Цзин Цзюй

Шэнь Цинцю как раз варил лапшу, когда в дверь неожиданно позвонили. По ту ее сторону, ожидаемо, оказался Шан Цинхуа. Растрепанный, какой-то потерянный и с контейнером в руках. Цинцю открыл дверь. — Давно не виделись, — поприветствовал он парня. Тот нервно улыбнулся, кивнул и зашел внутрь. — Да, течка закончилась, и мне захотелось вас навестить. Я принес димсамы с креветкой и кальмаром, надеюсь, у вас нет аллергии на морепродукты. — Ничего такого, проходите на кухню, я поставлю чай. Цинхуа устроился на том же стуле, что и последний раз, открыл контейнер и поставил на середину стола. Шэнь Цинцю, долил воду в чайник и щелкнул кнопкой. — Что-то стряслось? — ненавязчиво спросил он. Младший омега пожевал губу, думая с чего начать и как сказать. — Во время течки… я немного помешался и начал приставать к Мобэю… — Вы провели течку вместе? — Нет, вовсе нет. Это не то, чего я хотел, и он сдержал свое слово не трогать меня. — Так в чем проблема? — Мобэй сказал, что что-то чувствует ко мне, возможно, какие-то романтические чувства. — Вам он не нравится? — Нет. Да. Не знаю, — Цинхуа схватился за голову и уткнулся лбом в прохладную столешницу. — Мобэй очень красивый, вроде даже хороший, но он альфа. А альфы принесли мне много боли. Мне страшно от того, что он может питать ко мне любовные чувства, страшно представить, что он может сделать для достижения своих желаний. — Плохой бывший или… — попытался осторожно выяснить Цинцю, он положил перед младшим омегой палочки. Цинхуа неуверенно взял их и засунул один из димсамов в рот. Некоторое время он молча пережевывал, смотря в стол. Цинцю его не торопил, сам наслаждался вкусом тонкого теста и нежной начинки. — Или, — в конце концов произнес Шан Цинхуа, — чуть… больше года назад, в переулке в квартале от дома. Их было трое. У Шэнь Цинцю внутри похолодело от услышанного. Он мог представить, что произошло тогда, и он не мог не подивиться храбрости Цинхуа, когда тот впустил в свой дом альфу. И он также знал Мобэя, не очень хорошо, но Цинцю достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы понять, что Мобэй Цзюнь хороший человек, хотя и отталкивает всех своим суровым выражением лица. — Мобэй Цзюнь знает о произошедшем? — Да, я рассказал ему, как смог. Он сказал, что не будем торопиться, и что он никогда не сделает ничего против моего желания. Но я не знаю, можно ли ему верить. Вот в чем проблема! — Вы говорили про какое-то обещание. О чем речь? — Перед течкой я сказал ему, что боюсь, что альфа может воспользоваться мной в таком состоянии. И мы договорились, что я запру его в гостиной. Только вот во время течки я сам открыл дверь и… ну… домогался до него, — он ненадолго смущенно замолчал, почесал чуть раскрасневшуюся щеку и продолжил. — Мобэй отослал меня обратно в гнездо и заперся изнутри. — Он сдержал свое обещание, разве это не значит, что ему можно верить? — Я не знаю! Что, если это уловка, чтобы ослабить мою бдительность?! — Шан Цинхуа, — твердо произнес Цинцю, — Мобэй Цзюнь объективно сильнее вас, его раны уже почти зажили, и если бы он хотел причинить вам боль, он бы уже это сделал. К тому же, он мог воспользоваться вами во время течки, особенно когда вы к нему сами пришли. Он мог бы взять вас, а потом сказать, что вы сами попросили. Но он этого не сделал. О чем это говорит? — Я не знаю, — прошептал Цинхуа. Он начал успокаиваться, Цинцю был прав, если бы Мобэй хотел его заставить, он бы давно это сделал. Даже с ранами, у него есть способность управлять льдом. Однако за все время, что они живут вместе, альфа никак ему не навредил. — Это значит, что вы дороги ему. Как друг или как возлюбленный, я уж не знаю. Но он заботиться о вас, уважает ваши желания. Вам повезло его встретить. Я понимаю, что из-за вашей травмы, вам тяжело принять его. Но, вроде, вы говорили, что Мобэй Цзюнь предложил не торопиться. Так и сделайте, узнайте друг друга, подружитесь, а дальше уже смотрите, куда зайдут ваши отношения. — Да, пожалуй, вы правы, — медленно произнес Цинхуа, осмысляя услышанное. Вечно бояться и избегать альф казалось ему разумным вариантом, учитывая нагрянувший апокалипсис. Все карты смешались с появлением Мобэя. Он казался Цинхуа неплохим, и омеге нравилось общаться с ним, удобно было иметь лишние руки дома, хотя немного напрягало, что еда уходила быстрее, чем он рассчитывал. Первоначальный его план состоял в