Те глаза

Не сопротивляйся Моей тёмной стороне Не пугайся силы Что теперь течёт во мне Я в твоих артериях Теку, словно морфин Наша империя Восстанет из руин Под гром аплодисментов я верну всё то Чего жестоко был лишён Соберётся из тысяч фрагментов Новая империя, где только я закон FIZICA — Тёмная сторона

— Испытание пройдено. Несомненно, этот мелодичный голос Сакура узнала бы из тысячи других. Это голос Такхизис. Его обладательницы рядом не было, но все пространство вокруг продолжало рябить, будто его хозяйка по-прежнему оставалась здесь. Но сама Сакура слабо обращала на это внимание. Она чуть ли не отчаянно продолжала цепляться за край одежды Саске, сама не зная что хотела от него. Саске же молчал даже после того, как она его поцеловала. Он лишь сжал плечи Сакуры в ответ и напрягся всем телом, когда голос Такхизис вновь дал о себе знать. И наконец розовый песок рядом с ними почернел. Краем глаза Сакура заметила это движение, вмиг возвращая себе самообладание. Пусть она и выбрала любовь в борьбе между ней и властью, но склонить к себе и заставить стать слабой любовь не могла. Из почерневшего песка, словно из тени, вырастала постепенно едва видимая фигура. Сакуре передалось напряжение Саске, и уже она, натянутая как стрела, готовилась к новой атаке. Неужели она не смогла убить Такхизис? Неужели все это было только игрой, которую устроила тёмная госпожа? Нет, что-то было не так. Бездна никогда не рябила, напротив, она лишь существовала в вечной неизменной ипостаси, а теперь как будто менялась. Такое ощущение, что Бездна хотела поменять владелицу, но не могла из-за того, что Такхизис каким-то образом оказалась жива. Однако ее образ изменился. Фигура становилась все больше и больше, пока не достигла размера дракона. Вместо лика прекрасной роковой женщины Такхизис приняла свое истинное воплощение. На Сакуру и Саске смотрели ее пять разноцветных драконьих голов. По левую сторону головы окрашены в белый и чёрный цвет, по правую — синий и зеленый. А главная красная голова, что располагалась посередине, неотрывно наблюдала за двумя черно-белыми фигурами возле ее лап. По сравнению с ней, они были лишь мелкими пятнами перед огромным исполином. Пара глаз на головах Такхизис одновременно моргнули, а когтистая лапа одним лёгким движением очертила круг на песке возле Сакуры и Саске. От Такхизис как никогда веяло такой мощной энергией, что у Саске затряслись плечи. Он слегка согнулся, словно на его спину возложили что-то тяжёлое. Но так действовала магия всебесцветной драконицы — одного из главного имени Такхизис. Несмотря на всю эту мощь, на величие, которое разливалось по Бездне, Сакура чувствовала, что это уже не та богиня. Будто ее сил не хватило, чтобы перевоплотиться в иной облик. — Тебе нужна я, — Сакура загородила собой ничего не понимающего Саске, но чувствующего огромное давление на себе. — Отпусти его. В ответ пять голов по-доброму расхохотались. Этот смех не был похож на привычную смесь звона колокольчиков и скрежета стали. Больше похоже на чудовищный утробный рык. — Что это?.. — испуганно прошептал Саске, пытаясь встать, но сил для этого у него не нашлось, лишь Сакуре удавалось сопротивляться этой энергии. Она не сразу заметила, что нечто изменилось и в ней самой. Подавляющая энергия Такхизис не давала ей разглядеть одну важную деталь в себе. В Сакуре родились новые силы. — Ты так ничего и не поняла, — красная голова Такхизис склонилась вниз к ней, а остальные головы остались на прежнем уровне. — Это наша с тобой битва, — Сакура гнула свою линию, не замечая как вокруг неё заискрился воздух. Головы Такхизис смешно склонились на бок, но прежней грации в этом движении больше не было. А Сакура думала над тем, как вывести Саске отсюда в безопасное место, но ни один здравый план не смог образоваться в ее голове. Саске слишком слаб, чтобы добраться до выхода в одиночку. И даже если девушка будет отвлекать Такхизис на себя, слуги тёмной госпожи могут с лёгкостью напасть на Саске. — Отпусти его, — вновь повторила Сакура, а затем склонила голову перед Такхизис в знак смирения. — И я останусь с тобой и буду твоей слугой. Как и Саске принёс себя в жертву