Голубоглазая боль

             После того инцидента прошло два дня, но от каждой мысли, что Арс был не один, цветы начинают расти прямо в этот же самый момент. Антон не дурак, но не думать об этом не получается, ведь когда тебе говорят не думать о слоне, что у тебя в голове появляется? Правильно: слон. А у Антона только Арс в горизонтальной плоскости с каким-либо человеком. Не важно, какого пола — фантазия подкидывала разные картинки, которые тут же как самое лучше удобрение вызывали мгновенный рост цветка. А Арс лишь не понимает, с чего вдруг всё стало только хуже, ведь он старается не отходить от Антона далеко, даже перевёл часть работы на дом.       Но ревность, хотя Антону не нравилось это чувство называть так, ведь они друг другу по сути никто и Арс ему ничего не должен, с каждым разом прогрызает всё большую и большую дыры в сердце, а сраные цветочки не улучшают ситуацию. Да и виноватый Арс, пытающийся как-то загладить свою вину за тот вечер, тоже не улучшает ситуацию. Антон же не маленький, он понимает, что тут никто не виноват, ведь Арсений не подписывался на то, чтобы быть с ним рядом двадцать четыре-на-семь. Да и то, что он применил проклятье на Арса, было совсем по-детски, и точно не делало его как-то более привлекательным в глазах этого вампирюги (который, видимо, не только кровь высасывает).       В целом, ситуация так себе. И когда Арс слишком уж старается на протяжении двух дней быть самым лучшим «лечителем», Антон не выдерживает, и когда они вечером так же садятся смотреть фильм, перед его просмотром он, немного нервничая, начинает:       — Слушай, Арс, — тот поворачивает голову в его сторону, гладя Цербера, который прописался на коленях Арсения. — Я понимаю, что ты, возможно, чувствуешь вину за произошедшее, но, правда, ничего страшного не случилось, так что, прошу тебя, не нужно за мной так тщательно следить… Я же не ребенок…       И тут появляется тот самый взгляд, которым Антон награждался в течение этих двух дней. Виновато-пришибленный взгляд, который совсем не вязался с образом Арса.       — Арс, ну хватит, молю, — Антон откидываясь на спинку дивана прикрывает лицо руками, пытаясь скрыться от таких голубых глаз. Чуть раздвинув пальцы, он смотрит вроде на Арсения, но как бы сквозь него и, тщательно подбирая каждое слово, продолжает. — Мне приятна твоя забота, но, серьёзно, со мной всё в порядке. Давай всё станет как прежде?       — Я понял, хорошо, — единственное, что Арс выдаёт после речи Антона. Но маг понял, что ничего не хорошо, что он опять не смог принять помощь Арса. И тут его осеняет:       — Слушай, так ты мне должен три ответа на три любых моих вопроса, — зачесывая волосы назад, он убирает руки от лица к коленям, нервно поглаживая ткань домашних штанов.       — Это за то, что ты расколдовал меня после того как сам же наложил на меня проклятье? — голос так и сквозит иронией.       А это уже выпад в сторону Антона. Очень неприятный выпад. Он только хотел сказать, что всё из-за того что он сбежал от него, но вовремя прикусил язык, поняв, что ещё раз давить на вину Арсения не стоит.       — Ладно, — сдаётся Шаст, тяжело выдыхает и тянется за пультом, но его руку перехватывают у столика, и он поднимает глаза, натыкаясь на спокойное лицо брюнета.       — Я не сказал, что не буду на них отвечать, — он немного сжимает руку Антона, но в ту же секунду отпускает, отводя её от пульта. — Но с условием, что если я не захочу отвечать на какой-то вопрос, ты задашь другой.       — Хорошо, — Антон, явно удивлённый таким смирением, даже опешил, ведь Арс не из тех, кто отвечает на вопросы. Но ему стало инетересно, о чём спросит мальчишка и к чему этот вопрос-ответ приведёт.       — Кхм, — Шаст неловко чуть пододвигается к краю дивана, чуть ближе к Арсу, пытаясь перебрать в голове тысячу вариантов того, что он хотел бы узнать у Арсения. Явно не стоит тратить эту возможность на тупые вопросы а-ля: «А как вы срёте?» или «Какова кровь на вкус?», но в голове Антона поселилась обезьянка с тарелками, и он выдает первый вопрос, который давно крутился у него в голове:       — Как ты стал вампиром?       И сразу после этой фразы брови Арсения хмурятся, но буквально на секунду, ведь он хороший актёр, который может контролировать свои эмоции. Однако этот момент Антон замечает, поняв, что, возможно, он сразу надавил на самую больную точку Арса.       — Давай другой…       — Окей, — Шаст не тупой и настаивать, видя, как его вопрос навёл собеседника на неприятные эмоции, не собирается. — Тогда… Каково это — быть вампиром?       Молодец, Атон. Пять за оригинальность, садись.       Но Арсению этот вопрос понравился, но ответить на него что-то кроме «мерзко» нужно постараться. И он старается, подключив свой многовековой словарный запас.       — Странно. В начале было интригующе: вечная жизнь… ведь так красиво звучит, но на деле… Это самое неприятное во всей этой вампирской истории… Cache ta vie. C’est la vie.       — Я готов слушать твой французский вечно, но я не знаю перевода, Арс, — смысл вылетевшей фразы доходит до самого Антона, лишь когда Арсений слегка улыбается ему одним уголком губ.       — Это значит, Антон, «скрывай свою жизнь. Такова жизнь»…       — И как часто ты сбегал, скрываясь?       — Это уже второй вопрос, — Антон официально не контролирует свой язык, ведь вопрос вылетел, даже не успев дойти до мозга. — Чаще, чем хотелось бы.       Антон боится лишний раз открыть рот — вдруг опять необдуманный вопрос вырвется — и он пытается приподнятыми бровями дать понять, что ждёт продолжения. И, к его удивлению, Арс это считывает и продолжает.       — Благодаря МБР стало гораздо легче, можно купить побрякушку, и вуаля, твоя внешность изменилась, — он взмахивает руками и невесело усмехается. — А так, всё так же… так же тяжело…       Антон не совсем на такой ответ надеялся, но что поделать — Арсений такой Арсений — мастер уходить от вопросов. И тут в голове Антона щелкает, и он вспоминает то, о чём успел забыть, но интерес не угас.       — Что связывает вас с Позом?       — Я удивлён, что он не рассказал тебе. Настоящий профессионал…       — Знал бы ты, как он своих коллег ласково называет, — фыркает под нос и, собираясь продолжить эту тему, в последний момент по воспоминаниям откатывается чуть назад и с прищуром смотрит на Арса. — Ты таво-этава, тему-то не переводи!       — Ладно, ладно, — ему становится на секунду забавно от реакции Антона, чуть откашливается и продолжает на серьёзной ноте, — как ты мог заметить, тема вампиризма мне совсем не по душе. Также уже на протяжении нескольких столетий я спонсирую учёных, которые пытаются изобрести лекарство от этого всего.       И указывает на себя. А Антон лишь сидит в недоумении, пытаясь переварить сказанное. Получается, если Арсу не нравится вампиризм, то он и сам от себя не в восторге, во что крайне сложно поверить.       — И как успехи?       — Поз — молодец, так что, возможно, через пару лет я воплочу свою идею в реальность…       Он не сказал «мечта». Значит, это реальность, и он станет человеком. В ближайшее время. Когда Антона уже не будет. И, если Шаст раньше не рассматривал вариант «отдаться чувствам и в любви к этому пока что вампиру», то, когда его воображение стало подбрасывать картинки о том, как всё может сложиться, если эти чувства будут взаимными, он аж встрепенулся и задумался. Если…        И Антон снова заталкивает эти мысли в самый дальний уголочек, не давая шанса Арсу узнать, что их ситуации стала ещё более непростой.       Антон пытался сбросить наваждение, смотря в ответ на Арсения, который стал более пристально смотреть на него в ответ, из-за того что Антон провалился в свои мысли и немного завис.       — Очень надеюсь, что это случится, — Арс лишь грустно улыбается и по глазам видно, что он тоже надеется.       Пауза затягивается и, когда зрительный контакт переходит черту «неловко», Антон, сдавшийся первым, переводит его в другую сторону.       — Что ж, — Антон откашливается и встает с дивана. — Спасибо, что ответил на вопросы. Я, это, пойду готовить.       — Куда? — неожиданно спрашивает Арс. — Нет, нет, нет. Больше ты ничего делать на этой кухне не будешь. Она до сих пор не пережила то, что ты с ней сделал в свой маниакальный период.       — Но… я хочу кушать, — и у Антона включается его щенячий взгляд, который он тоже совсем не контролирует. Арсений лишь усмехается и двигает в кухню, не удостоверившись, что Антон идёт за ним. А он идет. Всё это очень интересно, потому что, если Арс собрался готовить, будет очень зрелищно, ведь до этого они ели заказанную еду, ну и ту, что наготовит Антон (но была она так себе, если честно).       Арс подходит к кухонным шкафчикам и из самого верхнего достает синюю пачку непонятно чего.        — Лазанья сойдет? — спрашивает он в пол-оборота, а Антон тупо кивает, как болванчик, и, присмотревшись, видит, что в коробке листы для лазаньи.       Арс подходит к холодильнику достает свежие томаты (он помешан на свежих овощах и через день их снабжают ими) и тянется в нижний ящик, доставая замороженный кусок, какого-то мяса.       — Поможешь? — он протягивает этот кусок льдины Шастуну, а тот стоит в ахуе, понимая, что и кто собирается делать здесь и сейчас. Спустя пару долгих секунд переглядок, в которые Арсений пытается понять, что так коротнуло мальчишку, возвращается к сбору всех ингредиентов на столе.       А у Антона руки замёрзли, и до него доходит, что тот от него хотел. Воспользоваться магией, чтоб разморозить кусок мяса! Самое настоящее кощунство! Это тебе не патронус вызывать для отгона дементров.       — Ебать, я что, микроволновка? — чуть тихо бухтит Шаст, но Арс все слышит и лишь глухо посмеивается, ожидая, когда Антон разморозит сраный кусок мяса. И, прошептав короткое заклинание, Шаст видит, как мясо в руках начинает чуть дымиться, и спустя пару секунд он возвращает кусок на кухонный островок, на котором Арс уже собрал всё, что нужно. — Может, мне ещё его перемолоть? — громче спрашивает Антон.       — Не нужно, не зря же я покупал тот офигенный кухонный комбайн.       Антон хотел было обидеться, но потом понял, на что он будет обижаться, и стало даже смешно. И, стоя у края кухонного островка, он смотрит, как своими изящными руками Арс нарезает мясо на небольшие куски и пропускает через какой-то офигенный комбайн, который делает фарш через секунду. Это не та советская мясорубка, которая со столом ещё и руку твою сломает.       Затем лёгким движением руки он достает сковородку, разогрев её, кидает туда фарш. И всё это так изящно и быстро, что Шаст даже не сомневается в том, что вампир когда-то был шеф-поваром.       Антон конкретно залипает на готовящего Арсения, не замечая, что тот уже собрирает лазанью и, подойдя к духовке, её закрывает до готовности. Он поворачивается и замечает, как мальчишка не сводит с него глаз, и ощущается это очень приятно. Только он хотел подойти поближе и смутить его, как в его кармане звенит телефон, возвративший Антона в реальность, в которой он залип на своего начальника.       — Это по работе, я отойду, — Арс прикладывает к уху телефон, здоровается по-английски и удаляется на второй этаж, видимо, к себе в кабинет.       А Антон... а что Антон? Он ничего. Если бы не все его неловкие действия в сторону Арса, все было бы заебись. Решив, что лазанья не нуждается в надзоре, он удаляется на диван и включает на плейстейшн вторую часть человека-паука. И где-то спустя пятнадцать минут начинается это.       Знакомая боль, но уже не на руках, не на ногах, спине или любой другой части тела. Она где-то в груди. И Антону кажется, что это его сердце, и оно вот-вот взорвется. Резко становится очень страшно. Бросив контроллер в сторону, он сдирает с себя футболку и рукой сжимает кожу в области сердца, боясь, что сейчас реально рванет. Боль не стихает, она всё нарастает и нарастает. Словно внутрь Антона влили лаву, которая прожигает всё на своем пути. И в какую-то секунду она исчезает, как будто её и не было. Отдёрнув руку, он не находит ни намека на цветок. Ничего. Совсем ничего. И это пугает.       «Надо звонить Позу»       Мгновенно мелькает в голове, и, как только он тянется за телефоном, лежащим на столике, его пробивает дичайший кашель. Мама про такой говорила, что он туберкулезный. Или как тромбонная труба. Антон просто кашляет и никак не может откашляться, как будто в горле застряла мелкая маленькая першинка, которая раздражает все горло. Он пытается прикрыть рот рукой, чтоб было не так громко, но всё равно выходит гулкий звук, разносящийся по всему первому этажу. Через секунду перед ним появляется встревоженный Арс, пытающийся понять, что происходит, но Антон лишь ещё больше скрючивается и кашляет в руку, а Арсению остаётся только легко поглаживать его по спине.       И это работает. Через пару движений сила кашля уменьшается, и последние пару кхыков Антон уже тихо-тихо делает в ладонь. А когда он её отстраняет от лица, в ужасе замечает на ней сраный лепесток.       — Пиздец… — он смотрит на Арса, но тот не сводит глаз с раскрытой ладошки. Когда Антон начинает заходиться в новом приступе кашля, тянет его на себя и целует.              Целует своими чёртовыми губами чёртовы губы Антона.