Геппархия проснулась от слышимых совсем рядом голосов Габриэллы и Бабетты. Обе они что-то бурно обсуждали, время от времени хитро хихикая. Издав недовольный звук, имперка встала с кровати и пошла в сторону голосов. Ассасинки сидели рядом с купальнями, за столиком, и увидев её снова хихикнули.
— У нас тут ещё один вампир? — шутливо спросила Габриэлла, вызвав смешок со стороны клыкастой девочки.
— Не смешно, — фыркнула Геппархия присаживаясь за третий стул. — Что делаете?
— Смотрим в будущее. Хочешь и тебе погадаем? На картах.
— Ассасины и гадают… Ладно, давай.
Геппархия подложила руку под подбородок, смотря на тёмных сестёр безэмоциональным взглядом.
Данмерка взяла карты и ловко перетасовала их. Тихо что-то пробормотав, она разложила три из них картинкой вниз. Затем наиболее грациозно перевернула их и вздохнула. На первой карте был изображён скелет в доспехе, под ногами которого находилось несколько трупов; на второй — башня; на третьей — человек в чёрном одеянии, опустивший голову, у ног которого лежало пять кубков.
— И что всё это значит? — спросила Геппархия, без особого интереса рассматривая изображения.
— Смерть, башня, пять кубков… — пробормотала Габриэлла, с сожалением посмотрев на имперку. — Что-то в твоей жизни подошло или подойдёт к концу, перед тобой встанет множество трудностей и разочарования.
— Серьёзно?
Имперка подняла бровь.
— Мне кажется это не совсем предсказание, со мной это уже случилось.
— Скорее всего всё только началось. Будь готова…
— Я не верю в гадания, но спасибо за предупреждение.
Она встала изо стола и ещё раз оглядела тёмных сестёр, после чего молча прошла немного по коридору и свернула в ещё не исследованное помещение.
Она усмехнулась — это убежище сильно напоминало какой-нибудь муравейник. Везде были ходы, коридоры, небольшие помещения, комнаты, повороты… И сейчас она была в одном из промежуточных мест между четырьмя путями. Первый — позади, второй — впереди, третий чуть правее второго, четвёртый — слева. Из всех их дверь имели только два — первый и третий. Немного подумав, она решила пройти в последний.
Открыв массивную чёрную дверь, она увидела помещение, чем-то похожее на зал храма, где обычно находится алтарь, перед которым стоят лавочки. На небольшом возвышении стояла чёрная подставка, на которую можно было поставить книгу, чтобы читать какую-нибудь проповедь. Но если храм обычно выглядит ухоженно, то это помещение явно было заброшенным. Те самые лавки были сломаны, по всей комнате валялись пустые бутылки, Геппархия даже обнаружила пару подсвечников с остатками свеч. И, самое неприятное, в помещении было обилие пыли и паутины. Отчего-то имперка даже почувствовала что-то вроде возмущения, как если бы она была жрицей, а кто-то сильно набогохульствовал в её храме. Конечно, она и сама не поняла, почему у неё появилась такая реакция, но всё же решила немного прибраться. Да, починить лавки она не могла, но убрать мусор и паутину была вполне в состоянии.
За уборкой она провела пару часов. Время от времени она выходила из того зала, чтобы намочить тряпку. Хоть и довольно сильно уставшая, но довольная, она вышла наконец к братьям и сёстрам, что уже собрались обедать. Как только она вошла, наступила неловкая тишина. Все посмотрели на неё с некой смесью удивления и непонимания, словно она сошла с ума и натворила что-то безумное.
— Ну как, приступ уборщицы закончился? — прервал молчание Назир, снимая с огня котелок с чем-то вроде супа.
— Ха-ха-ха. Очень смешно. Просто захотела прибраться. В конце концов, вам самим разве приятно, что у вас в убежище находится полуразрушенная комната, которая выглядит так, словно там произошли тысяча и один бой? Мне лично нет.
— Ладно, ладно. Ты лучше садись, а то тебе еды не достанется, — фыркнул редгард, уже разливая блюдо по тарелкам. — Потом я тебе дам пару контрактов, чтоб не занималась всякой ерундой.
— Да как хочешь.
Пожала плечами Геппархия и уселась за свободный стул.
— А где кстати Астрид с Арнбьёрном? — спросила она, заметив отсутствие вышеперечисленных.
— Арнбьёрн на контракте, Астрид закрылась у себя.
