РОКФОРД
ДВЕ НЕДЕЛИ НАЗАД
— Чёрт, вода ледяная, — пробормотал Микки, когда его босые ноги погрузились в воду. Йен бросил на него косой взгляд, а его губы изогнулись в небольшой улыбке. — Сдаёшься? — он целеустремлённо продолжил движение, пока вода не достигла его колен, в этот момент он оставил Микки позади. — Отвали, — свирепо сказал он, шагнув к парню, чтобы доказать ему обратное. Микки задрожал от прохладной воды, и надетые шорты ничуть не помогали. — Давай, что это за улиткины движения? — рассмеялся Йен, наблюдая за тем, как Микки делает робкие шаги вперёд. Второй стиснул зубы и удержался от желания ударить парня. Наконец вода достигла талии Йена, и Микки быстро присоединился к нему. — Моя одежда мокрая, — пробормотал он, глядя вниз на то, какими липкими стали его шорты. — Ты мог бы снять их, если хочешь, — Йен пожал плечами, на его губах заиграла гордая улыбка. Микки же просто ударил его по руке, дабы скрыть смущение на своём лице. Тот зарычал и потёр руку, делая вид, будто ему ужасно больно, но Микки проигнорировал это. — Хочешь зайти поглубже? — Йен кивнул на водный простор перед ними, но темноволосый в ужасе сглотнул. Глубокие реки не входили в число его мечтаний. — Не особо, — нервно заявил он, но, вернув взгляд к Йену, стал наблюдать, как парень плывёт дальше, не обращая внимания ни на что другое. Его руки быстро и настороженно вытянулись, почти полностью закрыв плечи. — Не будь лузером! — крикнул Йен, привлекая парня к участию, но тот всё равно не был убеждён, что нужно плыть так далеко, как другой. Однако быть воспринятым как сдающийся в глазах Йена казалось кошмаром. Он был последним человеком, которому он хотел проиграть. Микки вдохнул и начал плыть дальше, в итоге достигнув уровня Йена. Второй юноша смотрел на него завороженными глазами и с широкой улыбкой на лице. Микки учащённо дышал, и его нижняя губа подёргивалась. Он был обеспокоен плаванием в такой глубокой реке, и его глаза показывали это. Йен встревоженно взглянул на него. — Ты в порядке? — Что? — Микки моргнул и сосредоточился на Йене. — Да, я в порядке. — Не похоже, — прошептал тот, но Микки слишком нервничал из-за глубокой воды, окружавшей его со всех сторон. Это заставило Йена положить ладони на его щёки и зафиксировать его внимание на своём лице. — Тебе страшно? Микки нахмурился и попытался рассмеяться, но напряжение на щеках не позволило ему этого сделать. — Да пошёл ты, я ничего не боюсь. — Ты дрожишь, — отметил Йен, глядя вниз на его кожу, которая была видна над водой. Глаза Микки покраснели от чувства вины, и он сглотнул. Йен почувствовал, как его ладони нагрелись от тепла плоти другого. — Почему ты не сказал мне? Я бы не заставлял тебя идти сюда, Мик. — Я в порядке, — пробормотал он, и прикосновения Йена помогали ему успокоиться с каждым вдохом. — Я не боюсь. Рыжий понимал, что это ложь, но не хотел с этим бороться, поэтому позволил Микки самому сказать правду. Йен отпустил лицо Микки и провёл руками по воде. — Каждый человек чего-то боится. Это нормально. — Да? А чего боишься ты? — подразнил Микки. — Быть одному, — мгновенно ответил он, удивив парня. Брюнет нахмурился. — Просто скажи, что тебе нравятся люди, — он закатил глаза. — Дело не в этом, — ответил Йен. — Я действительно боюсь быть один. — Как? — искренне спросил Микки, недоумевая, как такого можно бояться. — Мне кажется, что мои мысли съедают меня изнутри, когда я остаюсь один, — признался он с лёгким хихиканьем, но Микки даже не шевельнул губами, чтобы улыбнуться, вместо этого с беспокойством уставившись на парня. — Их нет, когда я с людьми. Микки ничего не сказал, поскольку считал, что молчание — лучший ответ. Всё, что он сделал, — это быстро пробежался глазами по веснушчатому лицу, заметив несколько багровых прядей, прилипших к влажному лбу. — Проводя время с тобой, я забываю о