Spiking Hearts

Поцелуй был напряжённым. Йен боялся, что развалится на части, чем дольше его губы будут прижиматься к губам Микки. Он чувствовал, как кожа другого парня теплеет от его прикосновений к щекам, и всё, чего он хотел, — это продолжать. Однако это было лишь одно из его желаний. Небольшое дополнение к его незаконченному списку желаний. Микки резко прервал поцелуй, оттолкнув Йена от себя. Тот ошеломлённо отстранился, сделав шаг назад и сфокусировав взгляд на шокированном и смущённом лице перед собой. Вокруг начали собираться люди, присутствовавшие на балу, и все они уставились на двух парней — одни с удивлёнными, а другие с растерянными или заинтересованными глазами. Йен не мог смотреть ни на кого другого, всё его внимание было приковано к Микки, в глазах которого читалась паника. Его кулаки сжимались, и он старался казаться равнодушным, несмотря на беспокойство, сквозившее в его голубых глазах. Йен никогда раньше не видел его в таком состоянии. Микки никогда не отталкивал его во время поцелуя, а если и пытался, то не так резко и драматично, как это получилось в тот момент. Темноволосый юноша стал оглядывать окружавших их людей, которые сжимали в руках напитки или телефоны и торопливо набирали всё, что приходило в голову. Йен выдохнул и попытался расслабиться, не обращая внимания на то, что его сердце бешено колотилось. Люди начали перешёптываться друг с другом и неодобрительно поглядывать на двух парней. Йен больше не мог этого выносить; он знал, что его поступок был необдуманным и ему следовало дважды подумать, прежде чем совершать подобное на публике, но другого выхода не было. Ему нужен был Микки рядом. Если бы он позволил ему пойти к Скарлетт и провести с ней время, то потерял бы его. Семнадцатилетний юноша хотел лишь одного — чтобы тот оставался с ним. Неважно, что это было — секс, разговоры или совместные игры. С каждой секундой, проведённой рядом, он чувствовал себя лучше. Однако выражение лица Микки говорило об обратном. В этот момент выражение его лица было холодным и шокированным. Примерно через десяток секунд рядом с Йеном и другим парнем появились две девушки. Не кто иные, как Скарлетт и Мэнди. Девушка с тёмными волосами переводила взгляд с брата на подругу с удивлением и растерянностью в глазах. Скарлетт, напротив, взглянула на Микки, словно не зная, что сказать. Она была абсолютно парализована, и выражение её лица говорило о том, какие чувства она испытывает. Негодование, удивление и разочарование. У Йена было всего три слова, чтобы описать лицо Скарлетт. Девушка явно пыталась вымолвить хоть слово, но ей это не удавалось. Они вчетвером стояли неподвижно, окружённые школьными товарищами, которые были гораздо более шумными. Микки наконец вернулся к реальности и несколько раз моргнул, осознав, что произошедшее действительно имело место. Осознав это, он поднял руку, чтобы вытереть губы рукавом рубашки. Йен нахмурился, глядя на то, что сделал Микки. Он не знал, что сказать. Впервые с тех пор, как они стали вести себя ближе, чем враги, парень вытер рот после поцелуя. Мало того, он смотрел на стоящего напротив него человека с тревожным выражением лица. Йен заметил, как быстро покраснели его щёки и расслабились кулаки, которые уже некоторое время были сжаты. Голубые глаза пронеслись по окружающим их людям, остановившись сначала на лице Скарлетт, а затем на его родной сестре. Взгляд Мэнди ничего не выражал. Она не была разочарована, не была в ярости или отвращении. Она была удивлена и смущена тем, что должна была сказать в тот момент. — Воу, постойте-ка, — сказал один из парней, протискиваясь сквозь толпу к первому ряду. Йен и Микки удивлённо перевели взгляд на его лицо. Когда они увидели парня, то сразу же поняли, что это один из их сокомандников. Точнее, это был парень, который жил в одной комнате с Марселем в Рокфорде. Тот самый, который широко улыбался Йену и восторгался его техникой удара по волейбольным мячам. Его тёмные глаза переместились на Микки, и он издал напряжённый, неловкий смешок: — Милкович — гей? Микки нервно прикусил язык и попытался возразить, но его тут же остановили. — Чёрт возьми, Микки, — второй обхватил юношу за плечи, прижав его к себе. Йен с сомнением наблюдал за ними, не зная, как поступить, поэтому предпочёл промолчать и не затрагивать эту тему. — Предпочитаешь мужчинку шикарной девушке? Нижняя губа Скарлетт дёрнулась, когда парень указал на неё, а её зрачки отказывались верить в происходящее. Микки не мог смотреть ей в глаза. То, что