22. Скрытый свет
Над волной ручья
Ловит, ловит стрекоза
Собственную тень.
Руни изменилась в лице, услышав вопрос Рейстлина, однако, быстро вернула себе обычную улыбку и стрельнула глазами по сторонам, проверяя, не слышал ли его кто-нибудь. — Не знаю, о чем ты, — ответила она. — Я могу пояснить вопрос, — сказал Рейстлин мягко. — Но вижу, как ты оглядываешься. — Так может, тогда нужно перестать об этом спрашивать? Она быстро и аккуратно протирала тряпкой скопившиеся кружки. — Но мне нужен ответ, — сказал Рейстлин, внимательно глядя на ее нервно снующие руки, и прибавил: — Я могу спросить у кого-нибудь другого, но… — Так, — Руни брякнула на стол пустую, чисто вытертую кружку и поправила нитки бус в вырезе рубашки. — Иди-ка вон туда, в подсобку. Там и поговорим. — Ты уверена? — уточнил Рейстлин, глядя на нее поверх кружки с чаем. — Если ты не знаешь, о чем разговаривать… Девица перегнулась через стойку и, взяв его за рукав, потянула подняться. — Ступай! — строго прикрикнула она, и Рейстлин бросил спорить. Он обошел стойку и исчез за дверью подсобки. Подсобное помещение вело второй дверью в кухню, и здесь, видимо, хранили продукты, которые удобно было иметь под рукой и которые в трактире требовались чаще других — то есть, темные оплетенные бутылки с гномьей водкой, которые рядами выстроились на полках, и бочонки с элем, снабженные поблескивающими в полутьме краниками. А еще — вяленое мясо. Острый запах копчености, специй и хмельного ударил Рейстлину в нос. Из второй двери, с кухни, шел печной жар. Здесь же у стены пристроилась скамейка, видимо, для того, чтобы разносчики могли передохнуть где-то поблизости от зала. Рейстлин опустился на край скамьи, шепнул: “Shirak” и легонько подкинул с ладони светящийся шарик, который немного разогнал полумрак. Руни ворвалась в подсобку через несколько минут, закрыла дверь и остановилась перед ним, уперев руки в бока. — Слушай, — сказала она, возвышаясь над ним, — я тебе благодарна за твою помощь. Но теперь, позволь тебя спросить, что ты несешь? Что ты мелешь своим языком? Ты здесь новенький, мало что знаешь, так могу тебе сообщить, что в этом городе за такие разговоры язык могут и отрезать. — Это я уже понял, — отозвался Рейстлин. — Но здесь нас никто не услышит, верно? — Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Это незаконно, — отрезала Руни. — А мне кажется, что собираешься. Иначе зачем ты отвела меня сюда? Заткнуть меня ты могла бы и в зале. — Потому что ты явно не собирался замолкать, а мне не нужны проблемы. Сюда захаживает разный народ, — встряхнула она светлыми волосами и сердито заправила в пучок снова выбившуюся непослушную прядь. — Да, это я видел. Но так что со скрытым светом? — уточнил маг, глядя на девицу снизу вверх. — Смотри, так и не заткнулся, я же говорила. Да не знаю я! — она топнула ногой. — С чего ты вообще решил, что можешь меня спрашивать о таком? — Потому что я недавно в городе, и совсем ничего не знаю, как ты и сказала, — мягко отозвался Рейстлин. — Я не мог не заметить, что этого певца бросились ловить все солдаты. И мне сказали, что он появляется часто. — Ты правильно заметил. Так и не болтай об этом. — Но какая же это тайна, если все на виду? — А это и не тайна. Просто — не болтай. — Так что такое “скрытый свет”? Эта фраза повторяется в каждом куплете той песни, — Рейстлин подвинулся, давая ей место, чтобы опуститься рядом. — Бог мой, ты это еще и слушал? — она всплеснула руками и наконец присела подле него. — Слушай, мастер маг. Ты, видимо, очень въедливый и глазастый. Но в Нераке это скорее минус. Это сослужит тебе дурную службу. Хорошо, что ты задал этот вопрос мне — он на мне и умрет, но тебе в самом деле не стоит болтать языком. Кто-то другой может на тебя и донести. Для этого, знаешь, много не надо. Ты, я думаю, не хочешь оказаться в застенках у Ночного Властелина. — Но я не делал ничего предосудительного. Я, заметь, просто спросил. — А этого, может быть, и достаточно. Так что в который раз тебе повторяю — держи язык за зубами. И меня не впутывай. Ну, — она поднялась и расправила складки юбки, хлопнув по подолу руками, — разговор окончен? — Этот разговор —да, — вкрадчиво сказал Рейстлин. — Но я хотел бы спросить кое-что еще. Руни долго смотрела на него, потом вздохнула: — Мне хочется самой тебе укоротить язык кухонным ножом. Давай условие? — Слушаю. — Ты задашь этот свой вопрос мне — и больше ни о чем подобном не будешь спрашивать никого в городе и его окрестностях. Идет? Иначе я не стану тебе отвечать. — Хочешь положиться на честное слово незнакомого мага? — Нет, на здравомыслие того, кому дорога его шкура. Рейстлин подумал немного и кивнул: — Хорошо, я