— Сегодня ты напьёшься, Тео. Знаю местечко, где три, а с нами — уже четыре факультета сольются в едином алкогольном порыве. — Драко хлопнул нагнавшего его Нотта по плечу. Вместе с Забини и Паркинсон, которую окружили новоиспечённые слизеринцы, как маленькие спутники планету, они вышли из Большого зала в вестибюль.
— Ты с девчонкой Уизли договорился? — прищурился Блейз. — А как же… — Он изобразил жест, которым Драко наградил Джинни в поезде.
— Это мы с ней так забавляемся.
— Вот как. Интересные у вас забавы.
— Так вы правда с Уизли пить собрались? И остальным сбродом? — Паркинсон, которую весть о предстоящей вечеринке совсем не впечатлила, брезгливо сморщила носик. — Я не пойду.
— И не надо, — миролюбиво ответил Драко, и Пэнс нахмурилась.
— Правильно! — донёсся откуда-то снизу писклявый, но нахальный голосок одного из слизеринских первогодок. — Оставайся этим вечером со мной, детка, и ты не пожалеешь!
— Нет уж, спасибо, мне под Визенгамот как-то не хочется, — фыркнула Пэнси, но очень быстро посерьёзнела и вопрошающе посмотрела на Драко. Он приобнял её за талию и сказал:
— Я ненадолго сгоняю туда, а потом сразу к тебе, идёт? Если ты, конечно, не предпочтёшь кого помладше. — Драко подкрепил свои слова лёгким, но чувственным поцелуем в шею, и этого для усыпления бдительности Пэнс оказалось достаточно. Завершить вечер перепихоном было бы и впрямь недурно. В идеале с кем-то поинтереснее Паркинсон.
Дерзкий мальчуган тем временем не унимался. Ухмыляясь, он негромко обратился к своим однокурсникам:
— На месте её белобрысого ёбаря я бы сильно потора… А-А-А!!!
— Кажется, даже мы не были такими наглыми, — хмыкнул Драко, больно задирая за ухо мелкого сквернослова, который, безуспешно пытаясь вырваться, изрыгал всё более забористые матерные конструкции.
— Преемственность поколений. — Тео растроганно смахнул с щеки несуществующую слезу.
Продвигаясь вперёд по вестибюлю в направлении движущихся лестниц, они заметили, что у одной из массивных колонн собралась небольшая толпа зевак, преимущественно слизеринцев.
— Прыгай, Полоумная! — донёсся гнусавый и нелепо высокий для неотёсанного увальня голос Винсента Крэбба.
Драко немного ускорил шаг и, подходя ближе, рассмотрел тонкую фигурку Лавгуд, взгляд которой был устремлён вверх, на кованый держатель для факела, куда было закинуто нечто, напоминающее большой пёстрый журнал. Рядом с ней и без того громадные Крэбб с Гойлом казались вовсе двумя горными троллями. Весь ужин Драко то и дело замечал, как они недобро на него поглядывают, тихо переговариваясь между собой, — на поверку оказалось, что из всех слизеринцев (а многие из них любили время от времени подзаработать очков крутости, выразив аккуратную солидарность со взглядами Тёмного Лорда) только Крэбба и Гойла обеспокоило предательство Нарциссы, и теперь, похоже, эти двое гадали, как стоит относиться к Драко.
— Ну давай, прыгай!
— Это бесполезно, — пожала плечами Лавгуд. — Будет проще, если ты вернёшь мою палочку.
Крэбб с Гойлом в ответ лишь грубо расхохотались.
— Значит, подожду подмогу.
Драко несколько удивил тот факт, что никто до сих пор не попытался за неё заступиться. Даже студенты с бронзово-синими эмблемами преспокойно проходили мимо, а кое-кто и вовсе задерживался, с любопытством пялясь на происходящее. До Драко донеслись будничные комментарии пары каких-то когтевранских старшекурсников:
— Полоумной достаётся.
— Наверное, опять пыталась из кого-то изгонять мозгошмыгов. Или как там их?
— Доизгонялась.
Похоже, Лавгуд не особо жалуют даже на собственном факультете. Тем не менее она была права: подмога и правда не заставила себя долго ждать. В потоке студентов, выходящих из Большого зала, уже просматривались Поттер с Уизли, утешающие Грейнджер, подавленную из-за усопшего её стараниями эльфа, а также Долгопупс, Финниган, Томас, сёстры Патил и остальные. Очень скоро вся мощь Отряда Дамблдора обрушится на туго соображающие головы Винсента и Грегори.
И тогда Драко задумался… Внезапно заделаться ярым фанатиком Дамблдора было бы, конечно, перебором, но вот создать впечатление человека, хотя бы немного напитавшегося благотворной аурой Норы, лишним не будет — о, именно этого тот престарелый стратег от Драко и ждёт, тут и к Трелони ходить не нужно. Так что якшаться с двумя лоялистами Тёмного Лорда, пожалуй, не стоит. Тем более в этом нет никакой нужды — потребность в телохранителях отпала у Драко в тот самый момент, когда он обучился первому боевому заклинанию. А тут ещё и бонус в виде благосклонности милой маленькой дилерши… Так почему бы не убить двух зайцев, примерив на себя роль воина света?
Да, пожалуй, пришло время для решительного шага. Почти что для политического заявления. Драко, игнорируя недоумённо нахмурившуюся Пэнс и Тео, который отчего-то дёрнул его за рукав, растолкал зевак, подлетел к Лавгуд сзади и, пока до Крэбба с Гойлом медленно доходил смысл происходящего, высоко поднял девчонку, обхватив её талию. Не выказав ни малейшего удивления, Лавгуд тут же потянулась и достала свой журнал.
— В Орден Феникса записался, Малфой? — процедил Гойл. — Это из-за неё твоего отца посадили, забыл?
Драко на пару секунд устало прикрыл глаза.
— Минутку внимания! — Он развернулся, продолжая держать пушинку Лавгуд, и, убедившись, что на них смотрят (поглядеть бесплатное шоу и правда собиралось всё больше народу), мягко опустил её на землю. — Вы, должно быть, не знакомы с Луной. Этот человек пользуется моим уважением. Несмотря на былые… разногласия, Луна помогла мне пережить лето, и я это ценю. Сейчас эти два дегенерата вернут…
— Не понял, — протянул Крэбб, нацеливая на Драко сразу две палочки. Его примеру последовал и Гойл.
— Колдовать вздумали? — усмехнулся Драко и достал свою, подметив боковым зрением, что Тео тоже подтянулся. — Вы по СОВ-то хотя бы один проходной балл наскребли? На двоих?
