Carrie on dance

Группа готовилась к дню рождения Арми. Конечно, десятилетие в прошлом году никто не собирался превосходить, юбилеи на то и юбилеи, чтобы выделяться в череде праздников. Тем не менее, мероприятия готовились обширные. Парни собрались в зале для практики – сегодняшний день планировался полностью под разучивание хореографии к поздравительной песне. Хосок, конечно, знал ее наизусть, так как участвовал в постановке вместе с господином Соном. Так что его основной задачей было помочь участникам быстро запомнить все необходимые движения – график стоять на месте не будет, и задержка на любом из этапов может повлиять на другие планы. Вот бы еще донести это до вечно опаздывающего Чимина! Чонгук как-то спросил у Крис, как та мирится с мистером часы-для-слабаков. Девушка округлила глаза и ответила, что тот всегда приезжает вовремя. Прическа Пака в тот момент хорошо так пострадала от тяжелой руки макнэ. Хосок вытянул правую руку вбок, прижав ее к груди и зафиксировав предплечьем левой. Мышцы в районе лопатки приятно растянулись, просыпаясь и разогреваясь. В Стокгольме еще ночь. После отъезда Кэрри прошла всего неделя, если верить календарю. И месяц, если верить своим ощущениям. Они все так же переписывались, но перестали созваниваться. Девушка сказала, что хочет наладить график и начать высыпаться. А Хосок весь день был занят, и не мог найти полноценно время, чтобы созвониться в то же время, в которое может она. Вчера мужчина не выдержал и спросил, специально ли Кэрри делает это, чтобы отомстить ему за долгие размышления. Она ответила: – Нет. Просто решила поставить себя, свой комфорт и здоровье на первое место. Ты завтра скажешь, что не готов к отношениям. И я останусь с разбитым сердцем и темными кругами под глазами. Первое я не могу контролировать. Но второе зависит от моих решений. Хосок не мог решить, нравился ему такой ответ или не очень. С одной стороны мужчина был рад, что девушка заботится о себе и не жертвует чем-то ради него и смутных шансов. С другой, создавалось легкое ощущение потери контроля. Есть что-то ему неподвластное. И он должен либо договориться, пойти на уступки, чтобы оно не исчезло, либо отпустить. – Задумался? Рядом оказался Намджун. Он повторил позу Хосока, и теперь они оба растягивали мышцы уже на левой лопатке. Чонгук как всегда устроил какие-то личные фитнес-соревнования с Джином, хоть тот и говорил, что не может соперничать с ребенком на стероидах. Они разминались посреди зала прямо на паркете, хотя со стороны могло казаться, что просто пытаются уничтожить пол. Хосок сделал мысленную заметку погонять этих двоих посильнее, раз уж вместо разминки они решили потратить всю энергию еще до старта репетиции. Тэхён, наоборот, вместо разогрева мышц быстро строчил в телефоне. Можно было даже предположить, кому он писал. Юнги же притащил компьютер и что-то на нем печатал. Они с Хосоком были словно две противоположности: прирожденный продюсер с душой ленивого кота и танцор-энерджайзер с пугающим взглядом. Тем не менее, прекрасно находили общий язык и работали в команде. – Да. Столько всего надо успеть, не представляю, как получится. – Так же, как и более десяти лет до этого. Они начали делать скручивающие движения из стороны в сторону. Картинка перед глазами Хосока менялась. Выкрашенная в серо-белый цвет стена, привалившийся к ней Юнги. Затем зеркала в пол и два макнэ – одним настоящим и одним фальшивым – посередине. Потом снова стена, но с дверью в углу, и Тэхёном, который пытался плечом удерживать эту глыбу. В этой же стороне Намджун весь в черном. И обратно. – Тебя раньше не особо волновало, когда и как мы все успеем. Именно ты говорил: справимся, без вариантов. Откуда сомнения? Намджун принялся делать энергичные наклоны в бок. Лишь бы мышцу какую не потянул. Как потом танцевать будет?! Нет, этих двоих по центру точно надо в чувства приводить. Джин уже запыхался, а еще только девять утра. – Дай угадаю, дело в твоей таинственной гостье, о которой знают уже все? Хосок тоже взялся за наклоны, но рука лидера схватила его