You got power over me

      Феликс выглядел просто изумительно в мягком освещении погруженной в полумрак квартиры. Повиливая бедрами, он проник в комнату, закрыв за собой дверь, и предстал перед Чаном в своем наилучшем виде.       — У кого-то сегодня игривое настроение? — мягко улыбнулся старший, услышав неторопливую походку определенно облаченных в каблуки ступней. Стоило ему отвлечься от своего дела, как он моментально о нем забыл.       Чан только что вернулся из офиса и планировал как можно скорее избавиться от осточертевшего костюма, натянуть потасканные жизнью треники и заключить своего парня в теплые объятия, проведя в них весь остаток вечера. Его планы моментально обрушились, стоило отвести взгляд от все никак не поддающейся его пальцам застежки на браслете.       Феликс прислонился спиной к двери, выставляя вперед ножку так, чтобы ткань легкого шелкового халата обнажила обтягивающие бедра ремни. Бегая взглядом от массивных каблуков по стройному телу до манящих губ, окрашенных призывно-алым оттенком, Чан мог лишь тяжело сглотнуть, оставляя всякие попытки снять с себя украшение.       Несколько уверенных шагов, и самая большая мечта Бана оказалась на расстоянии вытянутой руки, задирая подол халата еще выше. Обнажив бедро с одной стороны, не позволяя легкой ткани открыть и сантиметр нижнего белья, Феликс вытянул кусочек пластика, что был зажат меж его разгоряченной кожей и очередным слоем ремней.       — У меня был день крайне удачного шоппинга, — невинно улыбнулся он, протягивая старшему его банковскую карту. — Хочешь посмотреть, что я купил?       Тяжело сглотнув, Чан смог лишь выдохнуть тихое «Хочу», потянувшись руками к изящному телу, вот только его ладони тут же обожгло легким шлепком.       — Нет, милый, сегодня ты будешь только смотреть.       От низкого голоса Ли по спине Чана невольно пробежались мурашки. Небольшие ладони обхватили его запястья, подталкивая их обладателя к огромной кровати.       — Ты ведь не против поиграть сегодня по моим правилам? — стоило Крису опуститься на мягкую постель, как Ликс устроился меж его ног, все еще не позволяя прикоснуться к своему телу.       — Конечно нет, малыш, — неожиданно охрипшим голосом ответил Чан, различая под тонкой черной тканью очертания ремней и на груди тоже.       — Отлично, — ладонь Феликса переместилась на скулу брюнета, нежно ее оглаживая.       Позволив Чану лишь на пару секунд оплести свою талию крепкой хваткой, Ли наклонился, мягко чмокнув пухлые губы, не давая их обладателю углубить поцелуй.       — Мне нужно, чтобы ты был у изголовья кровати, — заявил парень, под громкий стук каблуков отходя от потерянно смотрящего на него Чана. — Устраивайся поудобнее, милый, ты там надолго, — хитрая ухмылка все же расцвела на миловидном личике, когда ловкие пальцы подцепили звонкий металл, выуживая его из ящика.       Крис изумленно уставился на блондина, сжимающего в ладошках наручники, которые, очевидно, вот-вот оставят Чана без единой возможности принимать хоть какое-то участие во всем происходящем. Постепенно складывающаяся картина была абсолютно новой и неиспробованной для них обоих — Феликс всегда примерял на себя невероятно милые и нежные образы, отдаваясь Чану целиком и полностью, а тот, в свою очередь, упивался возможностью доводить такого великолепного паренька до грани, заставляя плавиться в своих руках.       Сейчас же в одежде Феликса нет таких привычных пастельных тонов, в его взгляде отсутствует мольба, которой он всегда был насыщен. Сейчас Ликс облачен лишь в черное, на губах красуется такой непривычный кроваво-алый оттенок, а в глазах пляшут черти. Даже если бы у Чана были хоть какие-нибудь мысли о том, что можно сказать своему милому мальчику на столь резкие изменения в поведении, он бы не смог. Грудную клетку сжимало от осознания того, что вскоре он потеряет всякий контроль и любые крупицы власти, дыхание сбивалось от восторга при виде такого божества, на вечер примерившего на себя маску дьявола.       Когда единственная крупица его сознания, все еще продолжающая свою жизнедеятельность, обработала посланную Феликсом информацию, Чан приподнялся, послушно отползая к изголовью, не смея отводить взгляд от направляющегося к нему блондина, прокручивающего на пальцах металлические кольца.       — Чан, — игривый голос Ли дрогнул. — Ты выглядишь испуганным. Нам совсем не обязательно что-то менять, можем продолжить без этого, — теплая ладонь вновь прикоснулась к щеке Бана, мягко ее оглаживая.       — Я не испуган, малыш, я восхищен, — возвращая себе контроль хотя бы над собственным языком, ответил Чан. — Продолжай, солнце, у тебя отлично получается.       Расплывшись в улыбке, Ликс оставил мимолетный поцелуй на щеке своего парня, отстраняясь и без капли того волнения, что читалось на миловидном личике еще минуту назад. Прежде, чем Чан успел сообразить, что происходит, его запястье сковал холодный металл, а следом и второе оказалось прижато к изголовью кровати.       Отстранившись, Феликс прикусил алую губу, размашисто проходясь ладонями по любимому телу. Обычно их роли были диаметрально противоположными, и возможность так беззастенчиво облапать напряженные мышцы выдавалась довольно редко. Но сейчас весь Чан в его власти. И он может делать с ним все, что угодно.       Подцепив пальчиками мелкие пуговицы рубашки, Ли расстегнул парочку, позволяя Чану сделать полноценный вдох, нагло скользя пальцами по бархатной коже. Свобода, оказавшаяся в руках Феликса, захлестывала с головой. Ему хотелось всего и сразу, и он правда не знал, с чего начать. Как и не знал, сможет ли продержаться достаточно долго, чтобы его маленькое шоу не прервалось, не достигнув своего апогея, ведь все дорогостоящее белье, что он так тщательно выбирал полдня, было насквозь пропитано смазкой от одного лишь предвкушения.       Отбросив ключ от наручников на прикроватную тумбочку, Ликс отошел от кровати, бесстыдно повиливая бедрами и приспуская легкую ткань с молочного плечика. В отражении огромного зеркала он прекрасно видел, как Чан пожирает его взглядом, поэтому и не собирался прекращать дразнить парня, нервно дергающего руками скорее рефлекторно, чем от желания избавиться от пут.       На высоких каблуках его ноги казались длинными, а от того еще более стройными и изящными, и Ли прекрасно видел, какой эффект это производит на старшего. Не поворачиваясь к нему, блондин потянул за пояс халата, отчего ткань, лишь на мгновение зацепившись за металлические кольца портупеи, распахнулась, обнажая точеный торс. Феликс прекрасно видел, как неудобно Чану, будучи прикованным к кровати, вытягивать шею, чтобы из-за его плеча было видно отражение, но тот не возмущался, стараясь урвать как можно больше.       — Что скажешь? Мне больше идет кружево или ремни? — старательно скрывая хищную улыбку, спросил Ли, разворачиваясь на каблуках.       Скользнув ладошкой по своему телу, он позволил Бану рассмотреть пересечение черных полос, сливающихся под грудью и уходящих к шее, слабо надавливая на горло. Взгляд Чана оторвался от ладони практически сразу, устремляясь к черному кружеву, совершенно не скрывающему то, каким нуждающимся был парень, ожидая, пока Крис вернется с работы.       — Ты всегда прекрасен, — честно ответил брюнет, вновь дернув руками, запоздало осознав, что прикоснуться к такому великолепию все равно не сможет.       — Не льсти мне, милый. От этого, твое положение менее жалким не станет, — усмехнулся Ли, скрывая заливший щеки румянец и замечая, как любимое тело дергается, а следом брюки натягиваются еще сильнее. — Даже так, — удивленно протянул он, замечая, что явно не один раскраснелся так сильно.       — Так и будешь там стоять и дразниться? — вздохнул Бан, неловко поерзав на месте.       — О, я еще даже не начал, — шелковая ткань окончательно слетела с чужих плеч, открывая взор на розовые соски, от ласк которых Феликс вечно превращался в лужицу, шикарные бедра, едва ли прикрытые прозрачным кружевом, и множество ремней, обтягивающих еще и прекрасные ляжки, которые всегда так прекрасно ощущались по бокам от головы брюнета, пока мягкие бедра опускались все ниже и ниже, насаживаясь на горячий язык.       Громко сглотнув накопившуюся во рту слюну, норовящую вот-вот потечь изо рта, Чан отбросил все воспоминания, сосредотачиваясь на том, что происходит сейчас, однако от этого лучше не стало. Повернувшись боком к своему парню, показушно наклоняясь к той же тумбочке, Ликс повилял ягодицами, что находились всего в паре десятков сантиметров от брюнета. Громкий лязг наручников заставил его усмехнуться, выуживая наконец из ящика все необходимое.       