До свиданья! Прощай! Там не ты — это кто-то другая, до свиданья, прощай, до свиданья, моя дорогая. — Иосиф Бродский
Утро следующего дня началось с плохих новостей. Малфой не успел притронуться к газете, когда в камине появилась Пэнси с заплаканными глазами. — Драко, ты уже в курсе? Он напрягся. Вчера Поттера срочно вызвали в министерство не просто так, что-то случилось. — Нет, Пэнс, я только спустился к завтраку, что такое? — Вчера банда Грейнджер напала на особняк Балстроудов, Милисента погибла. Я не могу поверить, что эту сучку до сих пор не поймали. Где она? Ты говорил, что нанял детектива, что всё под контролем, но… И она заплакала. Драко знал, что Пэнси и Милисента общались в школе. Не были лучшими подругами, но часто занимались вместе и даже гостили друг у друга летом. Их родители были близки. — Пэнси, иди сюда, — Малфой обнял девушку и усадил к себе на колени, прижимая покрепче. — Я нашёл Грейнджер, но она не… — Что? Где эта сука? Надеюсь, ты запер её или отдал на министерские пытки, или вообще убил? Она это заслужила! Малфой грустно усмехнулся. Ещё два дня назад он думал так же. — Нет, Пэнс, послушай минутку и не перебивай. Я нашёл её и выяснил, что она уже семь лет живёт без магии и не имеет отношения к происходящим событиям. Она даже не знала, что кто-то использует её имя. — Что? Это звучит как бред. Ты говоришь про выскочку Грейнджер, которая не могла и минуты прожить без палочки в руке. Ты уверен? — Да, я уже дважды видел её, она вообще сильно изменилась после того, как заблокировала свою магию. Но у меня есть план, я выясню, кто за этим стоит, обещаю. Он ещё долго обнимал девушку, которая тихо всхлипывала у него на плече.***
Гарри был мрачнее тучи: ещё одно убийство и ноль улик. Когда он прибыл в особняк Балстроудов, на месте уже работали специалисты. Отслеживали магию, искали зацепки, но кроме надписи «Смерти плевать на вашу чистоту» на стене, выведенной кровью жертвы, ничего не было. Даже подписи «Грейнджеровцы» они не оставили в этот раз. Банда держала в страхе чистокровный магический мир и в представлении больше не нуждалась. Гарри устал. Уже несколько дней он ночевал в отделе, потому что работы было слишком много. На него давили сверху, ведь умирали самые влиятельные и богатые члены их общества, что сильно взволновало остальных богатых и влиятельных, что, в свою очередь, привело к постоянным вопросам о результатах расследования. До Нарциссы Малфой было ещё три жертвы. Разный пол, сферы деятельности, возраст. Единственное, что их связывало — происхождение. Было ли целью убить по одному представителю каждого из семейств священных 28, он не знал, но очень волновался за Джинни и всё семейство Уизли. Он не появлялся дома ещё и потому, что там было одиноко, пусто и тоскливо. Уже три года он возглавлял список самых завидных холостяков по версии журналов для волшебниц, но его мечта о семье с рыжеволосой своенравной волшебницей никуда не исчезла. Он знал, кто виноват в этом. Семь лет назад Гермиона пришла к ним на чай, но спокойная беседа, как часто бывало в то время, быстро перетекла в спор. Девушка сильно злилась, потому что в очередной раз какого-то маглорождённого не приняли на работу в министерство. Неконтролируемый поток магии вырвался из неё и разнёс в щепки все предметы в комнате. Осколок напольной вазы попал Джинни в живот, она потеряла ребёнка. После этого случая Джинни заявила, что пока не готова пробовать забеременеть снова. Она продолжила свою спортивную карьеру и начала отдаляться от Гарри. Через четыре года он поставил свою подпись на документе о разводе, потому что Джинни больше не хотела быть с ним, их отношения зашли в тупик. Гарри был уверен, что, если бы ребёнок родился, они с женой были бы очень счастливы. Поэтому даже спустя семь лет он не мог простить Гермиону, да и не хотел, потому что злиться на неё было проще, чем винить себя в неудачном браке. Он всё ещё был погружён в свои мысли, когда в кабинет королевской походкой вошёл Драко Малфой. Что ж, этот день становился всё хуже.***