он делал с ней, было неправильно, но признавать это было ещё хуже. — Подождите, так… — заговорила одна из девушек, которую Микки видел только в классе. — Всё это время вы вели себя друг с другом так. Это было прикрытие? Микки сглотнул, его взгляд метнулся к лицу Йена, который был удивлён не меньше его самого. Никто из них не ответил, но, учитывая, насколько громким стал разговор, люди, должно быть, и сами догадались об ответе. Некоторые из них начали приставать к Микки с расспросами, предположениями или грязными взглядами, и он не мог от них отделаться. Никого особо не беспокоил тот факт, что именно Йен поцеловал Микки. Казалось, все забыли о нём или ожидали, что он окажется геем. Взгляд Микки скользил по лицам людей, пока тот не выдержал. Он быстро развернулся и, обойдя группу подростков, направился к выходу из здания. Он не обращал внимания на то, что несколько человек скандируют его имя; ему нужно было выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Он открыл дверь и ушёл, не оборачиваясь. Микки быстро перебирал ногами, его лёгкие интенсивно хватали воздух, а щёки всё ещё были красными и горели от унижения. Его мысли были затуманены, и он не мог создать ни одной связной мысли, чтобы она не касалась Йена или лиц других людей. Через несколько мгновений он был вынужден остановиться, почувствовав, как мощная рука схватила его за запястье. Микки пришлось повернуться лицом к Йену. Рыжий глубоко дышал и явно рвался к нему. Микки на мгновение задержал взгляд на Йене; в зелёных глазах была боль и тревожное чувство, пронзавшее сердце со всех сторон. — Блять, Микки, прости меня за это, — простонал он, наконец-то сумев перевести дыхание, но Микки лишь выдернул свою руку из захвата и вернул её себе. Темноволосый парень отвёл взгляд от лица, представшего перед ним. Ему хотелось как можно скорее скрыться с места происшествия и забыть о случившемся. Но всё же меланхоличный взгляд чужих глаз не отпускал его. — Это было так внезапно, я просто… не смог справиться со своими эмоциями. Микки поднял на него глаза, и Йен заметил в них холодный взгляд. Точно такой же он видел, когда тренер выбирал капитана для команды. Тот самый, в котором они должны были соревноваться с другими школами. Давненько он его не видел. Ощущения оказались гораздо более разрушительными, чем он ожидал. — Единственное, что ты должен был делать, — это молчать о том, чем мы занимаемся, — прорычал Микки, прекрасно понимая, что на его словах отразились его бурные эмоции. — Ты даже этого, блять, не смог сделать. Что, чёрт возьми, с тобой происходит? Йен моргнул, казалось, ошеломлённый. Его губы сложились в линию, и по тому, как он смотрел на Микки, казалось, что он вот-вот разрыдается. Тем не менее он прикусил язык и сохранил спокойствие. Йен мог придумать только одно оправдание: — Я не хотел, чтобы ты уходил со Скарлетт, — в конце концов всё получилось, но, как только всё произошло, казалось, что выхода уже нет. Микки неловко рассмеялся, его голос был полон иронии, чего Йен боялся. — Да пошёл ты, чувак. Я целовал тебя, когда ты спускал в штаны из-за Марселя? — риторически спросил он, и Йен промолчал. На самом деле Микки не делал никаких замечаний, когда тот упоминал Марселя, словно тот был одним из его увлечений. Возможно, в этом и заключался весь тайный мотив его поступков. Йен хотел, чтобы Микки обратил на него внимание. — Мы не вместе, мать твою. Он повторил свои слова, как на выпускном балу. Слова попали в самое сердце Йена и сильно задели его, заставив отвести взгляд, дабы предотвратить слёзы с глаз. Йен не мог понять, почему он так себя ведёт. Его сердце бешено колотилось, а ледяной, суровый голос Микки заставлял его желать только одного — покинуть это место. Он и представить себе не мог, что Микки способен довести его до такого состояния. — Да, — пробормотал он себе под нос, выдыхая воздух, чтобы успокоиться. Затем, почувствовав в себе силы, он снова поднял голову. Зелёные глаза сфокусировались на голубых. — Я всё испортил, я знаю. Но это был всего лишь поцелуй, почему это так важно? Ты боишься, что люди будут говорить об этом? Брось. Тот факт, что люди знали о их с Йеном тайных отношениях, не волновал Микки. Это был всего лишь один из нескольких мелких аспектов, не имевших особого значения. Однако под этим скрывалось нечто куда более существенное. — Конечно, ты родился в семье, где все любят тебя таким, какой ты есть, — Микки ткнул указательным пальцем в грудь Йена, заставив того отшатнуться от