To See Paris & Fall In Love

Апо как никогда сильно чувствовал начавшее подступать комом к горлу волнение. Он не понимал, что ему делать: остаться в туалете и ждать мужчину или как можно скорее броситься обратно, чтобы не упустить его из виду и не дать заносчивой стерве, которая обхаживала его весь вечер, отвлечь внимание Майла и увести его. Разумная часть его говорила подождать на тот случай, чтобы не показаться отчаявшимся. Но безрассудная, ненасытная часть буквально кричала о том, что если он не отыщет своего желанного мужчину прямо сейчас, то возможность провести хотя бы одну ночь с ним будет потеряна навсегда. Апо послушал вторую, менее разумную свою часть, возвращаясь обратно в зал и пробираясь через танцующих на танцполе людей обратно к столику, за которым сидел прежде. Какова же была степень его тревоги, когда за столиком уже никого не оказалось. Согласно часам на экране его телефона, Апо провел в туалете около десяти минут, а этого оказалось достаточно уже собирающейся расходиться компании для того, чтобы покинуть вечеринку. Апо встревоженно осмотрелся по сторонам, но не увидел ни знакомой фигуры Майла, ни кого-либо другого из его приятелей. Напряженно вздыхая и стараясь совладать с волной надвигающейся на него паники и разочарования, он поспешил к выходу из клуба в надежде успеть догнать Майла, не потеряв его навсегда, ни секунды не раздумывая о том, что он может больше не попасть внутрь. В этот момент вся эта вечеринка, Dior, Париж и целый мир для него сузились до одного человека, и он боялся, что не справится с тем чувством отчаяния, которое уже готово было накрыть его с головой. Он даже не мог понять, что было столь важного в этом мужчине, что не потерять его теперь было для Апо важнее всего на свете. Прохладный воздух окутал его сразу, как только он вышел из парадных дверей клуба, и Апо наскоро осматривал всех собравшихся там гостей, поклонников и охрану в надежде зацепиться взглядом за темно-синюю ткань костюма, высокую фигуру или хоть что-нибудь, что могло бы дать ему надежду, но все вокруг смешалось в какой-то безумный калейдоскоп, и градус эмоций, что он испытывал весь день, не помогал Апо успокоиться и перестать сходить с ума, шагая то вправо, то влево в попытке протолкнуться через толпу. Он уже почти потерял веру в то, что Майла еще можно было найти… Пока его взгляд не зацепился за одну из машин, припаркованных длинной вереницей чуть поодаль от главного входа в клуб, на которую вальяжно и расслабленно опирался Майл, скрестив руки на груди и насмешливо смотря на него с приподнятой бровью. Огромных размеров тяжеленный камень падал с души Апо, пока он шел к нему и смотрел, как этот восхитительный до одури мужчина выпрямляется и открывает для него дверь, возможно, самой шикарной машины, в которой Апо когда-либо доводилось ездить. Он не стал терять больше ни секунды времени, прежде чем забрался в нее, внутренне вопя от восторга, потому что Майл подал ему руку и аккуратно сел на соседнее сидение, назвав водителю место их назначения. — Я остановился в отеле Ritz, — сообщил Майл, разворачиваясь к Апо и вдруг оказываясь настолько близко, что от его запаха закружилась голова. От него пахло дорогим парфюмом, ванилью и, конечно, мужчиной. — Это всего в десяти минутах отсюда. Его голос теперь звучал иначе, чем в клубе, громче и вместе с тем глубже, более хрипло, как если бы Майл был на взводе долгое время, и Апо не смог сдержать слепой порыв закусить губу, желая на самом деле уткнуться носом в его грудь и заурчать как кошка под этот бархатный тембр. Конечно, черт возьми, он остановился в Ritz, он же был долбанным миллионером или бог его знает кем еще. Апо собирался насладиться этой ночью по полной. — Хорошо, — мурлыкнул он, придвигаясь ближе настолько, чтобы его тихий голос достигал только ушей Майла, а дыхание касалось его кожи, дразня. — Я вряд ли смог бы ждать дольше. — Когда я с тобой закончу, ты еще пожалеешь, что так спешил забраться ко мне в постель, — усмехнулся Майл, задевая губами щеку Апо при каждом слове. Они находились всего в паре сантиметров от поцелуя, сокращая расстояние все сильнее, но в то же время намеренно оттягивая тот миг, когда наконец попробуют друг друга на вкус. — Это угроза или обещание? — дерзко прошептал Апо в ответ, заглядывая в темные и полные желания глаза напротив. Не прошло и секунды, как крепкая рука Майла схватила его шею, сжимая и заставляя слегка запрокинуть голову и обнажить шею. Теперь он был как никогда уязвим под давлением чужого пылкого взгляда, тяжелого дыхания и жара тела, но ничего не мог поделать с тем, что просто наслаждался своей беспомощностью. Одна рука Апо послушно лежала на бедрах, а другая