***
Когда Джодах чего-то очень сильно желает — он получает это. Конечно, приходится порой прилагать немало усилий, но Джодах всегда — всегда, — добивается своего. Если он захотел доставить удовольствие маленькому мироходцу, — своему наивному маленькому мироходцу, — чтобы расслабить его, а заодно и себя, он, поймав его в карманном измерении и прижав к колонне, сделал это, ведь сам желал, сам хотел. Однако... этого было недостаточно. Того, что он сделал, было мало. Ему хотелось ещё. Ещё... ещё... и ещё... Хотелось касаться мироходца, хотелось целовать, целовать его губы, тело... целовать всё, что душа пожелает! И это желание мучило его, терзало, вызывало бабочек в животе. Оно — жар, что ложится на его лоб и щёки, медленно алеющие; оно — мурашки по рукам; оно — тепло, что скручивается внизу живота слишком приятным узлом; оно — его горячая страсть и горячая любовь; оно — нежность и пламя, что плавит его лёд, его сердце. Оно оставляет... чувство эйфории, — странное, непонятное удовольствие.Больше.
Больше Лололошки.
Больше...
Этот мироходец заполняет все его мысли собой, выталкивая остальные; его красное лицо и чуть дрожащее от ласк тело теперь постоянно мелькают перед глазами Джодаха яркими воспоминаниями; его звонкий голос, его несдержанные стоны... О, они — эхо, что каждый раз раздаётся в голове бога, когда он позволяет себе немного забыться; они — причина трепета его сердца, его возбуждения, его жара. Джодах не может сосредоточиться на чем-то другом. Он правда пытался, но всё тщетно: он постоянно вспоминал о Лололошке, о его чёрных бездонных глазах, в которых горело желание... и доверие. Искренность! Искреннее доверие! И... честно, Джодаху это льстило. Льстило доверие Лололошки. Он был одновременно рад и одновременно немного удивлён: его маленький мироходец всё так же наивен? это может сыграть (точнее, уже сыграло) с ним злую шутку. Джодах, конечно, постарается не допустить это... Но сейчас не о глупой доверчивости Лололошки.Желание.
Возвращаясь к нему... Если быть честным, Джодах слишком много и долго думает о нём. И он будет нагло лгать, если скажет, что не придумал десятки вариантов того, как он — да простит его старина Время за такую откровенность, — будет иметь своего мироходца в его собственном карманном измерении. Не зря же наглость — его второе имя, верно? Джодах, на самом деле, редко позволял себе настолько грязные мысли: некогда было думать о подобном, да и то не нужно было ему. Сейчас же... Сейчас всё поменялось. Сейчас он глубоко уходит в своё сознание и, закусывая нижнюю губу почти до крови, всё вспоминает тот прекрасный вид мироходца: его затуманенный взгляд, алое лицо, приоткрытый рот, прерывистое дыхание, стоны... его шрамы, его подтянутое тело, его дрожь от касаний, его растрёпанные кудрявые волосы... на взгляд такие непослушные; так и хотелось запустить в них руку, хотелось сначала нежно и бережно перебирать их, а потом грубо потянуть назад, заставив мироходца откинуть голову и открыть вид на шею...Чёрт.
Плечи Джодаха дрогнули, и он распахнул глаза, чувствуя, как ткань неприятно давит на его возбуждение. Бог цокнул и откинулся назад, неприлично широко расставив ноги; он буквально развалился на мягком кресле. Кажется, вставший колом член совсем не смущал его в данный момент. Он скорее... раздражал. Это возбуждение раздражало его. Эти мысли, эти фантазии, эти извращённые идеи, захватывающие его разум... Честно, иногда Джодах чувствовал неконтролируемую вспышку гнева из-за всего этого; его это раздражало, его это злило... Один раз он даже снёс целую стену, ведомый яростью. И сейчас он чувствует раздражение. «Складывается такое ощущение, будто я один из жалких смертных с недотрахом, — думает Джодах, устало вздохнув, и потирает виски. — Этот мироходец...»«Хм...»
Лололошка...
Чертов мироходец.
Почему он так чертовски горяч и сексуален?..