Крэбб и Гойл медленно переглянулись.
— Так вот, — невозмутимо продолжал Драко, — сейчас эти два дегенерата вернут Луне палочку, и больше никто не встанет у неё на пути. Забирай, — шёпотом добавил он, склонившись к Лавгуд.
Она повернулась и, вежливо улыбаясь Крэббу, протянула руку. Тот замешкался, гневно глядя на Драко:
— И каково тебе идти против своих, а, Малфой?
— Это ты сейчас взываешь к моему благородству? — весело спросил Драко. — По-твоему, я похож на гриффиндорца? Обижаешь.
Гойл тем временем бросил косой взгляд на вестибюль и увидел там, можно было не сомневаться, выхватывающую на ходу палочки свору Поттера. Грегори всегда был чуточку поумнее своего дружка и потому сказал:
— Ладно, забей уже, Крэбб.
Тот поколебался, но всё же, скорчив недовольную гримасу, нехотя сунул Лавгуд её палочку. Они с Гойлом, не взглянув больше на Драко, поспешили скрыться в стороне движущихся лестниц. Среди толпы наблюдателей прошёлся шепоток, в котором отчётливо различились фразы «я слышала, он Крама убил» и «да у него же папа — уголовник». Как тут удержаться от лёгкого самодурства?
— И запомните: если Луна хочет изгонять мозгошмыгов… — Драко обвел толпу свирепым взглядом. — Значит. Луна. Изгоняет. Мозгошмыгов. Никаких вопросов в связи с этим возникать не должно! Это всем понятно?!
Небольшая стайка младшекурсников покорно кивнула. Кто-то закатил глаза. Народ стал медленно расходиться, и чуть позади Драко увидел обращённое к нему лицо Грейнджер, серьёзное и задумчивое. До чего же всё-таки странно смотреть на неё после того, что он натворил вчера… Поттер и Уизли рядом с ней застыли в недоверии, а Джинни весело улыбалась, как и Тео, который сейчас решительно приближался к Драко с Луной. Пэнси, совсем растерявшись, пыталась поймать взгляд Забини, но тот лишь молча стоял, накрыв лицо ладонью.
— Спасибо, Драко, — послышался мечтательный голос Лавгуд. — Я всё ещё считаю тебя непорядочным человеком.
— Я тоже рад тебя видеть.
— Привет, Луна. Я Тео. — Нотт произнёс свою фразу обволакивающим, выверенно глубоким голосом.
— Запасись зельями от венерических, Луна, — порекомендовал ей в этой связи Драко. — На всякий случай.
Он сразу же почувствовал толчок в спину, ощутимый, достаточно болезненный — озлобленный Нотт вложил в него всю душу. Лавгуд, даже если и услышала слова Драко, оставила их без внимания и безмятежно сказала:
— Привет, Тео. Всегда приятно встретить левшу.
— Откуда ты…
— О, я не могу не узнать своих. Сила правого полушария позволяет нам черпать информацию напрямую из ноосферы, ты сам попробуй.
На этих пространных словах, помахав им обоим, Лавгуд вприпрыжку покинула вестибюль.
— Прекрасно, Драко, — стоило ей исчезнуть, с негодованием выплюнул Тео. — Просто, блядь, великолепно!.. И чего ты вообще полез её защищать?
— Она мне ещё может пригодиться, — пожал плечами Драко, блокируя новые попытки побоев. — После её… ээ… любви и добра, — он покосился на проходящую мимо Макгонагалл, — я к флетчеровскому даже не притронусь. А с тебя какой прок?
—
Я собирался её защитить!
Вместе они ступили на одну из движущихся лестниц, где к ним присоединились Блейз и Пэнси, которая с переменным успехом и явным ущербом для своих нервов пыталась обуздать группку слизеринской мелкоты.
— Любишь ты пафоса нагнать, Драко, — прокомментировал Забини.
— Есть такой грешок.
— Да помолчите вы, — рявкнул Тео. — Сколько можно портить момент?
— Ты о чём? — спросил Блейз.
Лестница плавно парила вниз, неся их четвёрку в подземелья, а Тео, который, если приглядеться, выглядел дезориентированным, вздохнул и выпалил:
— Я влюблён в эту девочку.
Поймав скептические взгляды Блейза, Драко и Пэнс, Тео раздражённо поджал губы.
— Я влюбился, когда увидел её на фото из Министерства в «Пророке». В крови. Грязная. Волосы до задницы. Густые, белые… На лице — полная невозмутимость. И вот сейчас… Ну что за прелесть? — Тео в задумчивости нахмурился. — Такая миниатюрная и одна без палочки против двух амбалов — даже бровью не повела. А волосы видели?.. Они же…
— Да, — прервал его Блейз.
— Я пленён.
— Тео… — начал Драко. — Не хочу заранее тебя разочаровывать, но… едва ли ты её заинтересуешь. Если, конечно, у тебя в штанах вместо члена не вырастет морщерогий кизляк.
— О, это мы ещё посмотрим, — произнёс Тео, воинственно глядя куда-то вдаль, и Драко понял, что лишь подлил масла в разгорающийся костёр страсти. — Морщерогий кизляк, так ты сказал?..
Воздух становился ощутимо холоднее по мере того, как они спускались ниже. Сойдя с лестницы, Драко с наслаждением вдохнул запах сырости и водорослей, который сейчас показался настолько родным, что щемило в груди.
Про гостиную слизеринцев ходила слава самой неуютной из всех четырёх факультетов. Чепуха. Она была потрясающей. Когда первокурсники, протиснувшись через проход, вбежали в продолговатое тёмное помещение, они дружно ахнули, задирая головы: не считая ажурной паутины нервюр, составляющих каркас здешних сводов, потолок был стеклянным. А над ним — Чёрное озеро. Настолько лёгкая конструкция не рушилась под давлением толщи воды только благодаря древнейшей магии, и маглам, пусть и сколь угодно искусным в технологиях, подобная лаконичность, Драко был уверен, не снилась.
Сбежав по широкой лестнице на уровень ниже, детвора врассыпную двинулась исследовать свой новый второй дом. Многие поспешили забраться на чёрные диваны и стали, разинув рты, пялиться на проплывающих над их головами гигантских медуз — окружённые суетливыми стайками рыб и прочих водных обитателей, они озаряли гостиную зеленовато-голубым свечением.
— Ого, смотри, Эрик, русалка! Русалка же?
— Это гриндилоу, идиот, — ответил тот самый мелкий хам, которому Драко чуть не открутил ухо.
