— Привет, дружище. Как жизнь? — спросил Йен неуверенным тоном, его длинные пальцы вцепились в шорты, которые были на нём, и он начал дико постукивать ногой. Его взгляд переходил с одного предмета на другой, ища идеальную точку, на которой можно было бы сосредоточиться. Рука, держащая его телефон у уха, слегка подрагивала, что говорило о том, что он обеспокоен сложившейся ситуацией. Когда он поднял глаза, то заметил Микки, прислонившегося к стене, скрестившего руки на груди, его голубые глаза были прикованы к Йену. По какой-то причине, зная, что парень согласился побыть с ним, Йен чувствовал себя спокойнее и расслабленнее.
Выражение лица Микки было обеспокоенным, и он почувствовал, насколько напряжённой стала атмосфера, когда Йен вернулся в комнату, и тут же взялся за телефон. Он не был уверен, что звонить матери во время турнира — хорошая идея, тем более что через несколько дней им предстояло сыграть третий и последний матч. Казалось, что это ещё один повод для Йена стрессовать и отвлекаться от волейбола.
Хотя боль в голосе Йена и мягкий взгляд его зелёных глаз заставили второго быстро понять, насколько важна эта ситуация для парня. Он не был уверен, что побудило его остаться с ним, но уходить он не собирался.
— Всё хорошо. Почему ты спрашиваешь? — ответил Карл с другой стороны, сбитый с толку внезапным звонком Йена и его заботой о его благополучии. Они, как правило, избегали спрашивать друг друга о таких вещах, словно эмоции были недопустимы в семье.
Йен сглотнул, его взгляд опустился с лица Микки на землю. Смущение разлилось по всему его лицу; он понятия не имел, какие слова использовать и как построить фразу, дабы не показаться нуждающимся или глупым.
— Я слышал, ты дал Монике мой номер телефона, — в конце концов пробормотал он, его пульс колотился, когда он произнёс имя своей матери.
— О, точно, дал. Это проблема? — спросил Карл, его тон стал более любопытным. Йен был поражен тем, что его не волновало внезапное желание их матери связаться со своими детьми после долгих лет отсутствия.
— Как она с тобой связалась? И… кто-нибудь знает об этом? — Йен попытался надавить на этот вопрос, побуждая Карла выдать как можно больше нужной информации.
— Она в Саут-Сайде, Йен, — ответил он, и глаза рыжего расширились при этих словах. Он ожидал услышать, что у Моники есть связи в городе, и именно поэтому она получила номер телефона Карла.
Однако мысль о том, что она вернулась в родной город, ни на секунду не приходила ему в голову. Возможно, он старался не верить в это. Ему не хотелось верить, что он вот-вот снова увидит её лицом к лицу. Он глубоко вздохнул и нервно почесал бровь, заставив себя вспотеть.
— Она приезжала к нам, но Фиона взбесилась и всё такое. Она хотела, чтобы та ушла и никогда не возвращалась, — сказал Карл, и Йен заметил, что его голос стал однообразным, как будто его не особо интересовал этот вопрос. — Но я встретил её по дороге в школу, и она захотела взять твой номер. И номер Липа.
Йен нахмурил глаза; он не ожидал, что она будет интересоваться жизнью Липа. Особенно после того, как он исчез и съехал некоторое время назад. Он редко навещал свою семью, и хотя Йен какое-то время боролся с этим, в конце концов он смирился. Лип был взрослым, и у него было полное право начать новую жизнь, не будучи окружённым всеми проблемами Саут-Сайда. В конце концов, в этом доме и на связанных с ним улицах они прошли через многое.
Йен продолжал надеяться, что когда-нибудь он вернётся, но этого так и не произошло.
Он продолжал ходить в школу вместе с Йеном, так как старшие классы не заканчивались сами по себе. Однако это были единственные встречи, которые у них происходили друг с другом. Несмотря на то что они были братьями, они почти не разговаривали друг с другом. Всё произошло быстро — после того, как в их доме разразилась крупная ссора; Лип был расстроен и не мог больше этого выносить, поэтому съехал с деньгами, которые копил последние несколько лет. Йену было известно, что, помимо посещения школы, он работал в соседнем предприятии, дабы помочь себе обеспечить свою жизнь и образование в колледже. Йен начал задумываться о том, какая реакция была у него, когда он услышал о Монике.
— Ты говорил с Липом? — спросил Йен, и Микки нахмурился, услышав имя одного из его братьев. Его передёрнуло, когда он услышал это из уст Мэнди несколько дней назад.
