Carrie on dance

Вырваться в зал удалось через четыре дня после того, как я прилетела в Сеул. Хосок привел меня в один из дальних районов города в студию, занимающую отдельное одноэтажное здание. Внешне оно выглядело совершенно непримечательно. Серо-белые, покрытые штукатуркой стены с боковой лестницей, ведущей на плоскую крышу. Даже с моего места было видно, что на ней разместились стулья со столом. Хосок открыл дверь и отвесил шутовской поклон. – Добро пожаловать, Ваше Императорское Величество. Я показала мужчине язык и прошла в темное помещение. Послышалось шуршание, щелчок выключателя – и вспыхнул свет, осветив ничем не примечательный коридор с двумя дверями. – Нам направо. Хосок уперся грудью в мою спину и зашагал в указанную сторону. Я специально шагала медленнее, заставляя его сильнее прижиматься. Теплое дыхание шевелило волосы около виска, а губы были в каких-то сантиметрах от щеки. Вся я была словно мягкое масло. Сожмет кулак – и растаю в его руках. – Кажется, кто-то пользуется моментом, – негромко произнес он, заводя меня в темный зал. – Кажется, кто-то его создает. Я повернула голову налево. Наши лица были близко настолько, что даже несмотря на темноту зала и бьющий в спину свет, видела каждую черточку лица Хосока. В ушах колотилось сердце, а дыхание нервно сбивалось. Мы виделись мало. Хосок по большей части работал. Я – гуляла по Сеулу и отмечала в составленном им списке обязательные для посещения места. Смотровая площадка на сто двадцатом этаже. От прозрачного пола дух захватывало – на него я буквально заползала и сползала, не в силах пройти нормально на ногах. Открытая библиотека в торговом центре со стеллажами в два этажа высотой. Макушкой я доставала до пятой полки из тридцати. Сеульская башня и ведущая к ней канатная дорога. Вид мне открылся просто потрясающий: покрытые снегом горы прямо посреди города, припорошенные белым крыши домов и удивительно ясное небо насыщенно синего цвета. Когда же Хосок освобождался, мы сидели в моем временном жилище. Болтали так, как делали это по телефону. Тут практически ничего не изменилось. Разве что я могла видеть его в полный рост, а не только по плечи или вообще – слышать лишь голос. Мы ужинали местными деликатесами и самой простой повседневной едой. Хосок словно решил познакомить меня со всеми национальными блюдами. Спорили, что все-таки лучше – Dr. Pepper или Sprite, недоумевали по поводу вкусов друг друга, но в конце сошлись на том, что так даже лучше – не будет драки из-за напитка. Вчера я забрела в книжный, решив, что мне обязательно нужен «Маленький принц» на корейском, и нечаянно обнаружила там настольную игру, не требующую чтения каких-то карточек или подобного. Так что вечером мы дружно пытались вникнуть в правила, изучая их каждый на своем языке. В итоге разобрались и целый час просидели, выстраивая из вагончиков маршруты по Америке. Хотя я все же столкнулась со сложностью, что города были написаны на корейском. Поэтому Хосок даже провел небольшой урок, во время которого учил различать буквы и их произношение. Запомнила я ровно ноль целых ноль десятых информации, так как больше пялилась на него и таяла от звуков голоса. В таких условиях сближение проходило медленно. Но оно было, и я старалась держать себя в узде и не гнать лошадей. То, насколько аккуратно и медленно он подпускал меня к себе, конечно, угнетало. Но это был он и его личная особенность, и я принимала его таким, идя на компромисс со своей порывистостью. Но сейчас, когда его лицо оказалось так близко, хотелось убрать ногу с педали тормоза и на ста километрах в час влететь в новый этап отношений. Увы, Хосок отошел от меня и включил свет в зале, развеивая наваждение. – Переобувайся и вставай в центр зала. Куртку можешь положить на стул в углу. Я скинула верхнюю одежду, оставшись в белой футболке и мягких спортивных штанах. На ногах – черные джазовки, захваченные с мыслью «Мы же оба танцоры, что-то должно случиться». Как в воду глядела. Хосок был одет точно так же. То, что мы не сговариваясь, выбрали одну цветовую гамму, выглядело как знак судьбы. Если бы я верила в магию, обязательно придала бы этому большее значение. Сейчас же меня просто порадовало такое совпадение. – Выбери песню, под которую мы будем тренироваться. Хосок подсоединил телефон к колонкам и повернулся в мою сторону, вопросительно приподняв брови. С