уже тянулась к желанному мужчине напротив. — Это зависит от тебя, — почти рыкнул Майл в его приоткрытые губы, и Апо ждал, что тот тут же набросится на них, задыхаясь, но вместо этого он почувствовал поцелуи на своей шее, которую теперь мужчина сжимал еще крепче. Его пальцы с кольцами на них тут же поспешно вплелись в густые черные волосы, разрушая некогда идеальную укладку и сжимая в ладони, стараясь то ли притянуть мужчину ближе, то ли оттолкнуть, чтобы почувствовать эти же пылкие поцелуи на своих губах. Апо едва удавалось сдерживать стоны, не говоря уж о вздохах, пока настойчивый и жаркий рот Майла присваивал себе каждый участок его шеи, зубы скользили вниз, захватывая в плен кожу, а язык оставлял влажные следы у основания, на кадыке и даже на подбородке. У Апо возникло стойкое ощущение, что этот мужчина собирался его сожрать. — Ах, — громко вздохнул он, когда Майл присосался губами к особенно чувствительному местечку под его ухом, втягивая в рот тонкую кожу и будто бы трахая ее своим ртом, заставляя Апо выгибаться под своим весом и подставляться, умоляя о большем. — Надеюсь, ты везде настолько потрясающий на вкус, как здесь, — усмехнулся Майл, очевидно, играя с ним как охотник со своей жертвой. Его голос стал еще более мягким и хриплым, каждым звуком посылая все новые волны жара прямо в пах Апо. И если в клубе оба были возбуждены всего наполовину, то теперь едва ли могли скрыть, насколько сильно они хотели друг друга. — Придется попробовать меня везде, чтобы узнать, — ответил Апо, сквозь улыбку высовывая кончик языка и дразнясь. О, как он хотел бы почувствовать рот Майла везде, даже там, где чужой язык еще никогда его не касался, и от мыслей об этом он непроизвольно сжал колечко мышц между ягодиц, напрягая до предела. — Я сделаю это прямо здесь, если не прекратишь дразнить меня, — подмигнул ему Майл, и только теперь, когда его свободная рука с красивым массивным кольцом на ней пробралась под его пиджак, Апо почувствовал, каким на самом деле невероятно горячим он был. Ладонь мужчины была широкой, большой, и как будто пылала, захватывая собой все пространство на животе и талии, перемещаясь все выше. Апо тяжело дышал ему в рот, сосредоточенный на ощущении этой ладони, скользящей и сжимающей его так крепко и вместе с тем аккуратно, словно желая раздавить и одновременно боясь сломать. Он не знал, как долго этот мужчина, кажущийся таким вежливым и безмятежным, позволит ему испытывать свои грани прежде, чем сорвется с цепи. — Может, я этого и хочу? — все же продолжил наставать на своем Апо. — Может, я хочу узнать, как далеко ты можешь зайти со мной? — Ты узнаешь, — мокрые жаркие поцелуи мужчины снова обрушились на шею Апо, пока ладонь под его пиджаком оглаживала грудь, иногда нарочно задевая соски и каждый раз вызывая этим волну мурашек по всему телу. — Просто потерпи еще немного. Вдруг поглаживания резко прекратились, когда Майл обхватил пальцами один сосок, крепко сжимая и слегка выкручивая его, смешивая боль и удовольствие воедино. — А-ах! — вскрикнул Апо, по инерции вцепляясь в мужчину обеими руками и не зная, то ли просить еще, то ли умолять его не повторять это движение снова. Вероятно, он попросил бы, если бы не абсолютный непрекращающийся стыд перед водителем, который, на счастье, был скрыт от глаз широкой перегородкой. — Больно… — Тшш, — поглаживая ноющую теперь область большим пальцем и перекатывая под ним горошину соска, горячо шептал на ухо Майл. — Мы еще даже не начали, а ты уже такой чувствительный. Просто потрясающе. Апо чувствовал, как распадается на части под безжалостными губами, языком и ладонями Майла, а они только оказались вместе в одной машине. Он понятия не имел, как собирается пережить ночь в постели с этим мужчиной, потому что уже готов был кончить только от одной мысли о его члене и языке внутри себя. Как раз в этот момент машина остановилась и водитель, неловко прервав их, сообщил о том, что они приехали. Сердце Апо билось с бешеной скоростью, когда он подавал Майлу руку, выходя из машины, а затем когда мужчина продолжил держать его за руку при входе в отель, в лифте и даже в коридоре на этаже, где располагался его номер. В кабине лифта Апо впервые смог увидеть их вместе в отражении зеркала: Майл и в нем выглядел потрясающе и идеально владел собой, никак не выдавая тот факт, что только что чуть не поимел кого-то в такси. Его волосы лежали все также идеально, а на костюме не было ни единой складочки. Апо же выглядел так, словно его уже трахнули и не обошлись одним разом, а глаза его блестели так, будто он был чертовски опьянен, но не алкоголем, а мужчиной рядом собой. Тем не менее он быстро простил себе свой слегка шлюховатый и