. Как только он принял вертикальное положение, Грейнджер крутанулась на месте, аппарировав их обоих прямиком в свой номер. Оставив Северуса приходить в себя после неидеального перемещения, она отбросила на тумбу палочку, прошлась по комнате, зажигая свет, и вернулась к мужчине, неотрывно следящим за ее движениями. Шумно выдохнув и собираясь с мыслями, Гермиона сняла сначала джинсовку, захваченную ею в плен у зельевара, а затем рывком стянула с себя вязаный джемпер, трансфигурированный ранее из обычной футболки.       – Что ты… – начал было Снейп.       – Помолчи, пожалуйста, – прервала его девушка.       Оставшись в бюстгальтере, она провела ладонью над кожей, снимая чары, и за руку подвела мужчину ближе к свету. Северус нахмурился, увидев грудь, испещренную неровными шрамами, спускающимися вниз до самых джинсов.       – Видишь? Этот, например, я получила на пятом курсе в Отделе тайн. Этот, – она развернула руку, показывая внутреннюю часть бицепса, – на третьем. А этот, – ведьма подняла предплечье повыше, демонстрируя рваную надпись авторства Беллатрисы Лестрейндж, – когда была в плену в Мэноре. И это далеко не все…       Снейп аккуратно перехватил ее запястье, оглаживая буквы большим пальцем. О, какое же удовольствие он испытал бы, попадись ему сейчас автор этого сомнительного искусства. Та злость, что сейчас охватила его, заставила желваки перекатываться с удвоенной, чем обычно силой, а в висках затарабанил пульс.       – Кто? – сквозь зубы вымолвил он.       – Северус, – Грейнджер подняла его лицо за подбородок, – это все неважно. Ты стал смотреть на меня иначе? Испортило ли это твое мнение обо мне?       – Нет… – прохрипел мужчина, осознав, что воздуха катастрофически не хватает.       – О чем я и говорю. Это наш опыт, пусть и горький, и нам от него уже не избавиться.       Северус неуверенно поднес руку к девичьей ключице, но задержал, не касаясь. Гермиона, заметив заминку, подалась корпусом вперед, упираясь в его ладонь. Он осторожно, едва дотрагиваясь кончиками пальцев, так же, как она ранее, проследил бледные отметины, останавливаясь на животе. В этот момент в его сознании что-то щелкнуло, и мужчина подался вперед, сминая ее губы в жадном поцелуе. Ведьма тотчас откликнулась, закидывая руки ему на шею, притягивая ближе и вжимаясь телом в его. Когда с губ Гермионы слетел первый стон, Снейп уже не смог сдержаться – подхватил ее под ягодицы, отрывая от пола, и в два шага оказался у постели, аккуратно опуская на подушки и нависая сверху, изучая ладонями каждый дюйм, то опускаясь к икрам, то поднимаясь к шее.       Грейнджер медленно, давая ему выбор, потянула вверх опостылевшую черную водолазку и, не встретив сопротивления, стащила полностью, отбрасывая в сторону. Северус замер, опираясь на вытянутые руки по обе стороны от ее головы, и следил за блуждающим по его торсу взглядом, ожидая реакции, как на Голгофе. Ведьма же не сказала ни слова, лишь приподнялась на локтях, припадая сухими губами к узловатому шраму в центре солнечного сплетения. Она успела мельком подумать, что все не так страшно, как можно было представить, прежде чем мужчина снова вовлек ее в поцелуй, вышибая любые мысли из головы, оставляя только нарастающее напряжение и пульсацию внизу живота. Грейнджер обхватила ногами его поясницу, заставляя практически лечь на нее, и когда почувствовала трение уже набухшего члена сквозь джинсы, откровенно простонала ему в губы.       – Ты уверена? – разорвав контакт, спросил Северус, глядя на нее осоловелыми безднами глаз.       – Слишком много вопросов, – даже не пытаясь восстановить дыхание, она потянулась к его ремню, умело расстегивая пряжку.       Оставшаяся одежда быстро полетела на пол. Снейп неторопливо осматривал молодое, слегка худощавое тело затуманенным от возбуждения взглядом, любуясь, запоминая, наслаждаясь и предвкушая. Кончиками пальцев он провел дорожку от бедра, по ребрам к груди, описывая затвердевший сосок. Склонившись, щекоча прядями ее тело, он поцеловал ближайшую к нему впадинку над ключицей, спускаясь к небольшим, но идеальным для него, окружностям, попеременно дразня каждую языком и губами, вызывая мурашки на молочной коже. Гермиона запустила пальцы в его волосы, то оттягивая их, то массируя кожу головы, пока мужчина пробирался ниже, покрывая мелкими быстрыми поцелуями живот. Похоже, окочательно смирившись с происходящим наяву, он едва ощутимо дотронулся двумя пальцами до уже мокрых складок, безошибочно находя клитор, стимулируя его легкими круговыми движениями, срывая новый, более глубокий стон с девичьих губ.       – Северус… – позвала Грейнджер дрожащим голосом.       И он, наверное, впервые в жизни увидел то, о чем мечтал долгие годы: женский горящий взгляд, полный восхищения, одновременно и страсти, и нежности, преданности и мольбы. Увиденное прошило его, словно током, заполняя с головы до ног не то что теплом, а жаром. Поднявшись выше, Северус поцеловал ее глубоко, тягуче и, помогая себе рукой, направил уже болезненно пульсирующий член в нее. Одновременный протяжный стон обоих прокатился по комнате, и мужчина замер, зажмурившись, давая обоим возможность привыкнуть к новому ощущению. Когда Гермиона сама подалась тазом навстречу, он распахнул глаза, перевернул их набок, притягивая ее вплотную так, чтобы она лежала на его руке, и начал медленно двигаться навстречу, уперевшись лбом в ее и не разрывая зрительного контакта.       – Смотри на меня, – прошептал он, стоило Гермионе прикрыть глаза.       Мужчина положил на ее щеку ладонь, оттягивая большим пальцем нижнюю губу, и ведьма, не смутившись, вобрала его в рот, облизывая подушечку и посасывая. Это сработало как спусковой крючок, и Снейп откинулся на спину, утягивая девушку на себя. Он обхватил ее талию в кольцо, вынуждая лечь ему на грудь, и сразу увеличил темп, срывая звуки наслаждения под новым углом.       Почувствовав, что он близко, Северус замедлился, за плечи приподнял девушку, чтобы она сидела на нем, опираясь на уже дрожащие колени. Одной ладонью удерживая ее запястья за спиной, а большим пальцем второй стимулируя клитор, подводя к разрядке, волшебник упивался ее рваными движениями на нем, медленно ползущей по виску каплей пота, складкой сосредоточенности между бровями, зажатой между зубами припухшей губой. Только когда почувствовал сокращение вокруг члена и услышал глухой протяжный женский стон, Снейп перевернул девушку на спину, закинув ее левую ногу себе на плечо, и позволил отпустить себя, наращивая и амплитуду, и скорость. Находясь на грани, он вытащил член и уже рукой в несколько фрикций достиг оргазма, изливаясь в кулак, не позволяя себе запятнать собой ведьму в первую же ночь.       Немного придя в себя и перестав содрогаться, Северус невербально очистил обоих от интимных следов и рухнул на подушку, притягивая к себе Гермиону. Нежно, насколько умел, поцеловал, стирая в сознании все вопросы и расставляя на их месте точки.