Тая, замолчи!

Робко очутившись на новой, свежей, совершенно ещё не тронутой сцене, Тая практически задохнулась от восхищения, а яркая вспышка испуга одновременно с тем на мгновение её даже ослепила: софиты, зоркие взгляды камер, и ряды-ряды-ряды пока пустых кресел зрительного зала, полукругом заключающие в объятия ярко освещённые подмостки. Невыносимо неожиданный ракурс, который доступен не каждому. Но копошащиеся вокруг крю, администрация и актёры как будто не замечали этого — импровизаторы под разговоры со Стасом тестировали свой новый диван, съёмочная команда настраивала аппаратуру, перенаправляя друг другу какие-то краткие указания на своём жаргоне, админы, ассистенты и ещё бог знает кто завершали приготовления по всем остальным точкам, и Тая просто стояла посреди всего этого движа, в своём тесноватом в плечах тёмно-синем костюме с укороченным пиджаком, замерев, словно статуя, не в силах шевельнуться, чтобы случайно не рассыпать крупицы самообладания. Невероятно. Просто, блять, сюр какой-то. — Тай, — вырвал её из восторженного ступора голос Шеминова, и когда она нашла его взглядом, виновато захлопав глазами, он кивнул куда-то в сторону, — Иди к нам, затесть своё кресло. Своё кресло. Своё, блять, кресло!.. Нет, серьёзно, спустя ровно месяц после рокового письма о заключении контракта, после нескольких тренировок бок о бок с актёрами, после частично пройденной полосы препятствий в виде десятка курсов и занятий, направленных на развитие её навыков ведущей — до этой минуты Тая, кажется, даже не осознавала в полной мере, куда попала. Четверо импровизаторов, устроившиеся на диване кому как было удобно, синхронно повернули головы в её сторону и проследили, как она, едва сгибая колени, чтобы не выдать дрожи в ногах, двинулась на обозначенное место, тревожно заламывая пальцы. Опомнившись, отняла руки друг от друга, тут же нервно одергивая короткий пиджак, не зная, куда деть внезапно начавшие мешаться конечности (уроки поведения на сцене благополучно забылись и вспоминаться всё никак не желали), развернулась, схватилась за подлокотники и всё-таки медленно опустилась в кресло, чувствуя, как грохочет сердце, под пятью развеселыми взглядами. Когда она шумно выдохнула, наконец расслабляясь, остальные рассмеялись, а Серёжа, всё ещё кислый и задумчивый после стрижки, подбадривающе выкрикнул: — Мстители, общий сбор! — Ко мне с таким же лицом пациенты на стоматологическое кресло ложились, — беззлобно усмехнулся Дима. Не так уж и страшно. Пока зрительный зал пуст, пока выключены камеры, пока на освещенную сцену не устремлены сотни взглядов — было проще. Когда импровизаторы снова повернулись к Стасу, который продолжал им что-то объяснять, Тая воспользовалась моментом, чтобы удобнее устроиться на своём новом рабочем месте, возложив руки на подлокотники в скромной попытке казаться уверенней, и внимательно оглядеться, припоминая схемы расположения сценического оборудования, которые подглядела сегодня в ноутбуке Шеминова. Больше всего нервировала, конечно, камера, направленная на ведущую по диагонали, почти в упор — мало того, что на неё трудно было не обращать внимание, так глядя в неё Тае, скорее всего, и придётся вещать. С настоящими профессиональными камерами она лично познакомилась только сегодня (двухчасовая практика в новостной студии, оплаченная универом, не в счёт), предпочитая использовать для своих съёмок телефон, и переучиться, скорее всего, будет непросто. С другой стороны, как будто у неё выбор есть вообще! — Тая, — рядом возникла Оксана, по-доброму и как-то даже сочувственно улыбаясь. В руках у неё был телефон с включённой камерой, и Тая едва не застонала от облегчения видеть хоть что-то привычное, — Прогоним текст, пока не начали? *** Заботливо написанный редакторами текст всё никак не желал укладываться в условленные пятнадцать-двадцать секунд — и не сказать, что Тая прям уж растягивала слова