13. Две кружки чая
Как нежны молодые листья
Даже здесь, на сорной траве,
У позабытого дома.
От книг Рейстлин ожидал большего. С одной стороны, он никогда не видел столько магических фолиантов — но, с другой, он рассчитывал найти здесь более серьезные труды, а попадались, по существу, просто учебники, самые банальные. Судя по всему, все серьезные книги растащили или продали. Уже то, что нашлось, было для Рейстлина серьезной находкой, и он мог составить себе чтение на месяцы вперед, однако, он все равно не мог отделаться от огорчения, что не нашлось более сложных трудов. Направляясь в Башню Высшего Колдовства, он надеялся на тайны и секреты академического искусства магии, но то собрание, которое осталось, было под стать нынешней Башне, которая переехала в нелепый съемный дом. Он возился в библиотеке несколько часов, протирая полки, разбирая книги и расставляя их по шкафам. Затем разобрал хлам, который кто-то свалил здесь без толку — старая лабораторная посуда, по большей части, битая, гнутые котелки, снятая откуда-то с петель дверь, тряпье, некогда бывшее мантиями, и остальное. Отыскались также швабра и ведро, и Рейстлин, подобрав рукава своей черной мантии, вымыл пол. К вечеру сил у него совсем не осталось. Мастер Хоркин все не возвращался, и Рейстлин, сунув нос в кухню, отметил, что и ей требуется серьезная уборка. Он отыскал чайник и простенький запас трав, часть из которых была уже попорчена. Чайник отправился кипятиться на крюк над огнем в камине, а Рейстлин устроился разобрать травы, чтобы понять, какие из них еще годятся в дело. В результате выяснилось, что для чая, пожалуй, хватит. Юный маг сидел у края стола, устало прикрыв глаза и слушая потрескивание огня в камине, обхватив кружку с чаем и устроив руки на плохо выскобленной столешнице. За окном черный город укрылся густо-синими сумерками, которые придавали даже его мрачным улицам некое мимолетное очарование. Во всяком случае, при взгляде из окна. Где-то там, довольно далеко, в военном лагере, за стенами, остался Карамон. Брат, должно быть, сейчас ужинал или шел с какой-нибудь тренировки. А может быть, торопился куда-нибудь по поручению Таниса, раз уж он теперь его адъютант. Рейстлин подумал, что было бы очень забавно взглянуть на Карамона, которого дома побаивались все, который всегда чувствовал свою силу, и который должен теперь бегать по поручениям, точно мальчишка. В кухне пахло пылью и травами, которые только что разобрал Рейстлин, тянуло свежезаваренным чаем из исходящей паром кружки. Поглощенный сперва открытиями, а после работой в библиотеке, маг только теперь задался вопросом — а что, собственно, произошло с настоящей Башней Высшего Колдовства, почему магам пришлось переехать в этот дом, и где, собственно, остальные чародеи. Он сообразил, что утром не встретил ни одного мага на улицах. Разумеется, здесь не могло быть алых, а тем более, белых волшебников, однако, где же колдуны Черной Ложи? Разве они не должны охотно стекаться под знамена своей Богини? От размышлений Рейстлина оторвал стук входной двери. Однако, последовавшие за этим легкие шаги и перестук каблуков точно не принадлежали мастеру Хоркину. Более того, они явно принадлежали женщине. — Хоркин! — позвали снаружи, из холла. Высокий голос отливал медовыми нотками, и Рейстлин почувствовал себя очень неловко. — Мастер Хоркин, где ты? Рейстлин поставил кружку, поднялся, вышел из кухни — и в холле столкнулся с гостьей, или, возможно, с хозяйкой Башни. Молодой маг постарался скрыть изумление, глядя на молодую женщину, облаченную в черную мантию, в складках которой при каждом движении вспыхивали крошечными искрами едва заметные защитные руны. — Прости, госпожа, — сказал он. — Но мастера Хоркина здесь нет. Женщина, которая как раз собиралась подняться по лестнице, стремительно обернулась к нему, всколыхнув полами мантии и подолом юбок и прищурила продолговатые глаза: — Вот как? И где же он? — Он ушел еще в первой половине дня. — А ты…? — Прости, госпожа, — повинился Рейстлин, — мою невежливость. Я — Рейстлин Маджере, его ученик. — Ах, вот оно что. И давно ты его ученик? — спросила она, поправляя темные волосы, вольно прихваченные единственной сердоликовой шпилькой. — Уже около девяти часов. Я могу предложить тебе чая? Чародейка, как показалось Рейстлину, только теперь расслабилась. Он готов был поручиться, что все это время она держала наготове атакующее заклинание и отпустила его только теперь. — Можешь, — кивнула она. — Меня зовут Иоланта. Я не ожидала встретить здесь кого-то еще, как, видимо, и ты, Рейстлин Маджере. Иоланта направилась на кухню привычным шагом, из чего Рейстлин заключил, что ей часто приходилось бывать в Башне, и она чувствовала себя здесь совершенно свободно. И с чего я решил, что, если я не встретил никого из магов на улицах, значит в городе из чародеев только один мастер Хоркин, — подумал он. — Непростительная ошибка наблюдения — я перепутал понятия “один” и “очень мало”. *** В кухне Рейстлин ставит перед уже устроившейся