MCCCCLXXXX

Кибридж. Тихий, сонный городок, где ничего никогда не происходит. Элджернон снял здесь угол за грязной ширмой за те жалкие медяки, которые ему не было жалко. Все остальные стремительно тающие три фунта и сколько-то там шиллингов он тратил на местное пиво, тщательно следя за тем, чтобы не просохнуть. Даже во сне. В один из холодных январских дней, когда море было спокойным, а снег сверкал на ярком солнце, Элджернон обнаружил прямо напротив себя какого-то грустного, седого старика с цепью Ордена Золотого Руна на шее, когда, сидя на лавке за своим обычным столом, заснул, а потом проснулся. Старик грустно смотрел на него своими грустными глазами. Казалось, он сейчас заплачет. -Ты кто? - спросил Элджернон. Я что, умер, а ты плакальщик? -Нет, ответил старик грустно, но в остальном спокойно. - Меня зовут Лодевик ван Грутхузе, я граф Винчестерский. -Ты извини, что я сижу, - по тону Элджернона и той позе, в которой он сидел за столом, никак нельзя было сказать, что ему хоть немного жаль. - У меня болезнь. Больной я. -Понимаю, - все так же грустно сказал Грутхузе. - Однако, может быть, сто фламандских и двадцать английских фунтов помогут вам хоть немного поправить здоровье. -Че? -Я сказал, - к грусти в голосе Грутхузе подмешалось явное раздражение. - что готов заплатить вам сто фламандских и двадцать английских фунтов. Вдова одного моего приятеля хочет найти человека, и готова щедро заплатить тому, кто в свое время смог найти Саутуаркского душегуба. А у вас, насколько я знаю, почти кончились деньги. -Это дело. Ну так что, Луи: гони монету! -Не все сразу, господин Смит. Сейчас я отдам вам только двадцать фунтов, ведь это мои деньги и я готов ими рискнуть. Но те деньги, которые принадлежат вдове моего приятеля, вы получите только тогда, когда выполните то, для чего вас теперь нанимают. -Ну так говно вопрос. Пошли, веди, вези меня туда, где надо искать. Если я душегуба нашел, то уж и твоего мудилу точно найду. -Если вы согласны, то нам нужно будет пройти к пристани и сесть в шлюпку. Вернее, вам нужно будет сесть в шлюпку, господин Смит — я останусь здесь. -Тогда гони монету. Двадцать фунтов. Грутхузе порылся в поясной сумке и достал оттуда мешок с монетами. Элджернон положил его в свою поясную сумку и, пошатываясь, пошел следом за ним. Когда они вышли на берег моря, Элджернон увидел не одну, а целых три шлюпки и чуть ли не полтора десятка людей, закованных в латы, включая одного с флагом, на котором английские львы и лилии в одной половине соседствовали со львами, но другими, восстающими, и лилиями, тоже другими, обрамленными червлено-серебряной каймой, во второй половине. -Хуя у тебя приятели! - похлопал Элджернон по плечу Грутхузе. От группы слуг, гревшихся около тут же разведенного костра, отделился человек, одетый так же хорошо, как и Грутхузе, но при этом гораздо веселее. Вот какой смысл тратиться на бархат, если он все равно черный?.. -Вы готовы, господин Смит? - спросил он. -Ян, а вы уверены, что это нужно? - спросил его Грутхузе. -Это был приказ ее высочества, - развел руками тот. - Она надеется, что, раз он нашел душегуба, то и сейчас сможет помочь. Тем более, что сейчас, как и тогда, речь идет о том, чтобы в пределах одного города... -Ян, - покачал головой Грутхузе. - Не надо бы перед прислугой... -Действительно. В таком случае, прощайте, Грутхузе. Нам надо немедленно отплывать, пока погода не испортилась. В следующем месяце я буду в Англии и навещу вас. -До свидания, - поклонился Грутхузе и ушел. -Да-да, давай, иди, посмотри собор, если еще не видел, - разразился тирадой Элджернон, после чего повернулся к «Яну». - А на что соглашаться-то? -На то, чтобы поехать с нами в Антверпен. Элджернон присвистнул. -То есть прямо к самой!!.. А это... то есть... тебя ваще как зовут? -Меня зовут Ян ван Вассенаар, и я — слуга ее высочества. Это все, что вам надо знать. -Короче, это... я согласен. Ван Вассенаар дал знак слугам, те забросали снегом костер, потом помогли Элджернону забраться в шлюпку, затем Вассенаар залез в соседнюю, затем места в шлюпках заняли солдаты, после чего слуги с трудом столкнули их в воду и забрались сами, неизбежно промочив ноги, взялись за весла и принялись грести в сторону каракки, которую Элджернон сначала не заметил. -Э-э-э! - закричал он. - А почему это тут всего десять пушек?! Неправильный корабль! Вы меня что, не уважаете?! * * * Плавание вышло каким-то странным. Несмотря на то, что Элджернону всю дорогу до Антверпена не давли пить и почти все время он проводил на верхней палубе, проветрить голову все никак не получалось, поэтому он не был уверен в том, что видел на самом деле, а что ему только привиделось... или приснилось, ведь спал ли он и когда, он тоже не мог понять. Так, ему показалось, что где-то на палубе он заметил МакГрегора, а еще там якобы расхаживал Роберт, сын королевского