***
Плывя по бескрайнему океану, стоя на самом носу корабля и расставляя руки, словно птица, ты ощущаешь полёт над водной гладью, в которой плещутся дельфины провожая в дальний путь. Яркое солнце и голубое небо без единого облачка, морской еле прохладный ветер, веселая и дружелюбная команда — что ещё нужно для счастья? — Что это? — подойдя к Крюку, замечаю железную штуковину в руках пирата с лимбой для измерений и зрительной трубой. — Это секстант – прибор для измерения расстояния между объектами, точнее, звёздами, — отвечает он, засматриваясь на прибор, относясь к нему с трепетом. — Это чей-то подарок? — сопоставив всё, я решила, что этот прибор либо очень ценный, либо достался от кого-то. — Можно и так сказать, — печально вздыхает. — Достался от погибшего брата. — Извини, я не знала, — я бережно кладу руку на кисть капитана, успокаивая и давая поддержку, нежно поглаживая рукой. — Это было давно, — вздыхает, но всё же улыбается, давая понять, что он до сих пор ощущает тоску по брату. — Капитан Крюк, — пытаюсь сменить тему разговора, — вот вы долго путешествуете, но у вас до сих пор нет возлюбленной, как так? Крюк смеется грубоватым, брутальным и звонким голосом. — Была давным-давно, ты, возможно, только родилась в те времена. — А где она сейчас? — Она тоже погибла. — Ой, прости, — божечки, как мне хотелось провалиться под землю, а в моём случае лучше утонуть в море, потому что из-за стыда щеки пылали красным цветом, а на глазах блестели капельки слез сожаления. — Прости, пожалуйста... — Кира, — берёт за подбородок, заглядывая в глаза, — я же пират. Я не сожалею ни о чем. Это жизнь, и мы всегда теряем что-то дорогое для нас, но со временем обретаем что-то взамен. — И что же ты обрёл? — Я… Я обрёл этот самый быстрый среди всех корабль и непобедимую команду. — А я вот только всё теряю, — печально вздыхаю. — Скоро ты тоже обретёшь что-то стоящее. — Надеюсь, — уже собираясь уходить, сказала я, заканчивая неловкий разговор. — Когда небо озарится красной звездой, загадай желание, и оно обязательно исполниться. — Что? — разворачиваюсь на пятках, устремив взгляд на Крюка. — Через три ночи по моим прогнозам небо озарится ярким светом, такое бывает всего лишь раз в сто лет, и, конечно, есть поговорка, что если в эту ночь загадать желание, то оно обязательно исполнится. В ушах начинает звенеть, и я на ватных ногах ухожу в свою каюту. Сажусь на мягкую кровать в раздумьях. Ведь если Пэн появится на корабле, то его убьют, либо он заберёт меня на остров силой. После всего, что происходило в Нетландии, я совсем не верю его словам. Он просто так не отпустит меня, появившись в моей жизни снова. Я ненавижу его всей душой и сердцем, задумывая осуществить то, о чем давно мечтала. Я хотела убить его ещё тогда, когда попала на остров и узнала его слабые места, но теперь он является моей слабостью. У меня просто не хватит духу убить его или причинить боль, хоть он столько раз причинял её мне. Я не верила в звезды и приметы, но теперь знаю какое желание хочу загадать. Я хочу больше никогда не видеть его, хочу, чтобы он исчез из моей жизни навсегда. С этими мыслями засыпаю.***
Проснувшись глубокой ночью, слышу непонятные крики и возгласы на корабле. Выбегаю на палубу, застывая в ужасе. На корабле развязалась настоящая бойня. Пираты скачут за тёмными фигурами с одного угла в другой, но когда в темноте разглядываю, с кем же они дерутся, то тело немеет от страха. Они были окружены теми самыми потерянными мальчишками, которых стало гораздо больше. Те самые, которые были ненадолго моей семьей. Многие из них были незнакомы мне, а многие видя меня, переглядывались, но продолжали драться. Ненароком бросаю взгляд на горизонт и понимаю, что мы находимся неподалеку от Нетландии, где видна та самая скала-череп. Страшные глаза светятся в непроглядной темноте красным, как будто кровавым, светом. — Кира, или в каюту, или дерись, как все! — крикнул один из