Купи ту, у который нет изголовья
и есть выдвижные шкафчики.
Ему понадобится место для хранения вещей.
Сонхва нет рядом, но это не мешает Хонджуну кивнуть головой в знак согласия с его словами. Ему приходится немного подождать, пока сотрудник вернётся, и к тому времени, как тот возвращается вместе с менеджером, Хонджун заприметил две подушки, постельное бельё, а также он не мог пройти мимо небольшого игрушечного лисёнка, который словно ждал его прибытия. Ему всё равно, что Уён уже вышел из того возраста, когда нужно дарить плюшевые игрушки. Хонджун думает, что она восхитительна и сразу приковывает взгляд среди других игрушек. — Добрый день, мистер, — приветствует его менеджер, и Хонджун слегка кивает в ответ, его руки полны покупок и он не может совершать лишних движений, — боюсь, мы не можем предоставить вам доставку в этот же день. К его чести, он извиняется за это, но Хонджун продолжает настаивать. — Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы ускорить процесс? Я не против доплатить, — начинает он, — просто у нас дома небольшая проблема и нам срочно нужна кровать. Если нет возможности доставить её сегодня, можно ли гарантировать её доставку на завтра? Ваш сотрудник сказал, что экспресс-доставка осуществляется в срок от одного до трёх дней, но нам не хотелось бы ждать три дня. — Я могу внести этот заказ в срочную категорию, и убедиться, что работники доставят его завтра. Вы уже выбрали кровать? Если да, то я могу проверить, есть ли место в кузовах грузовиков, которые отправляются сегодня в ваш район. Однако я не могу дать никаких гарантий на этот счёт, это зависит от графика моих ребят и других логистических возможностей. — Звучит идеально. Мы берём вот эту кровать, — он указывает на раму, — реечная перегородка была бы в самый раз. — У нас есть несколько вариантов реечных рам, — говорит менеджер, и Хонджун позволяет ему рассказать о различных моделях, их преимуществах и недостатках. Он горячо благодарит их, расплачиваясь за всё, и выходит из магазина с ещё одним большим пакетом покупок. Ему действительно нужно добраться до машины прямо сейчас, пока ещё что-то не попалось ему на глаза и он не потерял голову, делая покупки для Уёна — а ещё (и, может быть, в основном) потому, что он не знает, что понравится Уёну, и не должен принимать за него все решения. Однако когда он думает о том, насколько пуста гостевая спальня, он не жалеет об этом. Когда он подъезжает к их дому, ему звонит менеджер магазина и сообщает, что им удалось впихнуть раму в один из грузовиков, который сегодня отправляется на доставку и прибудет вечером. Хонджун понимает, что это не насущная проблема, а также не то, что существенно изменит ситуацию в целом, но ему приятно, что он может позаботиться о этих мелочах и вычеркнуть их из списка. Сразу после этого ему звонят ещё раз — на дисплее высвечивается номер Минги. Хонджун проверяет время, прежде чем взять трубку: сейчас чуть больше четырёх, тот должен быть на футбольной тренировке вместе с Саном. — Да? — он берёт трубку. — Аппа! Ты можешь забрать нас с тренировки? — невинно спрашивает Минги, и Хонджун недоумевает, чем сейчас занимаются мальчики. — Тренировка заканчивается только в пять, — отвечает он, но остаётся в машине, потому что, скорее всего, он развернётся и поедет за ними. — Ах, — отвечает Минги с нервным смешком, а также Хонджун слышит, как Сан на заднем плане спрашивает: «Что он говорит?», и Минги отвечает: «Он знает, что тренировка заканчивается только в пять». Он уверен, что слышит, как Сан ругается на заднем плане. — Ребята? Почему вы не на тренировке? — Хонджун прямо задаёт вопрос. — Хм, потому что, — начинает Минги, но его прерывает крик Сана: «Не говори ему!» и теперь он ещё больше заинтригован. — Минги? — спрашивает он: — Всё в порядке? — Да, мы в порядке. Сан подрался, потому что кое-кто сделал ему замечание по поводу… Хонджун слышит, как на другом конце связи идёт борьба, и вздыхает. Сан не будет драться по всяким пустякам. Раньше, может, тот и стал бы, но не сейчас. И теперь ему искренне интересно, что могло вызвать такую яркую реакцию у Сана, что его аж выгнали с тренировки. — Можешь, пожалуйста, просто забрать нас? — говорит Минги через некоторое время, явно выиграв битву за телефон, но, тем не менее, в его голосе звучит поражение. — Я уже в пути, — вздыхает Хонджун, пристегивая ремень безопасности, — Сан не пострадал? Ты не получил травму? — Нет, мы в порядке, это был просто спор. Тренер вмешался до того, как что-то действительно могло произойти, — уверяет Минги и Хонджун испытывает облегчение. — Я приеду через пятнадцать минут, будьте готовы. Минги соглашается и они вешают трубки. Он смотрит на дом, размышляя, стоит ли ему сначала занести вещи внутрь, чтобы уже постирать новую одежду Уёна. В конце концов он просто сообщает Сонхва о своей небольшой дополнительной поездке по смс и уезжает. Мальчики помогут донести сумки до дома, и, возможно, он также сможет забрать Ёсана с урока рисования.***