— Нет, он, наверное, занят, — со вздохом ответил Карл, и Йен мог заметить, что ему наскучила их беседа. Рыжий же, напротив, чувствовал, что ему нужно узнать больше и не оставлять тему как есть. — Я дал ей его номер, но ничего не сказал. Должно быть, он уже знает об этом.
Йен кивнул сам себе, понимая, что Моника наверняка связалась с ними обоими, как только получила их номера.
Он на мгновение замер, размышляя, действительно ли Карла не волнует присутствие их матери. Возможно, дело было в том, что Йен был единственным, кто не переставал думать о таком сценарии.
— Разве ты не скучал по маме? — Йен сглотнул; он не ожидал, что задаст такой вопрос, но он сам сорвался с его губ. Ему казалось, что он единственный, кто хочет увидеть их мать спустя столько лет, и ничто и никогда не вызывало более жутких ощущений.
Карл некоторое время молчал, и Йен понял, что затронул нужную точку в его сердце. Мальчик потёр лицо на другом конце провода и устало вздохнул.
— Да. Но я был ребёнком, когда она ушла. Я даже не узнал её, — тихо ответил он, и Йен мог согласиться с тем, что у Карла были все причины чувствовать дистанцию по отношению к матери. В конце концов, он не до конца осознавал, когда она ещё была в их жизни, а к тому времени, как она ушла, роль их матери взяла на себя Фиона. Она никогда не была ею, но эта девушка была близка к этому. Она заботилась обо всех своих братьях и сестре так, словно они были её собственными детьми, и делала всё возможное, дабы обеспечить им комфорт и безопасное окружение. Это была нелёгкая задача, но ей удавалось терпеть, пока Липу не исполнилось восемнадцать лет. Йену оставалось совсем немного до своих восемнадцати.
Единственными, за кем предстояло ухаживать, были Лиам, Карл и Дебби, и двое последних были достаточно взрослыми, чтобы оценить тяжёлый труд Фионы. Они не хотели беспокоить её слишком большим количеством дел.
— Да, конечно. Я просто хотел спросить, — заверил его Йен, похоже, полностью ожидая такого ответа. — А что насчёт остальных?
— Дебби всё равно. Она была удивлена, но… не знаю, она проигнорировала это, — пробормотал Карл, и Йен мог это заметить. Его сестра и брат были одного возраста, разных полов, но при этом одинаково относились к своим родителям. Иногда Йен задумывался, не должны ли они были родиться близнецами, но что-то не срослось по дороге. — Фрэнк бухает в «Алиби», он даже не знает об этом.
Не сюрприз, определённо не для Галлагеров. — И да, Фиона в ярости. Она и пяти минут не может усидеть на месте.
Йен осознавал, что поговорить с Фионой самому — лучший вариант на данный момент, но у него было предчувствие, что если она узнает, что он хочет поговорить с их матерью, то ничего хорошего не выйдет. Это просто приведёт к очередной ссоре, и Йен съедет, как только ему исполнится восемнадцать. Точно так же, как это сделал его старший брат.
— Спасибо, чувак. Ты меня выручил, — Йен выдавил из себя небольшую улыбку, понимая, что дальнейшее обсуждение этой темы ничего не даст. Его младший брат, похоже, совершенно не интересовался темой своей матери, поэтому Йен решил смириться.
— Конечно. Когда ты возвращаешься? — тут же поинтересовался он, как будто эта тема сама по себе была более значимой, чем то, что они обсуждали.
— Через три дня. Сыграю последний матч, и вернусь, — он улыбнулся, а Микки всё это время не сводил глаз с рыжего. Увидев, как губы Йена приподнялись после того, как он пребывал в стрессе последние несколько часов, он также обрадовался. — А что? Скучаешь по мне?
— Лиам скучает. Он научился говорить твоё имя и не перестаёт его повторять.
— Серьёзно? — Йен скрестил брови, несмотря на то, что в тот момент эта информация вызвала у него огромную гордость. Лиам не был бойким ребёнком, поэтому услышать, что он произнёс имя Йена, было приятным сюрпризом. — Похоже, он только что согласился, что я самый лучший брат.
— Моё имя он не скажет, потому что ещё не знает, как выговаривать «р», — Карл попытался не согласиться, поскольку мысль о том, что Лиам предпочитает Йена больше, чем его, беспокоила его как брата.
— Угу, — Йен хихикнул, но, глядя в пустоту перед собой, понял, что не может тратить время на подобные разговоры. Как бы ему ни нравилось вести себя с братом как с братом, сейчас был явно неподходящий момент. Его улыбка померкла, когда он сделал большой вдох.