Почему он так возбуждает его?..
Чёрт!
Вдруг на губах Ангела Смерти расцветает ухмылка. «Ну ничего... — вновь расслабляясь, он хмыкнул. — Ничего... Мы ещё посмотрим, кто кого... Ты завладел моими мыслями, Лололошка, но я ещё отыграюсь, будь уверен в этом. Я сделаю так, что лишь моё имя будет в твоей голове. Ничто, кроме меня, не будет иметь значения для тебя».***
Лололошка проводит ладонью по своей шее, спускаясь ею по груди вниз; глубокий вздох и мироходец окидывает шумный рынок усталым, чуть отстранённым взглядом. Эти громкие голоса торговцев, споры и разговоры жителей Мисра, смех резвящихся детишек где-то неподалёку, свист, фырканье и другие звуки... Всё это кажется таким... рутинным, таким живым, таким обычным и совсем-совсем повседневным. Лололошка настолько привык ко всему этому, что порой у него складывается такое ощущение, словно он прожил в Мисре всю свою жизнь. Всё это — знакомо, но одновременно с этим оно так... чуждо... В глубине души, в самых тёмных её закоулках, Лололошка понимал, что он не принадлежит этому миру. Он понимал, что Миср — не то место, которое он может назвать домом. Это что-то чужое... что-то незнакомое... И Ло словно отвергнут, отвергнут этим миром, его жителями, властью...Это не его дом.
Это что-то чужое.
Не его.
Не родное...
Мироходец не спеша снимает с себя излюбленные очки с яркой голубой оправой и останавливается; он крутит их в руках, будто впервые видит, и не понимает, зачем это делает. Может-... Лололошка вздрагивает, когда чья-то рука ложится на его плечо; он хочет было повернуться, чтобы спросить в чем дело, но замирает, словно статуя, стоит монотонному, такому безжизненному голосу раздаться у его уха: — Скажи «Prunus», — прошептали еле слышно, а затем как ни в чём не бывало пошли дальше. Ошарашенный, мироходец ещё десять секунд сверлил в песке дыру, стараясь понять смысл сказанных незнакомцем слов. Но когда сознание Лололошки, наконец, загрузилось и он открыл рот, подняв глаза и собираясь остановить того человека, неизвестного и след простыл. Он... действительно просто исчез! Ло пытался вглядываться в толпу вдали, но так и не смог увидеть кого-то подозрительного. Кто это был? Что это значит? Зачем всё это? Что... Стоп. «Prunus»? То странное измерение, принадлежащее Лололошке? То место, которое он показал Окетре? То место... в котором он встретил крылатого мужчину? То место, в котором тот его ублажал?.. О, Боги... Хватило лишь одного слова, чтобы щёки Лололошки вновь вспыхнули словно пламя, а воспоминания ударили в голову, заставив его вздрогнуть; мурашки побежали по спине, а сердце в груди затрепетало. Жар, появившийся так же неожиданно, вынудил мироходца приоткрыть рот и жадно втянуть горячий пустынный воздух; внизу живота стало приятно тянуть...Твою мать... Почему именно сейчас?..
Лололошка и сам не понял, как ноги понесли его за самое ближайшее здание; он и сам не понял, как ухватился за стену какого-то дома, тяжело дыша; сам не понял, как опёрся спиной о неё, прикрывая рот ладонью; сам не понял, как воспоминания о тех злосчастных минутах удовольствия заполнили все его мысли; сам не понял, как, забыв обо всём на этом Свете, произнёс тихо:— Prunus...
***
Пусто. Никого.
И что он ожидал увидеть?
Кристаллы Скинта неизменно сверкают на полу и полуразрушенных колоннах; всё те же врата, ведущие в абсолютную, холодную, но такую прекрасную пустоту.Пустота... Эта связь...