Мягкие ягодицы выглядели еще аппетитнее, будучи обнаженными. Тонкая ниточка кружева виднелась между ними, и Крис уверен, что смог бы порвать ее, зажав в зубах, одним лишь рывком. Вот только, сколько бы он ни пытался, дотянуться не мог. А прикоснуться к такому роскошному телу было просто необходимо.       — Наслаждайся представлением, любимый, — усмехнулся Ликс, оставляя очередной невесомый поцелуй на лице брюнета, игнорируя его попытки урвать больше.       Собственное отражение казалось чужим. Еще недавно тщательно уложенные пряди находились в полнейшем беспорядке, строгие брюки топорщились в области паха, и без того раскрасневшееся от жара происходящего лицо было усыпано алыми отпечатками губ.       Забравшись на кровать, Ликс устроился подле отчаянно дергающего руками тела, забавляясь тем, что, даже находясь так близко, Чан не имеет возможности к нему прикоснуться. Ладошки вновь огладили крепкое тело, расстегивая никому не нужную рубашку до самого конца, пока глубокие карие глаза неотрывно наблюдали за его действиями.       Открыв наконец своему взору рельефный торс, Ли не смог сдержать тихого стона, оглаживая каждый кубик точеного пресса, чувствуя, как мышцы дрожат от напряжения под его ладонями. На размышления ушла всего секунда, и Феликс поддался своему желанию, отступая от намеченного в голове плана.       Перекинув ножку через любимое тело, он оседлал парня, упиваясь рваным стоном, сорвавшимся с его губ. Поерзав на месте, чтобы устроиться поудобнее, он без капли стеснения или сочувствия к изнывающему брюнету прошелся мягкими ягодицами по напряженному члену, очертания которого так явно чувствовались даже через слои ткани.       Собственный стон вырвался из груди, и Ли откинул голову назад, продолжая повиливать бедрами. Блондин прикрыл глаза, позволяя себе отдаться наслаждению, одна ладошка устремилась к твердым соскам, оплетая пальцами горошинку и мягко ее прокручивая. Сильная дрожь прошлась по телу младшего, заставляя напрячься, и тот вовсе не заметил, как сильно сжал торс Бана своими коленями. Вторая ладонь скользнула ниже, накрывая кружево и сжимая явное возбуждение.       Феликс извивался на горячем теле, скуля и лишь ускоряя движения бедрами, заставляя скулить и парня под собой тоже. Громкий лязг наручников вызывал широкую улыбку на его лице снова и снова — Чан так отчаянно хотел прикоснуться к нему, что даже не думал оставлять свои бесчисленные попытки победить холодный металл.       — Ликс, пожалуйста, — сквозь сжатые зубы прошипел он, крепко зажмуриваясь.       Прикосновения чужих бедер были такими приятными, совершенно новая обстановка и такой Феликс сводили с ума. Чан уже был на грани, но он совсем никак не мог повлиять на происходящее, отчего та самая грань приближалась еще стремительнее.       Распахнув глаза, он обнаружил перед своим лицом чужое, находящееся так чертовски близко. Красная помада подчеркивала россыпь веснушек на мягких щеках, глаза младшего блестели. Он был таким нуждающимся, но в то же время властным, что это сочетание сводило Бана с ума.       Потянувшись к лицу парня за поцелуем, Чан ожидаемо увидел лишь как оно отстраняется, расплывшись в хитрой улыбке. Ладошки Феликса опять впились в его торс, и брюнет хотел выть от желания прикоснуться к телу Ли тоже.       — Феликс, — протянул Чан, состроив самое жалобное выражение лица, на которое только способен.       — Терпи, волчонок, наше представление только начинается.       Прежде, чем Бан смог в полной мере осознать масштаб трагедии, Ликс покинул свое место, оставляя старшего с ощущением неприятной прохлады и все не утихающим желанием прикоснуться к изящному телу, повернувшемуся к нему спиной. Опустившись на локти, Феликс повилял задницей, едва ли сдерживая рвущийся наружу смех от того, насколько громче стали звенеть наручники.       Округлые ягодицы мелькали почти у самого лица Чана, и, кажется, он готов был отдать все, что у него есть, лишь бы вернуть способность прикасаться к этому божественному телу. Подцепив пальчиком тонкое кружево, Ликс потянул его в сторону, оттягивая ягодицу и позволяя едва ли не захлебывающемуся в собственной слюне Чану пожирать глазами открывшуюся картину.       