или брала многозначительные паузы: получалось у неё довольно живенько и задорно, но всё равно тем фактом, что они с Окс гоняли текст, снимая то, как Зыкова его озвучивает, на видео, уже целых пятнадцать минут, они привлекли к себе внимание продюсеров и режиссёра. — Давайте чистить, — обратилась Оксана к Стасу, подошедшему послушать Таисины потуги протараторить текст, — Можно убрать строчки про «вы их знаете», они же… — Нормальный текст, — покачал головой Шеминов, глядя на Таю, — просто надо читать быстрее. — Я ж не Эминем, — возразила та, пытаясь продышаться. — Пока что скорее Скриптонит, — не стал спорить Стас, — Давай, отдышись, и прочти ещё раз. Тая сдержала недовольный взгляд исподлобья, уперевшись руками в коленки, восстанавливая дыхание, и принялась считать вдохи. Кто-то из ассистентов, проходя мимо, молча сунул ей бутылку воды, и она была просто безмерно благодарна, хоть и не сумела высказать этого вслух, спешно делая жадные глотки, даже проигнорировав, что вода оказалась с газом. Выждав паузу и выполнив быструю мимическую гимнастику (не весь комплекс — только те упражнения из неё, от которых у наблюдателей при этом не случится инсульт от истерического хохота), Тая кивнула тут же вскинувшей телефон Оксане, нарисовала на лице широкую, яркую улыбку, и понеслась, глядя в объектив: — Привет! Меня зовут Тая Зыкова, а это — «Импровизаторы»! Вы знаете их по именам, вы знаете их по играм, и вот они возвращаются — на новом канале, но в старом обличье! Арсений Попов, Дмитрий Позов, Сергей Матвиенко, Антон Шастун! — тут она жестами поочерёдно показала на актёров, которые по задумке во время съемки возникнут у неё за спиной, — «Импровизаторы» — только на СТС! Считайте дни, и 31 марта мы с вами встретимся на новой сцене, с новыми играми и свежими шутками. Поехали! — Тридцать две, — объявила Оксана, останавливая запись и опуская телефон, — Не считая захода и выхода. — Нет ощущения, что после слов «только на СТС» кто-то кран открыл, и пошла вода? — уточнил приблизившийся режиссёр, с которым Таю пока не познакомили, — Мне аж захотелось счетчики проверить. Надо убирать, оно тут лишнее. — В этой «воде» вообще-то дата выхода первого выпуска заложена, — пробормотал Стас скорее по инерции, так как весь вид его говорил о том, что он слишком глубоко задумался, чтобы вступать в осознанный спор — его внимание было полностью погружено в листок с Таисиным текстом, — Плюс завлекалочки для тех, кто почти десять лет жил в монастыре и про «Импру» не слышал. — Даты выпуска можно оставить. А вот это, — режиссёр размашисто обвел пальцем часть текста на бумаге в Стасовых руках, — вода. Мы ж не сериал снимаем, пытаясь добрать метр до сорока минут. Тая вздохнула, как ей показалось, тихонько, но на неё тут же поднялись взгляды всех, кто был поблизости. — Есть предложения? — с явной претензией уточнил Шеминов. — Есть импровизация, — в тон ему ответила Тая, — Своими словами можно зачитать? — Думаешь, сможешь сократить время? Тебе просто нужно говорить быстрее, — гнул свою линию Шеминов, раздражённо взмахнув листком, — Когда этот текст писался, всё прекрасно умещалось в двадцать секунд. — Если я буду говорить быстрее, это будет звучать смешно. И глупо. И непрофессионально. — Интересно, почему, — без тени веселья или иронии хмыкнул Стас. И Тая бы это высказывание, явно озвученное с целью задеть за живое и поставить на место, покорно проглотила, если бы в этот момент не вмешался вновь режиссёр, уже явно обозначавший свою позицию в данном вопросе: — Ну она права, мы тут все, не побоюсь взять на себя ответственность сказать это, профессионалы, и канал ожидает адекватный ролик, без полумер. — Да, — вырвалось у Таи каким-то победным тоном, в то время как она сверлила тёмные глаза Шеминова собственными сощуренными, — Речь идет о профессиональной составляющей, — Стаса, похоже, бесила даже одна только мысль о том, что Тая смеет