Лололошка охнул: внезапная тьма перед глазами была... крайней неожиданностью. Чужие тёплые руки словно плотный занавес, из-за которого мироходец не может увидеть даже самый маленький лучик света... Чей-то большой палец огладил его лоб, бережно убирая кудрявую прядь с него. — Ло-ло-ло-шка-а-а... — раздался низкий бархатный голос над его красным ухом; и снова мурашки, снова бешеный стук сердца, снова это тепло, снова этот жар... Лололошка судорожно втянул воздух, после сглатывая вязкую слюну. Он просто оторопел, не смея шевелиться; он даже дышать старался через раз. — Лололошка... — горячо выдохнули прямо в ушную раковину, из-за чего парень слегка выгнулся в спине, — маленький мироходец, неужели тебе не говорили, что не стоит доверять незнакомцам?.. Мироходец чувствует, как одна из чужих рук медленно и плавно обводит его плечо, его руку... затем бок... Лололошка вздохнул. — Тебе, конечно, повезло, что это всего лишь моё баловство... Забавная получилась иллюзия, да? — бог усмехнулся и облизнул свои сухие искусанные губы. — Джодах... — шепчет парень, когда шаловливая ручонка Ангела Смерти «незаметно» забралась под его штаны; Ло вновь непроизвольно выгнулся в спине, затылком коснувшись чужого плеча. — Чш-ш... Тише, мой хороший... Джодах оставил быстрый нежный поцелуй на щеке Лололошки. — Не волнуйся... Прости, что так часто выдёргиваю тебя из твоих повседневных занятий... Просто ты слишком уж часто стал появляться в моих мыслях, — ладонь с глаз мироходца явно убирают с неохотой; его клетчатый шарф не спеша, и отныне более бережно, стягивают с его шеи, открывая её. — И... Знаешь, меня крайне раздражал тот факт, что я не мог сделать с тобой ничего из того, что было в моих... признаюсь честно: чертовски грязных фантазиях. Мой мальчик ведь такой... невинный и... — тихий стон срывается с губ Лололошки, когда на его пах давит рука бога, — ...нетронутый. Верно, мой маленький мироходец? В ответ — рваный вдох. — Ты даже представить не можешь, как мне трудно сдерживать себя... — Джодах жадно целует нежную молочную кожу, пока подавляя желание оставить какие-либо следы на ней. — Ты ведь... Мх, чёрт... — он тихо выругнулся, стараясь как можно быстрее разобраться с голубым ремнём на чужих штанах. — Знаешь, я бы предпочёл, чтобы ты носил что-то ещё более лёгкое. Хм... не хочешь поносить мою одежду? — он ухмыльнулся, наконец расправившись с надоедливым ремнём. — Уверен, тебе бы очень пошло... Джодах оставляет поцелуй на его загривке и слегка прикусывает. Лололошка ахнул и чуть дёрнулся. Ватные ноги еле держали его тело; кажется, что ещё немного и он свалится или вперёд, или назад. — Хочу, чтобы ты пах мной... — прошептал Ангел Смерти, после чего развернул Ло лицом к себе и, не теряя ни секунды драгоценного времени, подхватил его под бёдра и понёс куда-то в сторону. — А?.. — Лололошка ошарашенно распахнул глаза и судорожно ухватился за широкие плечи бога. — Что... Куда?.. Подожди... Удивлению мироходца не было предела, когда он соприкоснулся с прохладной твердой поверхностью. Слегка повернув голову назад, Ло взглянул вниз и... осознал, что Джодах усадил его на стол. На чёртов стол. И парень открывает рот, чтобы спросить, мол, что за хрень, откуда, как и почему, но Ангел Смерти, видимо, уже понял, что его маленький мироходец точно не этого ожидал, поэтому поспешил объяснить: — Изначально в моих планах было... скажем так, поужинать вместе с тобой, а затем плавно перейти к самой приятной части этого вечера, но, увидев тебя, я понял, что не могу больше терпеть. Уж прости, что действую так резко и быстро... просто поверь, тебе это понравится не меньше неудавшегося ужина. Ты ведь помнишь, что я говорил тебе в прошлый раз?.. — ладонь забралась под всё такое же поношенное худи, медленно проводя по спине. Джодах прижал мироходца к себе, наклонившись к его уху; он влажно поцеловал яркого пунцового цвета ушную раковину; она была такая горячая... — Ты про «приятно»?.. — спросил Лололошка, тяжело вздымающейся грудной клеткой касаясь чужой. — Верно, — кивнул бог. — Но в этот раз удовольствие получать будешь не только ты, мой маленький мироходец. Я надеюсь, ты не забыл про «правила» нашей небольшой игры... Просто позволь мне руководить всем процессом... Обещаю, этот раз будет не менее приятным, чем прошлый. Точнее... — его искусанные губы прижались к уху парня, — он будет незабываем... Поверь, дорогой, я сделаю всё в наилучшем виде. Лололошка вздохнул. — Только... если с минимальной болью... — отводя чуть смущённый взгляд, сказал тихо он, мысленно уже ругая себя за то, что позволяет так легко уговорить себя. Джодах ласково улыбнулся. — С минимальной болью, — кивнул он и оставил на щеке любимого мягкий поцелуй. — Обещаю, я позабочусь о том, чтобы тебе было комфортно.***
Жарко.