— Мальчики, уберите ноги с дивана! — попросила Пэнси, но те, не обращая на неё никакого внимания, продолжали галдеть.
— НОГИ С ДИВАНА! — гаркнул Драко, и тогда хулиганы, вздрогнув, нехотя повиновались. Эрик пробормотал что-то вроде: «Про рукоприкладство к малолетнему профессор Снейп ещё узнает», но сразу же потупил взгляд под натиском авторитета слизеринского старосты.
Чтобы быстренько разогнать первокурсников по спальням, Драко пришлось ещё пару раз повысить голос и прибегнуть к угрозам расправой. Пэнси поначалу возражала против жестокого обращения с детьми, но вскоре и сама согласилась, что змеёнышей способна приструнить лишь жёсткая дедовщина. Потом, выдохнув с облегчением, все четверо разместились на одном из широких кожаных диванов, предварительно пройдясь по нему очищающими чарами. Думая о том, как замечательно и как вольготно вновь оказаться в помещении, сомасштабном нормальному человеку, Драко расслабленно откинулся назад и позволил себе совсем по-детски обрадоваться виду за стеклом, где группка гриндилоу, мониторивших округу в поисках косяка рыб посочнее, вдруг испуганно разлетелась кто куда — совсем неподалёку воду рассекло нечто, напоминающее громадное щупальце.
— Ребят, я всё думаю… — неуверенно протянула Паркинсон, обнимая диванную подушку со слизеринской эмблемой. — Вот вы хвалите эту Лавгуд, а ведь она и правда была там, в Министерстве. Уизли — тоже. А ты, Драко, с ней вроде как дружбу водишь?
— Пэнс, они там всего лишь свою шкуру спасали, — пожал плечами Тео. — Их было шестеро школьников против двенадцати Пожирателей смерти.
— Ты знаешь моё отношение к Ордену Феникса, — подключился Драко. — А насчёт Уизли… Чтобы ты понимала, мой отец мог запросто прикончить её в Министерстве. А она… пела мне утешительную гитарную песенку, потому что я депрессовал в Норе. Играет она паршивенько. А голос нормальный.
Драко осёкся, поймав себя на крошечном моменте ностальгии по лету. Пэнс умолкла, кажется, не без труда переваривая его слова. А Тео, вздохнув, начал откуда-то издалека:
— Вы, ребята, прекрасно знаете, что после мамы… — Бегло поцеловав кольцо на мизинце, он вскинул ладонь наверх.
— Ох, Тео… — Пэнси тут же к нему прильнула.
— …После мамы никого ближе вас троих у меня нет.
— Тому наркозависимому лепрекону ты говорил абсолютно то же самое, — не удержался Забини, и Паркинсон на него гневно шикнула.
— Могу я быть с вами полностью откровенным? — Тео удостоверился, что Драко, Блейз и Пэнси кивнули, а затем продолжил: — Всё лето я ловил себя на мысли… Я так рад, что отца посадили. Это ужасно?
Пэнс замотала головой, хотя и бросила при этом быстрый, встревоженный взгляд на Драко.
— Тео, все уже поняли, — хладнокровно протянул Забини. — Ты раструбил это всем в Нотт-мэноре. Вейлам, труппе карликов-акробатов, однорукой шлюхе…
— Да ну? Не мог я.
— …и, само собой, твоему ненаглядному лепрекону, с которым…
— Пьяный был, наверное, — перебил его Тео. — Не суть. Без отца я прямо крылья расправил. Вдохнул полной грудью. И вообще… Вот за что они борются? За волшебное сообщество без грязнокровок? Да мне они не мешают. Или за то, чтобы один и тот же бессмертный ублюдок сидел на троне поколениями? Да у него и носа-то нет… Я не понимаю.
Драко мог говорить Грейнджер что угодно, лишь бы позлить её в их нелепых дискуссиях, но на самом деле он тоже понимал не до конца. Всего-то пытался, насколько может, действовать в интересах семьи. И сейчас, слушая Тео, невольно задумался: вдохнул бы он сам полной грудью без Люциуса? Эту мысль, конечно, Драко мигом прогнал. На смену ей, как назло, в голову опять прокралась вчерашняя ночь. От этого уже не откреститься… Ведь он на самом деле целовал Грейнджер. Говорил, как сильно её хочет, — и не врал. Он был нежен, практически джентльмен. Для полного счастья оставалось лишь преклонить колено и, покорно понурив голову, уронить к её ногам фамильный перстень…
Позже, когда все они немного перевели дух, Драко сменил школьную одежду на чуть менее формальную и отправился на Джиневрину вечеринку, прихватив Забини, Нотта и, самое главное, Монтегю, а тот позвал целую ораву семикурсников, с которыми, не считая слизеринских охотников и вратаря, Драко был знаком лишь опосредованно. Блейз зажал свое эльфийское винишко, оставив его для особого случая, но у знакомых Монтегю нашлось несколько бутылок огненного виски, так что негласная дань для общего котла у их компании тоже имелась. Быстренько перебравшись в учебный корпус, они поднялись на восьмой этаж.
Отряд Дамблдора, как Драко отметил ещё в прошлом году, выбрал себе весьма недурственное место для занятий. Расположение идеальное: отдалённое, практически тупиковое, так что мало кому пришло бы в голову забрести сюда случайно. В коридоре было пусто, если не считать Джинни, которая уже поджидала их у высоченной распахнутой двери, и Рональда — с видом самым что ни на есть заговорщическим он беседовал не с кем иным, как Добби, бывшим домовиком семейства Малфоев. Было непривычно видеть эльфа в пёстрой рубашке, джинсах и красных кедах, из которых торчали разные и довольно эксцентричные узорчатые носки.
— Не помню, чтобы здесь была дверь, — заметил Блейз, когда они подошли к проходу.
— А её и нет, Забини… — ответила Джинни загадочным гипнотизёрским тоном. — Давай договоримся, что это всего лишь твой прекрасный сон…
Она отступила от двери, и вскоре вся слизеринская компания оказалась внутри, в людном и очень тускло освещённом красновато-оранжевыми гирляндами помещении, которое из-за двускатного балочного потолка напоминало гигантский чердак. Тут ощущалось лёгкое влияние стиля, если можно было так выразиться, Норы, но всё выглядело несколько благороднее. По краям красовались диванные группы с пухлыми разномастными креслами-мешками и пуфами, на которых весело болтали студенты трёх недружественных факультетов, попивая обещанный Джиневрой кулинарный херес. Вдалеке, возле небольшого постамента, где Драко увидел проблеск голубого шёлка и копну каштановых волос, разместилось подобие барной стойки. Никакого бармена там не было, зато закусок и выпивки имелось предостаточно.