ради неё, так и она была готова пожертвовать собой ради него. Иного выхода у девушки не было. Либо так, либо Саске умрет, выполнив изначальное предназначение. Но Такхизис на это предложение гневно топнула лапой, сотрясая воздух вокруг. Четыре разноцветных головы по разные стороны взревели, а красная щёлкнула зубами. Гнев богини был мимолетным, и уже в следующую секунду драконица успокоилась. — Мое дитя, — Такхизис покачала красной головой, приблизив ее максимально близко к лицу Сакуры. — Ты не слышишь меня. В голосе не осталось и намека на недавний гнев, но Сакура не могла расслабиться. Она сделала выбор, поэтому его будет защищать всегда и даже ценой собственной жизни. Но Такхизис словно и не замечала ее решимости сражаться до последнего вздоха. — Ты прошла испытание, добилась цели, — Такхизис вернула красную голову на один уровень с остальными. — Ложь, — глаза Сакуры расширились от полученной информации, — я не убила тебя и не стала богиней. Однако она задумалась. И наконец ощущала силу внутри себя. Что-то мощное клубилось внутри неё и просилось наружу, но могло выйти из тебя. Сакура даже растерялась от этих ощущений. Неужели она и вправду приобрела божественное? — Я извечна, убить полностью меня невозможно, — Такхизис каким-то образом смогла улыбнуться драконьей пастью. — Поэтому ты в своём истинном обличии, — догадалась Сакура. Теперь ей стало понятно, что за странные изменения в Бездне происходили и почему Такхизис не могла принять другой вид. Саске позади шумно вздохнул: силы его слабели из-за Такхизис, но сила Сакура ещё держала его в сознании. — Мне больше нечему тебя учить, мое дитя. Но мы встретимся вновь. И тогда победитель будет один: ты или я, — Такхизис, говорящая все это время одной головой, склонилась ей в знак уважения. И Сакура поняла: она их отпускает. Все было запредельно просто, что даже и не верилось. Такхизис потеряла былую силу, но это не помешало бы убить их с Саске, если бы она того захотела. Даже обретённая сила против неё бессильна, ведь Сакура стала богиней не до конца, а застряла в пограничном состоянии. Пока жива одна — другая не сможет обрести полную силу. Это была всего лишь часть проблемы, поскольку Саске становилось хуже. Он находился на грани потери сознания из-за нахождения рядом сразу двух богинь, точнее одной и полубогини. Выдержать сразу две тёмные энергии не под силу даже самому сильному жрецу. Сакура кивнула Такхизис, беря на руки Саске. Удивительно, как легко ей далось это действие. Врождённая слабость не покинула тело, но, несмотря на это, ничто не мешало телу стать сильнее. Извечные соперницы прощались молча. Каждая знала, что при следующей встрече останется лишь одна. Да, Такхизис сейчас слаба и не сможет выйти из Бездны. Но она будет наращивать свою мощь заново. А Сакуре предстояло обуздать новую силу. И тогда их битва будет на равных. Битва, что раз и навсегда решит, кто будет отвечать за тьму в этом мире. И ни Паладайн, ни иные боги остановить этот процесс будут не в силах. Бездна расступалась перед Сакурой. Розовый песок, по которому она ступала, окрашивался в золотой цвет. Клубившиеся тени рядом выстраивали собой коридор, словно указывая выход. Сакура не знала, что чувствовала. Она не только получила любовь, но и впитала в себя щепотку власти. Что будет дальше, она не предполагала. Но лишь одно ей было известно: если Саске простит девушку за все, она будет верна ему до конца. Саске с каждым шагом, отдаляющим их от Такхизис, оживал. Он открыл до этого закрытые глаза и слабо вздохнул. Из-за слепоты он не знал, что происходило, поэтому на ощупь сжал локоть Сакуры, а затем тихо произнёс: — Ты можешь отпустить меня. Сакура молча выполнила эту просьбу. За все время он не проронил ни слова из-за слабости. Слепые глаза смотрели куда-то вперёд, и он, не опираясь на Сакуру, пошёл дальше сам. Возможно, ему нужно было многое обдумать. В своих думах он был не одинок. Слишком много произошло в Бездне. Оно уже оставило свой неизгладимый отпечаток на душах обоих. Белая душа Саске получила чёрное пятно, а чёрная душа Сакуры — белое. — Саске? — позвала его она, но ответа не последовало. «Справедливо», — подумала