— Закрылась? Чего это вдруг?
— Ей пришло какое-то письмо из Чейдинхола. Но мне до этого дела нет, пока она не скажет, что что-то не так.
Взглянув снова на собеседницу, он добавил:
— И тебе тоже.
— Ясно. Отлично. Спасибо.
Все молчали, даже вампирша с тёмной эльфийкой сохраняли тишину. Сперва Геппархия немного удивилась присутствию Бабетты, но увидев у неё в руках какую-то бутыль с красной жидкостью, решила вопросов не задавать. Свою порцию она ела очень медленно, время от времени просто бесцельно перемешивая ложкой содержимое тарелки и снова уходя в мир своей головы.
На удивление мысли о драконах почти не появлялись, эту тему она уже хорошенько обдумала ночью и для себя решила, что это не так страшно, пока подтверждения их существования нет. Остальные жители убежища тоже не поднимали этот вопрос, видимо придя к тому же решению.
Сейчас она больше думала о том, какая её ждёт судьба здесь, в Братстве. За всю свою жизнь она убила всего-то четырёх человек и одного аргонианина, но уже попала сюда. Почему она подумала, что это будет лучше, чем жить в нищете? Почему решила, что здесь её ждёт более славная жизнь? Быть убийцей не так-то просто. Нужно уметь скрываться, существовать в тени. Стать по сути своей тьмой, забирающей жизни, на которые укажет ей рука Ситиса. Ну, а самой главной проблемой было то, что ей теперь нужно было стать частью этой «семьи». Найти подход к ещё нескольким людям и не подавать признаков своей нелюбви к сосуществованию с кем-то: она никогда не чувствовала себя хорошо, когда жила с кем-либо вместе. В родной семье ей было некомфортно, родители желали от неё великих свершений и разочаровывались от каждого её промаха, не говоря уже о той афере, что она провернула с Джари-Ра. Родные сёстры тоже не были ей близки. Обе они души не чаяли в моде, танцах, мужчинах и других подобных вещах, в то время как её больше привлекали деньги и спокойствие. Позже в Коллегии Бардов она тоже не смогла ужиться, а в Восточной Имперской Компании и подавно. Так чего же она ожидала от Тёмного Братства?
Неожиданно в зал вошла Астрид. Она выглядела сильно напряжённой. Казалось, она хотела высказать всем какие-то неприятные мысли, собиралась уведомить семью о проблемах. Но вместо того чтобы громко сообщить, что произошло, она подошла к Назиру и что-то тихо и встревоженно начала говорить ему шёпотом. Все остальные, кроме Фестуса, явно обратились во слух, но ничего не услышали.
Назир что-то ответил Астрид, она кивнула и наконец обратилась к остальным.
— Вчера я получила письмо из убежища в Чейдинхоле, — громко проговорила она.
— В Чейдинхоле? Разве, несколько лет назад в газетах не писали, что оно сгорело? — спросила Бабетта, недоумённо подняв бровь.
— Судя по всему это не так. Или не совсем так, — ответила ей глава и вздохнула. — К нам в убежище собирается приехать Хранитель Матери Ночи, вместе с ней.
— Так что же в этом плохого? — хором удивились чародей, данмерка и имперка.
— Видели бы вы письмо, поняли бы сразу. Он явно не в своём уме. К тому же, он даже не спросил, готова ли я… — она сделала секундную паузу и поправила себя. — …мы его принять. Он уже в пути.
— Но это же великая честь! — воскликнул Крекс, резко вставая изо стола. — Если это действительно так, то это значит, что Тёмное Братство вернётся к традициям, сложенным веками назад. И возможно именно в нашем убежище окажется Слышащий.
— Слышащий? — спросила Геппархия, с непониманием глядя на чародея.
— Человек, что слышит голос Матери Ночи. Единственный, кто может почти напрямую связываться с самим Ситисом. Истинный Глава Братства.
— Ого… — только и смогла пробормотать имперка и замолчала.
— И всё же, он должен был хотя бы спросить, — сказала Астрид, поморщившись. — Мне нужно ещё подумать.
Последнюю фразу она произнесла тоном, завершающим любую беседу. Геппархия отлично знала этот тон, ей и самой частенько приходилось им пользоваться.