ставить себя на один уровень с их блестящей командой — ну как ей было упустить такую возможность тематически огрызнуться? — Пожалуйста, позволь мне просто попробовать оживить текст. — Шем, да пусть скажет своими словами, — поддержал режиссёр, — Вы ж «Импровизаторы», ну так это, как там в том мемчике было? Импровизируй, адаптируйся, преодолевай! — Ну попробуй, — выдохнул сквозь зубы Стас, и, должно быть, от прямого отказа его удерживала только полная уверенность, что Тая провалится уже на этапе «меня зовут…». Зыкова серьёзно кивнула ему и повернулась к Оксане, вновь готовой выполнить роль оператора. Так. Лунная призма, дай мне силы!.. А лучше — заряд хорошего настроения. Такого, чтобы с экрана солнечным дождём выплёскивался, но при этом не казался исковерканным нарочитостью… Как у Антона. Взгляд, предательски ускользнув левее, почти мигом нашёл Шастуна — он так и сидел на диване, между Арсом и занявшим подлокотник Димой, и единственный из актёров наблюдал за происходящим вокруг Таи, так что когда заметил её взгляд, тут же подбадривающе улыбнулся, подмигнул и незаметно показал ей большой палец. Ассоциация возникла легко — это совершенно точно огонь. Когда она повернулась обратно к Оксаниной камере, улыбка вспыхнула на её губах весёлым костерком — не тем, опасным и коварным, который, неосторожно разыгравшись, становится причиной страшных чёрных проплешин на карте лесов — гектарами обугленных деревьев… а тем, вокруг которого собираются тёплыми летними вечерами подростки в детских лагерях, шлепая назойливых комаров, неумело, но с чувством играя на гитарах, вразнобой напевая «Ляпис Трубецкой» и кутаясь в толстовки; костерком, который греет руки и мягко плавит маршмеллоу на палочке, который рассыпается искрами и по-доброму потрескивает во внезапно воцарившейся сонной тишине. Который отражается во влажных от полноты эмоций глазах. Сотнях глаз. Глубокий вдох. Камера, мотор. Поехали! — Привет! Я — Тая Зыкова, а это — «Импровизаторы»! Любимое шоу возвращается — в новой обёртке, с новыми играми, свежими шутками и самым лучшим составом: Антон Шастун! Сергей Матвиенко! Дмитрий Позов! Арсений Попов! 31 марта, только на СТС. Поехали! — Девятнадцать, — остановив запись, заключила Оксана, не скрывая радости, — И это она ещё делала паузы при представлении актёров! — Про «лучший состав» надо дисклеймер подобрать. Типа, по версии зрителей, — пробормотал режиссёр. — Состав один, и по определению лучший. Надо вообще это убрать, — с досадой почти рыкнул Стас. Тая, миновав взглядом его лицо, вновь глянула в сторону дивана — они стояли слишком далеко, почти у самых кулис, так что вряд ли Антон слышал эту пробу промо-презентации; и всё же он вновь ей улыбнулся, на секунду отвлекаясь от разговора с Позом. Как будто был совершенно уверен, что у неё всё получилось. Тая, чувствуя, как счастливо прыгает аж в глотке сердце, поспешно пообещала хмурому Стасу: — Я подберу слова. *** И ей это удалось. По крайней мере, режиссёр (Анатолий, как выяснилось чуть позже) остановился на двух десятках дублей, во всеуслышание объявив, что нужный кадр зафиксирован. Импровизаторы, которые все эти двадцать или даже больше раз выскакивали из-за кулис во время текста Таи, набегались явно на полгода вперёд, потому что когда съёмку объявили завершённой, расселись кто куда горазд — на диван, в кресла ведущего и гостя, а кто и прямо на сцену, устало вытягивая ноги: основная трудность была даже не столько в самой пробежке, сколько в необходимости при этом делать в кадре незапыхавшиеся счастливые лица. Тая, дождавшись, пока официально прозвучит отбой, тоже дала волю тревожной дрожи в коленках и медленно опустилась на край сцены, длинно выдыхая, пользуясь тем, что команда уже занималась какими-то своими суетливыми делами и ровным счетом никак не реагировала на актеров. Они это сделали. Они сняли два первых промо. Она это сделала. Очень хотелось