потрепанный вид, когда понял, что вместе они с Майлом смотрелись до безобразия сексуально. Апо искренне не видел ничего зазорного в том, чтобы выпускать на волю своих демонов рядом с мужчиной, который был этого достоин. Ладонь Майла уверенно сжимала его, пока они поспешно добирались до номера мужчины, но стоило ему затащить Апо внутрь, как он тут же отпустил его руку, чтобы притянуть к себе за талию, впиваясь в губы голодным страстным поцелуем. Целовать Майла было сродни погружению в воду с высоты: оглушительно, всеобъемлюще, так, что на те несколько мгновений, пока ты не выплывешь на поверхность, все перестанет существовать для тебя кроме ощущений. Апо не мог сдержать ни один полустон-полувздох, теряя себя в запахе, вкусе, напористых и властных движениях мужчины, который подхватил его под бедра и на руках понес в постель, ни на секунду не переставая целовать его губы. Цепляясь ногами за талию мужчины и крепко обнимая его за шею, Апо чувствовал себя животным в клетке, приготовленной и поданой на блюде добычей, которую желали растерзать, и вместе с тем маленьким, несмышленым ребенком, о котором заботятся. Это было странная и необъяснимая гамма чувств, которую он хотел бы, но не мог осознать в полной мере, будучи не грубо, но ощутимо брошенным на кровать, где Майл снова принялся покрывать поцелуями его шею, расстегивая пиджак и оставляя тело обнаженным до пояса. — Мм-Майл, — протяжно заныл Апо, кусая губу и направляя голову мужчины вниз, к соскам, чтобы тут же пожалеть об этом, потому что рот Майла был неумолим и заставлял его почти плакать от желания, чтобы эта пытка поскорее прекратилась и вместе с тем не заканчивалась никогда. — Больно–а-ах–больно… — Хочешь, чтобы я остановился? — тяжело выдохнул Майл, выпуская изо рта покрасневший сосок, и обдавшая влажную истерзанную кожу теплая волна воздуха заставила Апо вновь начать покрываться мурашками. Его член в брюках сдавливало нестерпимо, и он поерзал в поисках трения о расставленные по бокам ноги мужчины, хныча от того, что не смог получить желаемое. — Нет, — ответил он, сжимая в руке чужие волосы и вцепляясь в плечи. — Пожалуйста, не останавливайся… Майл, очевидно, был из тех мужчин, которых не нужно было просить дважды. Услышав мольбу Апо, он накрыл губами другой сосок, втягивая в рот и неумолимо истязая его языком, пока его широкая ладонь с необычайно шероховатыми пальцами массировала другой. Какой-то отдаленной частью сознания Апо помнил, что должен (должен ведь?) делать что-то, кроме как лежать там на шикарной постели под шикарным мужчиной и сходить с ума от удовольствия, но его тело отказывалось двигаться, и он не мог заставить себя сделать хоть что-то. Каждая клеточка его тела была напряжена, как струна, и вместе с тем абсолютно расслаблена, отдаваясь. Он не знал, что это говорило о его навыках в постели, но он не мог ничего поделать с тем, что Майл делал с ним. — Твое тело просто прекрасно, — горячо прошептал мужчина, наконец отпуская истерзанные соски и оставляя их ныть от боли, тут же спускаясь ниже и захватывая губами плоский подтянутый животик. — Правда? — игриво ответил Апо, продолжая направлять Майла все ниже и ниже, туда, где его губы уже скользили по краю белых брюк. — Я бы не отказался увидеть твое. — Потерпи, детка, — усмехнулся Майл, смотря на него исподлобья, пока его руки быстрыми и четкими движениями расправлялись с замочком на белых брюках и пуговицей, которую Апо лично перешивал так, чтобы те держались на его необычайно узкой для парня талии. — Если я разденусь сейчас, то просто не сдержусь и трахну тебя, так что все закончится слишком быстро. Ты же не хочешь этого, правда? Молча замотав головой, Апо мог только наблюдать за тем, как крепкие руки Майла приподнимают его бедра, стягивая штаны вниз вместе с бельем. Вместе с брюками, полетевшими куда-то на пол у кровати, полетел и телефон Апо, который со стуком ударился об пол, но ему было все равно. Теперь он был абсолютно обнаженным, и этот контраст с все еще полностью одетым мужчиной, который наслаждался видом как хищник, разглядывающий свою добычу, заставлял Апо гореть огнем изнутри и вместе с тем хотеть спрятаться, сбежать и не дать мужчине поглотить себя без остатка. И без того разгоряченная кожа на щеках пылала, и Апо попытался свести ноги, подтягивая их к себе и стараясь хоть немного прикрыться. Заметив это, Майл тут же схватил его за коленки, повелительно разводя их в сторону и устраиваясь между ними. — Что такое, детка? — нахмурился мужчина, жадно осматривая его с головы до ног, опаляя взглядом длинный член, потемневший от возбуждения и в сладостном нетерпении ожидающий, когда ему уделят должное внимание. Единственный свет в комнате