макияжем он выглядел ярко, броско. Без него – безупречно. Я на пару секунд зависла, разглядывая изящные черты лица, не в силах даже думать о какой-то там песне. – Кэрри? – поторопил он. – Эм... давай «Power» Исака Даниельсона. По пустому залу тихо прокатились первые аккорды, сыгранные на фортепиано. Хосок стремительно и энергично прошел в центр зала и встал за моей спиной, чуть левее. Так, чтобы его видно было в зеркале над моим плечом. – Многие думают, что для того, чтобы хорошо танцевать, надо выучить сотню-другую движений. Кончиками пальцев он невесомо, чуть касаясь, провел по моим рукам от рукавов футболки до запястий, оставляя после себя дорожку из мурашек и вставших дыбом волосков. К музыке на фоне добавился голос певца. Я всё еще смотрю на тебя жадными глазами. – Но если ты спросишь любого человека, что ему понравилось. Он поднырнул под мои ладони запястьями и принялся медленно поднимать наши руки вверх. Хосок стоял близко, очень близко. И все же мы едва касались друг друга. Лишь тяжесть моих кистей сближала нас, уничтожая расстояния. Когда ты движешься, мои океаны движутся вслед за тобой. – Он ответит: эмоции, чувства, энергия. Я хмыкнула, думая об играющей «Power». Хосок пристально смотрел мне в глаза через отражение напротив. Зеркальная усмешка скользнула по его губам. Если я услышу, как ты зовешь меня, я побегу к тебе. – Ты выбрала интересную песню. Я не была уверена, имеет он в виду ее название или же текст. Но мужчина уже продолжал свою мысль: – Нет красоты в том, чтобы просто двигаться. Он перехватил запястья тонкими, но сильными пальцами. Правую руку отвел в сторону, зафиксировав ее параллельно полу, а левую принялся сгибать в локте, уводя к груди. Давай признаемся, что любим друг друга. Я улыбнулась. Хосок опустил подбородок, из-за чего его взгляд стал не прямым, а исподлобья. И если бы не улыбка, он мог бы напугать своим давлением и таящейся в зрачках темнотой. – Твое тело должно быть продолжением музыки. Он протолкнул левую стопу между моими и принялся двигать ею в сторону, заставляя меня следовать за ним. Давай притворимся, что нет никого другого. – Почему люди смотрят фильмы, читают книги, слушают музыку? Получалось, что мы с Хосоком будто движемся синхронно. Одна рука все так же над полом. Другая – согнутая в локте на уровне груди. Левая нога чуть в стороне, на носочке. Мы словно готовились к развороту. Базовое движение, не требующее усилий и особых навыков. Если я услышу, как ты зовешь меня, я побегу к тебе. – Они хотят упасть в эмоции, прожить их вместе с героем, представить себя на его месте. Мы замерли. Я пока не понимала, к чему клонит Хосок, и для чего мы стоим в этой позе. Его слова... да, я понимала их, понимала его. И чувствовала легкое покалывание разочарования. После слов «Сегодня позанимаемся» хотелось чего-то большего. Ты подпитываешь мое желание. Песня усилилась. И Хосок резко толкнул меня коленом под правое колено, заставляя его согнуться, а сам навалился сверху, наклонив вниз и завернув отведенную в сторону руку так, что кончиками пальцев я коснулась пола. – Что за... – Чшш... – он не дал мне договорить. Ты знаешь, что мне нужно. С пола он переложил мою руку на левую, все еще отставленную в сторону ногу. Провел вдоль голени пальцами и заставил снова выпрямиться, вскинув плененную руку вверх. – Расслабься. Ты вся напряжена, – негромко произнес он в самое ухо, пуская мурашки по телу. – Сложно расслабиться, – раздраженно буркнула я, все еще не понимающая, что происходит. Ты властвуешь, властвуешь. – Доверься своему телу. Пронзительный вокал певца громом отражался от стен пустого зала, оглушая и дезориентируя. Властвуешь надо мной. – Перестань его контролировать. Я почувствовала, как Хосок перенес вес на левую ногу. И в зеркало увидела, как правую он оторвал от пола. Я быстрее, чем успела понять, что мужчина задумал, повторила его маневр. – Дай ему голос. Я отдаюсь тебе всецело, разве не видишь. Согнутую в колене ногу он прижал голеностопом к моей голени. Я все так же повторяла за ним каждое движение. И теперь стояла на левой ноге, подняв правую руку вверх, и чувствовала собственную неустойчивость, что сейчас потеряю равновесие и упаду. – Позволь ему говорить на его родном языке – языке движений. Почему же ты не даруешь мне свободу? Я выдохнула. Так, будто впервые в жизни сделала это. Почувствовала, как с