откинуться назад и улечься на сцене в позе звезды, но оставалось только рассеянно пялиться перед собой, отстраненно ощущая, как саднит горло — видит бог, она за всю свою «карьеру» блоггера столько дублей не переснимала. Работать с кем-то на одну камеру в принципе оказалось непросто: одно дело, когда ты сам снимаешь, сам ошибаешься и сам виноват, и совсем другое, когда у тебя за спиной кто-то споткнулся, провтыкал свою очередь выбежать из-за кулис, или сделал в кадре какое-то неудачное выражение лица. Все спотыкания и завтыкания легко решить на сцене в полном метре, а вот когда у тебя в запасе только двадцать секунд, и из них семь — вход и выход, уже не остаётся времени пошутить или обыграть чужую секундную неудачу. Поэтому эту сцену переснимали до победного. И Тае очень хотелось, чтобы результат стоил затраченных усилий. В перерывах между дублями ей показывали отснятый материал, и надо сказать, получалось ярко и привлекательно: и импровизаторы, и она сама. Непривычное чувство. — Эй, Тай, — ей на плечо обрушилась горячая ладонь, и она вздрогнула от неожиданности, тут же стараясь сфокусировать взгляд на лице присевшего рядом с ней на корточки Антона. Она и не заметила, что зал уже практически опустел, — Всё норм? — Ага, — Тая часто закивала, даже не отдавая себе отчёт в том, что это делает её слова ещё менее правдивыми и искренними, — Перевариваю. — Поехали с нами переваривать, — предложил он, — У нас мини-посиделки в честь первого промо. — Да? — они одновременно поднялись на ноги, — Куда поедем? — Канал забронировал нам зал в «Мелех», это такой пиздец роскошный чопорный ресторан, — Антон закатил глаза. — Не наш формат? — догадалась Тая. — Вообще нет. Так что мы едем в один клубешник, мы всегда там всё отмечаем. Владелец скидку хорошую дает, — они медленно направились через всю сцену к выходу, и с каждым их шагом поочерёдно гасли прожекторы, направленные со всех сторон им в спины, медленно туша свет, — Посидим, пообщаемся, выпьем наконец-то. — Ну тут ты меня с потрохами купил! Когда они покинули помещение, исчезая за кулисами, свет на сцене полностью потух, и всякое движение прекратилось. *** В их распоряжении оказался целый зал в клубе на втором этаже, и если поначалу Тая опасалась, что будет пустовато, и оттого неловко, то когда из их микроавтобуса и сопутствующих машин вывалилась вся их команда, топча талый снег у входа в клуб, мигом выдохнула — людей, которые сегодня работали вместе с ними над съёмками промо, оказалось так много, что они легко заполнили зал, разбившись на компании по интересам и заняв отдельные столы, между которых шныряли бойкие официанты. После очень важного и серьёзного распоряжения от Стаса, которое стало последним формальным моментом вечера («в соцсети ничего не выкладываем, кто выложит — увольнение через секунду после нажатия кнопки публикации»), обстановка, бывшая и без того не слишком официальной в стенах «Мосфильма», стала уже совершенно расслабленной: кто-то привычно выбирал коктейли и какую-то еду, кто-то хозяйски заказывал диджею песни, и все, абсолютно все разговаривали, громко, со смехом, как старые друзья. Тая, к своему счастью, оказалась за одним столом с импровизаторами и продюсерами, причём с одной стороны от неё была стена, а с другой — Антон, который всегда соглашался выйти с ней покурить и перезагрузить социальную батарейку, пока Стас с Дроном, которых всё не отпускала работа, за стаканами вискаря всерьёз обговаривали грядущие планы — порой, кстати, втягивая и актёров, которые в это время активно обсуждали какие-то общие истории и свои дела, не касающиеся сцены. Мысленно рассчитав свой позволительный на сегодня бюджет, учитывая приятную скидку от владельца клуба и вроде бы грядущую зарплату за первую съёмку, Тая расщедрилась для себя на пару коктейлей, и настроение её начало расти в геометрической прогрессии — она и сама не заметила, как уже смело смеётся