8 июня 2018 года
Лотти крутила кольца на пальцах, покусывая блестящие губы, сидя за пустым столом. Пока она ждала, перед ней стоял нетронутый персиковый чай без кофеина. Как она должна была это сделать? Мгновением позже в кафе вошёл знакомый ирландец, выглядевший как всегда привлекательно, что только добавило ей нервозности. Он заказал кофе и направился к ней. — Найл, — тихо и несколько неловко произнесла Лотти. Она немного прибавила в весе, и у неё появилась небольшая округлость, которая была скрыта столом. — Привет, Лотти, — сказал он, почесав шею, и сел напротив неё. — О чём ты хотела поговорить? — он очень надеялся, что она не пытается с ним встречаться, потому что, да, он действительно находил её привлекательной, но он был влюблён в Шона. Он чувствовал себя совершенно ужасно из-за того, что он ему изменил, и ужасно из-за того, что он так вёл себя с Лотти, и он надеялся, что они просто забудут, что это произошло. Но, судя по всему, этого не произойдёт. — Я… — Лотти сделала глоток своего напитка. — У меня есть новости. — Новости? — Найл нахмурился, догадываясь, к чему всё идёт, но надеясь, что он ошибается. — Какие новости? — Ну… — она тяжело вздохнула. — Я беременна, и это твой ребёнок. — Ты… ты серьёзно? Ты действительно беременна? — лицо Найла побледнело. — Я уже почти на третьем месяце, — она молча кивнула, положила руку на живот, потянулась к сумочке и протянула Найлу через стол снимок УЗИ. — Вот это да! — это было всё, что Найл смог сказать вначале, потому что это… это всё усложняло. — Мне жаль, Найл, мне так жаль, — разрыдалась Лотти, думая, что он злится. Увидев страдание на её лице и услышав грустные нотки в голосе, Найл смягчился. — Не извиняйся. Мы оба виноваты, — сочувственно произнёс он, протягивая руку и кладя свою на её руку. — Я знаю… но… теперь Шон узнает, что произошло, и в твоей жизни появится ребёнок, если ты хочешь, чтобы он или она были в твоей жизни, — она сделала паузу, поскольку даже не спросила об этом. — Конечно, хочу, — утвердительно ответил Найл. — Конечно, я не ожидал этого, но это мой ребёнок внутри тебя. Конечно, я хочу, чтобы он был частью моей жизни. Лотти улыбнулась со слезами на глазах. — Я рада. Он заслуживает отца, — тихо сказала она. — Но как мы собираемся это сделать? — Один из нас мог бы работать по будням, а другой — по выходным, и мы могли бы чередовать праздники, — предложил Найл. — Многие люди так делают. Лотти вздохнула, и её сердце немного сжалось. Она не надеялась на такой ответ, но кого она обманывала? Конечно, Найл не захотел бы налаживать отношения между ними, когда у него были прекрасные отношения с Шоном. — Да, хорошо, — ответила она. — Что ж, давай поддерживать связь. Я бы хотел приходить на встречи и всё такое, если ты не против? — спросил Найл, не желая переходить границы дозволенного. — О, да, конечно, — улыбнулась Лотти, но улыбка не достигла её глаз. — Это ведь и твой ребёнок тоже. — Да, это так, — прошептал Найл, для него эта информация была ещё так нова. — Ты… ты покажешь? — спросил он, мысленно морщась от того, как неловко это прозвучало. — Я… да, он маленький. — Лотти привстала, обнажив свой небольшой животик. — Вау, — Найл был в полном шоке от происходящего. — Я… наверное, мне пора идти. Мне нужно многое объяснить и помириться с Шоном, — усмехнулся он. — Да, увидимся позже, Найл, — сказала Лотти, и как только он вышел из кафе, она вздохнула, положив руки на живот. Даже когда внутри неё был малыш, а Найл поддерживал её настолько, насколько это вообще возможно в его ситуации, она никогда не чувствовала себя такой одинокой.***