маршала, который замарался в заговоре Бэкингема, а еще кто-то как-будто что-то шептал по-французски. И в темноте ему привиделся даже силуэт мужа мадам Жанны из Саутуаркского борделя. Как он вообще мог узнать человека по силуэту, да еще и в темноте?! Это уж точно были видения, вызванные большим количеством выпитого дрянного кибриджского пива... * * * Сам Антверпен оказался таким же чудесным, как и в рассказах тех, кто побывал там, а то и гораздо лучше. Огромный порт, где мачты качались, как вековой лес, густой и высокий... А еще здания... такие здания! Красивые. В порту их встречал Буйенс в сутане. Он рассадил их по закоытым паланкинам и привел к какому-то недостроенному кирпичному дому, который изнутри был явно больше, чем снаружи. Элджернона провели в какой-то большой холл с большими окнами на этаже выше первого, там обыскали и он вместе с Буйенсом и Вассенааром принялся ждать. Наконец дверь, противоположная той, через которую они вошли, отворилась, и в холл вошла сама вдовствующая бургундская герцогиня Маргарита, которую Элджернон, конечно, сразу узнал: меньше полугода назад его служба зависела от таких вещей. Ее не сопровождал вообще никто. -Добрый день, господин Смит, - поздоровалась она. - Если бы сейчас меня спросили, я даже затруднилась бы сказать, кто у кого на аудиенции. Рядом с вами больше моих советников, чем со мной. Добрый день, господа. Все трое поклонились. -Господин Смит, - обратилась она к нему. - Вы, конечно, хотите знать, кого вам нужно будет найти. Элджернон, в голове которого до сих пор почему-то было мутно и который до сих пор почему-то не мог твердо стоять на ногах, вместе ответа ограничился кивком, ведь был в себе не уверен. -Дело в том, что, как вам известно, во время летних... разногласий с Португалией, из Ноттингема сбежал епископ Мортон. Ограничусь этим описанием произошедших событий. Остальное не имеет значения ни для нашего разговора, ни для вашего задания. -А что имеет значение? - буркнул Элджернон. -Значение имеет то, что, проведя несколько месяцев в Италии, недавно епископ вернулся сюда, в Антверпен. Здесь он плетет не вполне понятные нам, но очень вредные интриги и подстрекает моего зятя и некоторых других местных властителей к войне с Францией, а некоторых сторонников Франции призывает убедить Карла VIII начать войну с нами. Однако я все же надеюсь, что епископа можно примирить с моим братом и убедить приносить ему и английскому королевству пользу, как до этого он приносил пользу таким разным людям, как королева Маргарита и другой мой брат, Эдуард IV. -А причем здесь я? - грубовато спросил Элджернон. -Дело в том, что мы не знаем, где он находится. Мы только знаем, что сейчас он в Антверпене и знаем, что он встречается с некоторыми людьми здесь. Но нам до сих пор не удалось понять, где он живет и как добирается до своих собеседников. -Ваше высочество, - осилил Элджернон очень сложное для себя обращение. - Но откуда вы тогда знаете, что он в городе? -Мы точно знаем это, - ответила ему принцесса. - Большего не нужно знать уже вам. Да уж. Опять расследование по заданию царственных особ. -Тогда расскажите все, что знаете, безо всякого воодушевления сказал он. - И все, что можете. -Во-первых, - начала свой рассказ вдовствующая герцогиня Маргарита. - мы знаем, что в Бургундию он въехал ровно три недели назад. В город Антверпен он приехал по суше девять или десять дней назад... Принцесса продолжала что-то говорить, а Элджернон невольно залюбовался ею. Ее изящной фигурой, тонкими чертами лица, ее осанкой и вообще всем ее видом, который буквально излучал спокойное достоинство и уверенность в своем положении, но без высокомерия. Ему даже показалось, что от нее и в самом деле, как от солнца, исходит золотистое сияние. -...и таким образом, вы знаете, где он попадался на глаза чаще всего в последние дни, - закончила свой рассказ герцогиня Маргарита. - Сейчас отправляйтесь с господином Буйенсом и господином Вассенааром. Господин Буйенс устроит вас в гостинице, а господин Вассенаар расскажет вам некоторые вещи об этом городе, в том числе о том, при каких обстоятельствах вам смогут прийти на помощь, если она потребуется. -Да, спасибо, - ответил Элджернон, развернулся и направился к выходу следом за Буйенсом, но перед Вассенааром. По дороге он несколько раз оглянулся. Вроде бы, он уже когда-то видел этого Вассенаара? И знал, кто он такой. Кроме того, что Вассенаар. Или все-таки никогда еще не видел?.. * * * Во время путешествия до гостиницы он бесцельно смотрел в окно, а все слова пропустил мимо ушей. В гостинице, пока Буйенс ходил о чем-то разговаривать с хозяином, Элджернон опять смотрел в мутное слюдяное окошко. Вернее, пытался что-то в нем разглядеть и поэтому тоже пропустил мимо ушей все слова господина Вассенаара. Когда его провожатые ушли, он сначала лег прямо в одежде на койку и проспал