Его прикосновения словно пламя; он касается его везде, он целует его везде и каждый этот поцелуй и каждое прикосновение обжигают. Лололошка чувствует себя так, будто готов расплавиться, растаять от этих нежных рук и губ; он готов раствориться в горячей любви и страсти своего бога, готов утонуть в его нежности.Горячо.
Влажные губы выцеловывают чуть ли не каждый миллиметр на его коже; иногда Джодах задерживался, оставляя яркие и не очень отметины — засосы, что затем багровеют, приобретают такой слегка тёмный фиолетовый оттенок; они расцветают на белоснежной коже мироходца словно... словно... бутоны, бутоны цветов!.. странное сравнение, конечно, но Лололошке оно очень даже нравится. Язык Ангела Смерти проходится по острым ключицам, опускается ниже, ведя за собой мокрую дорожку, и касается твёрдой розовой бусины соска. Это действие вызывает лёгкую дрожь и такой же лёгкий стон. Лололошка промычал, сжимая одной рукой плечо Джодаха, изредка царапая его короткими ногтями, оставляя приобретающие красноватый оттенок следы, которые, наверное, немного саднят (но Джодах ведь не чувствует боли, значит, всё в порядке, верно?), а другая ладонь сжимает край стола до чуть неприятного дискомфорта в подушечках пальцев. Мироходец роняет очередной негромкий стон и прикрывает глаза, запрокидывая голову и слегка выгибаясь в спине навстречу губам бога. Тот прекращает ласкать чужую грудь и возвращается к шее, покрывая её краткими поцелуями.Приятно.
Джодах массирует колено Лололошки, пока пальцы второй руки скользят по его спине, останавливаясь на одной из лопаток, начиная и её не спеша массировать. И это даёт нужный эффект и нужную реакцию: Ло тихонечко стонет и из-под трепещущих ресниц смотрит на Джодаха затуманенным взглядом. Тот не может сдержать восхищённого судорожного вдоха, так же как и не может удержаться от того, чтобы поцеловать манящие губы. В желанном нежном поцелуе потонул новый стон мироходца, и это сносит Джодаху крышу. Он всё ещё удивлён своей выдержке, удивлён, как ещё держится и с упоением разглядывает тело Лололошки, паралельно лаская и возбуждая его. Худи, шарф, штаны и нижнее бельё, теперь не разбросанные по всему карманному измерению, покоятся на краю стола, аккуратно сложенные. Лололошка полностью обнажен, но сейчас его это никак не смущало. Джодах же был только без верха, и Ло мог позволить себе восторженно смотреть на рельефное тело напротив и завороженно водить по нему руками. — Лололошка, — вдруг позвал его хрипло бог, — ты готов? Я могу начинать? И пусть некоторые сомнения закрадывались в душу, мироходец медленно кивнул, сильнее сжимая край стола. — Расслабься, пожалуйста. Самое главное, не двигайся без моего разрешения и, когда привыкнешь, не думай останавливать меня: я должен хорошо растянуть тебя, чтобы проникновение прошло с минимальной для тебя болью, поэтому я сам решу, когда будет достаточно, понял? — твёрдо, серьёзно и быстро отчеканил Джодах и поднял свои пронзительные аметистовые глаза на мироходца. Тот, помедлив с мгновение, снова кивнул и закрыл рот тыльной стороной ладони, прикусывая кожу на ней. Лололошка слегка откинулся назад и раздвинул ноги в стороны, опередив просьбы своего бога. Тот хмыкнул и опустился на колени... Выдавив на свои пальцы большое количество лубриканта — а его он точно не будет жалеть, ведь всё должно пройти хорошо, — он так же осторожно распределил его вокруг судорожно сжимающегося колечка мышц. Лололошка вздрогнул и резко выдохнул, поджимая пальцы на ногах. — Всё хорошо, мой маленький мироходец... — Джодах оставил мягкий поцелуй на чужом колене. — Просто расслабься... Я буду аккуратен... Круговыми движениями он оглаживал подушечками пальцев нежную кожу вокруг анала, а когда мироходец смог, наконец, немного расслабиться, стал осторожно вводить средний палец внутрь. Он делал это медленно, не торопясь, боясь как-то навредить. Всё же при проникновении нужно быть