— У меня только один вопрос, — выдохнул Монтегю, осматриваясь. — Как?
— Вот я прямо сейчас возьму и выдам вам все секреты Отряда Дамблдора, — пробормотала Джинни, бегло сканируя взглядом вошедших. Не обнаружив среди них лиц из её персонального чёрного списка, она удовлетворённо кивнула. — Считайте это небольшим закрытым клубом для избранных. На постоянной основе нам тут проходной двор не нужен, уж простите.
— Ну а мне-то хоть скажешь? — вкрадчиво спросил Драко, когда они вместе направились вглубь помещения. Уизли поманила его к себе и, встав на цыпочки, нежно пропела ему прямо в ухо:
— Да пошёл ты на хер, Дракошечка.
Монтегю тем временем поинтересовался:
— Поляну-то как накрыли?
— У нас свои каналы, — уклончиво ответила Джинни, на ходу подмигивая Добби, который вместе с Рональдом успел войти в зал.
— О, рабским трудом не гнушаетесь? — усмехнулся Драко.
— Добби на зарплате! — с вызовом отозвался домовик, приосаниваясь.
«Жаль, родители не позволили в детстве сделать из тебя чучело», — хотел произнести Драко, но вовремя себя одёрнул, опасаясь быть выдворенным с праздника добра, света и межвидовой толерантности раньше времени.
Как оказалось, Отряд Дамблдора сегодня разжился далеко не только кулинарным хересом — алкоголь, пусть и дешёвый до безобразия, был представлен в довольно широком ассортименте. Драко прихватил напитков побольше да покрепче, не забыв и про бутылочку сливочного пива для себя, а потом вместе с остальными слизеринцами разместился на ближайшем от барной стойки диване.
— А что ж так тихо у вас? — спросил Монтегю у Джинни. Никакой музыки и впрямь не было слышно.
— Вопрос решается, — указала Уизли на постамент с двумя вытянутыми параллелепипедами, которые чем-то напоминали перевёрнутые и сильно раздутые в размерах радио. Должно быть, очередные магловские выкрутасы, как-то связанные с музыкой. Над ними, присев на полу, корпела с волшебной палочкой Грейнджер, то и дело убирая за уши падающие на лицо локоны. В её резких, даже будто бы ожесточённых движениях ощущалась немалая доля истерики.
— Пусть вопрос решается, а мы пока выпьем, — хохотнул Монтегю под одобрительный гомон однокурсников, которые уже откупоривали пойло. Уизли упорхнула к своим гриффиндорским друзьям. — Предлагаю тост. За Малфоя и… Так, а это что ещё за детский утренник? — Монтегю удивлённо указал на сливочное пиво в руках у Драко.
— После вчерашнего алкоголь в горло пока не лезет, уж не обессудьте.
— Вопросов нет, — понимающе кивнул Грэхэм. — Итак, друзья. За Малфоя и его сомнительные, но очень полезные связи!
Все стали весело чокаться. Процесс спаивания Монтегю запущен, довольно подумал Драко. Не удержавшись, он бросил взгляд на постамент, где Грейнджер продолжала работу. К ней как раз подошёл Добби и, многозначительно кивнув Рональду, начал:
— Мисс Грейнджер? — Эльф осторожно похлопал её по плечу. — Вам не стоит огорчаться из-за Думи.
— Что?.. — Опустив палочку, та уставилась на него рассеянным взглядом.
— Душевное здоровье Думи было сломлено задолго до того, как он обнаружил вашу шапку, мисс, — пропищал Добби. — Он выпивал, всё время грозился свести счёты с жизнью — его загубило рабство, а вовсе не…
— Правда? — полушёпотом переспросила Грейнджер, несчастное личико которой слегка прояснилось, и Добби активно закивал.
— Ваша инициатива могла бы его спасти. Но было слишком поздно…
— Ох, Добби… А я ведь… — Грейнджер запнулась и, нахмурив лоб, закрыла лицо ладонями. Эльф поспешил обнять её тонкими ручками. — Я уже взорвала свой значок Г.А.В.Н.Э. и…
— Верните его, мисс, — добродушно сказал эльф, и Грейнджер слабо улыбнулась сквозь слёзы. — Добби носит свой с гордостью!
Рональд, помешкав, опустился на пол и присоединился к их милым обнимашкам. От вида того, как он прикрывает глаза, поглаживая спину Грейнджер поверх платьица, Драко вместе с отвращением ощутил досадное желание подойти к тем троим ближе и заявить, что слова Добби — полнейшее враньё, очевидно, выдуманное Рональдом во имя спасения грейнджеровского душевного равновесия.
«А всё потому, что она до сих пор не заметила твоего появления, не так ли?»
Драко с раздражением отвернулся и какое-то время просто потягивал сливочное пиво, изредка вставляя вялую реплику-другую в болтовню товарищей по команде. Недолго. Зрелище у постамента было, увы, слишком заманчивым. Грейнджер успела приободриться и теперь с азартом, пришедшем на смену подавленности, орудовала над музыкальными штуками — её выверенными, безукоризненными движениями не восхитился бы только далёкий от магии дурак.
— Гермиона, — сказал её рыжий дружок, по-прежнему маячивший неподалёку, — я понимаю, тебе интересно и всё такое. Но ты же знаешь, что в Хогвартсе эти эклектические приборы не работают.
— Вздор! — ответила Грейнджер, не поднимая глаз. — В том-то и фокус, что электричество нам не понадобится. Раз стереосистема была здесь, кто-то подобное уже проделывал.
— Не факт. Может, пытались, но забросили.
— Значит, я стану первой, — заявила Грейнджер. Когда дело касалось магии, Драко уже заметил, присущая ей скромность куда-то улетучивалась. — Провернула это с плеером — и тут справлюсь. Видишь, он уже подключился!
Она указала на небольшой белый предмет, лежавший у её ног, от которого в сторону некой стереосистемы тянулись две золотистые нити света.
— Не устала? — поинтересовалась Джинни. Она бродила вокруг диковинного устройства, осматривая его с любопытством и некоторой опаской, в сопровождении своего паренька Томаса.
— Нет, — отрезала Грейнджер.
— Подождите-ка… Тут нацарапана надпись! — Уизли вдруг подскочила к задней части стереосистемы и прочитала: —
«Говорят, у рыжих нет души. Так забирай мою, Лили». Мерлин…– выдохнула она, справляясь с эмоциями. — Ничего более романтичного и стёбного одновременно я в жизни не слышала!