примерно полтора часа, а потом долго и бесцельно бродил по городу. Полюбовался домами, опять вышел к порту, чтобы увидеть лес корабельных мачт, потом посмотрел почти достроенный собор с очень высокой башней. Вернее, одна его башня была высокой и почти достроенной, а другая, недоделанная, была гораздо ниже. Элджернон решил придумать похабный стишок про Антверпен и башни (в духе стишка про человека из Девизов в Уилтшире), но сходу не получилось, а думать было слишком скучно, поэтому он, постояв с глупой улыбкой напротив недостроенной башни, пошел к замку (интересно, почему принцесса Маргарита решила построить себе отдельный дворец, а не живет здесь?). По пути он заглядывал во всякие кабаки, нигде надолго не задерживаясь, но обязательно выпивая в каждом кружку или две пива (пиво не держалось внутри, поэтому пришлось, наверное, раза три обоссать менее людные переулки этого чудесного города и один раз, кажется, обблевать чью-то входную дверь). Дойдя до замка, он понял, что забыл, как добраться назад до гостиницы. Потом кое-как сообразил, и на обратном пути уже никуда не торопился, засиживаясь в каждом из кабаков на долгом и извилистом пути надолго. В гостинице он сразу же завалился спать на ближайшую ко входу кровать (он жил один в комнате на три койки). Опять в одежде, хотя по приказу Буйенса днем слуги поставили в угол подарок от герцогини — сундук с двумя рубахами, двумя дублетами, шоссами, тремя шерстяными плащами и еще черт знает, чем, но Элджернон был слишком пьян, чтобы ковыряться в нем и менять одежду или хотя бы просто раздеться. С утра он тоже не стал менять одежду, а вместо этого прямо в гостинице сразу выпил пять кружек пива, ведь оно было бесплатно — все оплачивал Буйенс. Он не переживал о том, что до сих пор не занялся поисками епископа. Ведь если он так проницательно определил в разговоре с принцессой, что она не все ему сказала, и так хорошо запомнил дорогу до гостиницы, не запоминая ее — значит, и епископа найдет в два счета. Не зря же он за эти годы расследовал множество убийств и даже сам покарал Саутуаркского душегуба. Только Элджернон хотел выйти и немного поискать епископа Мортона, как заявились Буйенс с Вассенааром и опять повезли его в паланкине в недостроенный дворец на встречу с принцессой. По дороге Элджернон не утерпел, паланкин пришлось срочно остановить и, выйдя и осознав, что не успеет никуда добежать, он с удовольствием и облегчением обоссал стенку паланкина и ногу ниже колена одного из несших этот паланкин слуг. Когда он снова сел в паланкин, Буйенс спросил у Вассенаара: -Неужели нет вообще никакой возможности нанять кого-нибудь другого? Вассенаар пожал плечами. Когда они доехали до дворца, все слуги и охрана опять остались ждать на улице, а они втроем с Буйенсом и Вассенааром без сопровождающих прошли в холл на этаже выше первого, где стали ждать. Опять из двери в другом конце зала появилась принцесса Маргарита, не сопровождаемая никем. -Доброе утро, господин Смит, - улыбнулась она. - Что вам удалось выяснить за вчерашний день? Элджернон покачнулся вперед. -Я... искал, искал. Обошел все места, о которых мы говорили, но, к сожалению, еще не напал на след. -Его видели вчера, - сказал из-за его спины Вассенаар, выделив интонацией слово «видели». - В основном в кабаках. Еще один раз заблевал дверь дома, в котором уже десять лет, как живет добропорядочная семья богобоязненных людей. -Господин Смит, - строго произнесла вдовствующая герцогиня. - Я думала, будет излишним напоминать человеку вроде вас о том, что расследование должно быть проведено как можно скорее... Элджернон опять залюбовался ею. Этот строгий тон, это властное выражение лица (но опять без капли высокомерия)... Кроме того, он подумал, что в сорок пять лет от роду она очень молодо выглядит. Вернее, даже не то, чтобы молодо... но среди женщин, с которыми регулярно имел дело Элджернон, некоторые уже в двадцать могли выглядеть так, как ее высочество, пожалуй, не будет выглядеть даже в гробу. Не вполне понимая, что делает, Элджернон выставил вперед руки и пошел к ней. Прежде, чем кто-то остановил его, он оказался в трех дюймах от принцессы, чуть приподнялся на носках, чтобы быть вровень с ней, положил руки ей на плечи, вытянул губы трубочкой, намереваясь поцеловать, а вместо этого... заблевал ей вышитое золотой нитью платье от шеи вниз. * * * Так сильно Элджернона не били ни разу в жизни. Он наконец-то очень хорошо запомнил количество собственных ребер, место расположения сердца, печени и селезенки. Он один за другим выплюнул четыре зуба (здесь все было по справедливости — два сверху и два снизу). Видеть и дышать было стало очень сложно — ведь сломанный нос, рот и глаза были почти полностью залиты кровью. Хорошо хоть яйца оказались не такими хрупкими, как можно было подумать сначала. И колени вместе с пальцами на ногах более-менее