поступал из раскрытых дверей, ведущих на балкон, где ночной Париж горел яркими огнями, освещая и часть пространства спальни, так что они не могли хорошо видеть друг друга, но Апо ничего не мог поделать со смущением и стыдом оттого, что другой мужчина видел его теперь таким распахнутым. И не просто мужчина, а тот, кто вызвал в нем столь неконтролируемую жажду, которой он поддался под влиянием момента. Не встреться они на этой вечеринке, Апо, может, никогда не смог бы решиться на то, чтобы отдаться кому-то вот так. Более того, сделать все, чтобы оказаться в постели этого мужчины намеренно. — Отчего ты так смущен? — продолжал теперь уже Майл дразнить его, опуская ладонь на его член и мягко сжимая головку между пальцами. — Разве не ты был таким нахальным и дерзким в клубе сегодня? Или ты не думал, что твой грязный ротик заведет тебя так далеко? — Мм-Майл, — простонал Апо, закидывая руки над головой и толкаясь бедрами в крепкий кулак, направлявший его так идеально, что темнело перед глазами. — Да, вот так… — У тебя восхитительное тело, По, — еще раз повторил Майл, и имя Апо, произнесённое его тихим, мягким и уверенным голосом, вместе с движением руки на члене заставили Апо выгнуться дугой, подставляясь и растворяясь в удовольствии. — Могу я называть тебя По? Тебе нравится? — Да-ах, пожалуйста… Голос Майла задевал каждый нерв в теле Апо, обволакивая и заставляя трепетать не меньше, чем от прикосновений. Он полностью расслабился даже несмотря на смущение и неловкость, отдаваясь без остатка мужчине, которого так сильно хотел. Как будто Майл знал наверняка, что говорить и что делать, как смотреть на него, чтобы довести его до безумия. — Хорошо, — улыбнулся он, и Апо кивнул в ответ. — Тебе нечего стесняться. Только не со мной. Я никогда раньше не встречал никого настолько же прекрасного, как ты. Майл поцеловал его живот, затем обхватывая губами кожу и, отпуская, обдавал ее горячим дыханием, вызывая у Апо стон. Его рука не переставала медленно поглаживать истекающий смазкой член, распределяя ее от головки вниз, чтобы скольжение было мягче, а затем мягко и неспеша мужчина огладил поджимающиеся яички и прижал большой палец ко входу, вызывая тем самым дрожь по всему телу Апо. — Ты говоришь это всем мужчинам, с которыми спишь? — вздрогнул от волнующих ощущений тот и хохотнул, внутренне при этом расцветая как цветок от слов, которые проникали ему прямо под кожу и заставляли чувствовать себя желанным, прекрасным, каким его назвал Майл. — Я почти не бывал с мужчинами, — признался Майл. В голосе его не было ни намека на ложь. — И уж точно ни один из них не мог похвастаться такими формами, как твои. Такая узкая талия, аппетитные бедра…, — перечислял он, поглаживая Апо свободной рукой. — … от которых мне хочется откусить кусочек. Уверен, что твоя попка так же хороша, как и они. Вдруг мир вокруг Апо перевернулся так резко, что только несколько мгновений спустя он осознал, что произошло: оторвавшись от его тела, Майл схватил его за обе лодыжки, властно переворачивая на живот и подтягивая ближе к себе так, чтобы задница Апо была подставлена под его крепкие руки. А затем одарил ее смачным болезненным шлепком, от которого на весь номер раздался чертов звон. — Аа-х, Майл! — Это за то, что солгал мне, — усмехнулся Майл, тут же сминая в ладони горящую огнем от удара ягодицу и явно наслаждаясь податливо растекающимся упругим телом под собой. Наверняка они выглядели просто до невозможности горячо: сильный и доминирующий, полностью одетый в свой дорогой шикарный костюм с поблескивающими на руке именным кольцом и золотыми часами Майл стоял, уперевшись одной ногой на постель, и сжимал в своих руках мягкое и послушное обнаженное тело, которое едва удерживало свой вес на локтях и жаждало, чтобы его наконец взяли, клеймя. Но Майл не спешил, и Апо пришлось повернуть голову на бок так, чтобы видеть, что он делает: мужчина самодовольно осматривал его, но в его глазах не было ни намека на превосходство. Скорее это была абсолютная и непоколебимая уверенность в том, что он может позволить себя взять все, что захочет. — Это, — вдруг раздался еще один не менее сильный шлепок по другой ягодице, от чего Апо выгнулся, застонав во весь голос. — На случай, если решишь повторить это снова. Я презираю лжецов, так что, если ты хочешь меня, ты должен просто попросить об этом прямо. Это ясно? — Да, — закивал головой Апо, тут же роняя ее на постель, чувствуя, как чужие ловкие пальцы раздвигают половинки его ягодиц, а мокрый тугой язык проводит широкую линию по его входу. О господи… Он даже не осознал, как именно Майл так быстро понял, что те слова, что он бросил в клубе, чтобы привлечь его внимание, не