толчка. — Но я — нет. Я должен провести остаток своей жизни с ебанутым отцом, который не побоится выбить из меня всё дерьмо. Ты этого не понимаешь. Сердце Йена заколотилось, когда он понял, с каким страхом Микки говорит о своём собственном отце. Он никогда не любил упоминать о нём, а когда упоминал, то лишь на короткое время, прежде чем тема разговора менялась. Йен не встречал Терри раньше. Он не разговаривал с ним, и единственный контакт, который у них был, — это когда он приходил домой пьяным со своими дружками и обменивался взглядами на улице. Несмотря на это, Йен слышал много историй о нём от Мэнди. И ни одна из них не была хорошей. Тем не менее Микки не упомянул ни одной ситуации, которая осталась бы в его памяти с Терри. Он лишь признавал, что он плохой отец, и больше ничего. — Я должен быть уверен, что он не узнает, иначе мне конец, — его голос стал слабее, и Йен заметил, как агрессивный блеск в его глазах исчез, сменившись более мягким, испуганным выражением. Йен заметил, что парень искренне испугался. Внезапно он понял, что всё его поведение было вызвано отцом, а не критикой окружающих его людей. Терри был главной достопримечательностью, из-за которой его сын не хотел делать ничего «ненормального» на улице. Микки вытер руки о штаны, а затем облизал губы. — В любом случае тебе следует беречь свою смазливую мордашку. Я не знаю, на что он способен. — Ты можешь остаться со мной, — прокомментировал Йен, и Микки нахмурился. — Лип не живёт с нами. В моей комнате есть свободная кровать. Там он тебя не достанет. Микки не понимал, как предложение Йена заставило его почувствовать себя. Он хотел остаться с ним и проводить с парнем как можно больше времени, но такой возможности не было. Жизнь с Терри казалась ловушкой. Он знал все возможные места, где ты мог находиться, а если бы не знал, то попросил бы своих ребят поискать тебя. Предоставлять им доступ в дом Галлагеров было бы слишком рискованно. Микки не хотел, чтобы Йен пострадал. — Я не могу. Прекрати, Рыжий, — пробормотал Микки, и Йен понял, что то, как он произнёс «Рыжий», сильно отличается от того, что было в любое другое время. Он начал волноваться, и от напряжения его дыхание участилось. — Не звони мне, не разговаривай со мной. Забудь о том, что у нас было. Отныне мы никто, только соратники. — Что? — Йен моргнул, и ему тут же захотелось рассмеяться в ответ на неожиданное заявление. Он не мог понять, серьёзно ли говорит Микки, но то, что его взгляд не изменился, говорило о том, что да. Сердцебиение Йена участилось, а губы пересохли. — О чём ты говоришь? — Ты найдёшь кого-нибудь другого, — прошептал Микки себе под нос, и ему захотелось похвалить себя за то, что он говорит такие вещи, ведь совсем недавно его бесила мысль о том, что Йен найдёт кого-то другого, чтобы заменить его. Микки всё ещё не нравилось думать об этом, но он должен был это сказать. — Я не хочу искать кого-то другого, — возразил Йен, как будто его чувства не были понятны его взгляду. — Мне нравилось быть с тобой. И тебе тоже; и не смей говорить мне обратное. Микки сжал зубы, в ярости понимая, что Йен прав. — Блять, мне нравилось, — прорычал он и яростно выдохнул: — Вот почему я делаю это, чтобы защитить тебя. Глаза Йена не отрывались от Микки, даже когда тот отвёл взгляд, не в силах долго выдерживать это зрелище. — Ты отшиваешь меня из-за одного поцелуя? — спросил Йен, его голос был слабым и измученным; он не хотел спорить с Микки, но перспектива потерять его казалась гораздо хуже. Взгляд Микки был устремлён на землю, но он быстро вернулся к рыжему, и то, как он выглядел в этот момент, заставило его захотеть удержать его рядом с собой. — Ты сам виноват, — сурово заявил он, не желая, чтобы было видно, что его собственное решение далось ему с огромным трудом. Рыжий не знал, что сказать, его мысли путались, и всё, чего он хотел, — это проснуться от этого так называемого кошмара. Если бы он только мог, то вернулся бы на несколько дней назад и предотвратил бы всё, лишь бы Микки был с ним. Темноволосый юноша развернулся и, ничего не сказав, пошёл вперёд, оставив Йена позади. — Микки… — Просто оставь это, — Микки, не оборачиваясь, сплюнул и пошёл прочь. Йен смотрел вслед, пока его фигура не скрылась за одним из близлежащих зданий. Ему казалось, что всё его сердце разорвалось на куски. Он почувствовал, как глаза наполняются влагой, а губы пересыхают. Йен позволил Микки уйти. Он пытался удержать его рядом с собой, но ничего не вышло. В конце концов он всё испортил.