том, чтобы оставить благоприятное впечатление о себе, с этим он справился. Идея развивать дальше отношения с Мобэем его напугала, но, думая об этом с рациональной точки зрения, дружба или более близкие отношения с пробужденным определенно полезнее, чем шаткая договоренность. И Цинцю был прав, хотел бы альфа его заставить, давно бы это сделал. Но Мобэй даже не приближается к нему лишний раз. Цинхуа был готов попробовать. Попробовать доверять Мобэй Цзюню, попробовать впустить его в свое пространство, пусть тот уже давно живет в его квартире. Медленно, постепенно он постарается раскрыться ему, и омега надеется, что получит то же в ответ. — Спасибо за помощь, — расслабленно выдохнул Цинхуа и слабо улыбнулся. — Как у вас дела? — Не за что, — Цинцю сам улыбнулся, когда увидел, что парень успокоился. — Немного испугался, когда увидел зомби в доме, но потом успокоился и занялся повседневными делами. А на днях пришли результаты анализа крови. — И что там? — с любопытством чуть наклонился вперед Цинхуа. Шэнь Цинцю позабавила его реакция, и он коротко посмеялся. Потом его лицо приняло такое нежное и мягкое выражение, от вида которого у Цинхуа перехватило дыхание, и он прислонил руку к животу. — Семь недель беременности. — Вау! — изумленно вскрикнул Шан Цинхуа и ошарашено распахнул глаза. — Я поздравляю вас. Вы оставите малыша? — Да, — твердо произнес омега и мягко погладил свой живот. — Мой альфа, как и моя семья, погиб в этой катастрофе. Этот ребенок — единственное, что у меня осталось от него, моя единственная семья. Я никогда не откажусь от него. — Это потрясающе, — выдохнул Цинхуа. — Вам очень повезло. Он говорил это искренне. Шэнь Цинцю повезло забеременеть до катастрофы, и он сможет нормально питаться старыми запасами. Если старший омега подсуетится и запасется продуктами, то он даже сможет прокормить свое дитя в голодное время через год. В той жизни Цинхуа случайно стал свидетелем того, сколько детских тел вывозили военные. На улицах он видел безутешных изможденных матерей, чьи младенцы погибли от голода. На секунду в его голове пронесся образ, что вместо той женщины, с пепельно-бледным исхудалым лицом и пустыми глазами сидит Шэнь Цинцю. Цинхуа помнит, как плохо тот выглядел, когда только переселился сюда. Омега не переживет потери, если что случится. Шан Цинхуа говорил себе, что надо ставить свою жизнь и свои интересы в приоритете. Не вредить себе ради блага других. Он принял решение не помогать людям. Но вот посмотрите на него. Сначала он спасает и содержит альфу, теперь носит драгоценную еду омеге по соседству. И он очень не хочет, чтобы Шэнь Цинцю или его малыш погибли. — Подождите минутку, я просто обязан сделать подарок вам и вашему дитя, — он поднялся из-за стола и направился в коридор. — Что? — Цинцю не понимал, что происходит. Отказываться от подарка он не собирался, не сейчас, когда у него нет ничего своего. Но действия омеги вызывали в нем замешательство. Шан Цинхуа ушел и через пять минут вернулся с большим ведром, заполненным землей. Цинцю все еще не понимал, что происходит. — Вот, — произнес парень и поставил ведро на солнечный подоконник. — Я дарю вам еще семена тыквы. Неизвестно, что будет с продовольствием позже, а вам нужно будет еще малыша кормить. Если посадить ее сейчас, то к началу декабря можно будет собирать урожай. Поливайте ее только фильтрованной водой, иначе неизвестно как зараза в воде повлияет на растение. Шэнь Цинцю почти не слушал разглагольствования омеги. У него защипало в глазах от признательности. С момента, как он узнал о беременности, он боялся, что ребенку не будет доставать еды. Сидя в четырех стенах, он никак не мог позаботиться о еде. Ему нельзя экономить сейчас, когда малыш формируется и растет. Тающие запасы вызывали у него тревогу. Он не знал, какую тыкву принес ему Цинхуа, сможет ли она дать хоть какой-то урожай. Но у него появился шанс хоть как-то обеспечить себя и своего ребенка. Ни сидеть беспомощно и ждать, пока военные выделят ему еду, а самостоятельно ее вырастить. Он был очень благодарен. — Шан Цинхуа, — немного гнусавым голосом позвал он, и когда омега обернулся с чуть вздернутыми в удивлении бровями, крепко обнял его. — Спасибо, огромное спасибо. Слушая прерывистый шепот вперемешку со всхлипываниями, Цинхуа сомкнул руки на чужой спине. Он чувствовал разливающееся внутри тепло и понимал, что поступил правильно.