Записи из прошлого

      — Ты прекрасна… — шепчет парнишка ей на ухо, протягивая руки вперед, касаясь оголенного бедра и мягко сжимая. — Мне хочется быть с тобой всегда-всегда…       Лакшас лишь пожимает плечами и, прикрывая глаза, прикусываем кончик ангельской трубки, чувствуя, как наркотик мягко окутывает ее сознание, обнимает и затягивает в царство дремоты глубже. Она находилась далеко от надоедливого парня, имя которого она даже не запомнила. Не было ни Речных Королевств, ни настырных посланий от настоятеля храма Ургатоа. Он говорил, ей надо отправиться в Мендев для проведения очередной жатвы? Что-то про Кенабрес, семейку религиозных фермеров. Ничего, это подождет. Сейчас она хочет отдохнуть и поразвлечься. Еще чуть-чуть…       — Я хочу, чтобы ты была моей! — Его рука двинулась дальше, но Лакшас этого даже не ощутила. Все мышцы расслаблены, перед глазами мелькали силуэты, волны, будто она находилась под водой. Чувство эфирного наслаждения укутывало, будто шелком. — Будь моей женой, красавица… Только моей!       Мекарр уставилась на него затуманенным взглядом и, ласково улыбнувшись, поманила пальцем. О, да, она будет его целиком и полностью. Или он будет принадлежать ей? Спорный вопрос. Единственное, что ей сейчас хотелось, так утолить голод, смешать его с красным вином и, вдохнув еще немного наркотика, вернуться в сладкую дремоту. И не будет никаких сражений, никаких преследований, никаких проклятых долгов. Не надо никуда идти, лишь наслаждаться забвением и вкусом крови.       Парнишка прильнул к ней, надеясь получить желанное. Все началось с мягких поцелуев на розоватой коже мужчины. Подушечками пальцев она стерла надоедливые капельки пота, которые могли испортить впечатление и вкус. Заглянула в голубоватые глаза и, кивнув, навалилась на него сверху. Завести руку в его расфуфыренную прическу, слегка отвести голову в сторону и мягко впиться в него, будто в лакомый кусочек самого желанного десерта во всем Голарионе.       Он успели лишь испуганно вскрикнуть, когда белоснежные зубы сомкнулись на его шеи. Тонкие пальцы дампира сжали его промасленные волосы так крепко, будто она хочет содрать с него скальп. Он дернулся, один раз, второй, ударив ее по плечу, в третий раз, уже слабее. Лакшас пила, чувствуя, как ее охватывает чувство превосходства и силы. Перед закрытыми глазами мелькали искорки — действие наркотика, или же эффект от утоления жажды? Плевать. Она впивается сильнее, чувствуя, как мертвая сторона внутри нее ликует. Сердце стучит быстрее, в такт сердца жертвы. Вены наполняются жизнью, кожа приобретает иной оттенок, живой. Мекарр дышит чаще, больше, чувствуя обжигающий вкус воздуха в легких. Внутри нее в буквальном смысле все ожило, каждая клетка дышала, билась, будто ее ударило молнией.       Парнишка больше не сопротивлялся. Только тихо дышал, безвольно наблюдал за колдуньей, позволяя забирать из себя все силы. Он таял на глазах, но ей все равно. Главное, что он помог утолить ее голод.       Лакшас отстранилась, облизнулась и, криво пошатываясь, поднялась с перины, двинувшись к драгоценному кувшину с вином. Она присосалась к нему, наплевав на подготовленные бокалы, на тот свинарник, что она здесь развела. Не ей это убирать, а перепуганным служанкам борделя, явно не ожидавшим встретить под крышей дитя ночи. Ничего, они эту маленькую трагедию переживут.       — Прости, мальчик, но не интересует… — прошептала она, оглядываясь на труп. — В другой раз повезет, наверное…       Рассмеявшись своей шутке, она кивнула и сделала очередную затяжку из ангельской трубки. Ей было слишком хорошо, чтобы обращать внимание на какие-то проблемы, на следы, которые она оставляет после себя. Плевать! Пусть все знают, что ужасная Лакшас Мекарр покидает свой дом с песней, безжалостно и кровожадно. Своей натуры она не боится, никак нет.       Или же это в ней говорит напускная бравада и страсть, опьяняющая сердце?       Плевать. Это все подождет. Только она, кровь, текущая рекой, алкоголь и бесконечные удовольствия. Денег у нее хватит, чтобы насытиться сегодня сполна.