сгибались и разгибались. Вассенаар, спокойная, сытая полуулыбка на лице которого сменилась маской презрения и черной, почти не контролируемой ярости, теперь напоминал Элджернону барона Скрупа в день смерти королевы Иоанны. Он даже говорить стал с акцентом. Когда Элджернон лежал на прямо на снегу, на сердце, потому, что так меньше болело все остальное, и пытался выплевать и высморкать из себя всю кровь, которая его заливала, Вассенаар подошел к нему и опустился рядом с ним на корточки: -Послушай, уебок, - произнес он знакомые Элджернону слова. - Ее высочество милосердна, поэтому ты лишишься только тех денег, которые тебе еще не заплатили. И сундука с одеждой. Даже комната в гостинице твоя еще на неделю. И еще, конечно, ты больше ее не увидишь, а отчитываться будешь через меня. Если ты не сумеешь найти Мортона, ее высочество повелела отпустить тебя на все четыре стороны. Но это ее высочество. Я, после того, что ты сделал с моей госпожой... Она не просто моя госпожа. Если бы не ее щедрость, мне не на что было бы воспитать сыновей. Знаешь, что я хочу с тобой сделать?.. Но я не могу полностью ослушаться ее приказа... -Так какая вазниса... - с трудом выговаривая слова, прохрипел Элджернон, выплевывая на снег с каждым произнесенным звуком капельки крови. -Разница в том, уебок, - ответил ему Вассенаар.- что у меня, в отличие от тебя, есть совесть. Так вот, ты найдешь епископа Мортона за неделю. И тогда останешься жив и пойдешь на все четыре стороны. А если нет — я отвезу тебя в море и утоплю. Причем не сразу. Я буду погружать тебя в январскую океанскую воду, а потом вынимать из нее. И ты все это время будешь жив. А корабль будет идти вперед. Я проделаю это с тобой столько раз, что ты будешь молить меня о том, чтобы я убил тебя. Но я поступлю, как велела мне принцесса. Я, еще до возвращения в порт отпущу тебя с корабля на все четыре стороны. А перед этим в знак своего расположения подарю тебе камень. И даже, чтобы ты его не потерял, крепко привяжу его к тебе очень прочной веревкой. -Сы ишо пат килем меня просяни. -Нет. Если тебя протянуть под килем, ты слишком быстро сдохнешь. * * * Элджернон сидел, почти трезвый, в одном из кабаков в районе порта, и размышлял о своей жизни. Прошло пять дней. Раны начали хоть немного подживать, уголком рта можно было пить и есть. Можно было даже ходить по улицам, но медленно и держась за стенки домов. Впервые за эти дни он смог сосредоточиться на чем-то, кроме своей боли. И первым делом он подумал о ней. О двух их мимолетных встречах, кроме которых у них ничего и не было. О том, как трудно ему будет на таком фундаменте построить дом своей любви. Ведь даже приблизиться к ней теперь будет чрезвычайно трудно, не говоря уже о том, чтобы между ними состоялась хотя бы куртуазная любовь... Как у всяких там рыцарей в книжках. А уж о том, чтобы добиться настоящей взаимности, войти в ее опочивальню... А жениться на ней вообще невозможно — кто она и кто он. Но вот быть рядом... в конце концов, они почти ровесники. Он даже немного старше. И знает о жизни больше любой принцессы. Посмотрел бы он на нее, если бы она вошла в самые злачные места Саутуарка... Элджернон хмуро посмотрел на дно своей кружки, где почти уже не осталось пива. Вроде бы, сегодня он не так и много кружек опрокинул в себя. Эта вроде бы всего третья. Или это только в этом заведении? А всего, значит, восьмая?.. Главное, сейчас извиниться перед ней. Дать понять, что он вполне способен тряхнуть стариной. А то скоро можно остаться совсем в одиночестве. Как та церковная башня, которая была видна с любой точки в городе и из-за своей высоты отбрасывала огромную тень, которая падала, как Элджернону показалось, даже на этот кабак. Он подумал, что эта тень без своей второй половинки так же одинока, как он. Две крупные слезы упали в кружку с пивом. Но вдруг что-то заставило его отвлечься от кружки и обратить внимание на промелькнувшую за окном тень. Окно в кабаке, конечно, не было похоже на окна в каком-нибудь Тауэре, так что ничего кроме смутных теней в него было не разглядеть. То же самое чутье подсказало Элджернону, что надо выйти из кабака. Он доковылял до выхода и оказался на улице уже тогда, когда человек был шагов на шесть-семь впереди и, конечно, не замечал его. Человек этот был похож на священника, хотя и был одет в обычную одежл. Все-таки у тех, кто каждый день носит сутану, особая походка. А еще он не был похож на англичанина — местные священники так не выглядели. Англичане то ли были толще, то ли... В общем, как часто и бывает: ничего определенного, но точно понимаешь не только то, что тут что-то не так, но и то, что именно. Элджернон решил двинуться за тем, кого он про себя назвал «английским священником», стараясь держать такое расстояние, чтобы он ничего не заметил и не заподозрил. Впрочем, только примерно так он и мог двигаться: идти быстрее не давала боль. «Английский священник», между тем, остановился около неприметного дома, достал из поясной сумки ключ, открыл дверь и вошел внутрь. Элджернон, доковыляв до дома, остановился ненадолго и некоторое время разглядывал дверь, будто размышляя о чем-то, потом отошел от нее на несколько шагов, с неожиданной для своего состояния прытью разбежался и врезался в дверь плечом. Дверь неожиданно полностью отворилась внутрь, Элджернон упал на бок на пол. Все тело тут же отозвалось болью. В доме оказался второй этаж, откуда послышался какой-то грохот. Элджернон кое-как поднялся на ноги и поковылял туда. Преодолев лестницу, он увидел прямо напротив нее открытую комнату, посреди которой стоял епископ Мортон, с ужасом глядевший на него. Элджернон прошел в комнату. Епископ все так же с ужасом глядел на него, как-будто оцепенел от ощущения приближающейся смерти: -Если вы пришли убить меня — то делайте это скорее! - вскричал он. - Каяться и просить прощения перед всяким дерьмом я не буду!!.. -Подождите, - протянул ему Элджернон. - Я не убивать вас пришел, но убедить явиться на переговоры с принцессой Маргаритой. Епископ истерично рассмеялся: -Я?! Переговариваться с этой сукой?! Чтобы служить всякому дерьму?! Нет уж, я лучше умру, чем стану служить всякой мрази!! А еще лучше — я их всех изведу. Не получилось тогда — получится сейчас!!! Последние слова епископ выкрикнул на весь дом, после чего его начала бить крупная дрожь, то ли от гнева, то ли от страха смерти. Элджернон опустил руку, которую сначала было протянул для приестствия. Он не мог вспомнить, епископ Мортон перед ним или нет. Вроде бы он когда-то где-то видел Мортона. При дворе? Но когда Элджернон стал королевским коронером, Мортон уже сбежал из Англии. Во время судов над предателями. Но Мортона ни за что не судили. К тому же, высокой изменой занимались совсем другие люди. Ему описала внешность Мортона возлюбленная? Но... Тут на лестнице послышался топот, кто-то сзади-слева оттолкнул. Элджернон врезался в стену. Все тело опять отозвалось болью, отчего он в момент перестал им владеть и сполз по стене вниз, на пол, но, падая, еще успел заметить, как какой-то худощавый человек небольшого роста сказал Мортону: -Добрый день, кардинал! - после чего обрушил на его темя кинжал. Элджернон приземлился на пол почти одновременно с телом епископа. Бывший королевский коронер медленно поднялся на ноги, пытаясь пересилить боль и держась рукой за ту же стенку, вдоль которой до этого сполз. Молодой человек тем временем, стоя с окровавленным кинжалом в руках, с сомнением разглядывал тело епископа. Потом присел над ним на корточки и вонзил кинжал еще и в открытый глаз епископа, настолько глубоко, насколько было возможно. После этого обтер кинжал об одежду епископа, поднялся на ноги и убрал кинжал в ножны. -Вы назвали его кардиналом, - не нашел Элджернон умнее вопроса для того, чтобы начать разговор. -Эта мразь все-таки умудрилась получить в Риме кардинальскую шапку. На лестнице послышались шаги. Кто-то грузный не спеша поднимался по ней. Элджернон перевел взгляд на лестницу. Потом на молодого человека. -А ты вообще кто? - задал он вопрос, который в последние дни стал задавать слишком часто. Молодой человек хотел что-то ответить, но в этот момент от двери донеслось: -Коатенлем! Я смотрю, ты предпочитаешь все свои корабли бросать сразу в бой. Не из тех, кто сначала оценит погоду, количество пушек на кораблях противника... В комнату, едва не задев лбом притолоку, зашел МакГрегор. На Элджернона он не обратил никакого внимания. -Лучше, конечно, так, как ты, - парировал Коатенлем. - как-будто в таро играешь. Разложить на столе вокруг себя карты стопочками. Вот старшие арканы, а вот младшие, кубки отдельно с кубками, палки отдельно с палками... И если я буду знать наверняка, что у моей соперницы есть «Колесо фортуны», то выложу своего «Повешенного»... Человек пять, наверное, с собой взял?.. -Да кто это, блядь, такой! - закричал Элджернон. МакГрегор наконец-то его заметил. -Это Николя Коатенлем, великий адмирал Бретани, сенешаль Бреста, магистр Ордена Горностая и прочая, и прочая. А ты, судя по всему, не с ним, раз ничего о нем не знаешь. -Я думал, он с тобой, - ответил за Элджернона адмирал. На лестнице опять послышались шаги. -Со мной... вот, - с досадой сказал МакГрегор. На второй этаж поднялся Роберт Брэндон. Элджернон пожелал ему доброго дня и помахал рукой, но тот на это приветствие только поморщился. -И что? - с нотками недовольства спросил он у Макгрегора. -Ничего, - грубо ответил тот. - Иди к уебку и спроси у него о том, помнит ли он место, про которое я ему рассказывал и где просил быть после заката. Так вот, отправляйтесь туда сейчас и ждите меня там. Сколько надо, ждите, даже если я появлюсь вместе со Вторым Пришествием. Брэндон как-будто хотел что-то возразить, но