обещаю, что больше не стану никому задавать вопросы. Кроме тебя. — Всего один вопрос. — Хорошо. — Говори, — дозволила Руни. — Спасибо, — ядовито хмыкнул Рейстлин и спрятал руки в широкие рукава мантии. — Мне пока еще немного довелось перемещаться по улицам Нераки, — сказал он, — однако, я не мог не заметить, что все встречные принимали меня за жреца из Храма Всебесцветной. Что совершенно понятно — ведь всем известно, что в городе практически совсем не осталось чародеев. И только ты, Руни, стоило мне войти на порог твоего трактира, обратилась ко мне, сразу поименовав меня мастером магом. Больше никто мага во мне не узнал, тем паче, с первого взгляда. Разве что мастер Хоркин — но тогда, когда я явился к нему в Башню Высшего Колдовства. Здесь ему сложно было сделать иной вывод. К тому же, прошу меня простить, но Хоркин — колдун, а не разносчица в трактире. Хотя разносчикам, вне сомнения, приходится разбираться в людях, однако в твою область знаний, насколько я понимаю, не входит необходимость узнавать колдунов в первых встречных. Поправь меня, если я ошибаюсь. — Ну и что? — схмурила тонкие брови Руни. — К чему ты ведешь? Ты ведь в мантии, что здесь думать? — Как и любой жрец. — У магов, должно быть, особые мантии, я и сама не поняла, как догадалась. — Совершенно такие же, как и жрецов. Особых мантий для магов вообще не бывает. — И к чему же ты ведешь, мастер маг? — враждебно спросила девица, в упор глядя на сидящего рядом Рейстлина. — Что ты хочешь мне сказать? — Я подвожу тебя к некоему выводу, Руни. К тому, к которому я пришел, немного поразмыслив. К выводу о том, что мага с полувзгляда с полной уверенностью может узнать только… — Кто? — …Другой маг. Руни смотрела на него некоторое время, а после звеняще рассмеялась, всплеснув руками. — Что за глупости, мастер Рейстлин? Какой из меня маг! Посмотри-ка сам внимательно, разве похожа? Вот ты в своих черных одеждах — вылитый чародей, а я…? — Ты потому так напряженно смеешься? И поэтому впервые назвала меня по имени? — уточнил Рейстлин, не сводя с нее острого взгляда голубых глаз. Разносчица зло сжала губы в тонкую линию, оборвав смех, и поднялась. — Глупости болтаешь — вот и смеюсь. Что же, ты дал слово, как я помню… — Но я еще не задал вопроса. Это было простое утверждение. — А в чем тогда вопрос? — Что такое “скрытый свет”? Руни сердито втянула сквозь зубы воздух, зашипев. — Твою мать, надо же быть таким упрямым, маг, — она некоторое время сопела, а потом села обратно, рядом с ним. Подвинулась ближе, почти что касаясь плечом плеча и понизила голос. — Ну, хорошо. Я скажу тебе, что слышала от солдат в трактире, поскольку иначе, вижу, от тебя не отвязаться. Не знаю, сколько правды в том, что они болтают, но, наверное, что-то есть. Будто Скрытый Свет — это вроде сообщества всякого сброда. Будто бы они хотят помешать… — она повела глазами в том направлении, где за стенами трактира, через несколько кварталов раскинулся кощунственной кляксой черный Храм Такхизис. — Будто бы прячутся, чтобы сражаться против нее тайно. Боги его знает, кто туда входит, и это мне и правда не интересно, не спрашивай. А этот певец, которого ты слышал, болтается по улицам, будто бы появляется то тут, то там, и смущает умы своими куплетами, вот его и ловят. Вот все, что я знаю. — А здесь, возле “Драконьего Хвоста” он часто появляется? — Ужасно раздражает, но да. Рейстлин кивнул и поднялся. Слегка поклонился Руни. — Спасибо тебе за честность, хотя я и вызвал ее своей настойчивостью. — Приставучестью, ты хотел сказать? — Можешь сформулировать и так, — кивнул маг. *** В Башне Рейстлин устало закрыл дверь и прислонился к ней спиной, мельком порадовавшись, что может это сделать совершенно спокойно, не испытывая никаких болезненных ощущений, хотя еще утром не мог бы о подобном даже подумать. Он прислушался, но в Башне было тихо. Хоркин куда-то ушел, и Рейстлин прошел на кухню, чтобы выпить кружку воды. В горле у него пересохло после разговора, то ли от многословия, то ли — признался он себе — от волнения. В кухне Рейстлин налил себе воды и присел. На столе лежала раскрытая книга, судя по всему, оставленная Хоркином, который читал ее перед тем, как уйти по своим делам. Рейстлин перевернул обложку и прочел название: “Viatorium”. Он перелистнул страницы обратно, на тот раздел, который оставил раскрытым учитель — отчасти не желая мешать будущему чтению Хоркина, отчасти из любопытства, и прочел название раздела, который наставник просматривал последним: “Глава о сути и практике магических быстрых перемещений на большие расстояния и о методе нивелирования категории пространства при оных”. Рейстлин подвинул книгу к себе ближе.