— Лили? Это же мама Гарри, однозначно! — отозвался Рональд. Поттер тем временем на вечеринке отсутствовал — видать, вчерашней ему хватило с лихвой. Драко не ожидал увидеть здесь и Грейнджер: примерная девочка вроде неё по-хорошему должна была бы сейчас отсыпаться перед первым учебным днём.
«Да-да, она пришла сюда из-за тебя. Возрадуйся, больной придурок», — вновь дал о себе знать ехидный голосок в голове.
Внезапно зал сотрясся от звуков жутких помех, и присутствующие недовольно загомонили, прикрывая уши. Грейнджер поспешно щёлкнула кнопку на штуке, которую назвала плеером, и тогда помещение наконец наполнили звуки музыки. Рональд, Джинни, Томас и Добби весело зааплодировали, а Грейнджер, улыбаясь, встала и отвесила им шутливый реверанс. Сразу после их с Драко взгляды пересеклись, отчего она слегка опешила. Биение её сердечка определённо в тот момент ускорилось, в улыбке мелькнула скованность, а Драко, как ни прискорбно, возрадовался, не зная, куда девать всё это непрошеное тепло где-то в области груди.
После того как вопрос с музыкой был улажен, вечеринка стала набирать обороты с невероятной быстротой. Успевшая повеселеть толпа повалила танцевать. Вскоре Монтегю в компании семикурсников-слизеринцев уже выделывал залихватские па, распугивая оказавшихся неподалёку симпатичных когтевраночек-пятикурсниц, а Драко остался скромно сидеть на диване, стараясь не выпускать его из виду. Пока Нотт, подзаправившись огненным виски, бродил по залу, безуспешно выискивая в толпе свой новый объект воздыхания, Забини стоял у стены с бокалом хереса, покачивал головой в такт мелодии и изредка переминался с ноги на ногу. Пара девчонок, проходящих мимо Драко, обсуждали, как эффектно смотрятся светло-зелёные глаза Блейза на контрасте с тёмным оттенком кожи, но его выразительный и неприкрыто оценивающий взгляд был устремлён не на них, а в центр помещения, где отплясывала Джиневра Уизли в окружении других видных дамблдорцев. Однако не всех — Грейнджер танцевать не захотела, разместившись в аккурат на том диване, откуда Драко открывался на неё наилучший обзор — и наоборот… Потягивая херес (хотя не особо-то он и убывал в её бокале), она болтала со своим неизменным конопатым спутником. Неплохой расклад — этот бравый рыцарь на облезлом коне никакой сколько-нибудь значимой конкуренции составлять не может, но при этом в качестве пугала для других потенциальных кавалеров вполне годится. За рассуждения в подобном ключе Драко тут же отвесил себе мысленную пощёчину.
Повернувшись к барной стойке, Рональд недовольно цокнул языком: там его сестричка, натанцевавшись, в компании Лаванды Браун и Парвати Патил лихо опрокинула стопку прозрачной жидкости и поспешила закусить это дело долькой апельсина.
— Расслабься, — улыбнулась Грейнджер. — Она уже не маленькая.
Напряжённый Рональд, поколебавшись, мужественно кивнул в ответ.
— Можно? — Тео незаметно материализовался позади дивана, где сидела Грейнджер. Не дожидаясь разрешения, он заглянул ей за шиворот и вытянул ярлычок на платье. — Французское. Так и знал.
Не обнаружив Лавгуд, Тео не впал в уныние. Вскоре он уже восседал на подушке по-турецки прямо у ног Грейнджер и, к плохо скрываемому раздражению Рональда, вёл с ней лёгкую беседу о шмотках.
— Знаешь, что тебе нужно, Гермиона? — вещал Нотт. — Грубые ботинки. Вроде тех, что у Драко, видишь?
Грейнджер покорно посмотрела, куда ей указали, но повернула голову обратно к Тео даже быстрее, чем Драко успел закатить глаза.
— Только повыше, на восемь люверсов. Запомни, это очень важно! Не семь, не девять. Восемь.
— Почему?
— Дьявол кроется в деталях, Гермиона! — воскликнул Тео. — Ботинки могут быть только низкими, как у Драко, или на восемь люверсов! Всё, что между или выше, — мещанское извращение. Такая длина даёт идеальную пропорцию, они будут заканчиваться где-то… здесь. — Он провёл линию пальцем чуть выше щиколотки Грейнджер, встретившись взглядом с Драко; глаза Тео при этом едва уловимо сузились. — А платформа у тебя тоже должна быть повыше!
— А это не перебор?
— Ни в коем случае. Именно на милой девочке-отличнице вроде тебя такое будет смотреться сногсшибательно. — Тео хитро усмехнулся. — Грубая деталь так оттенит твою природную нежность, что… я представляю и у меня слюнки текут!
— Нотт, поумерь пыл, ладно? — сурово и совершенно резонно, как подумал Драко, сказал Рональд. Чёрт бы побрал эту неуёмную любвеобильность. В этом плане только один человек мог бы потягаться с Тео.
— А про мой стиль что скажешь, эксперт? — выпалила недавно подоспевшая Джиневра.
— Стиль позёрский, — заключил Тео, бросив надменный взгляд на её короткую белую футболку с логотипом «Ведуний».
Джинни снисходительно расхохоталась в ответ:
— В магазине, видишь ли, не требовали сдавать экзамен по биографии Дональда…
— Донагана. Донагана Тремплетта, — сухо произнёс Тео. — Твоя футболка меня оскорбляет. Да это даже не официальный мерч — ты посмотри на этот дешёвый принт, тут экспертом не надо быть. В магазине брала, говоришь? Потому что на ум здесь приходит только рынок. Избавься от этой дряни.
На протяжении всей тирады Джинни не сводила с Тео изучающего взгляда. А потом игриво повела плечиками, чуть склонив рыжую голову набок, и спокойно произнесла:
— Без проблем.
Вокруг тут же поднялся возбуждённый гул, по большей части мужской. Джинни с дерзкой хмельной улыбочкой подцепила низ футболки, вознамерившись её стянуть. Притворно или всерьёз, Драко так и не разобрался. Перед наблюдателями, коих становилось всё больше, лишь на секунду мелькнул низ лифчика Джинни, а потом футболка резко вернулась в прежнее положение и даже, казалось, стала подлиннее — а всё благодаря спешному колдовству Рональда, стража сестринского целомудрия. Их с Томасом совместное злобное пыхтение могло бы, пожалуй, потягаться с выхлопной трубой Хогвартс-экспресса.