— Говорит Пак Сонхва, — Сонхва отвечает на звонок с неизвестного номера. — Мистер Пак, добрый день, это детектив Ан Сэхён из полицейского управления. Я звоню по поводу Чон Уёна, который в настоящее время находится под вашей опекой. Машинально выпрямившись в кресле, Сонхва прочищает горло: — Здравствуйте, детектив. Чем я могу вам помочь? — Мы хотим допросить Чон Уёна о случившемся. Его показания важны для расследования, поэтому мы хотим получить их как можно скорее, чтобы избежать какой-либо путаницы или неправильных воспоминаний. — Понятно. Я не знаю, о каких временных сроках вы думали, но мне не нравится, что ему придётся отвечать на вопросы так скоро. — Это затруднит расследование, если мы не поговорим с ним в ближайшее время. Мы планировали зайти завтра во второй половине дня. До обеда Чон Уён может сходить в школу. Сонхва потрясён тем, как разговаривает полицейский. Его тон такой безразличный и небрежный. — Я не уверен, понимаете ли вы степень травмы, которую пришлось пережить Уёну. Мальчику четырнадцать лет; прямо сейчас он напуган до смерти, — Сонхва не может удержаться от того, чтобы не повысить громкость своего голоса. — Он только что пережил длительное насилие со стороны родного отца, а ещё как минимум трёх других людей, и это не принимая во внимание время, что он провёл в приёмной семье, с которой жил раньше. Он ещё не вернулся в школу; и мы будем счастливы, когда ему удастся снова нормально спать и есть. Я понимаю, что вам нужно получить его показания, но мне не нравится ваш подход к этому делу. На мгновение воцаряется тишина, за которой следует раздражённый вздох. — Вы не хотите, чтобы этого ублюдка посадили за решётку? — Сонхва застигнут врасплох вопросом детектива. — Конечно, я хочу, чтобы его заперли, — восклицает он с отвращением, — и насколько я понял из разговора с социальным работником Уёна, О Чэюн, у вас уже более чем достаточно доказательств, чтобы сделать это. Я имею в виду, вы нашли Уёна привязанным к кровати, у вас есть заключение врача, вы нашли… улики по всей комнате. Конечно, допрос четырнадцатилетнего мальчика может подождать до тех пор, пока он не почувствует себя в безопасности в новой обстановке. — Вы хотите сказать, что мистер Чон не чувствует себя в безопасности рядом с вами? Сонхва близок к тому, чтобы дойти до точки кипения. Он не понимает, почему именно этому человеку поручили дело, связанное с ребёнком и столь тяжкими преступлениями. Очевидно, что в нём нет ни капли сострадания. — Я хотел бы поговорить с вашим начальником, этот разговор явно ни к чему не приведёт, если вы так настойчиво искажаете мои слова и используете их против меня. — Мистер Пак, я всего лишь пытаюсь обеспечить безопасность мистера Чона. Похоже, вы мешаете ему получать образование и хотите изолировать его, — говорит Ан, и Сонхва ненавидит явный сарказм, который использует офицер. Как такой человек, как он, вообще может работать в полиции? — Я могу заверить вас, что рядом с нами Уён в безопасности, а теперь я хотел бы получить номер вашего начальника. Думаю, будет лучше продолжить этот разговор с ним. — Вы думаете, что вы лучше остальных, только потому что берёте под свою опеку детей? Вы думаете, что можете разрушить мою жизнь, поговорив с кем-то выше по званию? Классические богачи, — там, где раньше была напускная вежливость, теперь открытая агрессия, и Сонхва шокирован. Он не знает, как реагировать на обвинения и оскорбления — в переносном смысле у него отвисла челюсть от таких слов. — Язык проглотили? Неважно. Мы придём к вам завтра в пять часов дня. Убедитесь, чтобы мальчик был готов. С этими словами детектив вешает трубку. Сонхва открывает новую вкладку браузера и ищет номер телефона местного полицейского участка, а также записывает номер телефона детектива Ана на случай, если кто-нибудь спросит его об этом. Последний раз он общался с полицейским по поводу Чонхо и Сана, и если сравнивать, тот разговор проходил совсем по-другому. Этот же разговор