очень, очень аккуратным, ведь всего одно слишком резкое и грубое движение... ох, это точно будет неприятно, поэтому Джодах старается вложить всю мягкость и осторожность в медленное введение пальца в нежное колечко мышц. Останавливается на несколько мгновений, добавляет ещё немного смазки и продолжает, но вскоре снова замирает и внимательно следит за реакцией мироходца. Тот часто и громко дышал, царапая поверхность стола ногтями; он что-то шептал, но Джодах не мог понять, что именно. Даже в этой полной, почти гробовой, тишине карманного измерения он не понимал ни единого слова. — Маленький мироходец... — позвал его бог, — всё в порядке, ты большой молодец... Потерпи немного, дальше будет приятнее... Лололошка судорожно вздохнул и, опустившись на твёрдую поверхность стола, откинул голову слегка назад, стараясь дышать ровнее. Горячий воздух обжигал его лёгкие; жар давил на его твёрдый, истекающий естественной смазкой член, требующий к себе прикосновений и внимание; это возбуждение отдавалось лёгкой, но довольно неприятной болью, а ситуацию ухудшал ещё и дискомфорт от инородного предмета внутри. Мироходец немного поёрзал... — Лололошка, — тут же послышался серьёзный голос Джодаха, — не двигайся, пожалуйста. Потерпи... Мы никуда не торопимся, у нас полно времени... Ещё немного и тебе точно будет приятно. — Пока я чувствую только дискомфорт... — тихо отвечает Ло, шикнув и поморщившись от не очень приятных ощущений. Пока обещанного удовольствия он не испытывал. — Больно? — спросил бог, немного обеспокоенный; его длинный палец, почти полностью вошедший во влажное нутро, вдруг перестал двигаться. — Нет... просто непривычно... — ответил едва слышно мироходец. — Это нормально, — произнёс Ангел Смерти. — Потом будет легче. Ты привыкнешь и... — он не стал заканчивать эту фразу, а Лололошка не стал ни о чём спрашивать. Всё его внимание сейчас было сосредоточено на собственных ощущениях.***
Громкий стон, что эхом разнёсся по всему карманному измерению... Парень выгнулся до хруста в спине, жмурясь и хватаясь за единственное, за что мог вообще ухватиться — за Джодаха, который несколько минут тому назад решил подняться с колен. Конечно, можно было бы и за стол... но дотянуться до его краев у Ло не получится: он довольно широкий и длинный; ногти лишь впивались в кожу на ладонях, оставляя саднящие следы-полумесяцы. Это было больно, поэтому Лололошка предпочёл царапать спину и плечи своего бога: тот всё равно не чувствует ни единой капли боли, да и, судя по всему, ему было всё равно на полосы, оставленные мироходцем. Джодах что-то успокаивающие шептал на ухо парня, иногда то целуя его, то опуская ниже, к шее, покрытой неяркими отметинами. Впрочем, всё тело Лололошки было в них: от шеи до голеней, — на плечах, на груди, на бёдрах... Видимо, Джодаха совсем не волновало, как его маленький мироходец будет скрывать все эти засосы от посторонних глаз. Но может... он и не хотел, чтобы тот их скрывал? Целью Джодаха было пометить, показать другим, что этот парень уже занят, занят им и никем больше. Этот мироходец — его. И никто не имеет право прикасаться к нему так же, как касается его сам Джодах сейчас. Никто. Бог продолжает жадно выцеловывать молочную кожу, с особым наслаждением вслушиваясь в прерывистое дыхание, громкие вздохи и глухие стоны. Он активно двигает тремя пальцами во влажном разработанном нутре и явно не собирается пока останавливаться. Мироходец уже достаточно растянут для того, чтобы Джодах мог войти в него, но... чёрт, разве Ангел Смерти упустит такой шанс немного помучить и поиздеваться над своим очаровательным мальчиком? Лололошке уже недостаточно одних пальцев. Они толкаются в него быстро, попадая точно по простате, принося безграничное удовольствие, и мироходец хнычет, изредка предпринимая попытки насадиться на чужие фаланги самостоятельно, однако другая свободная рука бога не позволяла ему это сделать.Снова.
