Раньше встречались

В бескрайних просторах океана, поднимаясь на соленых волнах дрейфовала «Месть» уже несколько месяцев направляясь к суше дабы пополнить запасы провизии. Темное серое небо гармонично сочеталось с состоянием корабля. Не только снаружи, хотя оторванная голова единорога на носу удручала, но и внутри команды происходили разлады. Недавно омытая морской водой и испещренная маленькими солеными дорожками палуба пустовала. Только вялые паруса едва развевались на промозглом ветру. Кажется, с момента, как команда воссоединилась и на корабле вновь стало два капитана прошло около двух месяцев, но заметных изменений не последовало. Конечно, тишина и спокойствие корабля были намного лучше времен командования Черной бороды, но взаимный бойкот капитанов был столь же невыносим. Но скоро все должно было измениться. Матросы не бунтовали, но атмосфера тягостного молчания убивала. Трое самых отчаявшихся и близких капитанам людей уже давно прячась в трюмах словно крысы обсуждали свой план. Капитанов нужно было свести, не в историю пиратской любви, а в благостное сотрудничество. На корабле заставить их поговорить было просто невозможно, Джим и Олуванде несколько раз порывались войти в каюту к Эдварду, но стоило хоть на сантиметр приоткрыть дверь, как капитан шипел и в проём летела бутылка разбавленного пойла. Разливаясь оно наполняло каюту запахом дерьмового спирта, впрочем, на запах оно было все еще лучше, чем на вкус, осознавая это Эдвард на пару минут выбирался из каюты, чтобы отчитать слишком медленных матросов, которые слишком медленно пересекают океан на пути к суше и долгожданному хорошему алкоголю. Боннет же, стоило Люциусу только подойти к нему, довольно колко высказался на счет их несомненно гениальной идеи и отправил заниматься своими делами. С каждой проваленной попыткой матросы собирались и раз за разом перетирали ситуацию, устало вздыхая, но не собираясь сдаваться так просто. Вся команда чувствовала витающую недосказанность, каждый видел одиночество и метания капитанов, но все понимали, что на мирное обсуждение не пойдет никто. Стоило ли биться в их закрытые души, как волны, бьющиеся о скалы? Возможно нет. Но вскоре вдалеке уже виднелась тонкая полоска суши, а это значило, что пора взять себя в руки и попробовать вновь. В головах матросов начал вырисовываться новый план. Твердая земля. Наконец-то. Два чертовых месяца корабль брел по морю. Тонкий деревянный мостик был опущен к полу, и команда неспешно высаживалась. Первым шел Тич, который, наверное, больше всех ждал этого дня, дабы насытиться алкоголем. Последним шел Боннет, стараясь избегать даже взгляда на второго капитана. Порт не казался заброшенным, но и людей на горизонте видно не было. Тонкие деревянные доски переходили к земле, заросшей густой травой, и протоптанной черной дорожке. Эдвард шел впереди всех, ругаясь матом, ища хоть какое-нибудь спасение от Боннета и поднадоевшей команды. Тропинка постепенно переходила в маленький лес из тропических деревьев. Наконец удача. Как только все зашли в лес они увидели ярмарку. Разнообразные запахи обдавали удивленные физиономии. В основном стойкий запах свежеиспеченного хлеба и овса. Как раз тут и были все люди. Эдвард направился вглубь ярморочной суеты, распихивая и ругаясь на зевак, которые мирно разгуливали около прилавков с едой, к стойке с алкоголем. Стид же держался в противоположной стороне от того места, прямо у входа был мини-зоопарк, видно сделанный, чтобы повеселить здешних детей. В самом маленьком загоне уже виднелась лишь светлая макушка: капитан сидел на земле, держа на коленях кролика. Несколько детей стояли подле него и пихали в морды животных морковки. Большая же часть толпы сорванцов стояла у маленькой черной козы, которая так и норовила высказать свое недовольство такому тесному пространству. Команда разбрелась по стойкам с едой и напитками, крича, что