ставит его в тупик. Прежде чем набрать номер, который он нашёл на сайте, он откидывается в кресле. Прямо сейчас он чувствует себя слишком взволнованным и в то же время злым, чтобы звонить по телефону. Ему нужно подумать, как сформулировать ситуацию, возможно, не стоит сразу агрессировать, если он хочет, чтобы его выслушали. А что, если это нормальное поведение? Может быть, полицейские просто перегружены работой, и он помешает расследованию? Сонхва качает головой. Это просто смешно. Любой, кто ознакомится с делом Уёна, поймёт, что в данной ситуации необходимо проявить такт, не говоря уже о тех, кто непосредственно вовлечён в это дело. Он чувствует, как в нём снова поднимается гнев. Остаётся надеяться, что Хонджун скоро вернётся—хотя после им придётся иметь дело и с Саном. Хонджун был немногословен, вероятно, потому, что и сам не знал подробностей, но, похоже, на футбольной тренировке произошла какая-то стычка. Сейчас это не его поле ответственности. Он позвонит, разберётся с полицией и сделает всё возможное, чтобы детектива отстранили от расследования. Глубокий вдох.***
Хонджуну даже не нужно покидать машину — Сан и Минги уже на парковке, и как только они замечают знакомую машину, то сразу же подходят и садятся в неё. — Спасибо, аппа, — застенчиво бормочет Минги, усаживаясь в машину. Сан соревнуется в гляделки с полом, хмурясь так, словно тот оскорбляет его лично. Очевидно, остаточные чувства после стычки всё ещё не утихли. Хонджун вздыхает и поворачивается лицом к ним. — Без проблем, — начинает он, — мне просто интересно, почему я заезжаю за вами почти на час раньше. Минги бросает взгляд на Сана, пытаясь понять, собирается ли он что-нибудь сказать. Однако тот молчит. — Э-э, — нерешительно начинает он, — один парень сказал, что… — Не надо, — тихо просит его Сан, — это не имеет значения. Мне уже всё равно на его слова. Хонджун хмурится: сегодня один ребёнок уже сказал ему, что ему всё равно, и он не хочет повторения того, что было дальше. Тем более что Уён, похоже, больше лает, чем кусается, а Сан способен и на то, и на другое. — Санни, на самом деле не похоже, что тебе всё равно, может, поговорим об этом? — Нет, ничего страшного, — фыркает Сан, скрещивая руки на груди, — может, ты уже просто поведёшь машину? — Не думаю, что я сделаю это. Во-первых, не надо со мной так разговаривать, во-вторых, это явно не пустяк, поэтому я хочу помочь. Сан бормочет извинения, но ничего не сообщает об инциденте. Хонджун смотрит на Минги, который выглядит обеспокоенным — то ли за Сана, то ли за собственную безопасность, Хонджун не может определить. — Минги? — Хонджун знает, что Минги хочет рассказать, но взгляд, который Сан бросает на него, немедленно заставляет его снова закрыть рот, и Хонджун не может его винить. — Ты же знаешь, что я просто спрошу твоего тренера, верно? — Ну, он же не знает, не так ли? — Сан огрызается в ответ: раздражённое выражение лица слишком хорошо знакомо Хонджуну. Хонджун смотрит на Минги в поисках ответа. — Тренер только разнял драку, он не слышал, из-за чего она началась. — Санни, почему ты не хочешь мне сказать? — спрашивает Хонджун, вместо того чтобы давить на Сана, пытаясь узнать правду. — Потому что это ничего не изменит, — пожимает плечами Сан. — Откуда ты знаешь, что ничего не изменится? — Я просто знаю, ясно? Хонджун чувствует, что прямо сейчас они ни к чему не придут, и поскольку он находится в полном неведении относительно ситуации, то и гадать бессмысленно. — Хорошо, давай ты немного остынешь, а потом мы поговорим. Ввязываться в драки нехорошо, и ты это знаешь, — Хонджун на секунду замолкает, задумчиво глядя на Сана. Его сын по-прежнему не смотрит прямо на него, и на его лице хмурое выражение. Он решает пока сменить тему. — Как прошёл твой тест? Это действительно заставляет Сана на секунду поднять взгляд. Мальчик пожимает плечами. — Нормально, наверное. — Хорошо, — говорит Хонджун, — Минги, напиши Ёсану, что мы за ним заедем и ему не нужно ждать автобус. Им приходится немного подождать, пока Ёсан закончит, но это даже хорошо — это даёт Хонджуну шанс ещё раз проверить настроение Сана. Мальчик немного успокоился; он надел наушники и сосредоточился на своем телефоне. Хонджун задаётся вопросом, есть ли у Уёна телефон. — Почему ты приехал за мной? — спрашивает Ёсан, открывая дверь и выдёргивая Хонджуна из раздумий. — Я был неподалёку, забирал Сана и Минги, — объясняет Хонджун, а затем ему приходится отвечать на ещё миллион вопросов