— Да расслабься ты! — хохоча, обратилась Джинни к брату, но тут же повернулась к Тео. Уже отходя, он, хотя и сохранил на лице бесстрастное выражение, всё-таки изменил вердикт:
— Детка, твой стиль безупречен.
— Ещё раз назовёшь её деткой… — Томас в предупреждающем жесте нацелил на Тео палочку, но вскоре опустил, уловив суровый взгляд Рональда, в котором так и читалось: «Моя прерогатива».
— Не называй её деткой, понял, Нотт? — Произнеся это со всей солидностью старшего брата, Рональд вновь зыркнул на Томаса — «это и к тебе, болван, относится».
— И всё же… — не обращая внимания на ту клоунаду, протянул Тео. — Дополнительный слой лишним не будет.
Толпа вновь всполошилась — вторя Джинни, но доведя дело до конца, Нотт на ходу стянул через голову чёрную рубашку. Его худощавый жилистый торс, судя по экзальтированному щебету, здешним девчонкам пришёлся очень даже по душе. Как и живописная спина — её состояние говорило о том, что с когтистыми вейлами Нотт таскаться так и не прекратил. А если учесть, что его плечам, груди и животу тоже досталось, делать он это под конец лета стал даже чаще.
Рубашкой Тео распорядился ожидаемо — небрежно бросил её Джинни, которая, поймав шмотку, округлила глаза и, даже слегка подпрыгнув на месте, весело воскликнула:
— Да это комбо! Драко, ты понял?!
— Ага.
Одарив Тео ещё одной лукавой улыбкой, Джинни натянула его рубашку и плюхнулась на диван возле своего бойфренда, который, по-хозяйски закинув руку на её плечо, принялся бормотать что-то ей на ухо — одежда чужака на собственной девушке Томаса явно не устроила. Рональд, насколько Драко мог судить, немного растерялся, не зная, чью сторону принять: отстаивать право сестры на свободу шмоточного волеизъявления или всё-таки поддержать Томаса, чей праведный гнев был вполне обоснован.
Нотт же, проводив Джинни бесовским, чисто слизеринским взглядом, подошёл к Драко.
— Так, давай уже признавайся. Ты кого-нибудь из этих милашек трахнул летом? — шепнул он, указывая коротким кивком в сторону Грейнджер с Джинни.
— Ну а что тебе подсказывает ноосфера, Тео?
— Моё предположение: одну из них… как минимум, — немного поразмыслив, ответил Нотт. И вдруг, медленно распрямляясь, протянул: — Говоря о ноосфере…
В проходе появилась Лавгуд и, огибая танцующих, стала неторопливо шествовать через зал. Для вечеринки она нарисовала на скуле маленький перламутровый полумесяц — поблёскивая и переливаясь, он вторил праздничной обстановке вокруг. Чего нельзя было сказать про небольшую сетчатую сумку, которую Лавгуд несла, — внутри болталось нечто нелепое, напоминающее грязную зелёную луковицу.
— Голый торс — это перебор, да? — засуетился Тео, придирчиво осматривая резинку трусов, которая слегка виднелась из-под его чёрных джинсов, подпоясанных ремнём с тяжёлой серебристой пряжкой. — Перебор. А одеваться поздно. Блядь. Чего разделся? Меньше пафоса. Нам всем нужно меньше пафоса, Драко.
— Да как удержаться?
— Именно!
— Луна! Ты припозднилась, — воскликнула Джинни, с виду не на шутку обрадованная поводом отвлечься от нотаций Томаса.
— Хочу поговорить с Тео, — с улыбкой заявила Лавгуд.
Нотт, переглянувшись с Драко, не на шутку встрепенулся, подплыл к ней поближе и настолько сексуальным голосом, насколько это было возможно для подобного словосочетания, протянул:
— О морщерогих… кизляках?..
— Любопытно… — отозвалась Лавгуд. Кажется, Драко впервые увидел, как на её лице отражается эмоция удивления, пусть и незначительного. — До этого каждый раз совпадало так, что именно я становилась зачинщиком беседы о морщерогих кизляках. Интригующая тенденция… И вот она нарушена. Но нет. — Лавгуд продемонстрировала сетчатую сумку с той странной луковицей, слегка запачканной землёй, и объявила: — Лирный корень. Из него можно приготовить настойку, которая отлично справляется с самыми разными недугами. В том числе, — она слегка понизила голос, многозначительно округляя глаза, — с щепетильными.
Тео, наградив Драко уничижительным взглядом, взял у Лавгуд сумку дрогнувшей рукой под злорадный смех Рональда и Томаса.
— Подскажешь рецепт, Луна? — выдавил Нотт с плохо замаскированным выражением муки на лице. — Так, на будущее. То есть на всякий случай. Не то чтобы мне…
— Конечно.
Осознав, что слишком увлёкся наблюдением за игрищами Нотта (задетый, но не сломленный, он уже вёл Лавгуд к барной стойке), Драко поспешил найти глазами Монтегю и с ужасом обнаружил, что тот больше не предаётся безудержным танцам, а стоит с бутылкой горячительного в ручище и беседует с Забини вместе с ещё несколькими слизеринцами. Драко призвал себе ещё сливочного пива и, стараясь выглядеть расслабленным, последовал к ним.
— Это же моя любимая песня! — послышался голос Джинни. За время пребывания в Норе Драко как минимум раз пять слышал, как она нарекает очередную песню самой любимой. Но эта, похоже, и впрямь обладала особыми увеселительными свойствами, потому что танцевать повалили почти все, даже отъявленные тихони. Словно по закону подлости, стоило Драко нагнать Грэхэма, тот, бросив опустевшую бутылку у ближайшего дивана, решил повторно пуститься в пляс.
— Что, Монтегю на ухо подсел? — поинтересовался Драко у Забини.
— Ага, — скривил губы Блейз. — Квиддич. Квиддич. Квиддич. Скукотища.
Выдыхая, Драко отпил немного сливочного пива и стал наблюдать за танцующей толпой. Монтегю всё пытался сократить дистанцию с парой когтевранок. Джинни, которая успела кое-как уладить зарождающийся конфликт с кавалером, теперь ритмично двигалась вместе с ним, пробравшись в самый эпицентр танцпола, и подпевала:
Попала я в драку, но это,
Поверь, тебе знать нет нужды.
С друзьями из высшего света
На этой строке пьяненькая Джиневра беззастенчиво, со всей характерной её танцу экспрессией указала на Драко.
Я выйду сухой из воды.
А он в ответ отсалютовал ей бутылкой сливочного пива, насмешливо склонив голову.