мол, цены у вас грабеж, да и все не так уж вкусно выглядит, но все равно покупая что-то съестное. Джим стояла рядом с Эдвардом, незаметно отбирая у него алкоголь, надеясь на то что, он не прихватил с собой много монет. Мужчина должен был оставаться в трезвом здравии, ведь только так он мог быть настоящим и чувственным рядом с Боннетом. Олуванде и Люциус же стояли и наблюдали за Стидом, совращая его пропустить с ними стаканчик хмельного напитка. Ведь состояние пьяного капитана на корабле нужно было видеть. Несмотря на ссоры между капитанами, до разделения команды, Стиду всегда удавалось прийти к компромиссу, вешаясь на Тича и смазано целуя того. Никто не упоминал о таких моментах, так что капитаны скорее всего уже забыли о том благополучном времени и может, если довести их до такого состояния здесь и сейчас, все тоже встанет на круги своя, хоть и без поцелуев, но хотя бы к искренним разговорам. — Ну давайте капитан! Вас ждет команда! — дразнили его дети. Сунув в руки Люциуса кролика светловолосый поднялся, хрюкая выходя из загона и продвигаясь к прилавку, у которого красовался Эдвард. Но не тут-то было. Уже подходя к Джиму, дабы выразить свое недовольство по поводу поведения тех двоих, парочка детей пробежали мимо, толкая и выхватывая из кармана темных бриджей Стида маленький мешочек с серебром. План прошел боком… Черная Брода встал столбом перед этими детьми. Мальчишка достал нож и указал на пирата. — Свали прочь! Это мое добро! — кричал ребенок, точно загнанная в угол кошка. — Вы — пираты, так что награбите себе в десять раз больше, а мне сестру кормить нечем! — он окинул взглядом грязную девочку в обносках, стоявшую рядом и держащую украденный мешок. — Я пират-джентльмен, прошу заметить — тут и Боннет подоспел, пришедший в себя от резкого толчка — и я не граблю, а устанавливаю дипломатические отношения. — Тич свел руки на груди и закатил глаза от услышанного голоса. — А вы, юная леди, просто могли попросить купить вам чего-нибудь. — Вы знаете какие тут люди? Да за такую просьбу ее и избить могут — заявлял мальчишка, наставляя нож уже на Стида. В этот же момент Эдвард забрал у девчушки мешок с серебром. — Эй! — Мальчика он подхватил за шкирку. — Он сказал, что мы можем вам купить что то, дак что же ты продолжаешь брыкаться? — Тич развел губы в натянутой, еле заметной из-за черной с проседью бороды, улыбке. Боннет нежно улыбнулся и положил свою руку девочке на спину, показывая, что все хорошо, что она в безопасности. Пока впереди идущие травили байки о морских путешествиях и грозных боях, позади плелся Эдвард, ворча и не отпуская шкирку мальчика. Он изредка окидывал мелкого грозным взглядом, дабы тот уже успокоился и убрал нож для масла. Прилавок с едой пах свеженарезанной зеленью и пряным куриным бульоном, меню у них к сожалению, не было, так что Стиду приходилось по несколько раз переспрашивать что они тут готовят. Эда достал этот ни к чему не ведущий диалог, и он вскрикнул — Просто дайте нам что-то самое дорогое — все четверо уселись на стулья прямо перед стойкой. На длинный стол почти в ту же минуту выставили четыре тарелки с супом из мидий и креветок. Дети жадно наворачивали предложенную им еду. Насытившись они отблагодарили пиратов за теплую еду и четверть от мешочка серебра и скрылись в толпе зевак. Капитаны же устроились у прилавка со спиртным, переглядываясь и усмехаясь с ситуации. — Я был таким же — начал Эд — боролся за деньги или еду с кем попало и всегда давал сдачи, когда припирали к стенке — он наконец повернулся к Стиду лицом и осмотрел его. Как же давно он не заглядывал в те родные глаза. Боннет поморщился, но все же ласково улыбнулся своему спутнику. Что-то ему это напомнило. Когда-то в детстве мальчишка, весь в обносках, украл у него пару серебряных монет. Все «друзья» тогда над ним еще месяц смеялись, но никто не знал, чем это закончилось.