только бросил взгляд на тело епископа Мортона, как махнул рукой и ушел. -И чей он тогда? - спросил об Элджерноне Макгрегор у Николя Коатенлема так, как-будто того вообще не было в комнате. -Не знаю, думаю, его наняла либо принцесса Маргарита, либо граф Вассенаар лично. И не сами, а через кого-нибудь, кто сейчас в Англии. Ставлю на Грутхузе. -Сейчас узнаем, - сказал Макгрегор, раньше других услышав очередные шаги на лестнице. На второй этаж поднялся Вассенаар. -Добрый день, граф, - улыбнулся ему Макгрегор. - Мы как раз сейчас вас обсуждали! Вассенаар бросил взгляд на тело епископа и спросил немного обеспокоенно: -И что теперь будет? -Ничего не будет, - мрачно ответил МакГрегор, - Вообще ничего. Кардинал Мортон пропал. Должен был пропасть, когда испугался бы меня и уехал из города. Но произошло все еще раньше, когда он пришел домой. Загадка. Козни дьявола. Или наоборот. И хватит пиздеть, господа. Из вас всех я один висельник. Скотокрад, хы-хы-хы. Только я много раз прятал коров и овец... да где я их только не прятал. И живых, и мертвых. Епископ Мортон в этом смысле мало чем отличается от овцы. Так что я все сделаю. Да, задумал я по-другому, но вышло, как вышло. Будет просто немного сложнее. А вы идите и ждите меня в том кабаке, из которого пришел Смит. И прихватите его с собой — он своим видом деревенского дурачка привлечет лишнее внимание. Как только я все сделаю — присоединюсь к вам, и мы поговорим о нашем общем деле. * * * -Жакетта, - широко улыбнулся трактирной девке «великий адмирал» Коатенлем. - Принеси нашему мрачному другу пива. Видишь, он уже занял свое место на скамье. Когда она пошла выполнять заказ, он проводил ее долгим взглядом на ее зад. -Да ты бабник! - выкрикнул Элджернон (который за время ожидания МакГрегора успел выпить еще несколько кружек пива) и пьяно засмеялся. -Да, - с мечтательным вздохом согласился «великий адмирал». - Еще год назад я бы тебе сказал, что в жизни ничего лучше нету. Все остальное — лучшее вино, лучшая еда, лучшая одежда — не сравнится, хотя тоже, конечно, неплохо. Но самое главное — мне на все хватало, и еще я скопил не меньше пятисот английских фунтов. С каким размахом я вел дела! Бургундия, Франция, Англия, Бретань, Кастилия, Португалия, Империя... Иногда мог наняться на службу к какому-нибудь государю и помочь ему... имплементировать репрессалии в отношении третьих стран. -То есть, пиратствовать, - усмехнулся МакГрегор. -Не пиратствовать, а имплементировать репрессалии. А с какими людьми я водил знакомство. Ты, Макгрегор, знаешь только короля Англии, а у меня таких друзей были десятки! Короли, канцлеры, сановники, аристократы, епископы... -И что случилось, Коатенлем? - все так же насмешливо спросил МакГрегор. - Почему все в прошедшем времени? -Я попробовал это! - с восторгом сказал «великий адмирал Бретани. -И что «это»? - не унимался МакГрегор. -Это все, - обвел рукой комнату Николя Коатенлем. - Власть. Интриги. Войны. Да не такие стычки, к которым я привык — не больше пятисот человек. Хотя где-нибудь в Шотландии или Дании и пятьсот человек могут навсегда изменить судьбу страны. -Ты так и скажи, Коатенлем, что на баб больше не стоит. -Ты сам недавно сказал, что ты конокрад и висельник. Тебе не понять. Ведь тебе бы только грабануть, кого-то, а деньги пропить-проебать. А мне нравится это ощущение, эта мощь, когда я могу взять - и своей волей вернуть из небытия целую страну! -И много ты уже стран вернул? -Я вернул Бретань. -Да ты что? А ничего не путаешь? -Нет. Сам подумай: что была Бретань после смерти маршала де Рие? Ничто. Не было ее. Был Брест с английским гарнизоном и английским капитаном — что твой Кале. Была одинокая запуганная девочка... -Ты поаккуратней про короля Ричарда! Никого бы он не стал запугивать! -Я и не говорю, что им запуганная! Она была запугана самой жизнью! Маленькая запуганная девочка без денег, без друзей, без владений, живущая на чужих харчах в чужом замке... -А теперь много поменялось? -Да. Теперь у этой запуганной маленькой девочки есть целый адмирал и его флот, гвардия и рыцарский орден, а единственным остающимся у нее городом управляет она напрямую, через одного из самых своих верных слуг, пусть пока только лишь с точки зрения закона. Но я знаю, как сделать так, чтобы это все случилось, как говорят, на земле. Как вернуть юной герцогине Анее ее владения и вновь усадить ее на герцогский трон в Ренне. -И как же? - подался вперед Вассенаар. -Для этого нужны наемники. Много дешевых наемников. И я знаю, где их взять. Недаром я так много торговал в Англии. Англия сейчас много торгует с Московией. А Московия недавно покорила некий Новый Город и еще какую-то землю то ли на юго-востоке, то ли на юге, чем оставило без работы огромное количество свирепых наемников и опытных пиратов. Звучит, как «мои соратники»! Их называют... сейчас... уш... ушкх... уш-куй-ни-ки. Ушкуйники. Я