Сакура. — «Я сама до сих пор не понимаю, что мне теперь делать, а он и подавно». Постепенно темнота Бездны заканчивалась, а вдали виднелся тусклый белый свет. Врата совсем близко. Сакура обернулась назад, когда Саске шагнул на свет. — Спасибо за урок, — она посмотрела в темноту, а затем тихо добивала, — мама. В Замане ничего не изменилось. В Бездне время текло само по себе, не поддаваясь никаким законам. Снаружи, казалось, ни прошло даже несколько минут. Свежий воздух обдал холодом вышедших из ада. Саске присел на холодный пол, закрывая глаза и сжимая кулон в руках. Тот слабо мерцал, но силу не потерял. Сакура вытянула руку по направлению к вратам. Она думала о посохе, что так и остался там, но стоило мысли возникнуть, как посох сам вылетел из пасти Бездны. Верный друг вновь оказался в руке. Сакура даже слегка обняла его от облегчения. Врата так и манили, но девушка стукнула посохом. Они с диким скрежетом закрылись. Теперь ее сил хватит, чтобы запечатать их одной и чтобы открыть вновь смогла только она. Союз чёрного и белого более Бездне не нужен. Сакура устало присела рядом с Саске. Смотря на его окрашенные кровью одежды, она отвела взгляд. Взор проклятых глаз остался с ней, и даже полубожественная сущность не смогла подавить это проклятье. Но это сейчас было неважно. Девушка находилась в роли брошенного ребёнка, который не знал, что ей делать. Они долго молчали, пока Саске не решил нарушить тишину: — Я догадывался зачем нужен тебе, — голос звучал устало. И как Сакура не выискивала в нем злости, ее не было. Как тогда, так и сейчас. Лишь одно смирение. — Но все равно пошёл за мной, — Сакуре было противно от этих слов. — Потому что верил, что твою душу ещё можно спасти. У неё не нашлось, что на это ответить, поэтому молчание вновь служило им зрителем их уединения. Странное спокойствие разливалось по телу, и Сакура поняла, что настолько устала, что была готова заснуть прямо здесь. Все сразу накатилось на неё огромной волной. — Только благодаря тебе я получила все, что хотела, — Сакура осмелилась слегка коснуться его лица, — но твоя плата… Саске поспешно убрал ее руку: — Пламя всегда оставляет свой след. К этому я был готов. Снова повисла тишина. Сакура хотела задать главный вопрос, но боялась услышать ответ. Так странно. Ещё недавно она думала, что готова принести его в жертву ради власти, а сейчас, вот — они обоюдно пожертвовали всем ради друг друга. Была ли эта фальшивая любовь с самого начала? Возможно, искусственный плод каким-то образом дал самые настоящие побеги. — Простишь ли ты меня? — Сакура смогла произнести то, чего боялась. Если он не простит ее, то все будет напрасно. Однако вместо ответа Саске медленно коснулся чужих губ, сначала чуть промазав по щеке. Сакура в ответ сразу поддалась вперёд, не думая ни секунды. Она чувствовала, как их сердца бились в унисон. Как рука Саске оказалась у неё на талии, а сама девушка перебирала пальцами пряди чёрных волос. — Закрой глаза, — едва они закончили целоваться, Сакура положила руку на слепые глаза. Саске повиновался. А девушка представила, как эта слепота постепенно переходила ей. Это меньше, что она смогла сделать для него. Сакура не была до конца уверена, получится ли у неё или нет, но терять ей нечего. Иногда лучше ничего не видеть, чем наблюдать быстрый ход времени. Что-то даже начало получаться. Энергия потекла по рукам Сакуры, проникая в глаза. Саске пытался отдернуть руку, уйти из-под прикосновения, как только понял, что она задумала. Но воля Сакуры была тверда. Наконец импульс прошёлся сквозь пальцы. Девушка отняла руку, а Саске открыл глаза. Все получилось! На неё опять смотрели любимые чёрные глаза. — Что ты?.. — Саске жмурил глаза и часто моргал, пытаясь заново привыкнуть к свету. Он посмотрел на неё и обомлел. Выражение лица Саске было как никогда удивленным. Сакура не поняла, что произошло, пока он не произнёс: — Твои волосы, — Саске острожно взял в руку одну из чужих прядей. — Они больше не седые. И глаза… Отныне глаза Сакуры потеряли свой зелёный блеск. В них светились ярким золотым цветом песочные часы вместо обычных зрачков. Отныне она смотрела на мир глазами богини.