— Я рассказала Найлу, — сказала Лотти Гарри, сидя с ним и Луи в их доме. Луи, свернувшись калачиком на коленях Гарри, молчал и выглядел не лучшим образом. Лотти держала его руку над своим животом, пока говорила с ними. — Да? — Гарри прикусил губу. — Как он отреагировал? — Не ужасно, но и не замечательно, — вздохнула она. — Кажется, он был потрясён. Но он собирается стать частью его жизни и готов помогать во всём. — Так в чём же проблема? Это замечательно, — сказал Гарри, поцеловав Луи в макушку. — Проблема в том, что я не думаю, что смогу прожить всю жизнь, наблюдая за ним с Шоном. Я люблю его уже много лет, Гарри, — призналась она. — O, Лоттс… — Гарри сочувственно вздохнул. — Любовь — это так больно, правда? Гарри, как никто другой, знал об этом. — Это точно, — пробормотала она, а затем посмотрела на своего брата. — Он сильно похудел, — заметила она. — Как он себя чувствует? Гарри покачал головой. — Не очень. Он ест только половину порции, потому что это становится слишком тяжело, и он такой тихий. — Нечего сказать, а, Лу? — Лотти поцеловала старшего брата в лоб. — Ничего страшного. Ты всегда можешь послушать, — грустно ответила она. — Я пригласил его на нашу годовщину вчера вечером, да, Бу? — медленно произнёс Гарри, хотя знал, что Луи не вспомнит. — Это было немного грубо. Мы увидели кое-кого из старшей школы. — Что случилось? — спросила Лотти. Гарри провёл рукой по волосам. — Он сказал кое-что плохое о Лу, я бы не хотел это повторять. — Я не понимаю, почему люди так осуждают его. Он ни в чём не виноват, — она сочувственно кивнула. — Я знаю… Я тоже этого не понимаю. — Гарри покачал головой. — Наверное, это то, что есть. Луи улыбнулся этим словам, они не имели для него никакого смысла, возможно, это был просто голос Гарри, но что бы это ни было, это заставило его улыбнуться. — О, Лу… — у Лотти на глаза навернулись слёзы. Каждый раз, когда он улыбался, это было так мило и ценно. — Никогда не переставай улыбаться. Она также заметила, что Луи не может оторвать глаз от её живота, и это заставило её улыбнуться ещё шире. — Малыш, — сказала она ему, как делала каждый раз, когда видела его в последнее время. Он хмыкнул, и никто не знал, понял он её или нет. Но теперь всё было именно так, и они были просто рады, что он рядом.***
Это была одна из самых ужасных ночей в жизни Гарри. Он проснулся от тихого плача человека, лежащего рядом с ним. — Бу… эй, успокойся, всё в порядке. Всё в порядке, — прошептал он, не понимая, что происходит и как это исправить. В последнее время Луи часто плакал, отсутствие возможностей очень расстраивало его, и… иногда он просто плакал. Бедный Луи продолжал рыдать, не имея другого способа выразить свои эмоции. Луи плакал и плакал, сам не понимая почему. Он был расстроен и хотел быть счастливым, но не мог. Через час или около того Гарри и сам расплакался. — Малыш… — он заглянул в глаза Луи, но, хотя они и смотрели друг другу в глаза, глаз Луи там не было. Он видел Гарри, но узнавания не было. В его глазах не было света. И для Гарри это было больно. В качестве последнего средства Гарри попробовал самое лучшее, что мог придумать. Ты — моё солнце. Моё единственное солнце. Ты делаешь меня счастливым, Когда небо серое. Ты никогда не узнаешь, дорогой, Как сильно я тебя люблю. Пожалуйста, не забирай мой солнечный свет. Он пел эту песню несколько раз, пока слёзы Луи не прекратились и он не смог снова заснуть. — Пожалуйста, не забирай мой солнечный свет, — повторил он последнюю строчку, поцеловав Луи в макушку. Луи спал спокойно, а Гарри? Он вообще не спал в эту ночь.