знаю, что московиты и англичане скоро вместе построят порт рядом с Новым Городом. Значит, мне будет удобно добраться до этого самого Нового Города. Черт, да наверняка можно будет нанять ушкуйников в этом самом английско-московитском городе! Конечно, это произойдет не завтра. Пока у меня нет достаточного количества кораблей, чтобы перевезти их. И я не знаю ни одного ушкуйника, чтобы он мог мне достаточно доверять... -Вы поэтому помогли епископу Мортону исчезнуть? - спросил Вассенаар. -Что? -Вы поэтому помогли епископу Мортону исчезнуть? - повторил бургграф свой вопрос. - Мортон подстрекал всех начать войну с Францией, а Францию — начать войну со всеми. Вы посчитали, что в этом случае война с Бретанью неизбежна... -И с Англией. И тогда мы лишимся последней помощи, которая и так последние месяцы была не слишком щедрой. И тогда не будет уже ни бретонского Бреста, ни моего флота. Мне останется только сесть рядом с юной Бретонской герцогиней в Главном зале Ладлоу (если король Ричард пустит меня туда) и впасть в меланхолию. Для того, чтобы претворить в жизнь мои задумки с ушкуйниками, флотом и прочим, мне нужно года четыре или пять. А вы, бургграф? Тоже не хотели войны с Францией? -Да, - охотно согласился Вассенаар. - Я служу не только принцессе Марии, но и Римскому королю. И своему городу. Ни для одного из них война с Францией сейчас была бы не выгодна. Особенно Римскому королю. У него сейчас слишком мало ресурсов. -То есть, попросту нет денег, - констатировал «великий адмирал» Коатенлем. -Их очень мало, - даже не пытался отрицать Вассенаар. - Но не только их. МакГрегор вдруг оглушительно расхохотался. -Вот это да! - сказал он. - Оказывается мы все пытались исчезнуть епископа Мортона! Одновременно! Такого нарочно не придумаешь!! Резко отсмеявшись, он вперился взглядом в бургграфа Лейденского и спросил: -А для чего тогда понадобилась вся эта чушь с переговорами? Тот пожал плечами. -Переговоров хотела вдовствующая герцогиня. Не думаю, что они с епископом ограничились бы только одним днем переговоров. Они бы наверняка провели несколько встреч. Вот после одной из них епископ бы и исчез. Вдовствующая герцогиня так никогда бы ничего и не узнала. С другой стороны, я теперь задумался... все эти тайные встречи в строящемся дворце, откуда на время выгоняли даже рабочих, то, что принцесса являлась без сопровождения вообще, настоятельные предупреждения о том, что даже ближайшие слуги не должны ничего узнать... Уж не должен ли был епископ исчезнуть во время одной из таких встреч?.. МакГрегор опять засмеялся: -То есть, что бы ни делал Мортон в Антверпене, единственное, чем отличалась бы его судьба — это тем, когда он исчез бы отсюда!! Да, господа, этого точно нарочно не придумаешь! -И что теперь делать? - снова спросил бургграф. -Ничего, - снова ответил МакГрегор. - Епископ исчез, его не найдут, даже ключи от его дома обнаружат только через месяц, и не в Антверпене, а в Брюсселе на одной из площадей. А может быть, и не найдут — затопчут ногами. В том, что епископ никогда не объявится, вы тоже могли убедиться воочию. У нас, как вы, благородные господа, любите выражаться, с вами одна цель, и я помогу вам ее достичь. К тому же, я — самый верный телохранитель короля Англии, а это что-нибудь да значит. -Тогда прошайте! - объявил Николя Коатенлем. - Вернее, не прощайте. Меня здесь нет: я путешествую по Европе по торговым делам. Может быть, увидимся. -Может быть, увидимся, - повторил за ним Ян ван Вассенаар I. - Меня сейчас тоже здесь нет: я навещаю семью на Воорне. -И меня здесь нет, - хохотнул МакГрегор. - Я вообще шотландский горец, конокрад, скотокрад и висельник. Я даже про такой город никогда не слышал. Какой-то Антверпен... Где это? «Великий адмирал» и бургграф достали из своих поясных сумок монеты, побросали их на стол, чтобы расплатиться за выпивку, и ушли. МакГрегор грустно посмотрел на своего приятеля, который, все сильнее пьянея, все больше съезжал вниз под скамью. Он порылся в поясной сумке и вытащил оттуда мешочек с монетами: -Это все, чем я могу помочь тебе. Прощай, Эл. После чего тоже бросил на стол несколько монет и вышел. Вернулась девка с двумя кружками пива. Она удивленно посмотрела на стол, потом на Элджернона: -Мои друзья ушли, - сказал он заплетающимся языком. - Им надо было. А пиво оставь. Пригодится. * * * Элджернон опять пил, опять ночевал в борделях, только это все было уже как-то не весело, а тоскливо. Деньги опять начали быстро уходить, и опять непонятно куда. Герцогский сундук с одеждой у него отобрали, сам он, уезжая в Бургундию, ничего с собой не взял (да у него уже в Кибридже почти ничего не было), стирать одежду (или покупать новую) ему было лень, так что очень быстро его перестали пускать во все приличные места, потом вообще во все места и закончилось тем, что он принялся ночевать на