за ворот футболки и подняла вверх. – Думаешь, избежишь разговора? – голос Намджуна звучал мягко, но в то же время твердо. Лицо серьезное, взгляд – внимательный. – Ты же знаешь, что я не просто поковыряться в твоей душе, а хочу помочь. – Кэрри хочет отношений я тоже хочу но она живет в другой стране я не готов заставлять ее переезжать в Корею ради себя тем более что не могу гарантировать что у нас все получится а получится что она все бросила ради меня и получается что я тогда зря сказал ей переезжать в Корею ведь ничего не получилось и я тогда получается некрасиво поступил по отношению к ней своим капризом заставив переехать в Корею, – воздух в легких закончился, и только поэтому Хосок остановился. Однако мужчина уже делал глубокий вдох для новой тирады, когда ладонь Намджуна накрыла его рот. – Из всего сказанного я уловил ключевую мысль: Кэрри живет в другой стране, и ты волнуешься, что она может бросить все ради отношений с тобой, а у вас ничего не выйдет. Я правильно тебя понял? – Намджун улыбнулся, показав ямочки. За его спиной маячил Тэхён, который с подозрением смотрел в их сторону. Так, Хосок не собирался посвящать всех в проблемы своей личной жизни. Но лидер продолжал ждать ответа. Пришлось отложить Тэ в сторону и кивнуть. – Давай сядем. Они упали там, где стояли, и прижались спинами к стене. Два макнэ устали соревноваться и теперь валялись на полу, обсуждая, какой рамён вкуснее. Юнги, предсказуемо, не отрывался от ноутбука. Тэхён пока оставался на своем месте, но Хосок был уверен – скоро начнет к ним подбираться. Вон как глазами с той стороны сверкает. За десять лет парень повзрослел и посуровел, но смог сохранить доброе, открытое сердце. – Ты правда волнуешься о таком, когда буквально половина группы в отношениях с иностранками? – У вас другая ситуация, – Хосок с усилием размял пальцами заднюю сторону шеи. Напряженный беспокойный сон плохо сказывался на его мышцах. А на качестве сна плохо сказывались тревожные мысли в голове. – Это какая же? – хмыкнул и уточнил Намджун. Он вытянул ноги и с удовольствием зажмурился, давая себе лишнюю минутку отдыха. – Крис и Алекс переехали в Корею по работе, и уже тут познакомились с нашими оболтусами. Мужчины синхронно посмотрели на лежащего посреди танцевального зала оболтуса, который в очередной раз ржал стеклоочистителем и хлопал ладонью по полу. Второй все еще опаздывал. – Что насчет меня и Юли? – Намджун перевел взгляд на Хосока. Тот замолк. Легко смотреть со стороны, когда не тебе надо брать ответственность за то, что кто-то другой перевернет свою жизнь на сто восемьдесят градусов. С его места казалось, что у Юли и Нама все прошло просто и без потерь. Но так ли это? Он никогда не интересовался. – И как ей далось? – тихо уточнил Хосок, краем глаза заметив, что Тэхён мягко, пружиняще направился в их сторону. Точно тигр на охоте. – Тяжело. Другая страна, другие правила и нормы. И хоть она знала язык, это лишь немногим сделало ее жизнь легче. – Вот видишь!.. – подпрыгнул на месте Хосок и тут же свалился на задницу обратно. Тэхён сел на пол рядом с ним, с другой от Намджуна стороны. – Хо, ты меня удивляешь. Тяжело не значит плохо. Что, легко разучивать новую песню или хореографию? Да даже спустя столько лет – до сих пор нет. – Волнуешься из-за того, что Кэрри надо переехать в Корею из-за тебя? – Тэхён подался вперед и заглянул в глаза Хосоку. – Ты-то откуда знаешь? – удивился Намджун. – Хана? – уточнил Хосок. – Хана, – вместе с ним ответил Тэхён. Они замолчали. Лежащие на полу Чонгук и Джин тоже уже смотрели в их сторону, и Хосок молился, чтобы эти двое не присоединились к разворачивающейся головомойке. – Так в чем проблема? – вернул разговор в прежнее русло Тэхён. Он прижал колени к груди и обнял их руками, положив сверху подбородок. Хосок поймал его взгляд через зеркало в противоположном конце зала и тут же уставился в пол. – Ей слишком многим придется ради этого пожертвовать. – Мы всегда чем-то жертвуем в отношениях. Свободным временем. Какими-то привычками. Идем на компромиссы вместо того, чтобы