To See Paris & Fall In Love

Как оказалось, Майл уже ждал пробуждения Апо к завтраку, сидя за накрытым столом на просторном балконе, куда вел путь из шикарной гостиной в центре номера.    Одетый в точно такой же халат, мужчина выглядел как сошедшее с небес божество: его волосы, пока не тронутые укладкой, мягко падали на лоб, глаза внимательно бегали по строчкам в журнале, который он держал перед собой, а губы мягко ложились на ободок кофейной кружки, к которому Апо тут же захотелось приложиться и своими губами, как будто обмениваясь через него поцелуем.   Он позволил себе украсть несколько секунд и полюбоваться тем, каким красивым был Майл при свете дня с этим великолепным видом на Париж за его спиной. Прекрасный принц из сказки, не иначе.    Эти мысли непроизвольно вызвали улыбку на лице Апо.   — Как долго ты собираешься стоять там? — вдруг улыбнулся Майл, поднимая глаза прямо на него и давая понять, что о его присутствии неподалеку он знал с самого начала. — Прошу, присаживайся.   — Я оценивал вид, — не стал лукавить Апо и, смело проходя на балкон, присел за стул прямо напротив Майла.   — И каков вердикт? — серьезно спросил в ответ Майл, откладывая в сторону журнал и расслабленно опираясь на спинку стула. Его темные глаза внимательно оглядели Апо с головы до ног, останавливаясь в том месте, где халат был запахнут намеренно небрежно, открывая вид на оголенную золотистую кожу груди, крылья острых ключиц и длинную шею.    — Вполне пристойно, учитывая, каким я видел тебя всего несколько часов назад, — Апо вновь улыбнулся, довольным произведенным эффектом и широкой улыбкой Майла, отзеркалившей его собственную.   — Могу сказать о тебе то же самое, детка, — усмехнулся мужчина в ответ, наконец отрывая взгляд и отвлекаясь на накрытые клошами блюда, расставленные на столе. — Тебе нужно поесть, чтобы восстановить силы.   Поднимая по очереди первый, второй и третий клош, Майл привлекал внимание Апо сначала к тарелке с масляными тостами, затем к тонким блинчикам с джемом и ягодами, а после к свежеиспеченным круассанам, от одного вида которых Апо готов был счастливо разрыдаться. Рядом с этим произведением искусства уже остывал для него еще один кофе.    — Я не знал, что ты любишь, поэтому заказал всего понемногу, — сообщил Майл, в первую очередь принимаясь за блинчики. И пока мужчина галантно ухаживал за Апо, наполняя сначала его тарелку, а затем свою собственную, сам Апо чувствовал себя на вершине блаженства. Его внутренняя богиня вытягивалась, по-кошачьи урча, и он был не в силах подавить желание воспользоваться капелькой своей новообретенной власти над этим потрясающим человеком перед ним.   Вальяжно закинув ноги на подлокотник стоящего рядом с ним третьего стула, он убедился, что Майлу будет прекрасно видно его оголенное бедро, прежде чем улыбнуться и ответить:   — Неужели? Тогда по законам жанра теперь ты должен предложить мне пять тысяч долларов за то, чтобы я остался рядом с тобой.    Мужчина на это тепло засмеялся, являя прекрасные до боли в груди глубокие ямочки на щеках, и сделал новый глоток кофе, пряча таинственно блестящие глаза на дне кружки.   — В этом твоя главная прелесть, не так ли? — спросил он, лукаво разглядывая Апо и скользя взглядом от его глаз к груди, а затем прямо к бедру, где бархатная кожа сияла золотом под лучами утреннего солнца. — Красивое, почти невинное личико и такой дерзкий, грязный ротик. Мне следует промыть его с мылом, чтобы научить тебя хорошим манерам.   — Что ж, можешь попытаться, — игриво подмигнул ему Апо, наконец сбрасывая ноги на пол и ровно садясь за стол. Блинчики взывали к нему, и живот начинал тихонько урчать им в ответ. — Посмотрим, удастся ли тебе это.   — Дразниться не слишком умно с твоей стороны, По, — ответил Майл тоном обыденным настолько, что любой не имеющий отношения к этому человек мог бы решить, что они говорят о погоде. — Мы оба уже знаем, чем закончились твои игры в прошлый раз, и у меня нет ни капли сомнений, что это повторится снова.    — Уже не терпится еще раз меня отшлепать? — сузив глаза до тонких щелочек, мурлыкнул Апо и притворно внимательно вгляделся в мужчину напротив.   Даже сидя расслабленно и спокойно, с удовольствием смакуя свой завтрак, Майл выглядел так, как будто владел этим местом. Мягкая сила и уверенность, исходящие от него, поражали воображение и заставляли Апо терять рассудок без всякой на то причины. Под пристальным, изучающим взглядом Майла он снова чувствовал себя так же, как часы назад на постели, поставленный на четвереньки с оттопыренной кверху задницей и истекающий смазкой от смеси стыда и предвкушения. От этого щеки сами собой загорелись легким румянцем, а член под тканью халата начал тяжелеть от напряжения.   — Может быть, — ответил Майл, пряча усмешку в кофе и заранее наслаждаясь своей победой. Конечно, они оба знали, что она неминуема, но Апо не был готов признать поражение так легко. Ему хотелось, чтобы мужчина заставил его сделать это. Своим глубоким голосом, волнующими прикосновениями, жаждущими губами…   В этот момент телефон Майла, лежащий неподалеку, зазвонил приятной мелодией, рассеивая созданную ими интимную атмосферу. Мужчина вежливо извинился и вышел с балкона на несколько долгих минут, пока Апо заканчивал свой завтрак. Вкус еды дарил ему немыслимое количество наслаждений, а доносящийся из гостиной голос Майла ласкал слух и будоражил, заставляя его чувствовать себя на вершине мира.    Апо и был на вершине мира.    Он провел ночь в роскошном отеле с самым привлекательным и сексуальным мужчиной, которого когда-либо видел, ел свой самый впечатляющий завтрак в жизни, а прямо перед ним расстилался прекраснейший вид на Париж, город его мечты.   Разве могла его авантюра с чужим пригласительным на вечеринку закончиться вот так? Разве что только в сказке. И теперь главной задачей Апо было сохранить эту сказку, остаться рядом с принцем и получить свое «долго и счастливо».   Как раз в этот момент, когда он подумал об этом, Майл наконец вернулся к нему за стол, сонно зевая и улыбаясь своей широкой чарующей улыбкой.   — Как долго ты пробудешь в Париже? — как бы между делом спросил он, накладывая себе еще одну порцию блинчиков и облизывая случайно испачкавшийся палец.   — До конца недели, — ответил Апо, с мягкой улыбкой наблюдая за ним. — В воскресенье вечером я улетаю обратно в Бангкок.   — Хорошо, — мужчина деловито кивнул в ответ, раздумывая о чем-то и проверяя часы на своем телефоне. — Мне нужно будет уехать на несколько часов, у меня деловая встреча с коллегами из французского филиала больницы, в которую я инвестирую. А после я мог бы показать тебе город. Я не так часто бываю здесь, но думаю, что мне есть, чем тебя удивить.   Сердце Апо вдруг забилось так громко и быстро, что он испугался, что мужчина услышит его вместе со всем Парижем. Закусив губу, он едва сдерживал себя от радостного писка от мысли, что Майл тоже хотел провести с ним больше времени. Что это утро не было их последними мгновениями вместе.   — Куда ты меня отведешь? — воодушевленно спросил Апо, в тайне надеясь, что мужчина окажется именно таким романтичным и изобретательным, каким казался на первый взгляд.    — Это сюрприз, — улыбнулся он в ответ.    Они едва успели закончить завтрак, когда телефон Майла снова начал разрываться от звонков, а самому мужчине пришлось поспешно собраться на деловую встречу.    — Ты можешь подождать меня здесь, — великодушно предложил он перед тем, как уйти, пока одевался под чужим пристальным взглядом. — Просто позвони на ресепшен, если тебе что-то понадобится или захочешь поесть.   — Смогу заказать, что захочу? — лукаво прищурился Апо, снова дразня своего зверя и изучая все грани своей новообретенной вседозволенности.   — Абсолютно все, — ответил Майл, надевая на плечи черный пиджак в тон брюкам и футболке. При том, что он был полностью одет в черное, он совсем не казался мрачным, а, наоборот, статным и элегантным, излучавшим еще большую силу и заставлявшим Апо еще сильнее хотеть отдаться ему без остатка.   — Осторожнее с этим, папочка, — довольно промурлыкал он в ответ, подходя к мужчине и приближаясь к его губам. — А не то не успеешь опомниться, как я тебя разорю.    