— Женишок её того гляди и лопнет… — прокомментировал Забини. — Быть может, Драко, самое время и нам зажечь?
— Для этого я недостаточно пьян.
— Ну а я… более чем, — хмыкнул Забини.
ТЫ! В! Е! Д! И!
Себя прилично!
Итальянский гангстер,
Выглядишь отлично!
— Anche tu, piccola. Anche tu… — пробормотал Забини, поставив бокал на кофейный столик неподалёку, и стал пробираться в гущу толпы.
Томас, чья улыбка слегка отдавала гримасой боли, развернул выкрикивающую припев Джинни на себя. Кажется, он был не прочь с ней зализаться, но так и не решился, с опаской поглядывая на её брата, танцующего совсем рядом. Зря, ведь внимание Рональда было полностью поглощено любованием Грейнджер — она, посмеиваясь, закручивала Добби вокруг его оси. На маленьком личике эльфа застыло выражение чистейшего блаженства.
Мужественно дождавшись окончания песни, Томас увёл свою подружку из зала. Вероятно, рассуждал про себя Драко, их ждёт ожесточённый перепихон в ближайшем туалете. Либо, как вариант, выяснение отношений. А может, и то и другое одновременно. Вновь спохватившись, Драко посмотрел на Монтегю: он следовал за двумя когтевранками к дивану, что-то эмоционально им рассказывая. На лицах девушек застыло лёгкое раздражение, смешанное с недоверием. Вот чёрт… Приближаясь к ним, Драко встретился глазами с одной из этих когтевраночек — брюнетка в коротеньком платье, чуть улыбнувшись, смерила его весьма заинтересованным взглядом.
«Мерлин, храни малфоевский генофонд», — думал Драко, увереннее ускоряя шаг.
— …Я уже решил, всё! Сдохну в этом шкафу!
— Какой кошмар, — равнодушно протянула брюнетка, подсаживаясь ближе к своей подруге и не сводя глаз с Драко. Он, ухмыльнувшись, присел на освобождённое для него место. Вторая девушка, чьи длинные волосы были выкрашены в светло-розовый, тоже на него посмотрела, и на её лице отчего-то отразилась злоба.
— Да уж, в больничке мне ещё долго пришлось отлёживаться. Одно хорошо — дали отсрочку по экзаменам! — Монтегю хохотнул, а потом слегка посерьёзнел. — Но вы не представляете, девчонки, каково это — застрять вот так, без возможности выбраться…
— О, поверь, я прекрасно себе представляю, — сварливо отозвалась вторая когтевранка, продолжая буравить Драко презрительным взглядом. И тогда до него дошло… Девушка-Релассио. В тот раз волосы были другого цвета.
— Мне очень жаль, что я уснул в тебе, Амелия…
— Оливия.
— Тот случай, — глубоко вздохнул Драко, — повлиял на всю мою жизнь… С тех пор я бухать зарёкся, сама посмотри.
Указывая на свою бутылку сливочного пива, он, как мог, пытался подавить рвущийся наружу смех, но безуспешно — его усилия от девчонки не укрылись.
— Козёл. — Она встала с места и, прихватив за руку подружку, потянула её прочь.
— Ну вот, — разочарованно развёл руками Монтегю. — А я как раз рассказывал свою лучшую историю.
— История и правда удивительная. — Драко плотно сцепил бутылку в руках, чтобы немного унять нервы. — Это ведь ненормально, что они держат такие штуки в школе.
— Вот именно! — воскликнул Монтегю. — Мои родители писали жалобу в Отдел образования. Но у Амбридж там всё на мази, само собой, и дело быстренько замяли.
— Ну а… сам шкаф? Куда его дели? — Вопрос казался Драко логичным и вовсе не подозрительным, но ощущение, сколько всего может зависеть от ответа Монтегю, заставляло кровь пульсировать в висках.
— Амбридж первым же делом велела Филчу от него избавиться, я сам слышал. — Пока Монтегю наслаждался, смакуя детали происшествия, Драко перестал дышать.
— А он?
— «Но, мадам, этот шкаф — исключительно ценный и редчайший артефакт!» — Монтегю изобразил хриплый голос Филча. — Амбридж на него прикрикнула, но у того была такая рожа…
— Ослушался её?
— Я свечку не держал, но… — Монтегю призадумался. — Если хочешь знать моё мнение, шкаф до сих пор в школе. Припрятан просто.
Драко, кивнув, сделал глубокий вдох. Итак, шаг второй — это Филч. Остаётся надеяться, что Монтегю прав, хотя его слова, конечно, обнадёживают не особо. Быть может, Хогвартс всё-таки благоволит Драко… Потому что теперь изъятие чемодана Тео с бухлом, казавшееся прискорбной неудачей, вдруг заиграло новыми возможностями.
Драко ещё немного поболтал с Монтегю ни о чём, а затем, когда тот в надежде кого-нибудь подцепить опять засобирался на танцпол, расслабился — на сегодня с делами покончено — и принялся неспешно допивать вторую бутылку сливочного пива, украдкой наблюдая, как Грейнджер увлечённо танцует с Добби.
Вскоре проход отворился — в зал, с трудом сдерживая негодование, влетел Томас. Немного поколебавшись, он направился прямиком к Рональду, что сидел в большой компании гриффиндорцев на одном из диванов. Тогда, решив, что грядущий диалог тех двоих может оказаться не просто забавным, но и стратегически важным этой ночью, Драко бегло применил ещё одно шпионское заклинание из арсенала Беллы — с ним он мог прекрасно расслышать, о чём отошедшие в сторонку Рональд и Томас разговаривают.
— Ты как… вообще за сестрой смотришь?
— Так, Дин, во-первых, ты о ней в таком тоне не говори.
— Ну так смотришь или нет?
— Я ей не нянька, — угрюмо бросил Рональд и скрестил руки на груди.
— Летом что-то произошло, да? — не унимался Томас. — У нас же всё прекрасно было…
— Сами разбирайтесь. При чём тут я?
— Ты замечал, как она с Малфоем общается? — Томас, очевидно, давно уже порывался это озвучить. Похоже, ему просто нужно было излить на кого-то возмущение. — Дракошей его называет — какая прелесть! А тебя это, я смотрю, не смущает?
Хмыкнув, Драко встал с дивана и направился к выходу, неподалёку от которого Рональд с Томасом беседовали, и, встретившись со злобным прищуренным взглядом Джиневриного паренька (уже, вероятно, бывшего), ответил ему коварной усмешкой.