— Скоро увидимся, парень. Только не спали дом, ладно? — пробормотал он, и Карл тут же ответил, что не собирается.
— Позаботься о Дебби и Лиаме, пока меня не будет.
— Мне не пять, Йен! — проворчал мальчик, прекрасно понимая, чего от него ждут, пока Йена не будет.
— Я знаю, но ведёшь ты себя на пять, — Йен закатил глаза. — В любом случае, если что-то случится, звони мне. Понял?
— С чего бы чему-то случаться?
— Просто на всякий случай, — ответил Йен. Обычно он повторял эти фразы, когда уезжал, чтобы братья и сестра чувствовали себя в безопасности без него. Конечно, с ними была Фиона, но эта девушка в последнее время была очень занята, и Йен не хотел ещё больше давить на неё. Особенно после того, что случилось с Моникой. — Будь осторожен, дружок.
В ответ Йен получил лишь слабый стон, который он воспринял как согласие. Он заметил, как изменилось поведение Карла за последние два месяца; он стал отстранённым от родных и избегал обсуждать какие-либо темы. Йен осознавал, что Карл взрослеет, и этот процесс, судя по всему, давался ему нелегко. Несмотря на это, он приложил все усилия, чтобы помочь ему.
Карл положил трубку, и Йен убрал её от уха, уставившись на яркий экран, который отражался в его глазах.
Он испустил тяжкий вздох и отбросил телефон в сторону.
Через некоторое время он понял, что Микки всё ещё стоит перед ним, с прямым лицом и слегка наклоненным подбородком, дабы поближе рассмотреть Йена.
Зелёные глаза переместились на темноволосого парня, установив короткий зрительный контакт, который в тот момент показался ему довольно интимным. Но это было и обнадёживающе. Микки, похоже, пытался успокоить его лишь своим присутствием, и ему это удалось.
— Извини, это, наверное, скучно, — заметил Йен, обводя взглядом тело Микки. Второй парень по-прежнему молчал, но отошёл от стены и направился к кровати. Рыжий пристально смотрел на него, словно не понимая, что от него хотят услышать.
Микки сел на кровать, положив ладони по обе стороны, и откинул голову назад, глубоко вдыхая. Его тёмные пряди спадали со лба на макушку, и Йен заметил, как хорошо они блестят на свету.
— Не знал, что у тебя такое большое сердце, — пробормотал он, вцепившись в простыни. Йен приподнял бровь, озадаченный этим утверждением.
— А?
— Ты знаешь, — простонал Микки и повернул голову в сторону, чтобы сохранить зрительный контакт с Йеном. Тот с юмором подумал, как легко Микки может делать такие вещи, когда совсем недавно он не мог заставить себя. — Твоя мать исчезает на долгие годы. Когда она возвращается, ты — единственный человек в семье, которому не наплевать на это.
Йен молча смотрел на него, сглотнув и расширив глаза. Он знал, что это правда; он только что узнал это от Карла, но услышать это из уст Микки было гораздо более наводящим на размышления.
— Да, но Лип…
— Разве Лип не съехал? — спросил он, прекрасно зная ответ, хотя Йен в тот момент не знал, что должен был ответить. — Слушай, чувак, просто… у них есть причины ненавидеть твою мать. Ты когда-нибудь говорил об этом со своей сестрой?
Йен разорвал зрительный контакт и отстранился, его взгляд переместился в пространство перед ним.
— Раньше она была наркоманкой. Она не обращала на нас внимания, сбрасывая всё на Фиону, с самого детства, — пробормотал Йен, и Микки отметил, что его голос стал более глубоким и скорбным, чем до этого. — А потом, когда у неё больше не было денег на кокаин, она исчезла. Просто так.
Губы Микки сложились в линию, он прикусил язык и задумался, правильно ли задал вопрос, который был у него на уме, в тот момент. Однако он не мог с этим бороться и решил согласиться.
— Ты любишь её? — наконец произнёс Микки, и Йен вернул своё внимание к его лицу. На какое-то время между ними воцарилась полная тишина. Хоть это и не было неприятно, но было такое ощущение, что все ответы Йена оказались прямо перед ним.
— Ты любишь Терри? — спросил он, когда Микки прикусил губу, продолжая сохранять тесный зрительный контакт.
— Единственное, что нас объединяет — это фамилия.
— То же самое и у меня, — пробормотал Йен, и это замечание не преминуло вызвать у Микки любопытство. — Я не знаю, люблю ли я её. Она бросила нас; она точно знала, что делает.
Микки слегка сдвинул ногу, сведя их колени вместе.
— Ты ещё хочешь поговорить с ней?