Он, похоже, даже не моргал, скользя взглядом от тугого колечка мышц до обтягивающих ляжки ремней и выше к узкой талии. Лишь руки заторможенно дергались в очередных порывах сжать молочную кожу до ярких пятен и примкнуть наконец губами к такой аппетитной заднице.       Чан не проронил ни слова, жадно наблюдая за тем, что ему дают, пока Ликс не приставил блестящие от смазки пальцы к розовой дырочке.       — Феликс, — проскулил Чан, все же не сдерживаясь. — Это жестоко, — его голос оборвался, как только короткие пальчики начали медленно проникать внутрь. — Слишком много, малыш, тебе будет больно.       — Не будет, — дрожащим голосом ответил Ли, через зеркало наблюдая за своим парнем. — Я слишком долго тебя ждал.       Два пальчика проникли внутрь до самых костяшек, и Ликс принялся несдержанно двигать рукой, постанывая от таких необходимых сейчас ощущений. Кажется, Чан никогда еще не видел картину развратнее этой — Феликс, будучи все еще оплетенным множеством ремней, стоял перед ним на коленях, вздернув задницу, и бесстыдно растягивал себя перед самым лицом Криса, пока тот не имел ни малейшей возможности помочь ему.       Два протяжных стона прозвучали в унисон, когда Ликс добавил еще один пальчик, свободной рукой стискивая помятые простыни. С его алых губ то и дело срывалось имя старшего, и тот уже вообще не был уверен, что доживет до конца этого представления. Подмахивая бедрами, Феликс скулил в попытках насадиться глубже, но длина его пальцев не позволяла этого сделать, и он снова и снова разочарованно скулил в погоне за приятными ощущениями.       — Ну же, милый, позволь помочь тебе, — скулеж младшего заглушал даже беспрестанный лязг наручников.       В ответ Ликс лишь обернулся, посылая любимому хитрую улыбку, и протянул руку к также недавно выуженной из ящика коробочке, доставая из нее содержимое. Брови Чана приподнялись в удивлении, когда он через отражение увидел, как младший тщательно смазывает такую же черную, как и весь его сегодняшний образ, игрушку.       — Постой, Ликси. Ты плохо подготовился, я не хочу, чтобы тебе было больно, — чужая ладонь весьма красноречиво обожгла его бедро шлепком, заставляя замолчать.       Уткнувшись щекой в перепачканную слюной простыню, Феликс завел обе руки за спину, одной оттягивая ягодицу, предоставляя своему парню наилучший обзор, а второй приставляя головку силиконового члена к требовательно сжимающейся вокруг пустоты дырочке. Громкий всхлип сорвался с губ блондина, когда игрушка начала в него погружаться.       — Больно? — обеспокоенно спросил Чан, вновь дергая руками.       — Хорошо, — всхлипнул Ликс. — Как же, блять, хорошо, — дрожащий голос сорвался на крик, когда ладошка надавила на силиконовый член, вгоняя его одним рывком до самого конца.       Беспокойство смешалось со все продолжающим нарастать возбуждением и крайне странным чувством ревности. Ну а как его избежать, когда любимое тело растекается от наслаждения, которое доставляют ему отнюдь не руки Чана, а блядская игрушка, которой Феликс трахает себя, находясь буквально в паре сантиметров?       Закипающие внутри эмоции все еще были недостаточным поводом для того, чтобы Крис отвел взгляд. Как бы сильно и быстро не билось его сердце, норовя вот-вот взорваться алым фонтаном под грудной клеткой, Чан продолжал смотреть, как дрожащие пальчики снова и снова надавливают на игрушку, которая с тихим хлюпаньем проникала внутрь. Тугие мышцы обхватывали ее так плотно, что Ли и правда приходилось прилагать усилия, проталкивая ее до самого конца, но как же ему нравилась эта ноющая боль.       — Прекрати, — взмолился Чан.       Терпеть уже не было никаких сил — он прекрасно видел в зеркале, как наслаждение захлестывает Феликса, заставляя закатывать глаза, а его собственный член ныл под слоями одежды, требуя внимание. Но Феликс и не собирался останавливаться, лишь ускоряя движения рукой и выстанывая все более высокие ноты.       — Пожалуйста, Феликс.       