них, — заявил он, и эти слова заставили сердце Микки биться быстрее, нежели до этого. Если бы окружающее небо не было таким тёмным, Йен мог бы понять, насколько красными стали его щёки. — Заткнись. Я не поведусь на это, — Микки вздохнул с лёгкой улыбкой. — Я серьёзно, — Йен добавил: — Ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо, Микки. Микки потребовалось сделать глубокий вдох, чтобы обработать эти слова. Ноги Йена ослабли от того, как легко он их произнёс. Затем парень придвинулся ближе и прижался лбом ко лбу Микки, сомкнув свои зелёные глаза с голубыми. — Мне нравится быть с тобой, — сказал он, и темноволосому показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди при этих словах, — будь то трах или просто разговор. Ты заставляешь меня забыть об этих мыслях. Глаза Микки были полузакрыты, и он потерял контроль над собой. Он поднял голову и осторожно свёл их губы в мягком поцелуе. Йен внезапно поддался и двинул челюстью дальше. Ужас от окружающей Микки воды словно испарился, и он мог сосредоточиться лишь на тепле и нежности поцелуя. Йен сводил его сердце с ума, и он больше не мог смеяться над этим. Он желал, чтобы этот момент длился дольше.❋❋❋
— Мам, ты не знаешь, где мой телефон? — спросил Йен, ощупывая себя в карманах, пытаясь найти эту вещь, но её нигде не было. Он прикусил губу и огляделся в поисках, но телефон, похоже, исчез. — Без понятия, милый, — ответила она, помешивая суп ложкой. — Вчера вечером он был у меня в кармане. Теперь не могу найти, — прошептал он, обеспокоенный внезапным исчезновением телефона. — Клянусь, я ни разу его не видела, — засмеялась она, но Йен не улыбнулся. — Может, ты убрал его куда-нибудь перед тем, как заснуть. Ты был очень уставшим. — Да, может быть, — ответил он, несмотря на отсутствие убеждённости. Йен решил оставить всё как есть и подошёл ближе к женщине, стоявшей на кухне. Он прислонился к стойке и наблюдал за её движениями. — Я скучаю по Микки, — пробормотал он, и женщина без веселья устремила взгляд на своего сына. — Странное чувство — не общаться с ним. — Он этого хотел, помнишь? — тихо заявила она. Йен помнил, но это не отменяло того факта, что внезапная необходимость жить без Микки казалась ему наказанием. — Я не должен был целовать его на выпускном, — ворчал Йен и смотрел вниз на свои носки. Моника была не в восторге от его стенаний по поводу того, что он сделал в тот раз, поэтому она ненадолго приостановила готовку и посвятила всё своё внимание юноше. — Не вини себя, — ответила она, когда взгляд Йена упал на неё. — Это не твоя вина, милый. Это вина Микки. Он ошибся, когда бросил тебя. — Нет, мама, это моя вина, — Йен выругался, и, похоже, с него было довольно того, что Микки слишком ответственен за случившееся. — Его отец — гомофоб. Если бы он узнал, Микки был бы мёртв. Йен даже не был уверен, что парень уже не мёртв. — Тогда почему он вообще сошёлся с тобой? — задала вопрос Моника, и Йена парализовало от этого вопроса. Внезапное повышение уровня их отношений было незапланированным, и всё началось с того, что они вдвоём разделили множество чувств. Микки не был виноват в этом. В конце концов, Йен целовал его или предлагал ему переспать с ним. — Подростки делают глупые вещи, — согласился он, но он не собирался называть то, что они с Микки делали, «глупостью». Это было хорошо. Каждую секунду, проведённую с Микки, он чувствовал себя потрясающе. Йен чувствовал себя самим собой рядом с парнем, что позволяло ему наслаждаться их совместным времяпрепровождением. — Сынок, ты скоро станешь взрослым. Тебе нужно перестать делать глупости, — жаловалась она, и Йен просто кивал, неловко отводя взгляд. Его мать была права. Он всё ещё вёл себя как раненый ребёнок, которого ещё не вылечили как следует. Он был чрезмерно чувствительным, и казалось, что это мешает ему достичь взрослости. — В