были правдой. И наказание было, прямо скажем, слишком приятным для того, чтобы действительно покарать им Апо за ложь. Но не успел он раствориться в ощущениях, как влага и жар тела Майла исчезли, как и руки, крепко держащие его ягодицы раздвинутыми, а сам мужчина отошел от Апо на расстояние достаточное, чтобы тот начал паниковать. — Майл? — позвал он, снова поворачивая голову назад, чтобы увидеть мужчину, который подошел к высокому шкафу и зажег небольшой торшер, стоящий на столике рядом с ним. По номеру отеля разошелся теплый приглушенный свет, позволивший теперь видеть гораздо больше. — Стой смирно, детка, — отозвался Майл, присаживаясь на корточки и открывая чемодан, аккуратно стоящий там же. — Нам кое-что нужно. Покопавшись там пару минут, Майл выпрямился, возвращаясь к Апо с бутыльком смазки и пачкой презервативов в руках, которые тут же приземлил на постель рядом с ним. От мысли, что по приезде в Париж мужчина еще не пользовался всем этим, в животе Апо запорхали бабочки. Он будет первым, с кем Майл займется сексом в городе любви. Апо не мог поверить, что они наконец были так близки к тому, чтобы сделать это. В волнении он туго сжал вход, закусывая губу и готовясь к тому, что произойдет дальше. — Раздвинь ноги, — повелительным тоном потребовал мужчина, неспеша снимая пиджак и аккуратно вешая его на стоящее у столика кресло. Его глаза неотрывно следили за всем, что Апо делал на постели, впитывая каждое движение и язык его тела, явно наслаждаясь этим. — Сведи запястья и вытяни руки вперед. Тяжело дыша от смущения, Апо повиновался, вытягиваясь и каким-то непостижимым образом оказываясь еще сильнее выставленным напоказ: его колени были сильно разведены в стороны, раскрытая задница торчала вверх, а спина была по-кошачьи изогнута вниз. Он чувствовал, как теряет остатки самоконтроля не то от волнения, не то от вожделения, а его член продолжал сочиться смазкой, не опадая ни на секунду. — Вот так, умница, — похвалил его Майл, и Апо не смог сдержать себя от довольной улыбки, которая расцвела на лице от похвалы. Тем временем мужчина снял с пальца кольцо и расстегнул часы, оставив все это лежать на кофейном столике, и слегка подвернул рукава рубашки, возвращаясь к постели с улыбкой человека, находящегося на пределе эстетического удовольствия. — Очень хорошо, — снова похвалил он, возвращая руки на обнаженное тело Апо и оглаживая его с двух сторон. Его губы оказались на изгибе, где поясница переходила в две ощутимо выпуклых половинки ягодиц, и, проложив влажную дорожку из поцелуев вниз, Майл наконец накрыл губами напряженный вход. — А-ах, Майл, — застонал Апо в такт движениям его губ, которые брали его сзади так, словно сосали чупа-чупс, и он не мог не поддаваться, не подмахивать бедрами в надежде усилить удовольствие до максимума. — Ах, ах, ах, ах-х… Ощущения были непривычными, но такими волнующими, а движения губ мужчины и давление на стенки ануса были настолько всепоглощающими, что Апо едва успел задаться вопросом о том, как кому-то может на самом деле нравиться делать это, когда все мысли улетучились из его головы, и на их место пришло одно лишь желание, чтобы чужой язык оказался внутри. Еще мокрее. Еще жарче. Снова почувствовав резкий шлепок, уже не столь сильный, но все еще ощутимый, Апо дернулся, будучи не в силах держать себя на весу и падая на постель. — Прекрати двигаться, — нравоучительно поругал его Майл, крепко хватая за бедра и возвращая в ту же позу. — Расслабься и стой ровно, если не хочешь снова получить по заднице. — Может быть я хочу? — вырвалось у Апо прежде, чем он успел сто раз обдумать эту мысль. Майл на это лишь усмехнулся, оставляя поцелуй на месте удара. — Просто невероятно, как ты умудряешься быть таким невинным ангелом и такой шлюхой одновременно, — сказал он, и прежде, чем Апо успел возмутиться или принять решение о том, нравится ли ему быть для этого мужчины ангелом или шлюхой, Майл начал проникать своим языком внутрь него, давя на стеночки и раскрывая его для себя. — Аа-х, ах, — в голос застонал Апо, балансируя на грани между тем, чтобы снова начать двигаться и насаживаться на язык или слушаться Майла, который сказал ему расслабиться. — Да, да, еще, пожалуйста… Мужчина проник в него довольно быстро, проталкивая язык все глубже, чтобы затем высунуть и протолкнуться обратно. Это было мокро, горячо и чертовски заводило, так что от одних только хлюпающих и чмокающих звуков Апо вело. Ему ужасно хотелось прикоснутся к себе, ведь он был возбужден часы с тех пор, как его взгляд упал на мужчину его мечты, но сцепленные запястья были еще одним указанием Майла, и он не хотел плохо себя вести, нарушая их. Апо жаждал узнать, что он получит от этого