Ёсана: почему он забирает Минги и Сана, почему они не могли поехать на автобусе, почему те не на тренировке, за что их выгнали, почему Сан дуется, почему Минги ничего не говорит, почему в багажнике так много вещей. — Сани, хватит допрашивать, — хихикает Хонджун. Ёсан любит быть в курсе всего, поэтому иногда его нужно вовремя остановить. — Как скажешь. — Как прошёл урок рисования? Ёсан посещает занятия по реалистичным карандашным рисункам. Он говорит, что это поможет ему рисовать диаграммы и другие вещи для биологии. Он сам нашёл репетитора, женщину средних лет, которая живёт недалеко от школы, и у Хонджуна с Сонхва не было причин возражать, так что теперь раз в неделю он ходит туда после уроков. И обычно он возвращается на автобусе — как и Сан с Минги. — Было весело, мисс Пак сказала, что мы можем посмотреть учебник по анатомии на следующей неделе. Сегодня я закончил рисовать лягушку. Она вышла не очень, но госпожа Пак говорит, что я делаю успехи, и она определённо выглядит лучше, чем пчела до этого. Она сказала, что я могу сам решать, что я хочу рисовать дальше, поэтому я сначала полистаю книгу по анатомии и посмотрю, что покажется интересным, но не слишком сложным. Я думаю, что сердце может быть слишком сложным на данный момент, так что, может быть, я просто попробую руку или что-то в этом роде, но посмотрим. Хонджун улыбается, встречаясь взглядом с Ёсаном в зеркале заднего вида. — Звучит неплохо. Я уверен, что ты найдёшь подходящий проект. Можно мне посмотреть на лягушку? — Нет, — спокойно говорит Есан, но Хонджун ожидал этот ответ, — я покажу тебе эскиз, когда он будет выглядеть хорошо. Ни ему, ни Сонхва не разрешали увидеть какие-либо успехи Ёсана. Ни пчелу, ни муравья, ни цветок, а теперь ещё и лягушку. Однако это не мешает им спрашивать, и он знает, что Ёсан счастлив, когда они проявляют интерес к его хобби. Может быть, скоро им удастся увидеть человеческое сердце. В основном Ёсан и Хонджун заполняют машину разговорами, хотя Минги через некоторое время тоже осмеливается заговорить. Сан же игнорирует всех вокруг себя. Прежде чем Хонджун въезжает на подъездну́ю парковку, он просит мальчиков отнести сумки с покупками домой. — Одежду нужно отнести в прачечную, остальные вещи пока оставьте в прихожей, считайте, что это оплата за то, что я заехал за вами, — шутливо говорит он; дети знают, что на самом деле они не обязаны помогать ему, но с удовольствием соглашаются. — Это всё для Уёна? — спрашивает Сан. Хонджун почти удивлён, что Сан вообще его услышал — наушники по-прежнему плотно сидят у него в ушах. — Да, у него совсем нет одежды, — объясняет Хонджун. Сан усмехается. — Он может сам забрать свои вещи, — говорит Сан и выскакивает из машины, прежде чем Хонджун успевает что-либо сказать. — Что это было? — спрашивает Ёсан, держа в руках два пакета с покупками. Минги подозрительно молчит, хотя обычно от него исходит много шума. — Минги? — аккуратно спрашивает Хонджун: — Что именно произошло на тренировке? У Хонджуна возникает ощущение, что это нечто большее, чем просто глупая ссора между детьми. — Дохун сказал кое-что, — говорит Минги. У них и раньше были проблемы с этим ребёнком, у него колкий язык и полное отсутствие эмпатии. Хонджун задаётся вопросом, почему Минги всё это время молчал, если знал правду — хотя, если подумать, Сан, вероятно, попросил Минги не говорить, кто именно беспокоит его. — Что именно он сказал? — со вздохом спрашивает Хонджун. — Что у нас нет настоящих родителей, — бормочет Минги, неловко почёсывая затылок. Хонджун морщится от этих слов, он ненавидит их, но также знает, что его дети слышат их не в первый раз. На самом деле, он знает, что Дохун говорил эти слова неоднократно, провоцируя Сана. Когда Сан только присоединился к ним, им приходилось довольно часто приходить в школу и обсуждать постоянные ссоры с учителями, с тренером, с родителями Дохуна, но со временем им удалось успокоить Сана настолько, что тот перестал обращать внимание на эти слова. То, что он снова так сильно на них отреагировал, не сулит ничего хорошего. — Спасибо, что рассказал мне, Минги. Я поговорю с Саном позже, когда он немного успокоится. Давайте занесём всё внутрь. Они втроём несут сумки в дом, — с лишними руками это намного проще, — и Хонджун закладывает первую партию белья в стирку. Когда он входит на кухню, чтобы налить себе воды, его встречает разъярённый Сонхва. — О, нет, — похоже, появилась проблема, с которой нужно разобраться, — что случилось?