Гермиона была на пределе. Всю дорогу до дома её бывший парень Джон шёл за ней и оправдывался, извинялся и клялся, что больше никогда не изменит, ведь любит-то он только Гермиону. Девушка была влюблена, но не была глупой, она не хотела быть в числе тех, кто бесконечно прощает неверных партнёров и делает вид, что всё в порядке. Нет, эти отношения нужно было заканчивать. Уже на лестнице она повернулась к парню и сказала: — Джон, я сложила твои вещи, давай ты молча заберёшь их и навсегда исчезнешь из моей жизни, окей? Взгляд парня метнулся над её головой и застыл в удивлении. Почему-то Гермиона не сомневалась в том, что он увидел за её спиной. А точнее, кого. Она медленно оглянулась и кивнула головой в знак собственной правоты. Конечно, уже третий день на её пороге околачивался самый богатый аристократ магической Британии. Гермиона не смогла сдержать смешок, когда увидела, каким взглядом Малфой одарил Джона. Наверное, даже на болотную слизь он смотрел бы с большей заинтересованностью. Джон же не мог отойти от шока. Дверь квартиры его девушки подпирал один из самых красивых парней, которых он встречал, а он, между прочим, актёр. Но ещё парень выглядел очень опасным, как будто имел достаточно могущества и власти, чтобы раздавить его в песчинки. Джона даже передёрнуло от этого вида. — Здравствуй, Малфой, не ожидала тебя сегодня увидеть. — А я не ожидал, что мне снова придётся тащиться к тебе домой. Один-один, Грейнджер. Гермиона открыла квартиру ключом и пригласила парней зайти: — Малфой, дай мне минутку, я поговорю с Джоном, можешь пока подождать меня в гостиной на диване. Джон, а ты пройди со мной в спальню, пожалуйста. Гермиона взяла парня за руку и потащила в комнату, прикрыв за ними дверь. На полу уже стояли две коробки, в которые утром девушка скидала все вещи Джона. Она вздохнула, сложила руки на груди и с вызовом посмотрела в голубые глаза. Ей нечего было ему сказать. — Гермиона, послушай, я виноват, признаю. Но ты действительно хочешь разрушить отношения из-за одной ошибки? — Ошибки? Джон, ошибка — это продолжать отношения с партнёром, которому не доверяешь. Я не хочу устраивать скандал, пожалуйста, бери вещи и уходи. Гермиона была спокойна, потому что к боли ей было не привыкать. Семь лет назад она осталась одна. Родители так и не смогли простить ей то, что она «забрала» у них два года жизни. Они начали отдаляться, когда Гермиона поступила в Хогвартс, а сейчас были практически чужими людьми друг другу. Рон лишил её девственности через неделю после битвы за Хогвартс в пыльной кладовой Норы, а ещё через месяц уехал в Румынию к брату работать в драконьем заповеднике. В первый свой отпуск он вернулся с сюрпризом для всех — своей беременной невестой Алисой. Гермиона проплакала три месяца, прежде чем смогла взять себя в руки. А после того, что она сделала с Джинни, больше никого не осталось. И она смогла это пережить, так что неверный парень, хоть и стал полной неожиданностью, но её не сломает. — Гермиона! Я с тобой разговариваю! Опять ты выпала из диалога. Кто этот парень? Ты встречаешься с ним? Быстро же ты нашла мне замену и ещё обвиняешь в чём-то! — Не смей на меня орать! — девушка ненавидела, когда на неё повышали голос, а за эти дни кто только не кричал ей в лицо. — Его зовут Драко, мы учились вместе, он проездом в городе и наведался, потому что хочет вложиться в новый сериал. Но даже если бы я с ним встречалась, это тебя теперь не касается! — Шлюха! — прорычал