Их дыхание на мгновение смешалось, и взгляд Майла стал таким глубоким и жаждущим, что Апо снова почувствовал свою власть над мужчиной и уже готов был записать на свой счет эту маленькую победу над ним, попавшим под контроль, как Майл резко прижал его к себе за талию, выбивая из легких воздух вместе со вздохом и одним только этим объявляя шах и мат.   — Фантазии не хватит, — тихо прорычал он в приоткрытые губы, чтобы тут же захватить их крепким, головокружительным поцелуем, который вытянул из Апо всю душу прежде, чем он успел опомниться.   Язык мужчины жестко и властно вторгся в его рот, подчиняя и заставляя Апо интуитивно начать сосать его так же, как за несколько часов до этого он сосал член мужчины, и на несколько секунд во всем номере снова раздавались только звуки поцелуя и его тихие, но такие сладкие стоны.   — Веди себя хорошо, — сказал Майл, разрывая поцелуй и собственными пальцами вытирая остатки слюны со стремительно раскрасневшихся губ Апо. — Я скоро вернусь.   Так он оставил Апо одного стоять посреди спальни с ощущением только что растерзавших его чужих губ, утопающего в запахе одеколона мужчины и в воспоминаниях о проведенных с ним часах удовольствий.   Теперь у него было достаточно времени для того, чтобы подумать обо всем, что произошло, кем он стал за последние сутки, а также чтобы пожалеть о поспешно принятых решениях и утраченной гордости, ведь еще никогда Апо не ложился в постель с кем-либо, кого знал от силы пару часов, и не творил с ним вещи, которые раньше видел только в порно.    Вот только сожаления не было. Напротив, Апо чувствовал такой прилив сил, вдохновения и энергии, какой не испытывал уже очень-очень давно. И уж точно никогда не был сексуально озабочен настолько, чтобы чувствовать свой полувставший член, будучи всего лишь посреди спальни мужчины, который, очевидно, просто-напросто свел его с ума.   Именно поэтому и потому, что он все-таки находился в чертовом люксе посреди чертового Парижа, Апо позволил себе выключить голову и просто наслаждаться происходящим вокруг.    Тогда он сделал звонок на ресепшен, чтобы выяснить, чем он мог бы развлечь себя за счет своего преступно богатого любовника, и отправился в роскошный спа, который находился в отеле.    Получив возможность провести пару часов, балуя себя в спа-салоне парижского Ritz, Апо чувствовал себя благословленным. Его путешествие там началось с часового массажа с ароматическими маслами, где каждая клеточка его тела расслабилась и зажила по-новому, который затем плавно перешел в уход за лицом, маникюр и педикюр, а после и в погружение в невероятной красоты бассейн, местную великолепную достопримечательность, от которой захватывало дух. Весь персонал был с ним настолько вежлив и обращался с ним так хорошо, как будто он был сыном английской королевы, и где-то между всеми этими благами человечества ему налили бокал дорогого вина.    Все это казалось чем-то сказочным, невероятным и почти невозможным, но происходило прямо с ним. И, наслаждаясь всем этим, Апо то и дело возвращался воспоминаниями к мужчине, благодаря которому все это стало его реальностью в этот момент.    Наверняка Майл привык к подобным изыскам, а вся эта красота и роскошь едва ли могли его удивить. Должно быть, и его пассии, временные и постоянные, были пресыщены этим и еще многим гораздо большим. И одно это не могло не беспокоить Апо и не заставлять его думать о том, что скажет Майл, когда поймет, что он — не известная особа модного дома Dior, не приглашенный гость и даже не элитная красивая шлюха, как те, что обычно нравятся таким мужчинам, как он, и что Апо нечего предложить ему, кроме себя самого, не имеющего почти ни гроша за душой и с мечтами, которые он пока не смог осуществить.   Конечно, у него были деньги. Он подрабатывал в небольшом, но довольно популярном отеле в Бангкоке, где занимался уборкой номеров, а иногда подменял администратора на ресепшене. Вот только разве этого было достаточно, чтобы соответствовать такому человеку, как Майл?   