***

— Будь аккуратнее, кролик! — так нежно звала Стида матушка в детстве. Она отправила малыша на площадь. Нужно было купить ватрушек к чаю у тетушки в пекарне недалеко от пристани. Они часто к ней заходили всей семьей. Боннет был несказанно рад, ведь это был его первый самостоятельный поход. Матушка дала ему с собой три серебряные монеты. Мальчонка перебирал их в руках, бренча и нагревая от трения собственных рук, пытаясь не смотреть окружающим людям в глаза. Он должен был показать себя ответственным, может тогда бы и отец его похвалил. Никогда Стид не слышал хоть толики похвалы от него, а только жалкие упреки того, что он родился в богатой семье и абсолютно все подается этому ребенку на блюдечке с голубой каёмочкой. Мысли об этом заставляли страх перед толпой отступать. И вот он уже вприпрыжку шел по усыпанной гравием дорожке, ведущей прямо до пекарни. Стид остановился подле огромной толпы. Множество людей сегодня было на площади. Они пихали друг друга, ворчали, откуда-то доносились ругательства. Точно! Сегодня на порт пришвартовался корабль Британии! Нужно сходить посмотреть. Сначала посмотрю на корабль, а после сразу за ватрушками. Задумка чудесная: хвалил себя маленький кролик. Мальчик аккуратно просачивался сквозь людей, сжимая в руках монеты и жмуря глаза. К его сожалению людей оказалось на много больше чем он планировал. К кораблю было не подобраться. Пришлось зайти в сырую подворотню меж домов и выглядывать на носочках. Роста не хватало чтобы рассмотреть корабль полностью, но ему было достаточно и того, что он смог разглядеть: огромная мачта из золотой древесины разбивала чистое голубое небо, молочно-золотистые паруса были сложены. — Хэй хо! — послышалось за спиной. Стид полностью встал на стопы и обернулся. Перед ним предстал смугловатый мальчик вдвое выше его, на лице того виднелись полоски сажи, с изорванной одежды и длинных волос стекали капли морской воды. В подворотне завеяло холодным морским бризом. — У такого как ты точно при себе должно быть пару монет — продолжил мальчик, подходя к Стиду и вжимая его в огромные кирпичные стены, из которых так и сочилась пресная вода. По телу пробежала дрожь. Как же быть. Его точно сейчас убьют. Незнакомец подошел вплотную и поднял Боннета за шиворот, приставляя ножичек к горлу. Руки разжались. На гравий рассыпались серебряные монеты. — Хороший мальчик! — шепотом произнес тот, бросая Стида на пол и подбирая монеты — Ну, бывай. — Не успев приди в себя кролик осознал, что это место уже было пустым. Единственное что он запомнил — это красны шелковый платок, который болтался броским пятном из кармана жилетки того мальчика. Белоснежная рубашка и голубые брючки были измазаны сточной водой. На глазах Стида выступили слезы. Он не мог так подвести матушку. Он не мог еще сильнее унизиться перед отцом. Возгласы толпы все меньше волновали мальчика, белый шум окутывал разум. Все тело ныло от удара о мелкие камни. Попытка подняться на ноги оказалась провальной. Он смог сесть, упиравшись в стену, этого было сейчас достаточно. По лицу побежали дорожки слез. -Нет… Нет. Нет! Все не так должно было быть. Я не справился. Я ничтожество… Отец был прав — навзрыд скулил Стид, пожимал к себе колени, словно кролик пожимает свои длинные уши, и вытирал не унимающиеся слезы. Ясные золотистые глаза поднялись наверх. На небе уже виднелись темные как смоль тучи. Скоро вечер и Британский корабль вот-вот отправится в путешествие. А может сбежать вместе с ними? Сбежать и не вспоминать ни о ватрушках, которые не купил Стид, ни об отце, который отчитает его дома, ни о матушке, которая так надеялась на своего сынишку. Да кто ж его возьмет с собой. От холодной влаги пошла дрожь по телу. Незаметно для самого Стида подбирался и сон. Красные от слез глаза слипались, голова становилась тяжелее. От тотального бессилия он свалился на то же место, с которого так и не смог подняться. -Я тебя даже пальцем не тронул — послышался слабый голос. Теплая рука прикоснулась к плечу