— Расслабься, — сухо сказал Рональд. — Малфой ей был вместо подружки. Буквально. Она ему и маникюр как-то сделала, чтобы ты понимал.
— Хочешь увидеть мой маникюр, Томас? — весело спросил Драко. Сегодня его ногти выглядели самым обычным, традиционным для парня образом. И всё же, подогнув безымянный и большой пальцы, Драко продемонстрировал Томасу три оставшихся в гордом жесте.
— И что? — отозвался тот с хмурым непониманием.
Оставляя наивного олуха теряться в догадках, Драко вышел из зала. Ловить здесь больше нечего. Самое время попробовать провернуть ещё кое-какое дельце.
Было приятно ощутить прохладу коридора после душного, пропахшего хересом людного помещения. Как только Драко закрыл за собой массивную дверь, та, словно хамелеон, в мгновение ока слилась окрасом с каменными блоками стены, а вскоре пропала вовсе. Любопытное местечко. Пройдя немного вперёд, Драко задержался у входов в туалеты, и… Бинго. Он отчётливо услышал всхлип. Ещё один. Если не брать в расчёт случай на младших курсах, Драко ещё ни разу не слышал, чтобы она плакала.
Тогда, сменив усмешку на постную мину, он толкнул дверь в женский туалет и увидел Джинни. Сотрясаясь от рыданий, она склонилась над одной из раковин, что были расположены по кругу в тусклом помещении.
— Рассталась с Бимом, да? — участливо осведомился Драко, когда, услышав шаги, Джинни рассеянно обернулась, вытирая нос тыльной стороной ладони.
— Дином.
— Так сильно расстроилась? — Он едва удержался, чтобы не добавить «серьёзно?».
— Представь себе!
Подбородок Джинни мелко задрожал. Драко, вздохнув, подошёл к ней ближе и заключил в объятия, а она, прижавшись к нему, принялась ронять слёзы на его чёрную рубашку, пока аналогичная ноттовская всё ещё красовалась на её плечах.
— Хочешь поделиться?
— Короче… — Джинни громко шмыгнула носом. — Я попыталась сначала с ним поговорить… Объяснить своё видение отношений и всё такое. А он… просто назвал меня шлюхой.
— Что взять с мудака? — Драко обнял её крепче.
— Да я заслужила ведь, — отозвалась Джинни бесцветным голосом.
— Только в качестве комплимента.
Цокнув языком, она легко ударила Драко кулачками в грудь.
— А если серьёзно… Сожалеть не о чем. Этот идиот слишком ограничен, чтобы тебя понять. — Драко аккуратно запустил пальцы в её волосы на затылке и стал их перебирать. По-дружески. Как и всё, что случалось у них с Джинни.
— Так прискорбно это признавать, но… — она улыбнулась сквозь слёзы, — кажется, меня сейчас только ты и понимаешь. Как так вышло? Чёрт, даже Гермиона не…
— Есть простое и изящное решение твоей проблемы, Уизли, — поспешил перебить её Драко. — Переходи на слизеринцев. Никаких отягчающих моральных обязательств. Только чистое удовольствие. Я тебе кого-нибудь обязательно подберу. Например… Забини. Сноб, конечно, тот ещё. Зато по пьяни как-то признался, что хочет тебя. А он как раз сейчас напивается…
— Хм-м… — задумчиво протянула Уизли, немного повеселев.
— Второй вариант мне нравится даже больше. Нотт. Вы бы с ним точно поладили.
— А он ничего.
Если брать за критерий степень отбитости, думал Драко, Нотт и Уизли — идеальная пара.
— Он там, конечно, на кое-кого уже запал, но когда его это останавливало? Никого не напоминает?..
— Отвали, Драко, — пробормотала Джинни в его рубашку. — Как говорится, в чужом глазу соринку…
— И наконец, третий вариант, — опять перебил её он, — Самый лучший. Надёжный. Неизбежный оргазм. Который ты, словом, можешь получить уже в ближайшие пятнадцать минут. Десять, если будешь себя очень хорошо вести.
— Драко, — предупреждающе ввернула Джинни.
— Ты это знаешь, Уизли. А я… — Он убрал рыжую прядь ей за ухо и, склонившись к нему, добавил полушёпотом: — Я прекрасно знаю, как тебя утешить.
Джинни мгновенно отпрянула от него и смерила взглядом, полным негодования.
— Ну разумеется, ты сюда припёрся за этим! Утешатель херов!.. Это было сейчас совсем не в тему, Драко!
— Да почему? — Он закатил глаза. — Тебе больше не надо пытаться корчить из себя порядочную. Тем более выходит у тебя плоховато.
— Дело тут уже не во мне! Правда не понимаешь?.. О Гермионе подумал?
— С чего бы мне о ней думать?
Джинни ничего не ответила, но в её лёгкой снисходительной ухмылочке всё прочиталось яснее некуда.
— А она, я смотрю, всем с тобой делится, да? Решила, если я с ней по пьяни немного пообжимался, то теперь что-то должен?
— Ты прекрасно знаешь, — негромко сказала Джинни, — что это были не просто…
— Не просто? — Драко, взбешённый этим её дурацким многозначительным взглядом, рассмеялся, пока на душе скребли кошки. — Ну а ты, Джинни? Ты рассказывала ей про наши с тобой… мм… шалости?
— Нет! — воскликнула Уизли, пряча глаза. Резко отвернувшись к зеркалу, она стала нервно приводить в порядок волосы и промакивать лицо от слёз. — И ты помалкивай! Я просто не хочу, чтобы она… В общем, помалкивай и всё!
— А ты попроси меня как следует.
Джинни в ответ лишь гневно выдохнула, и тогда Драко решил, что другая стратегия, вероятно, принесёт больше плодов.
— Уизли, мне нет никакого резона ей рассказывать.
Кажется, сработало: она несколько расслабилась, коротко кивнув самой себе, развернулась обратно к Драко и приблизилась к нему вплотную. А затем ловко нырнула рукой в карман его брюк.
— Сейчас ты снимешь джинсы, — успев обрадоваться, сказал Драко ей на ухо, коснувшись пальцами голой кожи её живота у границы с футболкой, — потому что я хочу усадить тебя на раковину.
Но увы. Укоризненно покачав головой, Джинни всего лишь выудила косячок, который Драко спрятал ещё на свадьбе в эти же брюки и совсем позабыл, а потом отскочила назад.
— Только не надо говорить, что не хочешь, — протянул он, пока Джинни, не теряя грозного решительного вида, убирала добычу в лифчик. Она и не отрицала, ответила лишь:
— Шалости кончились, Драко! Какой ты дурак…