Разумеется, нет. А значит, Апо нужно было нечто большее, чем только он сам, чтобы не упустить столь удачную возможность в жизни. Едва ли еще один такой мужчина встретится на его пути.    Нежась в прохладных водах бассейна и чувствуя, как каждая мышца в его теле блаженно ныла после нескольких часов интенсивного занятия сексом и расслабляющего массажа, Апо думал обо всех тех способах, которые, как он знал от своих более опытных друзей и знакомых, могли заставить мужчину сойти по тебе с ума. О том, что он должен быть настойчивым, но не навязчивым, интересным и разносторонним, но при этом загадочным и непостижимым, в меру гордым, но и инициативным, чтобы мужчина не знал, чего ждать от него в следующую минуту — поцелуя или пощечины.    Апо понятия не имел, как возможно сочетать в себе все эти качества, держать себя в руках настолько, чтобы не показывать своих эмоций и не дать мужчине слишком рано почувствовать легкость завоевания своей добычи. И как в то же время не наскучить, отталкивая холодностью или, напротив, очевидным желанием привязать его к себе.    Все это казалось ему невозможным. Пусть он и был актером, но играть роли в реальной жизни было абсолютно не про него, а это означало, что если его истинная внутренняя жизнь не заставит Майла остаться рядом с ним, то не сможет ничто. И вместе с тем приходили грусть и тоска от осознания неизбежности этого как данности, причиняя боль и заставляя Апо тонуть в чувствах, причин для которых еще не существовало вовсе.    Затем он со злостью и раздражением подумал об Аум, девушке, которая стала его негласной соперницей прошлым вечером. Она была очень красивой и вполне походила на тех женщин, которых обычно представляешь рядом с таким мужчиной, как Майл. Элегантная, миниатюрная и ухоженная до кончиков ногтей, одним своим видом, возникшим в его воображении, она заставляла уверенность Апо в увлеченности Майла им пошатнуться и накрениться. Тем более, что тот и сам признал, что не часто выбирал в качестве партнеров других мужчин.    Все эти мысли были разрушительны и губительны для того еще совсем слабого ростка, что начал цвести в груди Апо этой ночью, когда теплый и полный восхищения голос Майла говорил ему, как он прекрасен. Апо не хотел думать об этом, ведь та девушка осталась одна, в то время как Майл ушел с ним. Это его он целовал, гладил и трахал до потери сознания, выбивая из Апо остатки смущения и заставляя срывать голос до хрипа. Это его он вылизывал сзади так самозабвенно и восхитительно. Это в его объятиях Майл засыпал этой ночью в самом сказочном на свете городе любви.   И черта с два Апо позволил бы образу уже проигравшей ему суки отобрать у него все это.    С этими мыслями он покинул спа, решая привести себя в порядок в номере прежде, чем Майл вернется со своей претенциозной деловой встречи, и, вежливо попрощавшись с персоналом, вышел оттуда полный надежд на их скорое свидание с мужчиной.    Еще раз приняв душ, чтобы смыть с себя легкий налет чужих прикосновений, массажных масел и воды из бассейна, Апо вернулся в спальню и был приятно удивлен, увидев на столе балкона только что принесенную персоналом еду для легкого обеденного перекуса. Рот так быстро наполнился слюной, что только тогда он понял, насколько на самом деле проголодался, накидываясь на еду и снова наслаждаясь шикарным видом на Париж.    Майл застал Апо в тот момент, когда последний из вкуснейших бутербродов с паштетом отправился прямо к нему в рот, с довольной усмешкой проходя в номер и присаживаясь напротив него.    — Надеюсь, что за то время, что меня не было, ты поднимал попку из-за этого стола, иначе нам придется несладко сегодня ночью, — сказал он, мягко оглаживая взглядом фигуру Апо, завернутую в халат.    — Я ходил в спа, — не без капли ехидства в голосе сообщил Апо в ответ.    Находиться под столь пристальным взглядом Майла, который выглядел в своем черном костюме как дьявол, пришедший по его душу и, разумеется, тело, было томительно сладко и возбуждающе. Апо чуть развел бедра, чтобы дать больше пространства для своего уже начавшего напрягаться члена, что, естественно, не укрылось от цепких глаз мужчины.   — Правда? — спокойным тоном спросил он, расслабленно откидываясь спиной на стул и вытягивая ноги вперед. Так, чтобы его нога невзначай касалась оголенных щиколоток Апо. — И что ты там делал?   — То же, что и все люди делают в спа, — ответил Апо, поспешно облизывая начавшие пересыхать губы. — Наслаждался лучшим массажем в моей жизни.    Казалось, что напряжение между ними загоралось искрами, стоило только их телам соединиться друг с другом хотя бы в одной точке. Апо не мог и не хотел сдерживать себя, плюя на показательную незаинтересованность и прочую чушь, которая могла бы помешать ему делать то, чего он хотел больше всего на свете. Он позволил своей щиколотке потереться о ногу Майла, а затем поднял стопу с прохладного пола и начал двигаться ею вверх, скользя по брюкам мужчины.    — Значит, ты позволял кому-то еще прикасаться к себе, пока меня не было рядом? — широкая густая бровь взлетела вверх, но более ничем тот не выдал своих эмоций, пока Апо двигался по его ноге вверх.   — Определенно, — мурлыкнул Апо в ответ, не разрывая контакт глаз.   Прижимаясь стопой к теплому крепкому бедру, он чувствовал, как расслаблен и безмятежен был мужчина, заманивая его в ловушку. Ему хотелось, чтобы это Апо был тем, кто шагает в пасть ко льву, или, скорее, прыгает на его член, отдавая себя без остатка, и это отчетливо читалось в его поведении и повадках.    — И что, по-твоему, мне придется делать с этим?    В силу своего положения и статуса Майл, вероятно, привык к тому, что его хотят. Он был пресыщен вниманием и уверен в себе до скрежета в зубах. Это раздражало настолько же сильно, насколько заставляло хотеть упасть перед ним на колени и ждать его позволения ублажить его. Это было захватывающе, страстно и болезненно заманчиво.   Но Апо тоже мог сыграть с ним в эту игру.    — Я думаю, тебе стоит внимательнее следить за тем, что ты желаешь сделать своим.    В этот момент вместе с тем, как губы Майла растянулись в улыбке, нога Апо наконец достигла заветной цели, прижимаясь к внушительной горячей плоти под тканью натянутых брюк. Мужчина медленно протянул руки вниз, обнимая ладонями ступню, и ласково погладил ее, сжимая некрепко, но ощутимо.   — В таком случае, детка, — ответил он, продолжая улыбаться искренне и нежно и не сводя с Апо глаз, в глубине которых скрывалось нечто опасное и дикое, но все еще взятое под контроль. — Не выпускай коготки, когда найдешь себя прикованным к моей постели и идеально распахнутым для меня без шанса на спасение. Ведь я собираюсь предельно внимательно следовать твоему совету.   — Ловлю на слове, мсьё, — подмигнул Апо в ответ, ощущая покалывающее нетерпение в каждой клеточке тела. Теплые большие ладони Майла слегка разминали его стопу, пуская маленькие заряды электричества прямиком в пах.    Ему хотелось бесстыдно забраться на колени к мужчине и ощутить его твердый член, обтянутый тканью брюк, упирающийся в его задницу сладко и многообещающе. И он был уверен, что Майл считывал это желание как открытую книгу, но вместо того, чтобы поддаться, он изменил направление.   — Помнишь, что у нас планы? — спросил он, как бы намекая на то, кто из них в большей степени потерял себя, и мягко опуская ногу Апо со своих бедер на пол. — Я обещал показать тебе город. Не хочу, чтобы неделю спустя ты понял, что во всем Париже не видел ничего, кроме потолка моей спальни.    И все же это звучало очень, очень заманчиво, учитывая то, что именно мог испытывать Апо в это время.   — Конечно. Вот только мне придется сначала вернуться в отель, чтобы переодеться. Не хочу смущать тебя, проводя вторые сутки в одном и том же костюме.    Не то чтобы он действительно мог смутить этим мужчину, но все же для Майла Апо хотелось выглядеть на сто процентов привлекательно, так что свежая одежда и укладка не были бы лишними.    — Мы заглянем в бутик и подберем тебе что-нибудь, — вместо этого сообщил Майл, поднимаясь из-за стола и отпивая воду из нетронутого ранее бокала, который Апо приготовил для себя. Апо молча наблюдал за ним с томительным предвкушением, и когда мужчина подал ему руку, благодарно принял ее, поднимаясь.    