❋❋❋

Йен сидел у дерева, недалеко от места, где проходил бал. Его спина была прижата к дереву, а колени находились почти у самого лица. Юноша глубоко дышал, его внимание было приковано к ткани брюк. Он не знал, что с собой делать. Он ожидал, что бал будет приятным и что ему удастся провести его с Микки в ободряющей обстановке. А в итоге это оказался один из худших дней в его жизни за последние несколько месяцев. Он пощипывал пальцами траву у себя под боком, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Выражение лица Микки тревожило его мысли. Его невинные голубые глаза и то, как он смотрел на него, когда Йен поцеловал его. Смягчившийся взгляд сменился жёстким и злым оскалом. Йен с самого начала понимал, что их связь должна быть тайной, но не мог контролировать свои эмоции. Это совершенно ошеломило его. Его тошнило от одной только мысли о том, что Микки может быть со Скарлетт. Он был единственным человеком, который по-настоящему понимал его с тех пор, как они стали общаться по-человечески. Конечно, в его жизни присутствовала Мэнди, но это было совсем не то. Он никогда не думал о том, чтобы поцеловать её, и у него было много фантазий на этот счёт до поцелуя с Микки. Йен вздохнул, положил руки на колени и прижался к ним лбом. Он не мог думать ни о чём другом, кроме Микки. Он вспомнил, что тот сказал в конце их разговора. Микки положил конец их отношениям, дружбе или чему бы то ни было. Всё закончилось одним поцелуем. Йен попытался взять себя в руки, но не смог. Его дыхание участилось, а зрение стало расплываться. Он впился ногтями в свою плоть, пока не почувствовал, как по щеке медленно скатилась слеза. Йен не стал утирать её, а пустил ещё одну, пока его лицо не стало влажным. Он давно не плакал. Было приятно выражать свои эмоции через слёзы. Йен всхлипнул в свой рукав, и на пиджаке появилось мокрое пятно. Он никогда бы не признался, что первые за много лет слёзы он пролил из-за Микки. Йену нужно было поговорить с кем-то, кто мог бы его понять. Микки больше не был вариантом, а Мэнди была слишком близка с её братом, чтобы понять, как он относится к сложившейся ситуации. И тут на ум Йену неожиданно пришёл один человек. Он смахнул большим пальцем несколько слезинок и достал из кармана телефон. Яркий экран высветился перед его лицом, и он отметил несколько неотвеченных звонков от Мэнди, которая, должно быть, беспокоилась о своём брате и друге, исчезнувших так неожиданно. Йен не придал этому значения; он просто разблокировал телефон и начал читать список контактов. Затем он набрал номер и поднёс телефон к уху. Он совсем не ожидал, что на звонок ответят, учитывая поздний час. Но он был удивлён, когда после нескольких гудков услышал голос на другом конце. — Да, милый? — спросил женский голос. Йен на мгновение задумался, слёзы всё ещё текли по его щекам. Теперь быстрее и горячее. Он вздохнул, понимая, что это единственный оставшийся у него выход. — Я хочу поговорить с тобой, мам.