10. Черный город
До столицы — там, вдали, —
Остается половина неба…
Снеговые облака
Черные стены воздвиглись перед ними. Хотя город был виден издалека весь последний день путешествия, тем не менее, он все равно возник в непосредственной близости как-то очень внезапно, нелепым черным пятном торчащий среди посеревшего поля, окруженный угольного цвета стенами, за которыми возносились в небо башни храма, укором и вызовом светлым богам. Вокруг стен раскинулись разномастные военные лагеря, трепещущие на ветру хищными знаменами. Даже отсюда братьям было слышно хлопанье полотнищ. Карамон осадил лошадь и недовольно огляделся. Усталый Рейстлин тащился позади, и, хотя город и расположение войск вокруг не внушали ему никакого доверия, он был рад увидеть окончание пути. — Ну вот наконец и Нерака. Ты только взгляни, Рейст, — Карамон указал куда-то, где между рядами палаток передвигались существа, совершенно непохожие на людей. — Кто это такие? Что еще за твари? — Гоблины, — ответил Рейстлин, приглядевшись, — А вон там — хобгоблины. Людоеды. А это… — он всмотрелся, приглядываясь к марширующим странным созданиям с вытянутыми ящериными мордами, одетым в черные доспехи, и покачал головой: — Не знаю. Карамон недоверчиво фыркнул. При виде такого количества вооруженных солдат, облаченных в доспехи, он почувствовал себя удивительно неуютно, но не от страха — он, так лихо смотревшийся в Утехе со своим мечом и в кожаной куртке, теперь чувствовал себя деревенским увальнем в сравнении с затянутыми в доспехи воинами. Рейстлин, привстав на стременах, оглядывал лагеря. Мага не трогали терзания по поводу внешнего вида — разве что, не видны ли из-под плаща рукава белой мантии — но его занимало другое. Он отметил разрозненность разных военных расположений, каждое из которых имело знамена своего цвета, виселицы, утяжеленные раскачивающимися телами, некоторые из которых давно следовало бы закопать во имя санитарии — и их было как-то слишком много, Рейстлин отвел взгляд — приоткрытые ворота города, на входе в которые каждый входящий останавливался, видимо, проходя проверку или показывая пропуск. И тяжелую ауру, висящую над городом, придавливающую, угнетающую. Над городом Рейстлин не увидел ни одной птицы, тогда как в расположении войск они сновали тут и там, надеясь на объедки и еще какое-нибудь угощение. — И ради этого мы оставили чумную деревню? — И как нам теперь найти Кит? — Карамон сердито дернул повод лошади. — Думаю, спросить, — ответил Рейстлин, пожав плечами. — Вон там я вижу синие знамена с соламнийской розой. Карамон? — Чего тебе? — Не говори для начала никому, что мы братья Китиары. Пока мы не осмотримся. — Много ты в этом понимаешь, Рейст, — раздраженно обронил Карамон, глянув на ссутулившегося в седле усталого брата, который после целого дня пути мечтал, очевидно, только присесть поскорее, или, еще лучше, прилечь. — Не бойся. Я сам разберусь. *** На братьев Маджере смотрел командир сотни, старик, сухой, как вяленая рыба, и низенький — едва выше плеча Рейстлину — чем-то напоминающий крысу, с длинным и каким-то подвижным носом. — Кто такие и откуда? — недружелюбно спросил он. — Где нам найти Китиару Ут-Матар? — спросил Карамон, глядя на старика сверху вниз и слегка нависая над ним. Тот ответил недобрым взглядом. — Кто такие, я спросил. И на что вам госпожа Китиара? — Мы ее братья, старик, — сказал Карамон. Рейстлин позади слегка кашлянул, и Карамон досадливо дернул плечом — не хватало еще, чтобы хлипкий брат заболел. — Ее братья, я слышал, близнецы. — Так мы и близнецы. Старик перевел взгляд с могучего Карамона на Рейстлина, который был на голову ниже и вчетверо хрупче, и мрачно хохотнул: — Да, вижу. И как же вас различать-то. Вокруг раздались смешки. Карамон передвинул плечами под кожаной курткой и, склонив голову набок, вкрадчиво повторил: — Так где я могу найти госпожу Китиару, ты сказал? — А я пока еще ничего не сказал. Вы… что ли хотите в наемники? — уточнил старик, немного помешкав и оценив могучий разворот плеч Карамона, на