У них не ушло много времени на сборы: Апо натянул белый костюм, в котором прошлым вечером отправился на вечеринку Dior, счастливо причесал еще слегка влажные после душа волосы расческой Майла, и с чувством абсолютного удовлетворения от ощущения преследующего его повсюду запаха мужчины, присоединился к нему в холле отеля.   Майл уже ждал его внизу, и его собственническая ладонь, нашедшая свое законное место на талии Апо, повела их прямо к машине. Апо ожидал, что это будет та же машина, на которой они уезжали с вечеринки, но Майл удивил его, отведя к стоящему неподалеку от входа темно-зеленого цвета кабриолету, от одного вида которого у Апо закружилась голова.    Возле машины их кто-то ждал, и стоило им подойти ближе, как Майл окликнул мужчину, заставляя того повернуться.    — Все готово, мсьё, — сообщил мужчина, слегка склонив голову при виде Майла, и Апо почувствовал, как на несколько мгновений земля ушла у него из-под ног.    Этот человек был ему так чертовски хорошо знаком…   Прямо перед ним стоял тот самый охранник, который пропустил Апо в клуб. Тот самый охранник, которому ему пришлось так беззастенчиво почти что предлагать себя ради того, чтобы оказаться внутри. Человек, который поверил в ложное имя Апо, написанное в пригласительном, и впустил его на вечеринку ценой парочки бесстыдных прикосновений к его телу.    Когда взгляд мужчины наконец встретился с шокированными карими глазами напротив, тот опешил не меньше, и Апо надеялся, что Майл никогда не узнает о том, что он с его охранником проделывали почти что прямо у него под носом.   — Вы и… мсьё Бас нуждаетесь в моем сопровождении? — несмело обратился к Майлу охранник. Точнее, его личный телохранитель, осознал Апо вместе с тем, что его ложное имя также всплыло в разговоре.    — О ком ты говоришь? Мы с Апо поедем одни, — вежливо, но строго заявил Майл в ответ.   Апо сгорал от стыда. Нет, серьезно, он абсолютно точно сгорал от стыда, стоя между двумя мужчинами, которым он позволил прикасаться к себе прошлым вечером, и осознавая, что чертов Морис или как бишь его там звали одурачил его, притворившись охранником клуба, воспользовался его положением и облапал его, хотя не имел на это никакого морального права. Да и к тому же оказался гребаным личным телохранителем Майла, мужчины, который едва ли спускал подобное с рук даже своим самым драгоценным пассиям. Кем Апо пока еще не был, а значит и потерять его расположение мог слишком легко.   Тот факт, что он и сам был при этом лжецом и прокрался на мероприятие, на котором не должен был быть, Апо совершенно не беспокоил.   — По, это мой телохранитель, который всегда сопровождает меня в Париже, — начал представлять своего подчиненного Майл. — Его имя…   — Не важно! — перебил его Апо, переводя полные ужаса глаза с телохранителя на своего мужчину, и, стараясь сбежать от угрожающих ему обстоятельств как можно скорее, потянул Майла за руку к машине, уводя как можно дальше от не менее растерянного взгляда Мориса. — Ну же, нам нужно поторопиться, если мы хотим все успеть!   Собственный голос показался Апо выше и фальшивее, но Майл повиновался и сел в машину, только окинув его недоуменным взглядом. Они оставили смущенного телохранителя у отеля, въезжая в стройный ряд машин на дорогу, и Апо наконец смог вздохнуть полной грудью.   Ему было плевать, насколько невежественно и грубо он повел себя только что. В конце концов, у него было оправдание — меньше всего на свете он готов был рисковать расположением Майла ради маленькой глупой шалости, о которой он теперь сожалел.    