пиратов, тем самым выводя из ступора. В эту же секунду я магией откинула несколько потеряшек от моей команды. Молниеносно достаю меч, защищая парня, на которого напали потеряшки. Начинаю атаковать энергетическими шарами, когда понимаю, что стою в углу, окружённая врагами, отбрасывая мальчишек в стороны. Как всë-таки быстро меняются друзья на врагов. Кто-то пытается напасть на меня, заворачивая руки за спину, выбрасываю их за борт, не переживая за целостность. Злость заполонила всё тело, выбивая остатки чего-то хорошего в голове. Чувствовала, как магия заполняет моё тело жгучим желанием выплеснуть её. Ощущения того, что тело разрывается на маленькие крупицы, а в глазах белая пелена не позволяет разглядеть ничего перед собой. Видела только врагов, которые напали на нас ночью, ничего больше. Хотела поскорее уничтожить каждого, кто нападает на мою команду. Я разрывала по кусочкам потеряшек, которые пытались напасть на меня, выкидывала их за борт или переносила на берег их любимого острова. Не видя ничего перед собой, двигалась, словно молния, разрушая всё на своем пути. В темноте увидела мальчишку, стоящего вдали ото всех, изучающего обстановку. Чёрный балахон закрывал всё его лицо, без возможности разглядеть что-то, да я и не собиралась. Мигом подбежала к нему, пробивая рукой грудные кости, находя внутри то, что нужно было мне. Держа тёплое сердце, которое билось в моей ладони, чувствовала, как кровь обволакивала мои пальцы, стекая дальше. — Кира, — закашливающийся голос обратился ко мне. Я разглядела только длинный нос, а после, отбросив капюшон, увидела длинный шрам на лице. Голубые глаза смотрели на меня с ужасом, метаясь с одного угла в другой. Белая пелена спала с моих глаз, и я смола понять, кто же это. — Феликс?! — испуганным голосом разжимаю его сердце, вытаскивая руку. Магией заживляю рану в его груди, слыша облегчённый вздох. Я исчезаю, не желая видеть разочарование в глазах. Убегаю в каюту, закрываясь на все замки, слыша, что потерянные мальчишки уходят, принимая поражение. На улице уже утро, а я по прежнему сижу, уставившись в одну точку, не замечая ничего вокруг себя. Мне становилось страшно. Страшно было представить, на что способна я ещё в большем гневе. Смотрю на свои ладошки, которые убили ночью невинных детей, которые без приказа Пэна не напали бы. Кое-где засохшие капельки крови напоминают лица, что метались в предсмертной агонии. Я не хотела становиться, как моя мать, которая убивал ни в чем не виновных людей. Я просто хотела стать сильной, хотела научится управлять магией только в благих целях. Но меня научили не тому. Больше всего становилось страшно от своих чувств. Я не переживала за них, мне не было их жаль. И убивая, я чувствовала лишь наслаждение и власть. — Кира? — раздался стук в дверь. — Ты там в порядке? — Всё хорошо, можно я побуду одна... — Я захожу. Только пытаюсь возразить, как Крюк показывается в дверном проёме, с какой-то безделушкой в руках. — Это браслет, блокирующий магию, если захочешь им воспользоваться, я тебе оставлю его здесь, — идёт аккуратно, бесшумно, словно на цыпочках. Кладет широкий кожаный браслет на стол, и так же тихо уходит. Его появление не делает жизнь легче. Отказавшись от магии, я лишусь самого важного чувства, чувства власти. Благодаря ему мне не страшны морские чудовища, потеряшки и другие разные существа. С ним я чувствую себя свободной, не зависящей ни от кого. В голове будто дерутся ангел и демон. Один подсказывает надеть поскорее браслет, а другой предлагает испепелить его к чертям. Не выдержав порыва эмоций и голосов, противоречащих у меня в голове, выхожу на палубу подышать свежим воздухом. Свежий утренний воздух ударяет в нос, отзываясь мятным вкусом где-то в горле. Высоко в небе кричат чайки, кружась над кораблем. После такой ночи признаков побоев нет. Нет на горизонте Нетландии и той страшной пещеры-череп. Будто это был всего лишь сон. Всего лишь кошмар.