которого он смотрел, слегка запрокинув голову. — Может быть, и хотим. Нам нужна… — Это я понял. А ты упорный. У нас, однако, так разговаривать не принято. Они стояли посреди военного лагеря и вокруг них уже начали собираться любопытствующие, свободные от караула солдаты. Карамон ощущал ответственность за свою репутацию. В воздухе пахло дымом от костров и лошадьми, хлопали знамена и пологи палаток, ржали кони, где-то звенело оружие. Карамон так давно мечтал попасть именно в такую атмосферу и не мог допустить, чтобы над ним посмеялись. Тем временем старик задумчиво потрогал себя за подвижный кончик носа в раздумьях и наконец хмыкнул: — Ну, что ж, давай-ка посмотрим, что ты можешь, здоровяк. Если ты не совсем бездарен и можешь удержать хотя бы палку — пойдешь новобранцем. Карамон, помешкав, угрюмо потянул из-за пояса меч. Этот меч, который ему так нравился в Утехе, подарок Китиары, который он показывал собутыльникам и девицам, теперь и здесь казался каким-то совсем простым и непритязательным. — Э, нет, не тяни железку, — поднял старик сухую руку. — Тем более, такую. И где ты нашел эту игрушку? Лучше никому ее не показывай, мой тебе совет, здоровяк. Новобранцам меч не полагается, пока я не дозволю. Я же сказал — палку. Научись слушать, парень. Бруно, испытай. Он кивнул куда-то в сторону, и сзади протолкался солдат, при виде которого Карамон почувствовал внутри какой-то липкий и неприятный комок. На него вместо человеческого лица смотрела ящрериная морда, которая, к тому же, мерзко ухмылялась. Карамон почувствовал, как заколотилось сердце. Существо по имени Бруно встопорщило крылья. Кто-то дал Карамону крепкую палку наподобие таких, какими они дрались ради шутки и на тренировках в Утехе. Он насупился, злясь, что его едва не вывела из равновесия какая-то морда, и встал удобнее, сузил глаза, высматривая, что сделает существо. Бруно не спешил нападать, неожиданно легко для такого массивного тела закружил вокруг Карамона, балансируя крыльями и покачивая палкой. Карамон следил за ним взглядом. Ждал. Наконец Бруно прянул вперед, метя подсечь Карамона палкой под колени, но тот скользяще отскочил, выставил “оружие” вперед, предупреждая атаку, и тут же перетек чуть в сторону, напал сам быстрым ударом в бок, под поднятую руку. Бруно извернулся, отбил палку Карамона. Дерево звонко стукнуло. Возвратным движением ящер все же достал Карамона в бедро, оставляя обидный синяк. Карамон зарычал, скакнул вперед. Так они и кружили. Солдаты расступились, давая им больше пространства. Старик-сотник, поглаживая подбородок, очень внимательно наблюдал. Бруно свалил Карамона прямым ударом палки в живот после пятой атаки, и остановился над ним, помахивая крыльями и ухмыляясь. Руки, чтобы помочь подняться, не протянул. Карамон, который также поступал со своими тренировочными противниками в Утехе, почувствовал, как нарастает в нем ярость. Он оттолкнулся локтем от утоптанной земли, второй рукой ухватил стоящего над ним противника за крыло, дернул вниз. Зарычал, когда Бруно, грязно ругаясь, отбил его руку палкой по запястью. Солдаты вокруг одобрительно загоготали. — Подойдешь, — под хохот сказал сотник. — Вставай. — Это что здесь происходит? — знакомый голос настиг Карамона, который, было, начал подниматься. — Танис?! Танис Полуэльф! Танис подошел к ним — рыжеволосый, по своему обыкновению прячущий уши под длинными волосами и облаченный в черненый доспех. — Мастер Муро, надо же, кого ты тут гоняешь, — улыбнулся он в бороду. Сотник почтительно поклонился: — Хочет в новобранцы, господин Танис. — Этого — берем, — сверкнул Танис улыбкой, протягивая руку Карамону. — Но он врал, будто брат госпожи Китиары. — Он-то? Ну, в этом он точно не соврал. Карамон проворно поднялся, сжав ладонь Таниса. — Танис, я тебя не ожидал увидеть, — сказал он, похлопывая старого товарища по металлу доспеха в ответ на дружеское объятие. — Мда? А почему, я ведь уехал с Китиарой, — весело отозвался Танис. — Ты один? — Нет, — ответил Карамон и оглянулся. — Я с… А где Рейст?