Италии ты встретишь гораздо больше таких парней, как Микки. Возможно, таких, которые полюбят тебя. Йен взглянул на неё, поражённый внезапным предложением. С тех пор как он связался с Микки, он не думал ни о каких других парнях. Вселенная закружилась вокруг него, но стоило ему уйти, как дверь снова открылась. Тем не менее Йен не был уверен, что хочет в неё войти. Его разум не мог перестать думать о Микки, и начинать новые отношения специально, казалось ему чем-то вроде замены. — Точно, — пробормотал он матери, которая улыбнулась и вернулась к готовке, больше не обращая внимания на своего ребёнка.❋❋❋
Первая ночь в доме Моники прошла гладко, но вторая показалась Йену кошмаром. Была глубокая ночь, а он продолжал пялиться в белый потолок, не чувствуя ни малейшей сонливости. Его разум был занят мыслями, которые поглощали его. Все вопросы, оставшиеся без ответа, были обращены к нему, как и мимолётные воспоминания о Микки, которые он хотел бы продлить. Прошёл уже целый день с момента их разговора, и Йен чувствовал себя ужасно. Он скучал по улыбке Микки, его искрящимся глазам и нежному прикосновению его ладоней. Он скучал по Микки. Затем Йен подумал, не пытался ли кто-нибудь из его семьи связаться с ним, но тут его мысли вернулись к телефону, который он не обнаружил ранее в тот день. Неожиданное исчезновение этого предмета озадачило его, и он не мог понять, что с ним произошло. Телефон был не маленький, поэтому он не мог раствориться в воздухе. Йен скорчил гримасу, прежде чем осторожно подняться с кровати и сделать осторожный шаг вперёд. Он не стал включать свет, дабы не разбудить мать. Парень прижал ладонь к стене и повёл себя сквозь коридор в гостиную. Он заглянул за диван, чтобы убедиться, что Моника спит. Услышав её храп, он решил на цыпочках обойти полки. На большинстве из них он не смог обнаружить ничего, кроме кучи пыли и ненужных аксессуаров. Йен решил опуститься ниже и открыть один из шкафчиков. Это было нелегко, поскольку мебель оказалась старой и громко скрипела. Тем не менее Йен осторожно взялся за ручку и потянул её на себя. Затем он услышал позади себя какое-то бормотание, но когда он обернулся, то понял, что это была всего лишь Моника и её сонные разговоры. Он тихо вздохнул и вернулся к своей задаче: медленно открыл шкафчик, обнажив то, что находилось внутри. Там было несколько документов, сложенных друг на друга. Йен не мог прочитать их в темноте, но он осторожно взял их в руки и вытащил. Ему было неприятно копаться в вещах матери, но он хотел найти свой телефон. Йен не мог поверить, что он исчез, несмотря на то, что отчётливо помнил, как положил его в карман перед сном. Парень положил бумаги на пол и погрузил пальцы в шкафчик, пока не нащупал что-то. Затем он схватил и вытащил это. Это был его телефон. Его сердцебиение участилось, и он начал нервно потеть. Он уставился на свой телефон, несмотря на настойчивые заверения матери, что она нигде его не видела. Моника солгала ему. Дыхание Йена стало дрожащим, и он сглотнул от напряжения. Его голова слегка сдвинулась, чтобы посмотреть на мать лежащую на диване, но она всё ещё крепко спала. Внезапные вопросы начали атаковать разум Йена, и он не мог найти на них ответ. Ему пришлось закрыть глаза и на мгновение задуматься, прежде чем двинуться с места. Он был слишком удивлён, чтобы даже нормально функционировать. Это также должно объяснить, почему он не получал никаких звонков от своей семьи или кого-либо ещё. Йен осторожно вернул взгляд на шкафчик и вновь просунул руку внутрь. Кончики его пальцев коснулись дерева, ища чего-то большего. Затем он остановился, коснувшись небольшого куска алюминиевой упаковки. Йен нахмурился и схватил его, извлекая из шкафчика. Он сдвинул его в сторону света из окна, и его сердце на мгновение замерло, когда он заметил в упаковке белый порошок.