выдохом из тела вышло огромное количество напряжения. Тело, ловя равновесие, все же сделало тот разворот, к которому было готово с самого начала. Мы оказались лицом друг к другу. Пока я делала разворот, Хосок успел отпустить меня и встать на обе ноги. Его руки расслабленно свисали вдоль тела. А сам он мягко, но выжидающе смотрел мне в глаза. Ты властвуешь, властвуешь. Сильный мужской голос звучал будто разом со всех сторон. Моя правая рука легла на плечо Хосока и с силой надавила на него, заставив его сесть на корточки. Одной ладонью он уперся в пол. Я отвела левую ногу в сторону, чуть присев и согнувшись в спине, практически повторив позу, которую мне придал Хосок, но изменив ее под себя. Мужчина смотрел на меня снизу-вверх и улыбался. Властвуешь надо мной. Рука на талии. Обжигающее прикосновение. Он крутанул меня, и я сделала вид, будто поддаюсь его силе. Танец продолжался, превратившись в борьбу за власть и подчинение. Я был потерян, пока не обрёл себя в тебе. Порой, когда мне хотелось видеть его у своих ног, в моих руках, я становилась сильнее, резче, активнее. Я увидел ту грань себя, которую боялся увидеть. Но в то же время в его глазах полыхал огонь непокорности. И вскоре он брал верх, возвышаясь надо мной словно скала, хранящая темные тайны погибших на ее склонах. Но теперь я слышу, как ты зовёшь меня, и я бегу к тебе. Я давила на него, заставляя подчиняться и отступать. Мое сердце было в его руках, и он обладал властью распорядиться им. С каждым шагом ближе к тебе. Движению отдавалась не только я. С Хосока спадали барьеры, которых оказалось слишком много. Привыкший к публичности, он спрятался за условностями. Но сейчас, в нашем танце, мужчина отпустил голову и погрузился в дыхание тела. Я не видела в нем осторожности, только игру. Я чувствую, что хочу двигаться в такт с тобой. Не сговариваясь, мы сделали шаг навстречу друг другу, приложив ладонь к щеке. Хосок чуть развернул голову навстречу моему касанию. Большой палец скользнул на его губы, прижав нижнюю сильнее. Мягко, нежно, чувственно. И я слышу, как ты зовёшь меня, и я бегу к тебе. Глаза в глаза. Биение сердца. Его губы чуть напряглись, оставляя на пальце электрический поцелуй. Если ты готова, если ты готова. Если ты готова, если ты готова. То я готов тоже. Хосок развернул меня спиной к себе и обхватил ладонью горло. С усилием прошелся рукой вниз до ключиц. А затем резким, слитным движением провел ладонью от яремной ямки до пупка. Я почувствовала жар. От его ладони? Идущий изнутри меня? Ты подпитываешь мое желание. Ты знаешь, что мне нужно. Я не буду ему подчиняться. Развернулась обратно. Подпрыгнула. Обхватила его тело ногами. Кажется, за секунду до того, как мое тело приняло это решение, Хосок уже разгадал маневр. Он опустился на одно колено, позволив мне сесть на его бедро. Ты властвуешь, властвуешь. Властвуешь надо мной. Мои ладони легли на его челюсть, большими пальцами впившись под подбородок. Недовольна его распоряжениями. Еще не все сказала. Я была уверена, что это ощущалось довольно болезненно, но ни одна мышца на лице мужчины не дрогнула. Я отдаюсь тебе всецело, разве не видишь. Почему же ты не даруешь мне свободу? Тогда я отпустила его лицо. Доверилась Хосоку и откинулась назад, выгибаясь и чувствуя, как его колено упирается мне между лопаток. Ты властвуешь, властвуешь. Властвуешь надо мной. Руки мужчины крепче обхватили мою талию. На этот раз я разгадала его план. В момент, когда Хосок встал на ноги, я подалась вперед. Мы оказались лицом к лицу. Именно ты свела меня с ума. Привлекла своей красотой. Его руки опустились ниже, перехватили меня под бедрами, удерживая на весу. Теперь я понимаю, что ты воспользовалась мной. И я готов к этому теперь. Его взгляд мягко прошелся по моему лицу, остановившись на губах. Ты лишь запутала меня. Больше я не нуждаюсь в тебе. Я облизнула пересохшие губы. Медленно прикоснись, почувствуй, как сердце истекает кровью. Кто первым сделал движение навстречу? Он был горячий, словно вулкан, который вот-вот взорвется. Его поцелуй обращал меня в пепел, готовый осыпаться на землю сквозь его сильные, впивающиеся в мои бедра пальцы. Я дрожала, путалась руками в его мягких волосах, подавалась вперед, вжимаясь грудью в его крепкое тело. Кислорода не хватало, но для жизни был нужен только Хосок. Его одного было достаточно. И я готов к этому теперь.