Pieces

Зохана вела интуиция, не иначе. Шестое чувство - а потом только слух, запах, примятая трава, слева от протоптанной тропинки, залитой полуденным солнцем и усыпанной сухими золотистыми иголками. За небольшой двухметровой стеной туалетного домика, выкрашенной в цвет леса, он и нашел Арсения, а еще жениха с сегодняшней свадьбы, Максима, рослого и широкоплечего, недвусмысленно нависающего над Поповым. — Извините побеспокоил, — хохотнул Антон без тени сожаления в голосе, приваливаясь тут же к нагретой солнцем стене. Краем глаза выхватил расстегнутую на несколько верхних пуговиц рубашку Арсения, его встрепанные волосы, завитком прилипшие к щеке. И сильно захмелевшего Максима, вытирающего мокрый лоб тыльной стороной ладони. — А Вас, кажется, заждалась жена. Зохан не мог ничего с собой поделать, протягивая руку, обхватывая запястье Арсения. Горячее от солнца, пульсирующее под хваткой. — Поздно, Макс, — с деланным сожалением он сплюнул окурок, старательно раздавливая ногой. — Арсюх, дашь телефончик?.. — совершенно не обращая никакого внимания на Зохана, спросил тот. ..Тело Арсения было соленым, горьковатым, горячим, Зохан оторвал пуговицу, открывая себе больший доступ к нему, ошалело вгрызался в кожу, куда дотягивался, в сосок, под которым бухало что-то, сводящее его с ума; загребал в ладонь выпуклость у него в штанах, и встречал внезапное сопротивление бездействия. — Ну! Ну? Никто не видит, Арс.. Блять, да нагнись ты.. — Смотри, там сосны как ракеты, — запрокидывал тот голову. — Зараза, сука… — у Зохана никак не получалось расстегнуть его ремень, он смеялся со своего нетерпения, сжигающего огнем. — Слышишь? Там нас зовут, — вздохнул наконец Арсений, и отстранил своими длинными его пальцы. Зохан слышал только шум в ушах, и, конечно, догадывался, что тот пиздит. - Лодка была старой, с трещиной на дне - об этом они узнали уже когда оказались на середине реки: он, Ромка Репин, Арс, и дружно не придали этому никакого значения. Было так легко и весело, они поспешно отчалили от берега, на котором еще гудела свадьба, с песнями, криками, с редкими всполохами надписей из бенгальских огней. Зохан веслом раскидал прибившиеся к берегу венки из одуванчиков, Арс выхватил один, свесив с борта длинную руку, нацепил себе на голову. Размокшие цветы облепили его лоб, кончики влажных волос начали виться, он не предлагал свою помощь в гребле, вальяжно развалившись на днище лодки, говорил, что работал сегодня больше всех, поэтому грести должны они с Ромкой, но громко засмеялся через несколько минут вскакивая и демонстрируя свои промокшие насквозь штаны сзади. Им нужно было всего лишь добраться до другого берега, не поддаваясь течению, уносившему вниз, но когда до цели оставалось несколько метров, лодка заметно накренилась, и они громко заорали, захлебываясь смехом. Арс кричал “Деньги, деньги спасай!”, поспешно стягивая с себя ветровку, и уже через несколько секунд первым бросаясь в мутно-зеленую воду, исчезая под ней полностью, только медленно покачивался по искусственным волнам венок. Слипшиеся желтые одуванчики. Темнело, температура воздуха падала, собираясь мутно-белым облачком над рекой. Роман, вплавь прибуксовавший на треть заполненную водой лодку с их мобильниками, одеждой, которую они успели снять, и заработком, бережно обернутым в полиэтиленовый пакет, собрал несколько сухих веток, горсть сосновых иголок и наскоро поджег их зажигалкой. Они планировали добраться сами, на попутках, но джинсы Арсения, штаны Зохана и весь Репин промокли насквозь. На этом берегу было сухо и ветрено, через пару шагов начинался небольшой пролесок, за которым на холмах уже виднелись высоковольтки и далекие мерцающие огни города. — Мм, будем через костер прыгать? — поинтересовался Арсений, вырастая тут же над ними, он уже стянул штаны, держа их на вытянутой руке перед собой, отмахиваясь от мошкары. Он пах чем-то