Звучание собственного имени подействовало на него отрезвляюще, и Ли замедлил движения, с разочарованным стоном оставляя игрушку глубоко внутри. Оттянув попытавшуюся было вернуться на место ниточку нижнего белья, Ликс впился руками в обе ягодицы, разводя их в стороны. У Чана никогда бы не хватило силы воли, чтобы оторваться от этой картины — гладкая кожа блестела от обилия смазки, стекающей по промежности, растянутое колечко мышц пульсировало вокруг черного силикона, на мягких ягодицах виднелись красные следы от того, как сильно Феликс их сжимал.       Вильнув задницей напоследок, Ли повернулся к Чану лицом, одаривая смущенной улыбкой, и вкладывая в ладонь небольшую пластиковую коробочку с двумя лишь кнопочками на ней. Бросив озадаченный взгляд на своего парня, Крис повернулся к собственным, по-прежнему скованным рукам, рассматривая вещицу, что дал ему Ликс.       Улыбку, озарившую лицо Бана, можно описать лишь как хищный оскал. Надавив на кнопочку с изображенным на ней плюсом, он устремил взгляд на вздрогнувшего Феликса, проскулившего что-то невнятное.       — И все же кусочек власти у меня есть, да, милый? — спросил он, вновь надавливая на кнопку, наслаждаясь стоном, сорвавшимся с алых губ, и тем, как ножки Ли моментально свелись вместе, подрагивая.       — Ты всегда имеешь власть надо мной, — хриплым голосом ответил Феликс, на едва ли держащих его ногах подползая ближе.       Припав наконец к губам Чана настоящим поцелуем, он вскрикнул, чувствуя, как вибрация от его крика тонет в сплетении их губ. Его бедра сильно потряхивало от того, как Чан нещадно надавил на кнопочку еще пару раз, заставляя игрушку внутри вибрировать с еще больше силой, слишком сильно давя на простату, чтобы позволить Феликсу соображать. Он мог лишь громко стонать в чужие губы, позволяя языку Чана исследовать свой рот, и крепко цепляться за его грудь в попытках удержаться на ногах. Похоже, отдавать пульт Крису было огромной ошибкой.       — Убавь, пожалуйста, Чан! — вскрикнул он, впиваясь пальчиками в его плечи до побеления. — Пожалуйста! — горячие слезы брызнули из глаз, пока Ликс продолжал трястись над пожирающим его взглядом парнем.       У него не было сил даже на то, чтобы выхватить пульт из обездвиженных рук. Он лишь мог продолжать разваливаться на кусочки, приближаясь к краю так стремительно быстро, что горло начинало першить от стонов.       — Чан, — вновь всхлипнул он. — Пожалуйста, — бедра сами собой начали вздыматься вверх, и Феликс уже откровенно скулил от таких настойчивых ласк.       — Ну же малыш, — прошептал Чан ему на ухо, упиваясь полученной частичкой власти и не желая ее так просто отпускать. — Кончи для меня, — тихий щелчок от очередного нажатия на злосчастную кнопочку в сочетании с грязными словами, что произносил Чан, не оставили Феликсу ни единого шанса продержаться еще хоть секунду.       Громкий крик рассек тишину квартиры, и Ли все же навалился на столь же тяжело дышащее тело, ведь собственные ноги все-таки подставили его, когда волна оргазма накрыла с головой. Рыдая от такого яркого чувства наслаждения, смешанного с болью от того, что игрушка продолжала настойчиво вибрировать внутри него, Ликс мог лишь крепче прижиматься к любимому телу, заглушая свой плач в чужом плече.       — Чан, я не могу, — всхлипнул он, вновь срываясь на громкие рыдания. — Слишком, — беспорядочно скулил он, заглушаемый чужим телом. — Не могу!       Сжалившись над таким беспомощным сейчас пареньком, Чан выключил игрушку, чувствуя, как тело Ли наконец расслабляется, лишь подрагивая от все еще ощутимого оргазма.       — Расстегни наручники, милый, я сейчас взорвусь, — нетерпеливо взмолился Крис, с большим трудом выдерживая минуту, давая Феликсу прийти в себя.       Отстранившись наконец от его груди, Ли усмехнулся наивности своего парня. Глубокие глаза смотрели на него с таким доверием и убежденностью в том, что Ликс выполнит его просьбу.       — Расстегнуть? — состроив грустное личико переспросил он. — Но я еще не наигрался.       Пока Чан пытался обработать его ответ, Феликс приподнялся на коленях, стягивая перепачканное нижнее белье, высвобождая такой же испачканный член, дернувшийся от одного лишь предвкушения дальнейших событий. Проведя ладошкой по нежной коже паха, он подполз обратно к Чану, требовательно приставляя влажные пальцы к пухлым губам.       