сделать так, как хочешь, – задумчиво проговорил Тэхён. – Это сейчас жертва для нас – что-то про смерть, насилие и вред. Изначально жертва – это священный дар, который люди приносили богам, – бархатный голос Намджуна словно убаюкивал расшатанные нервы Хосока, призывая их успокоиться. Несмотря даже на содержание его слов. – Тэхён прав. Мы отдаем ради чего-то лучшего. Нельзя всегда только брать. – Но не ради меня же! – аналогия Намджуна с богами смутила мужчину, и он спрятал лицо в ладонях, будто сможет таким образом спрятаться. И поэтому лишь услышал, а не увидел приближение Чонгука и Джина. – Почему нет? – присоединившиеся не понимали, о чем идет разговор. Поэтому переводили взгляды с Хосока, который убрал руки от лица, на Тэхёна, задавшего один из самых сложных вопросов. – Но я же постоянно работаю! На гастролях, на съемках! – в сердцах бросил Хосок, уже не зная, как донести до парней свои сомнения. – А что, ты единственный во всем мире, кто так живет? – хохотнул Джин. Кажется, ко всем пришла одна и та же мысль. Все в этом помещении были в одинаковых условиях, и у всех, кроме Хосока, была налажена личная жизнь. Даже Юнги с Хёджин смогли решить все свои противоречия. – Нет, но... – растерянно начал Хосок, у которого любимые мемберы отбирали все его сильные, непоколебимые аргументы. – Кажется, ты просто боишься разочаровать ее, – донеслось со стороны Юнги. Мужчина так и не поднял взгляд от ноутбука, но судя по комментарию – слышал весь разговор. Хосок застонал. Прекрасно! Его проблема стала предметом обсуждения всей группы! Только Чимина не хватало для полного комплекта. – Даже если и так, то... – он ухватился за новый аргумент. – То это лишь ее выбор, – припечатал Юнги. Тэхёну, видимо, надоело, что старший делает вид, будто не участвует во всем происходящем наравне. Он встал со своего места. В четыре шага преодолел расстояние до Юнги. Захлопнул крышку ноутбука. Проигнорировал возмущенное «Эй». Подхватил старшего подмышки. Поднял с пола. И на буксире отволок к остальным. Хосок вздохнул и смирился с групповым совещанием по поводу его личной жизни. – Почему это ее выбор, если я разочарую ее? – устало спросил мужчина. – Потому что разочароваться можно в том случае, если сам придумал в голове какой-то образ человека, но вдруг оказалось, что он ему не соответствует, – подхватил мысль Намджун. Юнги согласно кивнул. – Слишком сложно, – простонал Хосок. – Давай тогда проще, – взял инициативу Тэхён. – Звонишь ей. Говоришь: очень хочу быть с тобой, переезжай в Корею. Помогаешь ей переехать. Вы начинаете встречаться. Понравится – поженитесь. Не понравится – разойдетесь. – Да уж, проще некуда, – хмыкнул Хосок. – Не попробуешь – не узнаешь, – улыбнулся Чонгук, языком играя с серьгой в губе. Хосоку было интересно, как отреагировала Кёнхи, когда парень пришел к ней со словами «ближайший месяц мы не целуемся». Или как он объявил о своем пирсинге? – Мы же не про новый вкус лапши говорим, а про жизнь человека. – Мне кажется, или ты сейчас просто включил ослиное упрямство? – наконец-то вовлекся в разговор Джин. – Тебе не кажется, – качнул головой Чонгук. – Но я же не могу... – начал Хосок, но опять был перебит. – Тебя послушать, так Кэрри – не свободная личность, сама принимающая решение, что ей делать. Как ты сказал – так и будет, без права выбора, – добил Намджун. Хосок сдулся, словно из шарика выпустили весь воздух. Парни наделали дырок в его броне, но последние слова умного, даже мудрого лидера словно окончательно разорвали ее в клочья. Ведь и правда – Кэрри переедет только если сама примет это решение. Он не сможет заставить ее это сделать. Ей достаточно будет удалить Ка-ток и заблокировать его в Инстаграме – и все. Но если она хочет... правда хочет быть с ним... почему он за нее решает, что ей это не нужно? – Групповые обнимашки? – ворвался в зал Чимин. Споткнулся от устремленных на него серьезных взглядов. Часто захлопал длинными ресницами. – Не обнимашки? Повисшее в воздухе напряжение с хрустом сломалось о гогот пяти глоток и одного стеклоочистителя.