привычным, едва уловимо, в мутных сумерках белели его колени, руки, ляжки, Антон с тяжелым вздохом проехался по нему всему жадными глазами. — Сережка за нами приедет, — улыбался Арс, удерживая травинку в зубах, глядя как всегда на него чуть насмешливо, сверху вниз - как всегда, когда замечал, что Зохан находился в таком состоянии. — Уу, тебя совсем трясет. Ты замерз? — Ну как бы холодно, Арс, тут не все из Сибири, — хохотнул вместо него Роман. — Я вас согрею, — заверил Арсений, укладывая свои джинсы прямо на землю недалеко от костра, и ловко укладываясь на колени Репина мокрой головой. — Так от тебя только холоднее, — отбивался тот, с громким смехом, отталкивая от себя его лицо с комично тянущимися губами. — Я пожар, Ромыч, у Зохана спроси. Я согрею лучше, чем костер… — Блять! — Антон, неожиданно для себя вдруг бросил палку прямо во разгоревшийся огонь, осыпая их всполохом искр, и метнулся прочь Он не видел, как Роман поспешно отряхивал волосы Арсения, а тот возвращал привычную улыбку на побледневшее лицо. — Арс, да ревнует он. Не надо было.. Тот молча поднялся, качая головой. - — Мы же не в отношениях, Антох. От его тихого серьезного голоса хотелось закатить глаза поглубже, куда-то внутрь черепа. Арсений отправлял в полет мелкие камушки по реке, чтобы те как можно дальше проскользили по ее глади. Как Джек Доусон. — Сука, — вместо всего, что клокотало у него внутри, произнес Захарьин. — Ты же знаешь, что все эти страсти не про меня. Антон снова закатил глаза, поворачивая к нему голову, замечая голую спину, покрытые мурашками плечи, сосульки волос, лицо, находившееся полностью в тени. — Не думай, что и я в любви, сука, — выругался он, выплевывая горько. — Только трахаю тебя. — Мы просто трахаемся, — охотно кивнул Арсений, запуская новый камешек, проследив взглядом за ним, не отрываясь, даже когда уже ничего нельзя было разглядеть в полутьме. — Но ты, блять, мой, — не смог Зохан удержать, внезапно подскакивая и нависая над ним, грубо захватывая влажные волосы и отклоняя на себя. Тот не смотрел на него и не сопротивлялся. Это было немного похоже на экзистенциальный ужас, только другого плана, сосредоточившийся на одном человеке, которого он почти держал за горло, и который каждый гребанный раз утекал от него, как песок сквозь пальцы. — Ненавижу тебя, — пробормотал Антон, отпуская его и отряхиваясь, зная, как долго пальцы будут пахнуть им, его кожей, даже когда он будет лежать в кровати с Леной, сводить с ума. Арсений пожал плечами, нашаривая на холодной земле очередной маленький камушек и опять его запустил. - Ветер резко усилился, быстро нагнав на чистое потемневшее небо с точками звезд между сосновых макушек, черные грозовые тучи. Когда приехал Сережа, уже ливануло, тяжелые капли забарабанили о капот, будто ждали и хотели проверить его на прочность. Едва просохшие, они намокли снова, одежда облепила тело Арсения, и Роман, почти на бегу, успел сделать на телефон несколько фото. Машина бодро покатилась по мокрой грунтовке, вспышка молнии криво прострелила небо над высоковольтными линиями, секундами позже утвердившись ответным громом. — Кстати, мужики! — вдруг оживился Сережа, хлопая по рулю. — Знаете, кто мне сегодня звонил? Дядька с телевидения. В пятницу придет на нас смотреть. — Ох-ты ех-ты, — присвистнул Захарьин, без особого интереса, продолжая наблюдать за непривычно притихшим Арсением на переднем сидении. За тем, как от вспышек молний, вместе с Матвиенко, тот отражался в лобовом стекле, бледный, неотрывно глядевший куда-то вперед, сквозь дорогу. — Арс, хочешь опять на телевидение? — спросил Сережа, и Арсений только неопределенно дернул плечами. — Да не пизди, — он пихнул его локтем, удерживая второй рукой руль. Зохан, подскакивая на кочках, все гипнотизировал лобовое, не признаваясь себе в том, что пытается поймать ответный взгляд. Арсений не посмотрел на него до самого Питера.