мужчины, если будет для него хорошим мальчиком. Когда к языку присоединился палец, Апо даже не почувствовал этого, будучи абсолютно далеко от места, где они находились, от Парижа и от этого мира, и только Майл с его упорными влажными толчками внутрь существовал для него. Чужие пальцы растягивали его постепенно и медленно, мужчина то проталкивался ими глубже, то раздвигал их как ножницы, расширяя проход и подготавливая для себя разгоряченное тело. Апо оставалось только с наслаждением принимать их, прося еще, еще и еще, чувствуя себя недостаточно наполненным и желая ощутить Майла внутри себя. Он все еще не мог поверить, что то просящее и умоляющее о члене существо, почти распятое на постели дорогого роскошного отеля в Париже — это он; что Майл видит его таким; что это все не сон. Но даже мысль, что все это может прекратиться, вызывала ужас. Ловкие умелые пальцы, подначиваемые языком, тем временем согнулись внутри него, находя тот самый угол, при котором каждое движение стимулировало самую желанную точку в теле Апо, и Майл продолжал снова и снова дразнить его, поглаживая простату и доводя его до исступления. — Мм-Майл, — протяжно выстанывал Апо имя своего мужчины в надежде скорее почувствовать его внутри себя. Если так хорошо ощущаются его пальцы, то как будет ощущаться его член? — Пожалуйста-пожалуйста, я не могу больше, я хочу… Услышав, что его вздохи уже переходят в мольбы, мужчина оторвался и выпрямился, впиваясь взглядом в покрасневший и раскрытый для него вход. Апо чувствовал себя где-то за гранью, взгляд Майла прожигал его до тла, подчинял и делал из него неразумное, дикое животное, существующее на инстинктах: подчиниться и отдаться, отдаться, отдаться. — Чего ты хочешь? — спросил Майл, играючи входя тремя пальцами в подставленное и разработанное отверстие, отчего на весь номер отеля снова раздавались грязные и пошлые хлюпающие звуки, от которых у Апо кружилась голова и горели щеки. — Разве не на это ты напрашивался, когда так бесстыдно лгал мне в клубе? Чтобы я сам растянул тебя, а затем оставил вот так в качестве наказания за плохое поведение? — Прости, — почти захныкал в ответ Апо, все меньше контролируя свое тело: одно колено уже разъезжалось по постели, вынуждая его упасть, и только крепкая хватка Майла на бедре и его пальцы внутри, безжалостно массирующие простату, удержали его зад на весу. — Но ты был так занят, флиртуя с другими, что мне ничего другого и не оставалось. — Твое ревнивое личико выглядело слишком мило, так что я не смог отказать себе в удовольствии наблюдать за ним, — хохотнул Майл, кажется, все еще насмехаясь над ним и искренне наслаждаясь происходящим. Апо извивался и ерзал на его пальцах, подчиненный желанию как можно скорее кончить, но балансировал где-то на грани, а то и дело надвигающаяся волна возбуждения постоянно отступала. Мужчина определенно знал, что делал, дразня его и доводя до исступления своими ласками. — Ах, Майл, я-я не могу больше, — умоляюще протянул Апо, роняя голову на постель и вытянутые вперед руки. Тело начинало предательски покрываться потом и мурашками, а мышцы ныли от неудобной позы, но все, чего он хотел ­– это почувствовать Майла внутри себя, кончить на его члене и потеряться в этом окончательно. — Пожалуйста, пожалуйста… — Пожалуйста что? — томил его мужчина, наклоняясь к разгоряченной коже на ягодицах и захватывая ее зубами, наверняка оставляя отметину. — Я же сказал, что если ты чего-то хочешь, ты должен попросить меня прямо, разве нет? Вежливо. Надавив на чувствительный комочек нервов внутри Апо, Майл подул прямо на его покрасневший от непрекращающихся ласк вход, вызывая очередной несдержанный стон. — А-ах, ах, боже, — до боли закусив губу и стараясь справиться с накрывающим с головой смущением, Апо наконец нашел в себе силы, чтобы сделать то, что мужчина так упорно ждал от него: — Пожалуйста, Майл, — взмолился он. — Трахни меня, ах, трахни меня так сильно, как только можешь. Пожалуйста! — Вот и умница, — удовлетворенно прохрипел в ответ мужчина, и в его голосе появились особые хищные нотки, с головой выдающие его возбуждение. Снова отвесив смачный шлепок по оттопыренной заднице Апо, он рывком поднялся с кровати, наконец расстегивая рубашку и стаскивая ее с плеч, и, не теряя больше времени, перешел к брюкам, расправляясь с теперь уже лишней одеждой. Все, о чем Апо мог думать в этот момент, крутилось вокруг ощущений от удара тяжелой ладонью об уже порядком измученные ягодицы — сила удара во время «наказания» было куда более ощутимой, и Апо не мог понять, что это говорило о нем, как о человеке, но он предпочел бы ее тому игривому шлепку, которым мужчина одарил его теперь. Он уже сходил с ума от