— Да, но с глазу на глаз, — ответил он, потирая ладони друг о друга и выдыхая: — У нас скоро матч, не думаю, что смогу выдержать стресс из-за этой херни.
Микки кивнул, а затем отвлёкся от лица Йена. Они сидели близко друг к другу, вдыхая и выдыхая, и думая лишь о произошедшем инциденте. В голове Йена роились мысли, касающиеся его матери, а Микки изо всех сил пытался справиться с огромными чувствами, которые он испытывал, чем дольше находился рядом с Йеном. Оно начало болеть.
— Извини за то, что сделал раньше, оставил тебя возбуждённым, — хихикнул Йен, нарушив тишину, когда Микки обрушил на него серьёзное, но смущённое выражение лица.
— Что? — спросил он. — Ты сам постоянно потеешь от стонов какого-то чувака.
Йен ухмыльнулся, и его взгляд переместился на губы парня, бледную шею и нежно-голубые глаза, которые сияли на него. Он понятия не имел, что происходит, но казалось, что чем дольше он был с Микки, тем привлекательнее и сексуальнее он становился.
— Ты не просто какой-то чувак, — мягко ответил он, чувствуя жар на своём теле, когда их ноги продолжали соприкасаться.
Взгляд Микки блуждал по губам Йена, пока он пытался сопротивляться потребности почувствовать их на себе. Было невероятно, как быстро изменилась обстановка вокруг них, вновь превратив Микки в отчаянного индивидуума.
— Да? И кто же я? — соблазнительно спросил он, пытаясь задвинуть дело дальше и не позволить Йену постоянно контролировать его разум и тело.
— Ну, ты — Микки. И я не могу вспомнить имена других парней, с которыми я трахался, — пробормотал он, придвигаясь ближе к лицу парня. Микки почувствовал, как внутри его груди поднимается жжение, сжимающее сердце и отказывающееся его отпускать, пока Йен тихо произносил его имя. Он сходил с ума, и он знал это.
— Урод, — пробормотал Микки, но Йен ответил ему гордой улыбкой, после чего положил свою ладонь на бедро другого и соединил их губы. Поцелуй был медленным и страстным, как будто они совсем не хотели торопиться.
Йен чувствовал себя так, словно наконец-то обнаружил средство от своих проблем. Это начало превращать его в наркомана, но ему было всё равно.
После того как их губы разъединились, Йен заглянул в глаза Микки со знакомым выражением: голодным и взволнованным. — Хочешь помочь мне забыть обо всём?
Микки почувствовал, как его щёки покраснели. — Просто скажи, что хочешь трахнуться, как сделал бы нормальный человек.
И прежде чем Йен успел сказать что-то ещё, Микки прижал его к себе в очередном поцелуе, упираясь пальцами в его челюсть и притягивая ближе к себе.
ОДИН ДЕНЬ СПУСТЯ
— Они все выглядят как сраные гориллы после мутации, — ворчал Микки, уставившись на фотографию последнего отряда, с которым им предстояло играть. Большинство парней на фото были высокими, их мышцы были видны под футболками, а на лицах были самодовольные улыбки, как будто они были уверены в своей предстоящей победе прямо во время съёмки. Микки не волновался, но знал, что это будет не просто. Он пытался убедить себя, что их физические характеристики никак не влияют на их способности.
— Ты не особо много времени проводишь с высокими людьми, да? — цинично поинтересовался Йен, глядя на его телефон через его плечо.
Микки повернулся в сторону, встретившись с Йеном взглядом, и тут же сделал шаг назад, когда понял, сколько ещё парней находится в раздевалке вместе с ними.
— Отвали. Ты с ними не сравнишься, — заявил он и сунул телефон в карман, стараясь избежать пронзительного взгляда Йена во всё лицо.
— Я довольно высокий, я бы сказал, — сказал он, как будто не было очевидно, что он один из самых высоких игроков в их команде. Тем не менее, это был Йен, и ему приходилось прогибаться перед людьми, которым было неприятно слышать всё это. Особенно Микки, чей рост не разрешалось раскрывать в отряде.
— Абсолютно, — любой мог уловить иронию в его голосе, но Йен был невозмутим. Отстранённое поведение Микки заставляло его хотеть играть ещё больше.
— Тебе не нужно завидовать этому. Я имею в виду, что ты набираешь очки в других вещах.
— Скажи ещё хоть слово, и будешь подбирать свои зубы с пола, — пробормотал он, глядя на рыжего, чей взгляд оставался таким же надменным, как и всегда.
— Садист. Мне это нравится, — прошептал он в ответ, и Микки лишь закатил глаза, желая пройти мимо Йена, игнорируя его соблазны, и сосредоточиться на тренировке, но тот схватил его за запястье.