***

    Париж был великолепен. Париж, который был благословлён присутствием Майла Пхакпхума Ромсайтонга был еще более великолепен. Настолько, что Апо уже не был уверен, нравится ли ему этот город или, скорее, этот мужчина в нем.   Майл начал их небольшую экскурсию с Jardin du Luxembourg, Люксембургского сада, где среди зелени и кажущегося бесконечным неба скрывались живописные скульптуры и неспешно прогуливались туристы. Ласковое солнце освещало огромные пространства полей, где люди наслаждались своим временем на природе, теплый ветер путался в волосах, а окружающая красота поражала воображение Апо, заставляя улыбку на его лице сиять все ярче.    Казалось, что Майл знал все и даже больше об истории этого места и о том, какие еще чудеса скрывает собой Париж. И стоило Апо упрекнуть мужчину в попытке впечатлить его этим, как он был награжден первой смущенной улыбкой из всех, что он успел увидеть на лице Майла. И с появившейся вместе с ней очаровательной ямочкой на правой щеке мужчины сердце Апо забилось чаще.    Прямо оттуда Майл потащил его в Quartier latin — Латинский квартал, где каждый уголок и каждое здание не меньше восхищали Апо, заставляя его фотографировать все вокруг. Он не смог удержаться и от того, чтобы сфотографировать Майла в надежде оставить на память те трепетные мгновения, когда они вместе танцевали в переулке, под звуки играющих на гитаре музыкантов, обнимая друг друга.    Когда по дороге им встретился бутик Dior, Майл без сомнения вошел туда, привыкший к такому уровню роскоши, и Апо вошел с ним, чувствуя пронизывающее его до кончиков пальцев волнение. Ему казалось, что он не подходит этому месту, что людям внутри будет достаточно лишь бросить на него взгляд, как они поймут, что, даже работая годы, он не сможет ничего себе в нем позволить. И что еще хуже, Майл поймет это тоже.    Но мужчина уверенно и увлеченно водил его между рядами, оказавшись одним из возможно самых больших любителей шоппинга, которые были известны Апо, и ни единым словом не высказал своих сомнений о том, что столь дорогая и изысканная одежда не подходит Апо и не может быть для него.    Так он вышел из бутика, в который еще сутки назад боялся заглянуть даже одним глазком, с несколькими комплектами одежды и мужчиной, который заплатил за них, не задумавшись ни на секунду. Его белый костюм, в котором он был на вечеринке, лежал в одном из пакетов, а сам Апо теперь был одет в высокие джинсы, идеально подчеркивающие его бедра и узкую талию, белую майку и легкий синий пиджак, идущий его глазам. В этом образе он чувствовал себя увереннее настолько, что даже позволил себе утянуть мужчину в страстный, полный огня поцелуй, вынуждая опереться на дверь машины, чтобы просто поддаться этому порыву. И, кажется, при этом понимающе улыбнуться.   Апо был счастлив. Он не знал, что было самым важным элементом, составляющим его счастье, потому что казалось, что все его мечты сбылись разом, в один момент, и он уже не мог быть уверен в том, какая из них была наиболее значимой. Он подпевал песням на радио и чувствовал тяжесть широкой ладони, лежащей на его бедре, пока они ехали по городу и наслаждались наступающим закатом. Его губы болели от улыбки, а вся майка была испачкана в крошках от вкуснейшего в его жизни круассана из пекарни, в которой они остановились по пути. Он с чувством абсолютного обожания смотрел на то, как Майл кладет на свой круассан кусочек масла, а затем пачкает губы, откусывая его целиком. Апо хотелось смеяться, но вместо этого он жадно слизывал остатки масла с губ мужчины, наплевав на то, с каким удивлением и задором тот любовался им в ответ.   Когда небо окрасилось в сказочный пурпурный цвет заката, они оказались прямо у подножья Эйфелевой башни, и от одного ее вида в такой приятной близости и ее величия у Апо захватило дух. Майл достал из багажника припрятанную там корзинку для пикника и плед, которые, как он сам неохотно признался десятки вопросов спустя, для него с утра подготовили сотрудники отеля. Они нашли для себя красивое место в Марсовом поле с видом на башню, и остались, чтобы провести остаток вечера там.    Апо с нетерпением ждал, когда Эйфелева башня, пришедшая прямиком из его снов, загорится яркими огнями, и засияет точно также, как сияла прошлой ночью, когда он растворялся в Майле, ощущая тело другого мужчины как бесконечное продолжение собственного.    