Снова Джодах доводит его.
Но на этот раз лишь своими пальцами.
— Ты такой нетерпеливый... — Лололошка жмётся к груди Ангела Смерти, долго выдыхая. — Малыш, не забывай, кто руководит процессом... Я не разрешал тебе самовольничать. Будь хорошим мальчиком и слушайся своего бога. — Джо...дах... — голос парня дрогнул. — Прошу... — Хм? — названный ухмыльнулся и прижался горячими влажными губами к ушной раковине Лололошки, вызывая у того очередной рваный выдох. — О чём ты просишь, милый?.. Я не понимаю... Давай, скажи это нормально и чётко... чего ты хочешь? — издевается. Как же, чёрт, он любит издеваться над ним, как же любит доводить и заставлять умолять... — Ты... тебе так хочется унизить меня?.. — с каплей раздражения спрашивает Лололошка и кусает чужое плечо, но Джодах лишь хрипло смеётся на это. — Почему же сразу унизить, маленький мироходец? Ты просишь меня о чем-то, но не говоришь, о чём. И что же я должен, по-твоему, думать и делать, дорогой? — Ч-чёрт... А!.. — Лололошка хочет было что-то ответить на это, однако из его рта вырывается лишь громкий, оглушающий стон: чужие пальцы надавливают на простату, из-за чего перед глазами мироходца мелькают искры. — С-сволочь... а-ах... — Ну-ну... зачем же сразу разбрасываться бессмысленными оскорблениями, малыш? — не оставаясь в стороне, Джодах кусает Ло за плечо в ответ; тот вновь громко простонал, почувствовав слабую, но неприятную боль. — Я ведь предельно нежен с тобой... Стараюсь не навредить твоему... — он усмехнулся, — хрупкому и чувствительному телу. Растягиваю тебя с минимальным количеством боли... И вот твоя благодарность? Я, знаешь ли, мог и не церемониться... — Да чёрт тебя дери! — воскликнул мироходец. — Перестань издеваться и просто-... — Тише, — бог закрыл чужой рот ладонью, после чего тяжело вздохнул. — Ты такой нетерпеливый... Где же мой милый, смущённый мальчик, хм? — Лололошка лишь отвёл взгляд на это. — Не переживай, маленький мироходец, и просто позволь мне... ещё немного поиграться... — он наклонился к алому лицу парня и осторожно поцеловал его в губы. — Я не стану доводить тебя лишь пальцами, не беспокойся по этому поводу. У меня другие планы.***
Он смотрит прямо в яркие аметистовые полуприкрытые глаза напротив. Прямо в них. Лишь в них. Не смея отводить свой взор в другую сторону. Из его рта вырываются глубокие вздохи, что эхом отдаются от «стен» карманного измерения. Джодах дышит не менее тяжело, глядя в чёрные, блестящие от мелких крупиц слёз глаза; в его мироходце так... горячо, так влажно и так хорошо... Это сносит крышу, это сводит бога с ума. Он еле сдерживает себя от того, чтобы не начать быстро и глубоко двигаться. Он еле сдерживает своё дикое желание, проглатывая его. Нежные стенки плотно обволакивают член, так хорошо принимая его; Лололошка сжимает Джодаха, сжимает и в своих объятиях, и внутри. — Чёрт... — выдыхает Ангел Смерти, поставив руки на стол по бокам от парня. — Какой же ты узкий, малыш... Ты так сжимаешь меня... — он успокаивающе целует мироходца в плечо, когда тот, тихо хныча, сильнее обхватывает его талию своими ногами. — Ты