всего этого, а его еще даже не трахнули. — Перевернись, — снова скомандовал Майл, когда наконец разделся, и, забравшись на постель, опрокинул только начавшего шевелиться Апо одним легким движением рук, схвативших его за бедра под его удивленный «Ох!». Только теперь мужчина предстал перед ним во всей своей красе: высокую поднятую фигуру украшали длинные стройные ноги, узкие бедра и большая мускулистая грудь, от одного вида которой рот Апо приоткрылся в восхищении, а его пальчики поспешили вцепиться в широкие плечи, чтобы оставить на них глубокие отметины от коротких ногтей. Шесть восхитительных кубиков пресса и счастливая дорожка к красивейшему члену были приятной и очень привлекательной компенсацией за то, что их обладатель прямо сейчас толкал его на, возможно, самый неблагопристойный путь в его жизни, и Апо счастливо закусил губу от этой мысли. — Нравится? — заметил Майл его взгляд, которым он смотрел на твердый и покрытый паутинками вен возбужденный член мужчины, представляя его в себе. — Мм, — сглотнул Апо, кивая и тут же стыдливо отводя взгляд, концентрируясь им на сосредоточенном лице мужчины, который раскатывал на себе презерватив и смазывал себя. Ноги Апо в это время бестолково висели где-то в воздухе, и, окончательно теряя рассудок от стыда и похоти, он на пробу провел стопой по скульптурной шее Майла, оглаживая ее и ловя взглядом его ответную улыбку. Поймав шаловливую ножку за щиколотку, Майл не стал церемониться дольше, закидывая ее к себе на плечо, а другую отводя широко в сторону, тут же без предупреждения и ужимок глубоко входя в Апо и почти сгибая его пополам. — Аа-ах, — застонал тот, закатывая глаза и чувствуя непривычное, почти невыносимое жжение, но тут же забывая о нем под натиском жаждущих губ, обрушившихся на него с поцелуем. Вцепившись в плечи Майла крепкой хваткой, Апо с энтузиазмом отвечал на поцелуй, жаркий и мокрый, выбивающий дух не меньше, чем размашистые движения, с которыми мужчина брал его теперь. Низ живота тянуло от разрастающегося все сильнее возбуждения, дырочка без конца сокращалась от постоянного вмешательства, сжимаясь вокруг толстого члена Майла, по спине и шее стекал пот оттого, как было жарко и хорошо… — В тебе так тесно, — прорычал Майл, терзая его губы и тут же переходя на выставленную вперед изящную шею. — Так хорошо… — Майл, — без конца повторял имя любовника Апо, теряясь в ощущениях наполненности и давления на стеночки входа, которое хотелось чувствовать еще ярче и вместе с тем притупить оттого, насколько ошеломляющим оно было. — Майл, Майл… Мужчина вспотел не меньше, его почти агрессивные движения и толчки таранили податливое тело под ним, и он погружался в него жадно, властно и бесконтрольно, полностью потерявшись в ощущениях жара и давления на член. Поднимаясь на одной руке, другой он обхватил призывно торчащий темный сосок и начал массировать его, не обращая внимание на то, что тот и так был истерзан и излишне чувствителен, заставляя Апо выгибаться дугой под ним и молить то ли о пощаде, то ли о большем. Срывая с опухших от поцелуев губ все более громкие и сладкие стоны, Майл смотрел на лицо Апо, стараясь не пропустить ни единой эмоции, ни одного свидетельства удовольствия в распахнутых губах, порозовевших щеках, расфокусированном взгляде… — Ты даже не представляешь, насколько развратно выглядишь прямо сейчас, — сказал он, тяжело дыша. Но стоило Апо услышать это и почувствовать, как внимательно его пожирают глазами, как он отвернул голову, накрывая лицо рукой, стараясь хоть немного сжаться и спрятаться, сохраняя остатки гордости, не будучи готовым открыться настолько мужчине, которого он только что встретил. Как глупо он, должно быть, выглядел, позволяя Майлу трахать себя, но не имея достаточно смелости, чтобы поднять на него взгляд. — Не прячься, — мужчина тут же поспешил мягко убрать руку Апо, наклоняясь и приближая свое лицо к его. Его толчки ненадолго смягчились, а тон из рычащего стал более ласковым. — Ты прекрасен, По. Посмотри, как ты пленил меня всем своим существом… В ответ на это Апо мог только поцеловать мужчину глубоко и страстно, отпуская себя и позволяя себе раствориться в нем, его теле, которое окутывало его словно одеяло, дарило одобрение, тепло и защиту, в его голосе, который обволакивал и уверял в правильности всего, что происходило. Апо чувствовал себя на седьмом небе от счастья, когда Майл разорвал поцелуй и, улыбаясь, снова ускорил толчки, проникая в отдающееся тело все глубже и напористее, как будто собирался заклеймить его собой и остаться в нем навсегда. Он захлебывался стонами и вздохами, не мог перестать просить, просить и просить, царапая ногтями кожу спины и плеч мужчины, наверняка