Сглотнув накопившуюся во рту слюну, Крис послушно вобрал в свой рот пальчики, скользя по ним горячим языком. Терпкое семя сейчас казалось гораздо вкуснее самой любимой сладости. Чан хотел вечно ощущать его на своем языке, а потому старался урвать как можно больше, сильно надавливая на пальцы Ликса, проходясь между ними языком, тщательно вылизывая всю ладонь. Выпустил ее изо рта он лишь когда на ней не осталось ни малейшей капельки, и Феликс отстранился, насмешливо погладив его по голове.       — Хороший мальчик, — Чан знает, что это должно было быть насмешкой, но почему от нее в брюках резко стало еще теснее, хотя, казалось бы, куда еще больше?       Вновь опустив влажную на этот раз от слюны ладонь, Феликс подхватил пальчиками еще несколько капель семени, поднося их теперь к своим губам, показушно погружая их в рот как можно глубже и закрывая глаза в блаженном стоне. Ликс и правда издевался над Чаном, нагло пользуясь его беспомощностью, все продолжая дразниться.       Выкрашенные алой помадой губы плотно обхватывали тонкие пальчики, оставляя на них едва заметный розоватый оттенок. Ликс покачивал головой, то и дело упираясь пальцами во внутреннюю сторону щеки, тихонько постанывая и раззадоривая Бана еще сильнее, пока слизывал собственную сперму и слюну любимого. Разве мог Чан прекратить думать о том, как эти самые губы скользят по его члену, и правда готовому взорваться от напряжения, когда Феликс перед ним вытворял такое?       — Ликс, пожалуйста, — почти прошептал он, не желая прерывать столь увлекательное зрелище, но также и не имея возможности и далее ничего не предпринимать.       До этого мирно подрагивающие ресницы распахнулись, и Ликс вопросительно склонил голову, не вынимая пальцы изо рта. Его грудь тихонько вздымалась под массивными ремнями, от чего кубики пресса то проявлялись сильнее, то слегка сглаживались, притягивая к себе взгляд. Более ничем не прикрытый член наливался кровью все сильнее с каждым мгновением.       — Что такое? — спросил он, невинно моргая, будто и правда не понимает, что же случилось.       — Прикоснись ко мне, — собственная гордость едва ли позволяла Чану просить о таком, но пока он оставался прикован к кровати, выбора у него не было. — Пожалуйста, Ликси. Хотя бы брюки эти блядские расстегни, — прошипел он, вздернув бедра, лишь бы хоть какое-то трение создать.       — Неужели мое маленькое шоу так сильно повлияло на тебя? — с наигранным сочувствием спросил Феликс, скользнув ладошкой от колена до бедер, старательно избегая пах. — Надо бы поработать над твоей выдержкой, у меня столько всего еще было запланировано! — надув губки пролепетал он, все же переместив руку на истекающий смазкой член, но совершенно на нем не задерживаясь, отчего по комнате разнесся разочарованный стон.       Искренне не понимая, что еще сделать, чтобы Феликс наконец сжалился над ним, Чан вновь нажал на кнопочку пульта, заставляя игрушку, по-прежнему находящуюся внутри все еще слишком чувствительного тела, завибрировать. Громкий скулеж рассек комнату, и Ликс все же опустил ладонь на изнывающий член парня.       — Выключи! — пропищал он, спокойно выдыхая лишь когда Чан исполнил его просьбу.       — Прекрати дразнить меня, — проскользнувшие в голосе стальные нотки заставили Ликса сжаться вокруг игрушки, наклоняясь над телом брюнета, податливо проскользив щекой по бугорку брюк.       Облегченный вздох вырвался из груди Чана, когда ловкие пальчики расстегнули пуговицу, а следом раздался звук расстегивающейся молнии. Приподняв бедра, он готов был по-настоящему расплакаться, стоило слишком грубой ткани соскользнуть с бедер.       Одного взгляда на устроившегося между его ног паренька хватило, чтобы понять, что на этом его мучения не закончились. Феликс смотрел на него с явной издевкой, усмехаясь краешком губ, пока его ладошка легко скользила по члену, распределяя выделившуюся смазку по всей длине.       Не разрывая зрительного контакта, Ли размашисто провел языком от основания до самой головки, и вовсе рассмеявшись, когда по комнате разнесся продолжительный звон цепей. Чан всей душой ненавидел эти гребаные наручники, снова и снова забывая про их существование, отчаянно желая прикоснуться к такому недосягаемому парню, находящемуся так близко.       Искрящееся в глазах Ли веселье не потухло и когда он обхватил губами влажную головку, исследуя ее языком, словно впервые. Рвано вздохнув, Чан откинул голову назад, ударяясь затылком о стену, но совершенно этого не замечая, концентрируясь лишь на том, чтобы не дать себе кончить за пару секунд.       — Такой вкусный, — показушно облизавшись, произнес Феликс, уже в следующее мгновение вновь насаживаясь ртом на напряженный член, обводя языком каждую венку.       Как же сильно Чан хотел вплести свои ладони в длинные блондинистые пряди и заставить Ли перестать дразниться, опустив его голову до самого конца, скользнув головкой в узкое и такое жаркое горло. Громко простонав от своих же мыслей, Чан вздернул бедра вверх, ожидаемо почувствовав, как Феликс отстраняется.       С размазанной тушью на щеках и следами от помады он выглядел просто невероятно, а в сочетании со столь непривычной дерзостью во взгляде и вовсе был бесподобен. Чан хотел его каждой клеточкой своего тела, и, похоже, мольба в его глазах стала настолько очевидной, что Ликс успокаивающе нежно огладил его торс, в следующий момент погружая возбужденную плоть в жар своего рта, размазывая по ней остатки алой помады.       Когда по комнате вновь разнесся щелчок кнопочки, Феликс лишь блаженно простонал, посылая по члену Бана приятные вибрации, и вздернул бедра вверх, открывая Чану и в зеркале до ужаса развратную картину. Будто ему одной не хватало.       — Феликс, — стараясь звучать как можно более отстраненно промолвил Чан. — Прости, наручники очень сильно натерли запястья, — метнув взгляд к собственным и правда покрасневшим, но не так уж сильно и болящим, в отличии от члена, рукам, парень поморщился.       Чан ненавидел врать. Но сейчас это была самая настоящая ложь во благо.       Взгляд Феликса тут же стал обеспокоенным, и он тут же вытащил из себя слабо вибрирующую игрушку, поднимаясь с кровати и в пару звонких шагов оказываясь рядом с тумбочкой. Подцепив ключи от наручников, он как можно быстрее освободил руки Чана, оставляя мягкий поцелуй на запястьях и принимаясь их растирать, беспрестанно шепча извинения.       Громкий вскрик рассек тишину квартиры, когда Бан резко потянул худое тельце, опрокидывая его на кровать и тут же нависая сверху, вжимая своим телом в матрас.       — Все еще не наигрался? — практически прорычал старший, тут же впиваясь требовательным поцелуем в распахнутые от удивления губы.       Вцепившись в крепкие ремни на теле блондина, Чан притянул его к себе, отстраняясь лишь для того, чтобы вгрызться острыми зубами в нежную шейку, как хотел уже очень давно. Теперь, когда у него наконец появилась возможность прикасаться к такому желанному телу, он совершенно не собирался себе в этом отказывать.       Широкие ладони огладили изгибы торса, ускользая к бедрам, и Феликс не смог сдержать громкого вскрика, когда они крепкой хваткой впились в ягодицы, приподнимая над кроватью.       — Я вот наигрался сполна, — не успел Ликс осознать, что горячая головка надавливает на моментально сжавшийся вход, как Чан проник внутрь один движением, выбивая из него протяжный стон.        Крепко вцепившись короткими ногтями в сильные руки, Феликс откинул голову на подушку, издавая очередной громкий стон, когда острый кадык также оказался в плену зубов Чана, а горячий член вновь заполнил его до предела, так сильно отличаясь от силиконового. Крис терзал его шею, словно сумасшедший. Он просто не мог от нее оторваться, руками то и дело сжимая чувствительные соски, заставляя Феликса распадаться на мельчайшие кусочки от наслаждения.       Плавно покинув горячее тело, Бан рывком поставил его на колени, придерживая за кожаные ремни. Не успел Ли возмутиться его бездействию, как старший вошел в него одним резким толчком, проникая под таким углом еще глубже и вырывая из Ли громкий крик.       — Еще, — прохрипел Феликс, когда брюнет замер внутри, натянув полоску на шее, перекрывая всякий доступ к кислороду, который едва ли остался в пропитанной похотью комнате.       Расплывшись в улыбке, Чан отпустил принявшегося жадно глотать воздух парня и провел ладонями по нежным ягодицам, лишь надавливая на комочек простаты сильнее, но совершенно не собираясь двигаться.       — Чан, — протяжно проскулил Ликс, нетерпеливо принимаясь двигать бедрами.       Вероятно, разнесшийся по квартире крик от хлесткого удара ладони по чувствительным ягодицам был слышен даже соседям. Не то, чтобы хоть кому-то из парней было стыдно несмотря на столь позднее время.       