как?.. — Б-боже... — Лололошка обвивает руками чужую шею, касаясь губами кадыка. — Джодах... Ах... — Всё в порядке? — снова спрашивает Джодах, перемещая одну руку на бок парня, ласково оглаживая. — Да... Да... — словно в бреду шепчет мироходец, опаляя горячим дыханием кожу партнёра. — Господи... О, боги... — он «незаметно» вильнул бедрами. — А!.. Джо-... — новый звонкий стон сорвался с уст Лололошки; забывшись, он хотел в очередной раз произнести чужое имя, но в тот же миг был прерван сладким поцелуем, в который затянул его бог. Лололошка протяжно промычал, в удовольствии прикрывая глаза и приоткрывая рот, впуская юркий язык Ангела Смерти дальше. И тихий стон со стороны мироходца тонет в этой нежности, в этом поцелуе, совершенно забытый и полностью проигнорированный. Ло запускает руку в пепельные волосы бога, перебирает их не спеша, а затем ведёт пальцами ниже, нащупывая резинку. Парень начинает стягивать её... медленно... аккуратно... а затем, положив её куда-то в сторону, запускает обе ладони в длинные шелковые волосы, заправляя некоторые пряди за чужие заострённые уши, невзначай касаясь чёрно-алых перьев. Глухой стон Джодаха на это действие стал для Лололошки... сигналом, поэтому, взглянув на чуть нахмуренное лицо Ангела Смерти из-под полуприкрытых век, он опять коснулся мягких пёрышек. Бог с тихим рыком отстранился от горячих персиковых губ и резко опустился к шее мироходца. — Что за шаловливые ручонки... — от этого властного низкого голоса у Лололошки пошли мурашки по спине. — Трогают всё, до чего только могут дотянуться... Ха-а... — Джодах выдохнул, когда партнёр специально прошёлся большим и указательным пальцами по перу за ухом. — Маленький мироходец... тебе не стоит это делать. Боюсь, что тогда я точно потеряю всякое самообладание, — сходя на шёпот, он положил руку на спину парня и стал неторопливо опускать его на поверхность стола. — Думаю, что ты уже привык... Я могу начать? Лололошка послушно лёг и ничего не ответил, только кивнул и попытался расслабиться ещё больше, чтобы Ангелу Смерти было легче совершать толчки.Боже, от одной этой мысли его член дёргается, а внизу живота неприятно ноет...
Не теряя времени, Джодах закинул ногу мироходца себе на плечо, придерживая её. Он встал в более удобную позу и опёрся рукой о стол, поставив её около головы партнёра. Помедлив, бог окинул быстрым взглядом их положение и вздохнул, начиная медленно выходить из горячего нутра, но только чтобы после сделать пробный толчок. Лололошка затаил дыхание, пряча лицо в своём локте.И вот...
Джодах толкнулся вперёд, вновь заполняя пространство собой. Мироходец сдавленно промычал и содрогнулся. — Всё нормально? — спросил Ангел Смерти, бережно огладив чужое бедро; его чёрно-красные крылья шелестели и приподнимались в нетерпении, изредка дёргаясь. — Да... — простонал Лололошка, краснея ещё больше. — П-прошу... двигайся... Ах... Боже... К-как же хорошо... — Рад, что тебе нравится, маленький мироходец, — на губах Джодаха появилась лёгкая улыбка. И он начал осторожные, пока что редкие толчки...***
Горячо.
Жарко.
Приятно.