Устроившись, они разложили клубнику, аппетитные маленькие булочки и сыр, ждущие своего часа в корзинке, прямо на плед, а после Майл достал оттуда и бутылку шампанского в паре с двумя фужерами, которые были бережно укутаны вафельными салфетками, чтобы не разбиться.    — Так каков твой план? — мужчина наконец прервал тишину, комфортно устроившуюся между ними в процессе.    Апо поднял на него вопросительный взгляд, наблюдая как его умелые руки справляются с бутылкой и разливают теплый шипящий напиток в бокалы. Его собственные руки не удержались от того, чтобы схватить сочную клубнику и отправить ее прямо в рот.   — На эту поездку, — пояснил Майл, видя его замешательство и вместе с тем с улыбкой провожая взглядом ягоду, скользнувшую к пухлым губам. — Этот город, ближайший год…   — Звучит так, будто мы что-то отмечаем, — в шутку ответил Апо, вспоминая, как каждый его день рождения, задавая этот вопрос, его родители ждали, что он наконец определится с тем, чему посвятит свою жизнь.    — Разумеется, — одарил его кивком Майл. — Мы отмечаем нашу встречу. Несмотря на то, как тесен мир, мы могли бы никогда не встретить друг друга в Бангкоке. Но в Париже мы встретились, и теперь я хочу знать, чего ожидать.   Апо не смог сдержать смешка, наблюдая за тем, как красиво и вместе с тем непринужденно Майл подбирал слова. Очевидно, что мужчина не хотел усложнять то, что происходило между ними, но и оставлять без ответа тоже. Это неожиданно грело и пугало Апо одновременно.   — Что ж, я… Ищу себя, — признался он, не желая лгать так же сильно, как и выворачивать душу наизнанку перед, фактически, первым встречным. — Я приехал в Париж, чтобы увидеть мир за пределами стен моей квартиры. Узнать, чем здесь живут люди. И, может, понять, могу ли я быть тем, кем хочу быть, или я ошибаюсь и все это время иду не в том направлении.    — Мм, — спокойное выражение лица Майла ничем не могло выдать его истинной реакции на ответ.    — А каков твой план? — Апо не смог сдержать ответного любопытства. — Раз уж ты задал этот вопрос, у тебя, должно быть, есть на него ответ.    — Конечно, — улыбнулся мужчина, выбирая крупную ягоду клубники и целиком отправляя ее в рот. — Я тоже приехал в Париж, чтобы найти тебя. Так что нам, очевидно, лучше искать вместе. Так поиски станут увлекательнее и плодотворнее для нас обоих.    Они провели несколько секунд в молчании, пока Апо позволял удивлению и слепому восхищению накрыть его с головой, а лапше медленно и размеренно стекать с его ушей, прежде чем он наконец заливисто рассмеялся, практически падая на спину. Люди вокруг оборачивались на громкие звуки, но ему было все равно.   — Какая немыслимая чушь, — в неверии покачал головой Апо, до глубины души пораженный тем, как бессовестно Майл ушел от ответа, попытавшись вместо этого просто склеить его. — Неужели это хоть с кем-нибудь срабатывало?   — Каждый гребаный раз, — с сияющей улыбой ответил Майл, салютуя своим бокалом бокалу Апо.    Раздавшийся от этого тихий звон врезался в слух куда сильнее, чем звуки голосов десятков людей вокруг. Апо не отрываясь смотрел в темные, глубокие глаза напротив и со страхом в сердце позволял им видеть себя насквозь: все свои мысли, потаенные страхи и желания. Он прекрасно знал, что ужасные попытки флиртовать с людьми делают Майла, возможно, еще более привлекательным и желанным, потому что они делают его живым. Не идеальной мраморной статуей, неприкосновенной и слепящей любого простого смертного, осмелившегося подойти к ней поближе, а человеком со своими достоинствами и недостатками, который ничем не отличается от других.    Идеал разрушителен, а потому любой, кто к нему стремится, заранее обречен на поражение. И Апо хотел бы не видеть ничего больше, чем идеал, чтобы разбиться о него было быстрее и проще, а собственное несовершенство уже не пугало так сильно и не заставляло бежать от себя как можно дальше. Но он видел, его сердце видело, и он ничего не мог поделать с тем, что оно ускоряло свой бег, пока он наблюдал за человеком напротив.   И когда розовые цвета заката сменились на темноту ночи, а Эйфелева башня зажглась тысячами огней, он мог смотреть только на Майла, и в этом для него заключалось все волшебство.