вместе со всеми над шутками про Серёжину новую стрижку, краем глаза наблюдая, как крю, уже немного накидавшиеся, неразлучной толпой подтанцовывают у диджейского пульта. Ноги Таи даже малость начали подрагивать в такт музыке, и не исключено, что причиной тому был и Антон под боком, который уже стал для неё своеобразным спусковым крючком к веселью. Гордого одиночества ей опасаться тоже не приходилось: даже в моменты, когда Антон, её якорь, куда-то ненадолго исчезал, к ней почти сразу кто-нибудь подсаживался — например, Оксана, с которой они с лёгкостью договорились на днях сходить вместе на маникюр (и даже записались к мастерам одного салона на удобное для них обеих время), или Серёжа, почти единственный из всех непьющий, который расспрашивал её про Краснодар и сам наваливал истории из Армавира, или Дрон, которому вновь приспичило чуть заплетающимся языком растолковать ей какие-нибудь тонкости шоу-бизнеса. В какой-то момент вкусненький, и оттого легко пьющийся авторский коктейль даже подтолкнул Таю, памятующую о необходимости налаживания нормальных отношений в коллективе, и самой к кому-то прикопаться — так она поболтала с Димой, который неожиданно в красках ей расписал, как неприятно и горько было переживать последние полгода, что была не известна судьба их шоу на ТНТ, затем пообщалась с уже знакомой ей по именам командой гримёров, которые в неформальной зоне оказались очень юморными и милыми (Юля даже показала Тае сайт с недорогой профессиональной косметикой для волос, и прислала ей в телеграм секретный промокод для него), а потом и ещё с несколькими девочками из администрации, которые занимали соседний столик. Напитки лились рекой, и языки легко развязывались, и пусть изредка в зале то тут, то там вспыхивали шумные споры, в основном обстановка была очень приятная и расслабляющая, немного напоминающая выпускной, только без напыщенных лиц и с легальным алкоголем. Не следя за временем, Тая с бокалом наперевес беспрепятственно шарилась по помещению, с азартом «налаживая отношения», и с удовольствием таскалась покурить и потанцевать с разными компаниями — её уже почти не беспокоил тот факт, что к ней, видимо, с подачи Стаса, относились с некоторым подозрением и опаской, потому что, если не трогать работу, то люди здесь собрались просто замечательные. Команда. Настоящим откровением для неё стал момент, когда она, уставшая от танцев, сидела в одиночестве на своем месте за «импровизаторским» столом, рассеянно наблюдая за движняком, подъедая ломтики с сырной тарелки, которую взял на всех Дрон, и к ней подсел Дима, открыто улыбающийся, с чуть поплывшим взглядом. — Сидишь? — он со стуком поставил перед ней стакан с чем-то, похожим на мохито, — От нашего стола — вашему. — Я как-то пошутила при подругах, типа, «от нашего стола — Сашему», ну типа Саша Ваш, и меня никто не понял, — со вздохом пожаловалась Тая, и улыбнулась, когда Позов рассмеялся, — Спасибо, не стоило, правда, — она взяла стакан, большим пальцем стирая со стенок прохладные потеки конденсата. — Давай за успешные съемки. Сегодняшние и грядущие, — он дружелюбно протянул ей свой рокс, и они аккуратно чокнулись, прежде чем одновременно отпить. К их столу подскочила официантка и принялась спешно сгребать пустые бокалы на поднос. Тая, едва успевшая спасти тарелку с остатками сыра, наблюдала за ней, пока она не ускакала, и едва открыла рот, чтобы нарушить неловкое, как ей казалось, молчание, но, как выяснилось через секунду, вынужденная тишина была всего лишь попыткой Позова подобрать слова, потому что он вдруг заговорил серьёзным, почти совсем трезвым голосом, глядя куда-то перед собой: — Слушай, я вообще что сказать хотел. Ты на нас не обижайся. Мы просто тут почти все уже старые, угрюмые, зазвездившиеся… не, давай лучше прожженные, в общем, вот такие вот бакланы, которые, видать, слишком тяжело мирятся с переменами, — он скептически