Астрид ушла, оставив тёмным братьям и сёстрам тему для оживлённой беседы. Тут же имперка обнаружила, что почти ничего не съела. Посмотрев через некоторое время в тарелку, она поняла, что аппетита нет совсем. Молча встав изо стола, она отправилась к лестнице наверх, как её остановил кашель редгарда, которым он решил вызвать её внимание. Она обернулась.
— Я говорил, что дам тебе контракт.
— Ах, да… Точно. Ну давай, что там за контакт?
— Если быть точнее, то даже три. Первый — на купца, самый простой. Его имя Дравиниус, через день-два отправится из Маркарта в Солитьюд. Вроде как, занимается контрабандой; второй — на данмерского наёмника, Нивела. По известной информации, находится в Драконьем Мосту, остановился на неделю; третий самый сложный — имперский Легат Константин Титул, руководит лагерем у Данстара. Всё понятно?
— Всё, — кивнула Геппархия и сменила маршрут в сторону запасов еды.
Сумка была при ней, туда она сложила припасы, после чего быстро развернулась в сторону выхода из убежища. Путешествие предстояло довольно долгое.
***
Маркарт был довольно близко, она уже видела построенные в скале здания. Она не то, чтобы сильно восхищалась достижениями исчезнувших двемеров, но архитектура определённо впечатляла даже издалека. Большая часть построек была сделана из серого камня, но было огромное количество частей из рыже-золотого металла — двемерской стали. Она остановилась, на случай если увидит сейчас купца, и не прогадала. Он быстрым шагом прошёл мимо неё, воровато осматриваясь по сторонам. Развернувшись на пятках, ассасинка пошла за ним, притворившись, что идёт к каджитскому каравану, который как раз был по пути купца, заодно она смогла удостовериться что это точно он. Каджиты дружески поприветствовали его, назвав как раз по имени.
Она преследовала его, дожидаясь подходящего момента. С собой у неё была пара стрел изгоев. Она решила изобразить его смерть так, словно его убили они.
Неожиданно он обернулся и остановился, удивлённо смотря на неё. Она поджала губы и незаметно потянулась к кинжалу, что скрывался под тканью плаща, что дала ей Габриэлла прямо перед выходом. Они простояли ещё некоторое время, смотря друг другу в глаза и убийца наконец-то рывком оказалась прямо перед мужчиной, занеся клинок. Он не успел даже выкрикнуть. Девушка повалила его на землю и вонзила клинок в сердце.
Несколько раз вытащив лезвие и воткнув обратно, она успокоилась и вздохнула. Осмотревшись по сторонам, она добавила купцу ещё несколько ранений на теле и вставила ему в грудь две стрелы, взятые с той самой повозки, обломки которой она обнаружила неподалёку от места того падения.
Встав, она ещё раз посмотрела на мёртвое тело, и криво улыбнулась. Ей понравилось, действительно понравилось то, что она ощутила. Ей понравилось видеть страх в глазах своей жертвы, понравилось иметь полный контроль над чужой жизнью.
Вдруг её лицо резко переменилось, она с ужасом посмотрела на собственные руки и на труп. Ей понравилось это. Действительно понравилось.
— Мне понравилось… — проговорила она дрожащим голосом и упала на колени. Внутри зародился истерический смех, который так и пытался вырваться наружу. И вырвался.
***
Наёмник умер очень просто. Она наняла его, сказав, что ей нужно сходить в древние руины, а потом, выведя подальше, просто перерезала глотку.
***
Она ненадолго остановилась в Солитьюде. Почему ненадолго? Причины было две: первая — отсвечивать в этом городе ей не хотелось, её лицо могли узнать, а вторая — хотелось поскорее выполнить контракт. Но чтобы до него добраться, нужны были силы, так что она заказала комнату в таверне, где могла переночевать. Один минус — заснуть днём у неё не получалось, слишком много было шума.
Трактирщик её не узнал, что уже было весьма неплохо. К тому же послушав слухи, она узнала, что её считают мёртвой, вернее нищую пропавшую без вести. В страже всё явно было напряжённо — они пытались найти убийцу, но даже некоторые присутствующие улики не привели их ни к чему. Однако незнакомку они не тронули. Единственное что им было ясно, это то что убийца не был кем-то из приезжих, ведь тех кто прибыл в город до убийства Джари-Ра уже допросили и поняли что это не был кто-то из них. Они бы могли связать эти смерти с нищей, которая пропала невесть куда, но пришли к выводу что она стала одной из жертв.
