Отец

- Ты с ума сошел? - Тифа была крайне категорична. - Ноги его в нашем доме не будет! Клауд украдкой поморщился: он предполагал, что появление нового жильца в их общем доме вызовет у остальных далеко не восторг, но к такому яростному ультиматуму был явно не готов. - Я дал обещание! - попытался возразить он, но Тифа упрямо уперла кулаки в бока, встав в агрессивно-демонстративную позу: - Значит, ты точно сдурел! Клауд, ты что, ослеп, да? Ты разве не видишь его глаза? Одно из двух, либо он - его ублюдок, либо этот монстр каким-то образом смог снова возродиться. Неужели ты не понимаешь, что все это значит, а? И ты готов рисковать всем миром ради этого... существа?! - Это не Сефирот, - набычился Клауд. Он не любил, когда Тифа вела себя с ним так. - Возможно, в нем и есть клетки Дженовы, но я не чувствую в нем никакой угрозы. Тем более, что мальчик еще совсем мал, но уже успел на своей шкуре почувствовать человеческие злобу и ненависть. Ты хоть знаешь, что его избивали только из-за цвета его волос? Я слишком хорошо помню, каково это - быть изгоем среди других людей, среди других детей... Он всего лишь ребенок, Тифа! И у него есть дар Аэрис. Не думаешь же ты, что Сефирот смог бы исцелять при помощи Потока Жизни? Эта магия подчиняется лишь крови Цетра... Тифа сердито зыркнула в сторону притихшего в углу мальчишки. С того самого момента, как Клауд и парнишка переступили порог дома, мальчик буквально забился в простенок возле двери и сел на корточки, сжавшись в настороженный комочек и лишь изредка поблескивая яркими зелеными глазищами из-под низко надвинутого капюшона. Клауд был в чем-то прав: ребенок был на самом деле очень мал и явно измучен, да и вел себя совсем не так, как мог бы вести себя Сефирот. Тифа тяжело вздохнула, понимая, что практически готова сдаться: - Значит, говоришь, у него есть Дар? Хммм, странно это. Откуда он вообще такой взялся? - Старик-настоятель сказал, что его привела к нему Елена, и что мальчик был весь изранен и истощен. Над ним долго издевались, и старик предположил, что, возможно, над ним проводили какие то опыты. - Елена? - начавшая было уже успокаиваться Тифа снова встала на дыбы: - Так тут еще и ТУРКи замешаны? И снова эта треклятая Корпорация? Лаборатории... Эксперименты... Клауд, да ты хоть понимаешь, во что ты ввязался, а? Этот мальчишка опасен для окружающих! Как минимум, он - ЕГО клон! Мало нам было тогда возни с теми тремя уродами?! Клауд упрямо выпятил подбородок - он очень не любил, когда Тифа вела себя так категорично и агрессивно. Мальчик жалобно всхлипнул, шмыгнув носом и умоляюще посмотрел на него своими немного раскосыми кошачьими глазами. Страйф отвел от него взгляд и снова уставился на Тифу: - Он же совсем ребенок! Ему всего пять или шесть лет! Что такого страшного может совершить этот запуганный, забитый мальчишка? Это же не Кадаж со своими сумасшедшими братьями! Если мы прогоним его, он просто погибнет. Ты готова взять на себя ответственность за смерть ни в чем не повинного ребенка? Только потому, что он похож на... - а вот имя своего врага Клауд не решился произносить вслух. Совсем не потому, что он его боялся, просто не хотелось снова провоцировать Тифу, да и мальчишка, кажется, понимал, что сравнение с Проклятием Планеты не идет ему на пользу. Но Тифа внезапно успокоилась и, задумчиво уставившись в пространство, пробормотала себе под нос: - Хммм, это хорошо, что мы не успели выкинуть старую мебель! - она с внезапным энтузиазмом повернулась к Клауду и заявила: - Так, нужно принести с чердака старую кровать Дензела. Она должна подойти по размеру. И поставить ее к нему в комнату. Я думаю, он будет не против! И, да, ты хоть додумался сегодня покормить ребенка? Я понимаю, что ты торопился добраться до дома, но... И еще, а почему он одет в такие лохмотья? Что, у них там никаких вещей подходящих для него не нашлось? Клауд внезапно смутился: сам-то он успел утром перехватить до поездки немного хлеба и овощей, к тому же привык к тому, что иногда приходится терпеть до дома, но он и понятия не имел, ел