оставляя следы. — Ох, По, ты точно не случайно появился у меня на пути, — усмехнулся Майл, алчущей ладонью лаская стройное тело и снова, как во время поездки в такси, которая теперь ощущалась так, словно произошла вечность назад, схватил Апо за шею сзади, еще сильнее натягивая его на себя. Возгласы Апо теперь слышали, наверное, во всем чертовом отеле. — Ты был создан для этого. — Для тебя? — отчаянно всхлипнул тот, чувствуя, как собственный член почти изнывает и все сильнее пачкает живот смазкой. Апо хотел прикоснуться к себе так сильно, но никак не мог заставить себя отцепиться от Майла, потому что угол был идеальным, а он так боялся сорвать надвигающийся оргазм… — Да, для меня, — прохрипел почти задыхающийся Майл. — Для того, чтобы я трахал тебя. В это мгновение он выглядел как животное, загнавшее и раздирающее свою добычу в клочья. Добычу, которая сама сдалась в его власть. Молящая, истекающая влагой и жаждущая, она не требовала, чтобы он завоевывал ее, потому что его внутренней силы было достаточно для того, чтобы она захотела сдаться сама. Темные глаза Майла горели неподдельным огнем, его мощь и уверенность в каждом движении, каждом толчке, пленили Апо и покорили его целиком и полностью, заставляя потерять себя в нужде, жажде дать этому мужчине все, чего тот хотел, все, что у него было. Словно не было ничего важнее, чем принадлежать ему целиком. — Ах, ах, ах, — не переставая стонал Апо, и глубинные стоны Майла откликались ему в ответ. Толчок, второй, третий. Сильные и жесткие, они выбросили Майла за грань первым. Его сбившийся ритм и сорванное в конец дыхание вместе с отразившимся на красивом лице выражением глубочайшего удовлетворения стали последней каплей в и без того бесконечно долго формировавшемся возбуждении Апо, и его собственный оргазм не заставил себя ждать долго, накрывая его с головой и утягивая вслед за мужчиной. Их стоны, низкий и хриплый Майла и томный и пронзительный Апо, слились воедино, полные наслаждения от момента, и Апо почувствовал, как мужчина почти роняет себя на него, тяжело дыша ему в шею. — Господи, По, — пробормотал он, вроде бы стараясь отдышаться, но почему-то зарываясь носом и губами все глубже в основание тонкой шеи, украшенной подвеской, оставляя на ней мокрые поцелуи со вкусом смазки, пота и секса. — Уже устал? — промурлыкал в ответ Апо, чувствуя, как постепенно ослабевает давление на стенки его входа вместе с тем, как член Майла внутри становится мягче. Опустив задранную вверх ногу, он обнял мужчину за талию и сцепил лодыжки на его влажной от пота спине, не желая отпускать его и терять контакт с его телом так быстро. — У меня был длинный день. Приподнявшись на локтях, Майл аккуратно выскользнул из чужого тела, заставляя Апо все же отпустить его, чтобы стянуть презерватив и, завязав его, выбросить куда-то на пол у кровати. Широкая улыбка непроизвольно расцвела на лице Апо, когда мужчина поспешил вернуться в его объятия и поцеловал его. Сразу нещадно глубоко просовывая язык как обещание чего-то большего. — Тогда мне поцеловать тебя в лобик и уложить спать? — хихикнул Апо, когда они разорвали поцелуй, и высунул кончик языка, шутливо дразня своего персонального зверя. — А мне придется продолжить веселье самому. Изумленно подняв густые широкие брови, Майл фыркнул, хватая его за щиколотки, чтобы, снова пользуясь своей непомерной физической силой, перевернуть Апо на живот одним резким движением под его удивленный визг, тут же подтягивая к себе округлые ягодицы и хватая еще один презерватив. — Размечтался, — рыкнул Майл под громкий заливистый смех своего дерзкого любовника, который, очевидно, получал удовольствие от того, что дразнил его и проверял на прочность его лимиты. — Я обещал заставить тебя пожалеть о твоем желании поскакать на моем члене, помнишь? Я собираюсь его исполнить. Когда горячий от возбуждения член вновь протаранил его под углом, при котором ощущалось, что он сейчас окажется чуть ли не в его горле, Апо стало не до смеха. Все, что он мог делать, это выгибаться на постели и принимать в себя Майла, стоя для него на четвереньках и издавая звуки, на которые он не думал, что способен в принципе, пока мужчина властно и неудержимо насаживал его на себя. И эта сладкая пытка продолжалась до тех пор, пока они оба не кончили снова и не свалились на постель обессиленные, но счастливые. Этой ночью впервые в своей жизни Апо засыпал в объятиях своей мечты: распахнутый настежь балкон в номере открывал великолепный вид на Париж, где-то вдалеке раздавались звуки скрипичной музыки, а тепло тела невероятного мужчины согревало его и дарило окрыляющее чувство безопасности и того, что он был именно там, где и должен быть.