От всего этого расследования ей только стало смешно. Да и действия стражи, насчёт приезжих тоже, будь она одной из них, допрашивала бы всех и каждого и в город бы не пускала. Но, увы, стражники были другими, явно недостаточно умными, чтобы сложить дважды два.
***
Она потёрла руками замёрзшие плечи. Пусть на плаще и было какое-то зачарование, которое должно было не допустить замерзания, до конца оно явно не помогало. Она поёжилась, медленно пробираясь через сугробы. Впереди были какие-то тёмные силуэты, но из-за метели видно было плохо. Конечно, такая погода могла бы быть ей в помощь, если бы не одно «но». Мешала она сильнее.
Стуча зубами, она наконец подошла достаточно близко, чтобы увидеть лагерь и остаться незамеченной. Сейчас ей нужно было придумать хоть какой-то план, чтобы убить главного в лагере, уйти с минимальным количеством лишних жертв и главное при этом выжить. Внимательно рассматривая то, что она могла рассмотреть, она прикидывала в голове что будет делать.
Просто напасть напрямую точно не вариант. Будет слишком много ненужных смертей и скорее всего она сама не выживет, особенно если вспоминать ту стычку с бандитами. Пробраться тихо и незаметно попросту сложно: попробуй пройти мимо приблизительно десяти, а то и больше, солдат, убить командира и свалить, не подняв при этом шуму. Нужно было как-то влиться в обстановку, стать частью лагеря. Единственный возможный способ это сделать, который пришёл ей в голову — это надеть имперский доспех, влиться в коллектив, сделать тёмное дело и уйти. Но раздобыть доспех тоже было сложно, не вступая в армию. Разве что убить кого-то из легионеров. Поджав губы, она медленно отправилась обратно в Данстар, дорабатывать план.
***
Лезвие имперского меча со свистом разрезало воздух, не попав по увернувшейся ассасинке. Её план разбился вдребезги и теперь она вынуждена была участвовать в смертельной пляске с солдатами. Единственное, что её сейчас радовало — это то, что с её целью драться не пришлось. Он явно был человеком сильным и натренированным, а тяжёлая броня могла бы помешать ей прикончить его достаточно быстро в прямом бою. Но вместо битвы с ним, был бой с половиной его подчинённых. Почему только с одной половиной? Вторую Титул отправил в лагерь Винтерхолда, за необходимостью там дополнительных солдат. Однако сильно легче ей от этого не стало, к тому же имперский доспех был для неё неудобным, стесняя некоторые движения.
Увернувшись от очередной атаки, она чудом проскользнула под ногами одного из солдат и смогла перерезать ему горло из-за спины. Не действуй на неё адреналин, она бы выла от боли полученной в плечо раны, но сейчас ей было совершенно не до этого. Выругавшись, она попыталась отразить атаку, но отдача заставила её упасть. Неловко перевернувшись, она вскочила и вставила клинок в грудь другого солдата, попав в сердце. Осталось четверо.
Сердце бешено стучало в висках, заглушая другие звуки.
Выжить. Нужно выжить, — раз за разом повторялось у неё в голове.
Красная пелена застилала глаза, а желание выжить полностью захватило её тело.
***
Убежище встретило её желанной тишиной. Тусклый свет от свеч радовал её, как ничто другое, а эхо от шагов вызывало некое чувство покоя. Она очень сильно желала рухнуть на кровать и уснуть, но к огромному сожалению, ей ещё нужно было отчитаться перед Назиром и получить деньги.
Встретив его там же, где он и проводил большую часть времени, то есть на кухне, она криво улыбнулась. Редгард посмотрел на неё с некоторым сочувствием. Выглядела она действительно не очень: волосы были растрёпаны, кое-где слеплены кровью, лицо казалось стало ещё более угловатым, а тени под глазами словно бы потемнели. К тому же, вся её броня была в огромном количестве царапин, а на плече и вовсе разорвана и пропиталась её же кровью.
Немного так постояв, она наконец выговорила следующее:
— Контракты выполнены.
— Это я уже понял, — ответил ассасин.
Затем он усмехнувшись сказал:
— Какого было убивать контрабандиста? Твой бывший коллега, наверное, долго кричал, хм?
— Ты умеешь задеть за живое, Назир, — прошипела имперка, забирая мешочек с септимами.
Сразу же после этого она удалилась наверх, чтобы наконец упасть на кровать и уснуть. Хотелось вечным сном.