хмыкнул, побалтывая глоток напитка на дне рокса, — Вот уж не ожидал от себя такого, конечно. Но ты, серьёзно, всё обидное, что мы говорим, дели на два. А лучше на три. — Ну ладно, — растерянно произнесла Тая, откровенно застигнутая врасплох этой речью. — Дружить не обещаю, но по-человечески общаться надо всё равно, — добавил Дима, наконец поднимая на неё взгляд, непривычно хмурый и мрачноватый, — В общем, это. Извини нас, мудаков старых. — Ты не старый, — возразила Тая, и поспешно добавила: — Ну и вроде бы не мудак. Позов одобрительно усмехнулся, серьёзно ткнув в неё пальцем: — Откровенность зрителя охуенно подкупает. Не растеряй её. Пригодится. — Мир, дружба, «Импра»? — предложила Тая, и они с улыбками снова соприкоснулись краями бокалов. Пробормотав что-то про «ну ладно, не буду мешать», Позов одним махом допил остатки своего напитка и вежливо ретировался, исчезая где-то в толпе, оставив Таю с растерянной, недоуменной улыбкой пялиться ему вслед, сжимая в руке начинающий медленно согреваться стакан. Прикольно. Это так, что ли, работает? Стоило просто всех их напоить? Кстати про «всех». Куда остальные-то импровизаторы расползлись? Может, кто-то ещё хочет высказаться, или исповедоваться?.. Тая взглядом быстро просканировала помещение, цепляясь за уже знакомые лица — ага, Дима уже у бара и что-то втирает бармену, Серёжа валяется на диване, что-то смотря в телефоне… и неожиданно обнаружила оставшихся двоих в одной локации — чуть на отдалении, на открытом, свободном от танцующих пространстве у дверей в уборные. Антон с Арсением стояли друг напротив друга, и судя по хмурому взгляду Шастуна, тому, как крепко он сжимал в руке стакан, и резковатой жестикуляции Попова, разговор был далеко не такой расслабленный, как предполагала обстановка. Отпивая мохито, отплевываясь от мяты, Тая разглядывала их, пытаясь прочесть по губам, но ничего не выходило — ни слова. Да, видимо, на «Громком Вопросе», если её однажды пригласят, ей пиздец. Плюнув на бесплодные, неинтересные попытки, она достала телефон, чтобы впервые за несколько непростых часов зайти в соцсети. *** — Ну а хули тогда ты к ней цепляешься? — Антон говорил без претензий, скорее удивлённо, искренне рассчитывая на адекватный аргументированный ответ. — Я ж сказал только что, — Арсений раздражённо вздохнул, — Да и не только что, я никогда этого и не скрывал. Человек явно не на своём месте. Прибавь к этому наш стадный инстинкт. Знаешь, когда в сформированную экосистему подсаживают растение, которое… — Ой блять, всё, — Шастун отмахнулся от него, закатывая глаза, — Началось. — Ты либо слушай ответы, либо вопросы свои ебланские не задавай, — строго отбрил Арс, в неприязненном жесте пряча руки глубоко в карманы толстовки, — Да, может, она и распиздец какой чудесный человек, но знаешь, у нас в команде дохуя таких чудесных людей. И что-то никого из них на сцену не проталкивают, хотя у них и опыта, и харизмы побольше будет, чем у неё. — Так это и не мы проталкиваем. Проталкивает канал, — Антон замолчал, отодвигаясь в сторонку — мимо них прошла Арина, мимоходом улыбнувшись обоим, и зашла в уборную. Только после этого, вновь потушив улыбку и вернув взгляд на лицо Попова, Антон продолжил: — А нам надо научиться с этим жить, а не душить девчонку. — Да кто её душит-то?! — искренне возмутился Арсений, сверкнув глазами, — Ты вообще чего доебался, Шаст? Иди пей, иди пляши, хули мы тут стоим и выясняем отношения? — Я лично ничего не выясняю. Я пытаюсь до тебя донести, что нехуй характер свой показывать. Ты сам, думаешь, нам всем в начале охуенно нравился? Или я? Мы, блять, все тут с присвистом, работа у нас такая, — Шастун рывком поднял руку, чтобы отпить горький алкоголь, и поморщился, при этом не забыв добавить: — Поэтому прекращай её доёбывать. — Если вдруг у тебя сейчас приступ деменции, напомню, что ты сам эту хуйню начал, — сквозь зубы процедил Арс, — А когда нам