Следом за хлестким ударом, Чан проник внутрь на всю длину, впечатывая совсем не держащегося на локтях паренька в постель. Продолжая толкаться в горячее нутро, Крис стянул наконец с себя так и продолжавшую болтаться на плечах рубашку, откидывая ее в противоположный конец комнаты. Все что мог делать Феликс, так это невнятно скулить, беспрестанно повторяя «Еще», и отчаянно пытаться не позволять коленям расползаться в стороны, хотя и это для него было сейчас непосильной задачей.       — Что такое, милый? Со своей игрой совсем забыл, как хорошо, когда тебя трахает живой человек, а не чертова игрушка? — прорычал Чан, вбиваясь в податливое тело все сильнее, пока обе ладони скользнули к груди, с силой выкручивая соски.       Еще более громкий вскрик оглушил Чана на мгновение. От столь приятной боли, Феликс невольно сжался вокруг возбуждения Бана, пульсирующего в преддверии оргазма. Не имея больше никаких сил, чтобы сдерживаться, Чан впился зубами в изгиб взмокшей шеи, наполняя Ликса изнутри своим семенем, хрипло простонав совсем рядом с его ушком.       Ликс готов поклясться, что всегда готов был кончить от одного ощущения горячих струй глубоко внутри своего тела, но сейчас, когда голову кружило такое необъемлемое количество эмоций, а позади его оплетало такое крепкое тело, в сравнении с его собственным казавшееся просто огромным, у него не оставалось ни единого шанса продержаться еще хоть секунду.       Пискнув что-то невнятное, когда мокрый язык принялся зализывать глубокий укус, Феликс вновь излился даже не прикасаясь к такой нуждающейся сейчас плоти. Крупные слезы, вызванные переизбытком эмоций потекли по его щекам, пока слабые струйки белесого семени продолжали пачкать измятые простыни, подгоняемые рукой Чана. Громкий всхлип сорвался с губ Ли, и он тут же почувствовал нежный поцелуй на своей щеке и поглаживания широких ладоней на талии.       — Тише, милый, — прошептал старший ему на ухо, оставляя хаотичные поцелуи везде, до куда только мог дотянуться. — Ты молодец, — тело Феликса дрожало так сильно, что Чану пришлось обхватить его своими руками, прижимая к груди.       Когда тихие всхлипы прекратились, и блондин повернулся, чтобы оставить на щеке Чана нежный поцелуй, он покинул моментально ослабевшее тело, осторожно опуская его на мягкую постель. Оставив на лбу Феликса поцелуй, Бан неловко улыбнулся, оглаживая перепачканные алой помадой и потекшей тушью щеки.       — Постарайся не заснуть, малыш, — сказал он, прежде, чем направиться в ванную и включить приятную теплую воду, добавляя в нее любимую пену блондина, распространяющую приятные цветочные ароматы по всей комнате.       Пока вода продолжала набираться, Чан вернулся к своему чуду, безвольно распластавшемуся по постели, лишь одними глазками бегая по комнате, наблюдая за старшим. Подойдя к нему, Крис приподнял ножку, избавляя ее наконец от массивных каблуков и оставляя мягкий поцелуй на лодыжке, пока Ликс послушно приподнимал вторую ногу.       — Вставай, солнце, — Чан протянул ему ладонь, и несмотря на всю усталость Ликс тут же вложил в нее свою, послушно поднимаясь с такой удобной постели.       Позволив себе смять мягкие губы своими лишь на пару секунд, Крис развернул младшего спиной к себе, принимаясь расстегивать многочисленные ремни, оглаживая местами покрасневшую от их давления кожу. Когда с ними было наконец покончено, Ликс в ответ также мимолетно поцеловал в губы и помог расправиться с браслетом, замочек которого поддавался его пальчикам куда лучше, чем Бану.       Отведя Феликса в ванную, Чан усадил его в пышную пену, принимаясь тщательно намывать светлые прядки, а следом и изящное тело, разукрашенное следами его зубов, губ и ладоней. Целиком помеченное одним лишь Чаном.       Бан совершенно не противился, когда Феликс затащил его в горячую воду, как и не противился тому, что он устроился на его груди, и не собираясь отстраняться от его губ. Он не знает, сколько они вот так пролежали, наслаждаясь тишиной, нежными поцелуями и тем, как все тело расслабляется после долгого напряжения, но может точно сказать, что если его всегда так будут встречать после рабочего дня, то он будет готов отказаться от всех выходных и отпусков.