улице. Когда сошел снег, он опустился до того, чтобы просить милостыню. Главное было — не просыхать, так что пил он все, что ему продавали, главное, чтобы оно било по голове, и чем быстрее и сильнее, тем лучше. Как-то раз, когда снег не только давно сошел, но было уже тепло и белый цвет на земле сменился зеленым, Элджернон дремал, завернувшись в плащ, около одного из морских причалов. Вдруг прямо перед ним возникло лицо красивой молодой женщины. Элджернон даже проснулся от волнения: -Дорогуша, съебись! У меня на таких, как ты, и в лучшие дни денег не было! Женщина даже бровью не повела. -Здравствуй, папа. Я твоя дочь — Агнесса. -Чо приперлась? - сразу же ощетинился он. -Я приехала сказать тебе, как я тебя ненавижу. Сегодня меня должны были по-настоящему принять в Орден Подвязки. Но вместо этого мне пришлось ехать сюда, потому, что тебя нашли всего несколько дней назад. * * * Опять они путешествовали на той же каракке, которая забирала его из Кибриджа. И возвращались они тоже в Кибридж. Элджернон так и не мог сообразить, что это за корабль. С одной стороны, он был похож на корабли королевского флота. С другой стороны — не совсем. И охраны было вроде дохрена (и доспехи у них, вроде, приличные). А вроде бы на королевском флоте их обычно болье. И пушек с аркебузами у них всегда больше. Да и не стал бы король или его сановники присылать за ним корабль. -Что это за корабль? - спросил он у дочери, когда стоял на кормовой надстройке и, облокотившись на фальшборт, смотрел в море, а подошла и встала рядом с ним. -Это конфискованный у ганзейцев корабль. И немного перестроенный. Не помню, как он раньше назывался. Сейчас называется «Стивен из Хэтфилда». -И кому он принадлежит? -Мне. Наполовину. А наполовину — графу Винчестеру. -Почему? -Потому, что у него было двести фунтов, и я смогла найти двести фунтов, а корабль стоил четыреста. Потому, что я воспитываю внучку короля, а он был другом Карла Смелого. Мы возим на ней товары, в том числе туда, откуда я тебя забрала, охраняем купеческие карваны. Скоро получим каперское свидетельство. В Англии и в Империи. -И ты сама это делаешь? -Нет, конечно. У нас есть для этого опытный капитан, наш с тобой однофамилец: Уильям Смит. И она рукой указала в направлении стоящего поодаль от них человека, который поклонился. -Понятно, - сказал он. Эта новость настолько же взволновала его, насколько взволновала первая встреча с дочерью — то есть, никак. Если он что и ощущал по отношению к ней, то полное равнодушие. Как-будто не слушал свою дочь, а рассматривал рисунки в книге про людей, которых никогда и на свете не было. -А еще, - продолжала она. - я хотела сообщить тебе, что скоро выхожу замуж. -И кто он? -Томас Дейкр, второй барон Дейкр из Гилсленда, констебль замка Карлайл и хранитель Западных марок. А может быть, скоро станет хранителем всех марок, ведь король, говорят, недоволен графом Нортумберлендом. -И где вы познакомились? -У барона Бергавенни. Томас, как и я, дружит с их семьей, но, конечно, гораздо дольше. -И все? -Нет. Еще он преданный слуга короля, который даже в страшном сне не смог бы помыслить о предательстве короля Ричарда. Как и я. На мне еще хотел женить одного из сыновей маркиз Дорсет. -Думаешь, этого достаточно для крепкого брака? -Как-будто тебе что-нибудь об этом известно, - сказала она, развернулась и ушла. -Весь остальной путь прошел в молчании. Только тогда, когда судно бросило якорь около Кибриджа, а в шлюпке расселись матросы, чтобы грести, она подошла к нему и дала в руки три мешочка с монетами. -Здесь сорок фунтов, - сказала она. - Те деньги, которыми я могу и хочу тебе помочь. Но больше я не желаю тебя знать так же, как ты всю мою жизнь не желал знать меня. Не ищи меня, не проси помощи и никогда и нигде не упоминай о нашем родстве. Ты меня понял? Элджернон молча кивнул и молча принялся спускаться в шлюпку. * * * Кибридж. Тихий, сонный городок, где ничего никогда не происходит. Только качаются на ветру колосья пшеницы, плещется на замке флаг с леопардами и лилиями и звонят колокола собора, слишком большого для этого города. Даже слухи сюда доходят с опозданием. Уже июль, а тут все обсуждают майские угрозы короля Португалии, да его переговоры с Ганзой о совместном нападении на Англию, Данию и Великое Герцогство Московию. Ясно же, что, если не случилось, то уже и не случится. Король Жуан — просто ссыкло, как и все они там. И вообще, лучше не выезжать за пределы Кибриджа, где никогда ничего не происходит. К счастью, а вернее, к сожалению, даже тут происходят убийства, и поэтому даже припадающий на левую ногу, с несгибающимися пальцами левой руки, способный только медленно ходить из за сломанного носа и неправильно сросшихся ребер, навлекший на себя гнев короля человек сможет найти работу. Д'Обервилль все-таки сумел договориться, и Элджернон стал новым коронером Кибриджа.