— Мне нравятся покороче, знаешь ли.
Микки попытался сохранить беспечное выражение лица, несмотря на то что эти слова заставили его желудок перевернуться и пронзить его изнутри. Он чувствовал сильный жар во всём теле, но не мог поддаться Йену и показать свою слабую сторону.
— Мне нравятся тихие, — ответил он, освобождая запястье от захвата и прерывая краткий зрительный контакт с другим, прежде чем направиться в сторону спортзала.
Йен проследил за ним взглядом, на его губах появилась огромная ухмылка.
Он был совершенно одержим Микки, и ничего не мог с этим поделать.
ПОСЛЕ ФИНАЛЬНОГО МАЧТА
— Что ж, мы выиграли у «горилл», — хихикнул Йен, переведя взгляд со своего телефона на Микки, который не удосужился взглянуть на него. В автобусе, в котором они ехали, было шумно, и большинство ребят наслаждались своими тремя победами. Йен не мог поверить, что они выиграли свой последний матч. В конце концов, это был второй этап турнира, и они ещё не потерпели ни одного поражения. Впереди их ждал только финальный этап, который его одновременно и пугал, и завораживал.
— Поздравляю, — сказал он, напряжённо сосредоточившись на том, что было на его экране.
— Быстро справились, а? — он громко вздохнул, и Микки поднял на него взгляд.
— Ты что, ностальгируешь по трём неделям? — спросил он.
— Может быть. Это было здорово, — Йен пожал плечами. — Мне понравилось здесь.
— Ага. Мне тоже, — пробормотал Микки, и Йен был достаточно доволен, чтобы улыбнуться. Порой от парня было сложно добиться чего-либо, но когда он говорил о своих истинных чувствах, Йену казалось, что он может слушать их часами. — Итак… ты пойдёшь с Марселем на выпускной?
Йен моргнул, совершенно не готовый к такому вопросу; но тот факт, что Микки был достаточно заинтересован, чтобы спросить, заставил его почувствовать себя лучше.
— Не уверен. Хочешь, чтобы я пошёл? — убеждённо сказал Йен, явно зная ответ, но предпочитая не произносить его вслух.
— Делай, что хочешь, — Микки тут же отвёл взгляд и постарался не подавать виду, будто его вообще не волнует эта ситуация.
— Я не буду его приглашать, если ты не хочешь, — продолжил Йен, словно ожидая, что Микки будет умолять его не делать этого.
— Мне всё равно, — это было всё, что он сказал, что не удивило другого. Он не умел скрывать свои эмоции, и рыжий чувствовал себя лучше, зная, что под серьёзным выражением лица скрывается правда.
Затем Микки решил не продолжать беседу и достал наушники. Он подключил USB к телефону и вставил их в уши. Затем, вздохнув, он упёрся головой в окно и прищурил глаза, разглядывая сцену за окном автобуса.
Йен не сводил взгляда с юноши, сидящего рядом с ним, и, несмотря на усталость, не хотел, чтобы их разговор закончился неловкой тишиной. Он вытащил один из наушников Микки из уха, заставив того бросить на него странный взгляд.
— Что ты слушаешь? — осторожно спросил он.
— Даже не пытайся…
Прежде чем он успел продолжить фразу, Йен вставил наушник в собственное ухо и сузил глаза, услышав, как громкая музыка мгновенно заполнила всю его черепную коробку.
— Вау. Это… — начал он, придав Микки жуткое выражение лица. — Я и не знал, что тебе нравятся мужики, которые кричат тебе в уши.
— Заткнись, — Микки закатил глаза, но слегка улыбнулся, наблюдая за реакцией Йена, когда тот слушал музыку. Он явно не привык к такой громкости. — Чёртова снежинка.
— Снежинка? Я? Ни в коем случае, мне это нравится. Правда, — он попытался звучать убедительно, но его выражение лица выдавало всё.
— Я вижу, — фыркнул Микки и с любопытством уставился на него.
❋❋❋
Когда автобус остановился, чтобы ребята могли воспользоваться туалетом, тренер начал обходить весь транспорт, напоминая всем, что они могут выходить.
Затем, подойдя к Микки и Йену, он остановился, устремив на них свой взгляд. Йен спал на плече Микки, с одним наушником в ухе. С другой стороны блаженно спал Микки, откинувшись на сиденье, со вторым наушником в ухе. Вид был удивительным и, конечно, не таким, который тренер мог бы часто видеть.
Тем не менее он усмехнулся и ушёл, так и не разбудив их.