мальчика. С трудом открыв глаза и поднимая тяжелое тело он увидел его. Красный шелк. А значит и того мальчика. Дрожь с болью, как пуля в висок, снова охватили Стида. Слова не могли собраться в ровные текст. Перед глазами стояла дымка смога от мирного сна. Незнакомец подал руку, чтоб кролик уселся. Это дало прийти в себя хоть на мгновенье. Резкий рывок. Мозг сделал кувырок в черепной коробке и Стид уже сидел на своем месте, а длинноволосый усаживался рядом и протягивал кусочек свежей булочки. — Держи. — невольное движение тела и кролик уже вцепился в злосчастный кусок хлеба. — Ты уж прости, жизнь такая. Я очень хотел есть после долгого морского путешествия, а украсть пару монет у тебя было намного легче чем спереть булку. — Стид кивнул в знак прощения. — Морского путешествия? — глаза округлились. Стид сжал хлеб в руках, крошки прилипали к пятнам на белоснежной рубашке. Конечно. Самое время было слушать причудливые истории о плаванье от своего грабителя. Но он не мог удержаться. — Ага, видишь вон тот корабль — мальчик махнул на мачту — я на нем приплыл, в бочке в трюме — он гордо улыбался, но легкий румянец предательски выдавал стыд. Глаза Стида же загорелись. Он удивленно разглядывал сидящего рядом и в его голове никак не укладывалась мысль о том, что ребенок чуть старше его мог отважиться на такой шаг. Корабль Британцев покинул порт. Люди кричали в след уплывающему судну. В основном это были женщины, кричащие навзрыд, дабы их сыновья и мужья возвращались поскорее в родной дом. На смену ему пришвартовалось новое судно, на мачте которого красовался черный флаг с черепом. — Ну, бывай. — длинноволосый поднялся, потянулся, точно кот, и напоследок кинул в руки Стиду те три серебряные монеты. — Мой новый корабль приплыл, нужно спрятаться там, пока никто не заметил. — он неспешно удалялся. — Буду ждать тебя в море, кролик! — заливаясь смехом сказал тот и скрылся за поворотом. Стид наконец-то смог успокоится и подняться со своего места. Сейчас он выглядел в точности как тот мальчишка: весь грязный, с неглубокими ссадинами, только без красного шелкового платка. Отряхнувшись и убирая монеты поглубже в карман, он вздохнул холодный вечерний бриз и побежал домой сломя голову, совсем забыв о ватрушках, дабы рассказать матушке какого удивительного мальчика он видел. Но к его сожалению дома его ждала растерянная мать и злой отец. Время было уже позднее, а малютка Стид пришел домой только сейчас. Отец дал ребенку пощечину тыльной стороной ладони, оставляя ало-багровый след, и наказал идти спать, а одежду выбросить. Про ватрушки мать отцу видимо ничего не сказала и от этого Боннет с легкостью выдохнул, поднимаясь в свою комнату. Перед сном он конечно же рассказал своей матери о том, что же с ним произошло, вскользь упоминая, что началось все с ограбления. Его мать зациклилась только на этом, а Стид совсем забыл про те монеты, поспешно убранные в карман брюк, которые сейчас, скорее всего, уже лежать на помойке.

***

На столик поставили два бокала с пивом. Долгожданный алкоголь. План троицы перешел к основной части. — Знаешь, если бы у меня на пути встретился такой человек как ты, я бы может и пиратом никогда не стал — усмехался Эдвард, потягивая хмельной напиток, вновь опираясь на стол спиной, но в ответ стояла лишь гробовая тишина. Стид уставился на свой бокал, по которому стекали капельки влаги. Диалог не развивался и Эду осталось только шумно выдохнуть. Команда собирала последние бочки с припасами и звала всех обратно на борт «Мести». Стид пришел в себя от громких криков. Не притронувшись к своему бокалу, он направился в сторону судна, не обращая внимания на Черную бороду. Снова знакомый треск досок и покачивание судна. Благодать, да еще и трюм полный провизии. Рай для любого капитана. Но к сожалению, для Джима, Люциуса и Олуванде все вернулось на круги своя. Два капитана безмолвно разошлись по своим каютам. Попытка была хорошая. Они хотя бы парочкой слов перекинулись. Уже какой никакой прогресс.