сказали, что нашли ведущую с туево-кукуево, без образования и опыта, ты чуть говном не изошёл, помнишь такое, нет? И, кстати, про характер, который нехуй показывать — ты ведь с этим так пиздато справился, когда на знакомстве начал правду-матку рубить без анестезии, да? А сейчас что? Защищаешь её от злых страшных серых волков? Или совесть отмываешь? Святая простота, блять, — ядовито бросил он напоследок. — Ну и какого хуя вы все радостно поддались? — огрызнулся Антон. Но по забегавшему взгляду было легко определить — Арс попал прямо в точку. Да и кто сомневался, что попадёт, — Потому что проще заклевать? — Ты с собой разберись сначала, — посоветовал Арсений, надменно устремляя взгляд куда-то вдаль, лишь бы не на своего презренного собеседника, — А потом уже лезь нас учить. — Я разобрался уже, — хмуро буркнул Антон, тоже пряча взгляд — но в стакане в своей руке. — Ну так не прикрывайся добродетелью. Тошнит, блять, — бросил Арсений, уже делая шаг в сторону, но вновь тормозя на несколько секунд, чтобы поймать Антонов недовольный взгляд и заявить: — Ебать до тебя доходит долго. Рост, походу, способствует. А знаешь, что самое охуенное? Ты бы ещё шесть… — он глянул на часы, — восемь часов назад допер, когда мы в ПИД играли, если бы ты, еблан, меня тогда не заткнул. — Чего? — переспросил Шастун, округляя глаза. — Я ей действие хотел задать из списка банальных. Прикинь, блять, насколько велика была моя цель, что я позволил себе опуститься до банальных заданий?! — Что, блять? Что за задание? — Антон сухо дёрнул горлом. Дверь по правую сторону от них открылась, и он рывком повернул голову, отвлекаясь — оттуда вышла Арина, вытирающая руки салфеткой, на этот раз не обратившая на них ровным счётом никакого внимания. Дождавшись, пока она присоединится к танцующим, и вокруг них снова воцарится атмосфера пустоты, Шастун вернул взгляд на лицо Арса: — Ну и? Что за задание ты там выдумал? — «Сядь на колени человеку справа и сиди так до конца игры», — почти выплюнул Арс, — Потому что ваши игры сначала в классовых врагов, а потом в типа-дружбу уже даже меня за эту неделю заебали. Допёрло, лось? — Ты ебанутый? — помолчав, совершенно спокойным голосом уточнил Антон. — Это бы сработало, — почти рыкнул Попов, — Потому что люди, которые в первый день грызут друг другу глотки, а через неделю фоткаются в медийный ТГК, ну никак, блять, не могут быть равнодушны друг к другу. — Серьёзно, блять, Арс? Это твои аргументы? — Антона внезапно начал разбирать иррациональный смех, и одна была надежда — что причина тому алкоголь и идиотизм ситуации, а не скрытое облегчение, — Купидон, блять, тут нарисовался у нас. Тебя кто просил, нахуй, лезть? — Тот факт, что вы оба бы до конца контракта ходили, муму водили, ебланы. Видел я такие истории. Заебали. — Ой блять, посмотрите на него. Заебали, — передразнил Шастун, начиная осознавать пугающее чувство лёгкости внутри. А с чем оно было связано — пока не приходило в голову. — Возьми себя в руки уже, Шаст, и прекрати ебать всем мозги, — напоследок, прежде чем исчезнуть где-то в толпе крю, мрачно посоветовал Арс. *** Матвей Крюков, 14:45 Привет) Я смотрю, ты уже нашла подработку) (Фотография) Тая едва не выронила телефон из рук в первый раз, когда увидела новое сообщение в этом диалоге, и во второй — когда все-таки прочла содержание. На прикрепленной фотографии, слава всему святому, был не кадр из двора Иры Кузнецовой, увидеть который на просторах интернета она до сих пор боялась как огня, а чуть более безопасный скриншот из канала Антона. Вчерашний пост, где они «готовят кое-что интересное» в заснеженном «Зарядье». Скептически подумав, что, когда на днях выйдет промо-ролик, где будет уже и ежу понятно, на какую должность заступила Тая на самом деле, Матвея уж точно кондратий хватит, она быстро напечатала ответ. Тая Зыкова, 23:07 Привет) типа того Пальцы несколько раз дёрнулись добавить