парень. — Наверняка ты спишь с ним уже давно, иначе почему ты не приехала ко мне в Штаты, когда я был на съёмках? Гермиона закатила глаза и собралась сказать пару ласковых своему уже бывшему парню, когда дверь в комнату открылась, и Малфой грациозно прошествовал в центр комнаты. — Молодой человек, вы только что посмели оскорбить даму в её собственном доме? Неужели вас никогда не обучали манерам? — его голос сквозил высокомерием. — Спешу вас обрадовать, но Гре… кгхм, Гермиона не обманывала вас в этом вопросе, я действительно здесь по делу. Вы меня не знаете, но я недавно стал наследником целого состояния, которое прожигает мне карман, вот и решил поддержать проект своей бывшей сокурсницы. А теперь, когда вы всё знаете, я прошу вас как можно скорее доделать здесь свои дела и оставить нас наедине. Благодарю. Гермиона была в восторге, подчёркнутая вежливость Малфоя звучала как открытая угроза. Она была уверена, что у Джона затряслись коленки от страха, потому что выдержать взгляд серых глаз, которые смотрели с презрением, было сложно, уж она-то знала это с детства. — Ладно, плевать, я всё равно встречался с тобой, потому что ты всегда выбивала для меня хорошие роли, без этого бонуса я вряд ли бы вынес тебя дольше одного месяца. Счастливо оставаться! — Джон подхватил коробки и покинул квартиру так быстро, как только мог. Гермиона вздохнула: — Спасибо, Малфой. Будешь чай? Драко сам не понял, как это стало привычным: — Буду, Грейнджер. Пока она кипятила воду, Драко наблюдал. — Знаешь, Грейнджер, я всё ещё не могу представить тебя без магии. Если в моей голове появляется твой образ, то это всегда копна кудрявых волос, храбро вздёрнутый нос, нахмуренные брови и палочка в вытянутой руке. — Малфой, — Гермиона не могла сдержать смешок. — Ты чаще всего видел меня такой, когда бесил и вынуждал своим поведением навести на тебя палочку. Мне казалось, я выглядела грозно, а по твоему описанию скорее забавно. — Поверь, ты выглядела грозно. Твоя храбрость будто неслась впереди тебя и твоего большого разума, ты быстро перебирала ногами и, казалось, что злость валит паром из твоих ушей. Даже Макгонагалл не выглядела так устрашающе, когда ловила нас пьяными на своём предмете. — Эй, тебя послушать, так я была какой-то злобной фурией, но это не я издевалась над тобой шесть лет! — Фурией? Отлично, я, кажется, знаю, как буду к тебе теперь обращаться, мисс Злобная Фурия. Он смотрел на Гермиону и видел, как с каждой секундой она закипает вместе с чайником, ещё чуть-чуть, и она станет той самой Грейнджер, которая обязательно выхватит палочку и наставит на него, заставляя извиняться за всё, что он сделал и чего не делал. Но потом кто-то словно дёрнул переключатель внутри неё, она отвернулась, глубоко вдохнула, и вернула ему абсолютно спокойный взгляд. — Да, это действительно забавно, Малфой. Приятно вспомнить старые времена. Но зачем ты всё-таки пришёл? Малфой был разочарован. Он чувствовал, будто кто-то лишил его невероятного удовольствия — смотреть на «настоящую» Гермиону, видеть её эмоции, бьющие через край, наслаждаться этой бесконечной войной между ними, от которой совсем не больно, скорее тепло. Потому что уже давно ничто не могло вот так зажечь его. — Милисенту убили. Я сегодня был у Поттера и узнал его планы. Из подозреваемых — только ты, поэтому Министерство требует твою голову. Поттер планировал притащить тебя на допрос уже сегодня, но я попросил ещё один день. У меня к тебе предложение: ты возвращаешь себе магию и становишься агентом в логове врага. Думаю, если ты появишься в магическом сообществе, они сами выйдут на тебя и предло… — Нет, Малфой. Стой. Можешь не продолжать. Пусть приходят и забирают меня на допрос, я отвечу на вопросы. — Ты же понимаешь, что прочитать