за столом ведьмой вторую кружку ароматного чая. Иоланта тянет носом воздух, вдыхая пар, ее тонкие ноздри трепещут, и Рейстлину упорно кажется, что она не только наслаждается ароматом, но и пытается уловить в запахе что-то чуждое, словно опасается, что он ее отравит. — Так что же, — спрашивает она, — ты только сегодня прибыл в Нераку? — Так и есть, госпожа. — Называй меня Иоланта. Госпожа я — для тупоголовых солдат и надменных жрецов. Не для собрата по Ложе. — Как скажешь, Иоланта. Она наконец подхватывает кружку и делает глоток. Жмурится, опуская черненые ресницы, постукивает по глазурованному боку кружки ногтями, покрытыми золотистой краской. — Я не ждала, что Хоркин примет к себе ученика. — Судя по всему, он тоже. — Вернее, не ждала, что еще какой-то маг сунется в город. Ты, что же, верно, ничего не знаешь? — Не знаю что? Рейстлин внутренне подбирается, догадываясь, что вот сейчас он и получит ответ на свои вопросы, а Иоланта досадливо вздыхает, сердито поправляет выбившуюся из-под шпильки черную прядь. — Ты здорово ошибся, явившись сюда, Рейстлин, — говорит она. — Здесь не любят магов. — Даже Черной Ложи? — удивленно уточняет Рейстлин, забывая о своем чае. — Даже и особенно. Одно время все шло хорошо, но это было до того, как наш бог рассорился со своей матерью. Понимаешь, что я имею ввиду? — Пока не слишком. Иоланта чуть подается вперед, слегка наклоняясь к Рейстлину через стол, так что он ощущает сладкий аромат ее духов — хоскийская роза и мускус — и видит чуть выступающие косточки ключиц в вороте мантии. — Темной Королеве не нужны союзники, — ведьма понижает голос, словно опасаясь, что у стен есть уши. — Даже если это — ее собственный сын. Глава Ложи Черных мантий покинула Нераку на днях. Болтают, будто она предала Королеву, и будто в этом ей помог Нуитари. Как ты понимаешь, с ней убрались по добру по здорову и все маги, а Башня Высшего Колдовства обращена в руины. — Но ведь ты здесь, — возражает Рейстлин. — Я? — Иоланта откидывается на спинку стула и подносит к губам кружку с чаем таким изысканным жестом, будто это бокал с лучшим вином. — Я, некоторым образом, занята при дворе. — А мастер Хоркин? — Он даже не прошел Испытание, какой с него богам спрос. Рейстлин поднимается, чтобы долить в свою кружку воды, а еще — чтобы спрятать усмешку в уголках губ. Иоланта, видимо, считает, что маги, не прошедшие экзамен, совершенно не интересуют богов. Рейстлин обладает совсем другой информацией. Вода тихо и уютно плещется, наливаясь в кружку и освежая чай. — Так значит, в городе находиться магам опасно? — Как ты мог заметить, здесь всем опасно. Ты успел пройтись по городу или сразу направился сюда? — Немного поплутал, — нехотя признается Рейстлин. — Я долго не мог найти Башню. — А, — весело и серебристо смеется Иоланта. — Это неловкое чувство, когда, желая попасть в Башню — ищешь башню. — Именно. Ведьма на минуту отводит взгляд, потом ее фиолетовые глаза снова пробегаются по фигуре Рейстлина. Тот чувствует, что его изучают, как лягушку в лаборатории. Видит ли она, что на мне мантия с чужого плеча? — думает Рейстлин. — Ну так это не такая и большая редкость для ученика. Видит ли по рукам, что я лекарь и травник? Догадывается ли, как догадалась Китиара, откуда ссадина на скуле? Чует ли, что я тоже не прошел Испытания? И чует ли, что я не принадлежу к Ложе Черных Мантий? Мастер Хоркин почуял сразу же, еще с порога. — Ты сильно прогадал, явившись сюда, Рейстлин. Здесь твои амбиции, какие есть, не найдут удовлетворения. Магу здесь не подняться. — Я ищу знаний. — А! Ну, так и знаний тут не особенно много. Как видишь, растащили даже библиотеку. — Но мастер Хоркин… — Хоркин — отличный маг, но я не уверена, что он будет тебе хорошим учителем. Он слишком непосредственен, чтобы организовать приличную передачу знаний кому-то еще. Разве что… Ее глаза вдруг сощуриваются, снова ухватывая взглядом Рейстлина, который выжидательно молчит. — Разве что ты захочешь стать моим учеником, — заканчивает Иоланта, не отпуская молодого мага взглядом. — Тебе нужен хороший наставник, а я могла бы кое-чему научить тебя. И ты можешь быть мне полезен. Рейстлин некоторое время смотрит на нее. На ее расшитую, дорогую мантию, тонко благоухающую хоскийской розой и мускусом, подведенные сурьмой глаза, черные локоны, тонкие пальцы с вызолоченными ногтями, грациозную линию ключиц, видное под мантией платье из синего шелка. Потом вспоминает мастера Хоркина, толстого, лысого, не стесняющегося в выражениях, в его бурой мантии, который даже не удосужился запомнить его имени и звал его просто Каштановый. Можно ли вообразить двух более разных чародеев, чем он и Иоланта? Потом Рейстлин вежливо и даже почтительно опускает взгляд: — Я уверен, что ты сильный маг и прекрасный учитель, Иоланта. И надеюсь, ты не сочтешь за дерзость, если я отвечу, что предпочту остаться при мастере Хоркине. Не хочу быть перебежчиком. — Ну, что же, Рейстлин, — ведьма салютует кружкой и смеется, — добро пожаловать в Нераку, оплот Тьмы.