Цзин Цзюй

Работу для Цинхуа и Цинцю Мобэй нашел весьма непыльную. На третьем этаже торгового центра организовали что-то вроде птицефабрики. В обязанности Шэнь Цинцю входило просматривать яйца на просвет, а Цинхуа отвечал за кормление птичек. Платили за это по три макэ в день. Их пока не произвели, поэтому их заработок записывался в блокнот. Конечно, конкуренция за такую непыльную работенку была той еще. Но тут Цинхуа неожиданно узнал, что у Шэнь Цинцю есть связи на самом верху. Эта важная шишка поручилась за старшего омегу, а тот за Цинхуа. Из-за этого их поставили в одну смену. К семи утра они должны прийти на фабрику, отметиться в рабочем табеле, переодеться в спецодежду. Шэнь Цинцю после этого сразу шел в небольшой темный кабинет, а Цинхуа дожидался, пока специалист в паре с солдатом проверят поголовье на признаки заражения, только после этого омега мог идти их кормить. Птицы содержались в клетках по одной. Их условно разделили на три части. Куры-несушки, которым нужен особый корм с высоким содержанием кальция. Вторыми был молодняк, которому нужен корм более мелкой фракции. А третьи сидели на откорме. Вместе с Цинхуа еще ходила девушка-альфа со способностью воды, чтобы поить птиц. Омега должен был насыпать корма в кормушку каждой птице, что занимало у него около часа. Потом он собирал снесенные яйца в лотки и относил их Цинцю. На этом его обязанности заканчивались, и он мог идти домой, но он дожидался, пока закончит Шэнь Цинцю. Это занимало еще около получаса. Через три дня, когда на работу заступили другие работники, и у омег был выходной. Им принесли их зарплату. Шан Цинхуа благоговейно щупал тяжелые пластинки из какого-то композита. Их поверхность переливалась разными цветами в зависимости от угла освещения. Это были знакомые ему с прошлой жизни макэ. Он был вне себя от счастья, не мог усидеть на одном месте и приготовил клубнику в сахарной карамели в честь своей первой зарплаты. Ему не терпелось поделиться радостью с Мобэем. Тот все еще был на тренировке. Через три дня его ждало первое задание вне базы. А пока Цинхуа ждал своего альфу. Да, с недавних пор он считал Мобэя своим. С того дня, как он пришел домой, покрытый феромонами другой омеги. Это было очень неприятно, Цинхуа был расстроен и чувствовал себя преданым. Подобные чувства были для него в новинку, и он не совсем понимал, как с ними справиться. Вопрос, как обычно, решил Мобэй Цзюнь. Он тщательно вымылся, а потом подошел к омеге, мягко взял его руку и потер запястьем о свою шею. Шан Цинхуа успокоился и простил альфу. Но отношение к нему после этого изменилось. Он привык постоянно находиться рядом с Мобэем, и теперь его отсутствие вселяло тревогу, а еще он очень скучал и маялся, свернувшись клубком на диване, который пропитался запахом Мобэй Цзюня. Для омеги, который до дрожи боялся альф, это было огромным прогрессом. Вот и теперь он нетерпеливо ждал возвращения Мобэя. Он был настолько взбудоражен, что прыжками кинулся открывать дверь, когда затрезвонил звонок. Конечно, он не забыл про осторожность и сначала посмотрел в глазок. Он неосознанно улыбнулся, когда увидел знакомое лицо и отворил дверь. — Случилось что-то хорошее? — голос альфы звучал чуть устало, но он все равно улыбался, наблюдая за радостью Цинхуа. Омега счастливо закивал, схватил Мобэй Цзюня за руку и потянул за собой. Альфа еле успел скинуть обувь в коридоре. Шан Цинхуа протянул пластинки макэ, хвастаясь как ребенок своим рисунком. Это было очень мило по скромному мнению Мобэя. — Моя первая зарплата, — счастливо прощебетал омега и закружил в танце вокруг альфы. — Наши первые денюжки. Мы можем купить на них мясо и яйца. Мы давно не ели яйца. Я скучаю по омлету, правда там нужно еще молоко… Ничего, у меня есть сухое. Слышишь, Цзюнь, я куплю яйца и мы будем есть омлет. От переполнявшей радости он кружил и пританцовывал вокруг. Схватил Мобэй Цзюня и повел его в импровизированном танце. Альфа с радостью ему позволял, он чувствовал, как с каждой секундой из его тела утекает усталость. Он заражался куражом омеги, и вот уже притянул его к себе за талию. Шан Цинхуа это нисколько не смутило, он был опьянен своими эмоциями, они фонтаном били из него, заглушая голос разума. И этот голос ничего ему не сказал, когда он в один момент прижался губами к губам Мобэя. Альфа был шокирован, но отказываться от неожиданной милости не стал. Покрывал легкими чмоками губы своего любимого омеги. До тех пор пока у Цинхуа не проснулся рассудок. Омега отшатнулся, жутко покраснел, но вырываться из чужих рук не стал. Его сердце бешено колотилось, лицо горело, он уткнулся лбом в плечо. Мобэй прижал его к себе и погладил по спине. — Правда хорошая новость.