мысли они не смогут, взять воспоминания тоже, даже сыворотка не сработает, о чём ты сама доложила очкарику. Они будут тебя пытать, Грейнджер. — Знаю. Я сглупила, когда сказала про сыворотку, но уже ничего не изменить. Не первый раз волшебный мир засунет меня в блендер, счастливо наблюдая за кашицей, которая появится на выходе. Они сломают меня? Пусть! Внутри уже не осталось ничего, что они бы не испортили и не уничтожили. Плевать я хотела. Будут пытать? Что ж, надеюсь, у них хотя бы нет в запасе кого-то вроде твоей неадекватной тётки. — Грейнджер, что ты несёшь? Ты же героиня войны, тебя все любят. — Да, Малфой? Ты в курсе, что после окончания школы я хотела начать карьеру в Министерстве в Отделе тайн? Оттуда начинали многие Министры. Я планировала однажды тоже подняться так высоко, чтобы можно было что-то действительно изменить, исправить. После собеседования мне мягко намекнули, что меня ждут только в Отделе регулирования магических популяций, ведь я так хотела помогать эльфам! Мерлин, хотела, на четвёртом курсе! Уже к 17 я поняла, что помочь кому-то можно только на очень высоком посту, куда не попасть из Отдела регулирования магических популяций. И так было с каждым маглорождённым. Нас пытались распределить на должности, от которых отказывались другие, и с которых невозможно было подняться выше. Некоторым вообще отказывали под предлогом отсутствия рабочих мест, но уже через неделю очередной чистокровный или полукровка получали то же самое место! Так скажи мне, Малфой, ради этого мира я готова была умереть? Ради него потеряла друзей? Ради него стёрла родителям память? Хрена с два! Я не ввяжусь в очередную войну, можешь даже не пытаться. Драко видел, как её истерика набирает обороты. Он никогда не задумывался об этом и даже не замечал, что проблема существует. В его окружении были только чистокровные волшебники, потому что никто больше не хотел иметь дело с бывшим пожирателем. Но он чувствовал себя паршиво, как будто был лично виноват в том, что пришлось пережить девушке. — Грейнджер, пожалуйста, успокойся. Я пришёл не для того, чтобы заставить тебя что-то сделать. Да, мне бы пригодилась твоя помощь, но я не буду настаивать. Мне очень жаль, что ты так чувствуешь себя. — Малфой, ты ли это? Ты слишком добр, не забывай, что перед тобой сидит грязнокровка. От этого слова Драко дёрнулся всем телом, чай пролился на рукав рубашки, обжигая кожу. — Ты ждёшь извинений? Хорошо, Грейнджер, я извинюсь. Прости меня за то, что вёл себя как придурок. За то, что издевался и обзывал. Мне не добавит очков то, что я скажу, но правда в том, что я действительно считал тебя недостойной магии. Мне всегда говорили, что маглорождённые — второсортные люди. Это была истина, о которой я начал задумываться, только когда мне насильно впечатали в руку метку. Мне жаль, я виноват, но я никогда не хотел бы больше слышать это слово от тебя. Пожалуйста. Гермиона рассматривала его и видела искреннее раскаяние: — Малфой, я сорвалась. Это было давно, и это закончилось. Я не хочу быть обвинителем в этой истории, очевидно, мы выросли в разных мирах и с разными убеждениями. Давай выпьём чай, а потом вернёмся к своим делам. Кстати, если наследство и правда так тяготит тебя, то мой новый проект ещё не до конца профинансирован, — она хитро улыбнулась и дважды забавно вздёрнула брови. — О, Грейнджер, если это соблазняющий трюк, чтобы я выложил немного деньжат, то он не сработал, — серьёзность Малфоя сошла на нет и он открыто смотрел на девушку. — Но мы можем обсудить условия спонсирования, — и он также дважды приподнял брови. Они оба смеялись и выглядели впервые за долгое время непринуждённо. Два мира, две идеологии, которые после всех событий больше не были так уж далеки друг от друга.