Ничего и никого не стесняясь, Лололошка снова демонстрирует свой звонкий голос: он громко стонет, не сдерживая себя, выкрикивает имя своего бога, бормочет что-то бессвязное, какой-то бред... Он с силой сжимает плечо нависшего над ним Джодаха, который, не жалея сил, быстро и глубоко толкается в него, попадая прямо по простате. Шлепки кожи о кожу, неприличное грязное хлюпанье и стоны заполняют карманное измерение, и от некогда гробовой тишины не осталось и следа. В отличие от Лололошки, Джодах был более сдержан в плане каких-либо звуков: иногда он протяжно мычал, иногда позволял себе хриплый короткий стон, но в основном лишь тяжело дышал, закусывая нижнюю губу почти до крови. Бог впивался пальцами в бедро мироходца, оставляя синяки и лёгкую, но даже немного приятную для Ло боль, когда тот выгибался в спине после очередного попадания чужого полового органа по простате и сжимал его в себе. Ангел Смерти хмурится и, резко впившись в губы Лололошки, ловит его стоны, тонущие в требовательном поцелуе. Мироходец отвечает на него, подаваясь вперёд, обнимая партнёра за шею.Скоро... Совсем скоро...
Джодах чувствует, что совсем скоро настанет конец, и он получит желанную разрядку.О, Время... как же хорошо...
Лололошка так сжимает его... в нём так горячо, так узко...
Чёрт, это... слишком приятно. Джодах получает от этого высшую степень удовольствия. Да и сам Лололошка, судя по всему, тоже.
— Малыш... — зовёт того бог, — ты так хорош... в тебе так приятно... Я уже почти... Наверное, тебе стоит помочь, верно?.. — убрав с чужого влажного от пота лба прядь русых волос, он наклонился и поцеловал его. — Ещё немного, мой хороший... ты такой молодец... Джодах опустил руку и обхватил истекающий предэякулятом член; размазав по нему естественную смазку, он начинает двигать ладонь по всей длине, постепенно наращивая темп, уделяя особое внимание головке с уздечкой. Лололошка даже не простонал, он вскрикнул и выгнулся в спине до хруста. Да так, что Джодах забеспокоился о целости его позвоночника. Срывая голос, мироходец громко хнычет, пока по его алым щекам стекают капли слёз от перевозбуждения. — Джодах!.. — выкрикнул он, извиваясь. — Ах!.. боже!.. П-постой!.. — Тише, тише... Дорогой, потерпи немного... Ещё чуть-чуть... Мха... Сейчас-сейчас... — Дж-жода-ах... — голос парня дрожит, как и его тело в данный момент. Он поджимает пальцы на ногах, пока одну из них сводит судорога. — Джо-о-..ах... О, мой бог... — Твой... — прервав Лололошку, шепчет в ответ Джодах, покрывая поцелуями его ключицы. — Я... Я-я скоро... — Я тоже. Давай... ты хорошо постарался... Помнишь же, что я говорил тебе в прошлый раз?.. Хороший мальчик... давай, можешь кончить для меня... Ещё несколько движений ладонью... и Лололошка, к собственному удивлению, действительно кончает, хныча и пряча лицо в изгибе локтя. Джодах же совершает пару толчков, а затем резким рывком выходит, доводя себя до конца уже рукой. Он изливается, а семя попадает на его торс и на живот Лололошки. Бог удовлетворённо выдыхает, облизывая свои искусанные губы. — Это было... потрясающе... — произнёс, всё ещё тяжело дыша, Ангел Смерти и улыбнулся, оглядывая обессиленного мироходца. — Повторюсь, Лололошка: ты большой молодец. Думаю, теперь ты заслуживаешь хороший отдых... Джодах наклонился к чужому лицу и нежно поцеловал парня в щёку. Тот что-то промычал в ответ. — Люблю тебя, мой маленький мироходец... Отдыхай... Не беспокойся, я всё быстро приберу: никто никогда не узнает о нашей маленькой игре... Обещаю. Устало взглянув на довольное лицо бога, Лололошка, еле заметно кивнув, выдохнул и закрыл глаза. На самом деле, он и сам остался полностью довольным и удовлетворённым...И всё же что-то родное было в Мисре
—
Джодах.