ли мальчик хоть что-то с утра. Тифа по его виноватому виду все поняла и осуждающе покачала головой: - Ну, конечно, ты об этом даже не подумал! Ясно. Я сейчас схожу, поищу среди вещей Марлен и Дензела, может, найдется на первое время хоть что-то подходящего размера. И надо погреть воду... Ему надо помыться и потом уложим его спать, а что с ним делать дальше, решим утром. В конце-концов, ты прав, и ребёнок ни в чем не виноват. Так, я пошла, а ты сходи и покорми его, а потом, пока я его купаю, притащи кровать. Матрас и постельное в шкафу... - она развернулась на каблуках и скрылась за дверью, ведущей на второй этаж. Клауд протянул мальчику руку, повернув ее ладонью вверх, словно демонстрируя, что не причинит ему никакого вреда. Тот насторожено уставился на него, а затем робко сжал тоненькими пальчиками запястье Клауда. Страф почувствовал, как внутри него снова что-то сжалось и больно кольнуло. Юки был так неуловимо похож на Аэрис: тот же взгляд и мягкое, нежное, слегка испуганное выражение лица. Клауд упрямо тряхнул головой, отгоняя наваждение, а затем спросил: - Ты, верно, голодный? Вот ведь, не додумался я спросить, ел ли ты утром... Я-то привычный. Эх, а идем-ка быстрее на кухню, не то влетит нам обоим от Тифы! Мальчик испугано вздрогнул всем телом, и, жалобно хлюпнув носом, снова забился в угол, прижав к груди свою потрепанную сумку, словно пытаясь ею закрыться от Клауда. Страйф покачал головой: как вести себя в подобной ситуации, он не знал и детские истерики явно были не тем, с чем он умел хорошо справляться. Он снова протянул мальчику руку и, более тщательно подбирая слова, примирительным голосом произнес: - Да нет, она не сердится. Тифа не плохая. Она добрая, просто иногда оре... руга... ой, короче, ведет себя так. Но она тебе не причинит никакого вреда. Так что, пойдем, поедим, что ли? А то и ты голодный, да и мне поесть тоже не мешало бы... Мальчик медленно опустил сумку, а потом сделал осторожный шажок к Клауду, снова беря его за руку. В кухне царил приятный аромат тушеных овощей и жаркого из чокобо. Клауд усадил мальчика за стол и поставил перед ним тарелку с едой, а затем отрезал большой ломоть свежего мягкого хлеба. Пока ребенок внимательно изучал содержимое тарелки, нерешительно сжав ложку в левой руке, Клауд налил в кружки травяной чай и уселся напротив парнишки. Юки зачерпнул немного рагу и осторожно попробовал явно незнакомую ему еду. Он поднял на Клауда недоверчивый взгляд, пару раз хлопнул глазищами, а потом его личико внезапно просветлело и на нем появилось восторженное выражение. Торопливо отломив кусочек хлеба, мальчик набросился на еду. Пока он ел, Клауд молча наблюдал за ним. Почему-то кусок не шел в горло, когда он увидел, с какой жадностью, и вместе с тем, робко, ребенок поглощал рагу. Словно опасался, что у него отнимут тарелку, или снова наорут, или ударят. - Да что же с тобой такое делали в этих чертовых лабораториях? - задумчиво пробормотал Страйф. Мальчик, услышав его риторический вопрос, внезапно замер, побледнел и уронил ложку. Его худенькие плечики мелко затряслись, а глаза наполнились слезами. Клауд сжал кулаки: так непривычно было видеть перед собой такой знакомый, тонкий, точеный профиль лица своего смертельного врага, словно отражение Сефирота-ребенка в волшебном зеркале, призванном приоткрыть завесу над его прошлым... Что Клауд знал о детстве генерала? Каким оно было, там, в самом сердце научного отдела, под присмотром сумасшедшего папаши? Насколько поломанным на самом деле был легендарный герой? Сколько шрамов, невидимых глазу, он прятал под своей безупречной кожей и в своей закрытой ото всех душе? Сейчас этот ребенок, сидящий прямо перед Клаудом, так красноречиво показывал всем своим видом всю изнанку прошлого блистательного генерала. И, кто знает, если бы Клауд увидел все это гораздо, гораздо, гораздо раньше... Кто знает, возможно, всех ждало бы совсем иное будущее. Но, как бы то ни было, прошлое уже нельзя исправить. А вот постараться дать этому ребенку хоть немного заботы и тепла вполне еще можно...