что-нибудь нейтральное, вроде «но если не получится здесь, я, если что, приду к вам в команду корреспондентом», однако вряд ли это сгладит ситуацию. Тая сознательно обманула его, и вот сейчас её ждёт час (если не год) расплаты. И всё же… Весь поглощенный за последние пару часов алкоголь мягко притупил шипы тревожности, которые скоро могли проткнуть кожу изнутри, и Тая впервые за долгое время ощутила себя спокойной и холодной — она ведь изначально знала, что Матвей непременно выяснит, кем она теперь работает, это был лишь вопрос времени. А сделать-то с этим знанием он что сможет, пусть даже его цель — откровения Шастуна о его расставании? Тема ведь, кстати, день ото дня становится всё менее актуальной, и инфоповод в виде нового шоу затмит её практически моментально. Ну что Матвей может вычудить, слепить из ничего теорию, что блоггерша с Кубани попала на СТС через постель? Попробовать выпытать у неё подробности про звёздных коллег? А схуяли она ему хоть что-то скажет? Во-первых, соглашение о неразглашении, во-вторых, она не мудила. Существует, конечно, и третий вариант действий Матвея. Под кодовым названием «котёнок на камне». Таю передёрнуло, да так, что чуть-чуть выплеснулся из стакана ледяной коктейль, усыпав её худи сладкими каплями, но ей было наплевать, ведь перед глазами у неё были совсем другое. Кадры десятилетней давности. Про котёнка на камне. Проморгавшись, она тревожно огляделась, чтобы убедиться, что никого поблизости так и нет. Затем, продышавшись и глотнув ещё мохито, взяла салфетку и слегка подтерла слезящиеся глаза, не боясь размазать макияж, а затем скрупулёзно промокнула ткань худи, надеясь, что пятна отстираются. Взмахом крыла сознания пагубные мысли отправились обратно под замок — затуманенный градусом мозг не сопротивлялся, а чувство вины молчало. Тае отчаянно захотелось домой, но когда она подняла голову и увидела приближающегося к ней Антона, уже чуть более расслабленного, чем во время разговора с Арсом, была вынуждена вновь заулыбаться: — Всё хорошо? — Да, отлично, — отозвался он, — Курить? — Курить. Собрать компанию на весёлый шумный перекур было невозможно, да они и не пытались — накинули верхнюю одежду и отправились к выходу, на ходу доставая пачки. Улица, на которой располагался клуб, была довольно оживлённой даже для этого времени суток, и Антону пришлось надеть капюшон и свои крупные жёлтые очки, вслух сетуя, что в «Пьесе без сюжета» ситуация с перекурами гораздо проще. К тому же растаявший днём снег под влиянием вечернего мороза превратил тротуар в каток. Но они всё равно упрямо стояли на сквозняке чуть в стороне от входа, в тени, огибаемые прохожими, и неспешно курили, глядя в разные стороны и каждый напряжённо думая о своём — слишком напряжённо для обстановки в клубе наверху. Но сейчас Тае не хотелось заговорить — она слишком устала для этого всего. И была слишком занята увлекательными попытками предугадать действия Матвея. Зато, когда сигареты и ничего не значащие общие фразы подошли к концу, заговорил Антон. — Тай, слушай… Затушив окурок о стену и уронив в урну, Тая обернулась к нему, неосознанно шагнув ближе, внимательно разглядывая бледное лицо с бегающими глазами и очень надеясь, что он сейчас предложит разъехаться по домам. — Я тут подумал. Тая вопросительно махнула головой, глубоко спрятав руки в карманы, и Шастун секунду спустя сделал то же самое, смущённо улыбнувшись. — В общем, попытка ж не пытка. Тая одной только силой воли, почти физически удержала рвущуюся с языка дурацкую шутку про поп-ит — потому что видела, что Шастун отчего-то мнётся, чего она за ним не наблюдала, кажется, ну, никогда? Наконец, видимо, подобрав слова и накопив смелости, он поднял на неё взгляд, и что-то было эдакое в этом взгляде, что желудок Таи сделал кубильт, а сама она замерла, не рискуя переспрашивать. — Может, на свидание сходим? — спросил Антон, чуть беспокойно улыбаясь.