La caverna dei Draghi: Зов Дракона

Глава шестая: Колыбельная Пустыни       Он очнулся в сумеречном мраке предрассветной комнаты и тут же болезненно простонал, когда попытался перевернуться на бок, делая резкий вдох. Под ребрами вспыхнуло пламя. Сяо поморщился, стискивая зубы, и по привычке замер: несколько неподвижных мгновений всегда помогали унять боль. Кольцо на пальце мягко запульсировало, будто почувствовало, что он проснулся.       Мутным взглядом Сяо осматривал очертания безмолвных предметов в комнате, пытаясь вспомнить, что произошло перед тем, как он потерял сознание, и когда память вернулась к нему, обрушившись шквалом мелькающих кроваво-красных воспоминаний, парень резко сел на кровати, игнорируя новую волну лавы, стекающую к желудку.       — Янмэй... — позвал он хриплым голосом, заметавшись испуганными глазами от одного угла к другому, пока не увидел человеческую фигуру под одеялом на соседней кровати. Сяо облегченно выдохнул, узнав её по серебристой пряди в волосах, что привлекли внимание Охотника мягким мерцанием.       Морщась от боли, он откинул одеяло в сторону и, поднявшись на ноги, подошел к девушке. Мэй выглядела неважно, её лихорадило, и Сяо бережно вытер бисеринки пота с её лба, убирая короткие пряди челки, прилипшей к коже. Первой мыслей было попытаться разбудить её, но что-то заставило Сяо отказаться от этой идеи. Он ещё раз внимательно осмотрел тесное помещение и обнаружил, что они находятся в крохотной лесной хижине. Что же всё-таки произошло? Кто их принёс сюда?       — Тебе лучше вернуться в постель, — раздался голос позади, прерывая попытки Сяо нарисовать общую картину происходящего. Охотник рефлекторно вскочил, разворачиваясь, чтобы закрыть Янмэй своим телом, и призвал коршур. Металлическая рукоять копья легла в ладонь грузом холодного намерения защитить девушку, невзирая на жгучую боль в груди. Силуэт в дверном проёме вздрогнул от неожиданности, но страха Сяо не почувствовал. Уши незнакомца настороженно замерли, вытянувшись, и парень забормотал себе под нос то ли с раздражением, то ли с удивлением в голосе: — Сплошные аномалии... Девчонка чудом осталась в сознании, а этот не успел очнуться, и уже палкой размахивает... — незнакомец устало вздохнул, медленно вытащил из чехла за спиной лук и стрелы и показательно положил их на пол. — Я не собираюсь причинять вред тебе или твоим друзьям. Пожалуйста, вернись в постель, или хотя бы просто сядь...       Ещё какое-то время Сяо не двигался, оставаясь в стойке, и неотрывно следил за парнем, который терпеливо ждал, когда буйный пациент успокоится, сложив руки на груди. В конце концов, поджав губы, Охотник покорно убрал копьё и, ссутулившись, сел на край кровати.       — Отлично, — тут же сказал незнакомец и подошел ближе. — Разрешишь мне осмотреть тебя?       — Со мной всё нормально, — отрезал Сяо, отводя хмурый взгляд в сторону.       — У тебя рана на груди, — возразил парень и присел на корточки у прикроватной тумбы. Тихо застучали деревянные дверцы и ящики. Найдя то, что искал, незнакомец поднялся и снова заговорил. — Это заговорённая мазь. Если бы знал, что ты такой неугомонный, сразу бы обработал ею твою рану, — укоризненно пояснил он и уши его дернулись от нетерпения, когда со стороны Охоника не последовало никакой реакции. Сяо только вернул рассеянный взгляд к Янмэй, на что незнакомец обреченно вздохнул.       — Что с ней? — тихо спросил Сяо.       — Лихорадка, но ничего серьезного. Она придёт в себя через пару дней, — ответил парень, и Охотник нахмурился, погружаясь в свои мысли. — Вы попали в Зону Увядания, — продолжал тем временем незнакомец, — и пробыли там не меньше часа, судя по рассказам твоей рыжей подруги. Она звала на помощь, и повезло, что наш патруль был как раз неподалёку. Мы вытащили вас оттуда и принесли сюда. Вы в Гандхарве, это аванпост лесных стражей. Меня зовут Тигнари.       — Ты здесь главный?       Тигнари снова вздохнул, на этот раз устало.       — Формально — нет, но на практике мне постоянно приходится брать на себя ответственность за эффективную работу лесного дозора.       Сяо ничего не ответил, молча мотнув головой в неопределенном жесте, и медленно расправил плечи. Гримаса боли на мгновение исказила черты его лица, но Охотник не проронил ни звука. Тигнари понятливо кивнул и принялся быстрыми, аккуратными движениями разматывать окровавленные бинты на худощавой груди Сяо. Они не разговаривали, пока страж промывал рану и наносил на неё заживляющую мазь, чьё действие Охотник ощутил почти сразу же. Жжение заметно притихло, и дышать стало легче. Тигнари обвязал его грудь свежими бинтами.       — Готово, — подытожил он, надавливая на плечи Яксы, чтобы тот лег на спину. — К утру будешь как новенький. А сейчас лучше поспи.       Сяо не стал возражать, послушно прикрывая глаза, и хотя усталости он почти не чувствовал, сон, кажется, был не за горами. Тигнари прикрыл его тонким одеялом, и его шаги вскоре затихли за пределами хижины.       Ему удалось поспать всего несколько часов, но этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя полностью отдохнувшим. Рана больше не жгла. Сяо провел пальцами по бинтам в том месте, где ткань задубела, впитав в себя остатки мази, уверенный в том, что на месте кровавого разреза не останется даже шрама.       Янмэй всё ещё спала или была вовсе без сознания, потому что, проснувшись, Сяо обнаружил, что она лежит в том же положении, в котором он застал её в первый раз. Это беспокоило его, но он успокаивал себя словами лесного стража: «Лихорадка, но ничего серьезного. Она придёт в себя через пару дней». Это, по правда говоря, не очень помогало. Он бездумно мерил шагами крохотную комнату, впервые не зная, куда себя деть, и его злила мысль, что он позволил себе потерять бдительность и дал Янмэй возможность выбить маску из его рук. Если бы этого не случилось, она бы давным-давно пришла в себя. Это была его вина. Проклятье...       В тот момент, когда он остановился посреди комнаты и зарылся пальцами в челку, напряженно выдыхая, в хижину вошли Тигнари и Огонёк. Сяо бросил на них косой взгляд и сел обратно на кровать, стараясь не выдавать своего беспокойства.       — Вижу, тебе уже лучше, — с порога сказал Тигнари, пропуская привествие. — Если не чувствуешь дискомфорта в груди, бинты можем снять.       — Сяо! — негромко воскликнула Огонёк, подскакивая к нему. — Как ты?       — В порядке.       Он поднял руки в воздух, а девушка отступила в сторону, освобождая место для Тигнари, который принялся снова снимать бинты. Сяо наблюдал за тем, как Огонёк сидит у кровати Янмэй, гладя ту по волосам, и что-то неразборчиво, но явно успокаивающе шепчет.       — Держи, — сказал Тигнари, вытаскивая из рюкзака постиранную одежду Охотника, когда освободил его от хрустящих бинтов. — Коллеи пришлось на скорую руку чинить её, поэтому зашитые места могут выглядеть неаккуратно.       — Спасибо, — тихо пробормотал Сяо в ответ.       Пока он одевался, Тигнари и рыжая негромко переговаривались. Они обсуждали состояние Янмэй. Огонёк выглядела встревоженно, хоть и понимающе кивала на все заверения Тигнари о том, что с ней всё будет в порядке. Сяо чувствовал себя точно так же: сам факт того, что где-то там, в цепких лапах беспокойных снов Янмэй борется с инфекцией в одиночку, заставлял его бездумно сжимать кулаки и челюсти от бессилия и тихой злости на самого себя.       — Сяо, хочешь пойти со мной в Сумеру? — спросила Огонёк, когда Тигнари, предварительно осмотрев Янмэй, покинул хижину, и они остались наедине.       — Зачем?       — А зачем терять время? Мы не можем ничем помочь, иначе Тигнари давным-давно сказал бы, что нужно делать, — рыжая пожала плечами, садясь на кровать рядом с ним. — Мы всё равно держим путь в город и собираемся задержаться там на какое-то время. По крайней мере я и Кадзуха точно останемся. Я хочу поискать недорогое жильё, потому что опыт подсказывает, что в этот раз гостиница снова обойдётся дороже временного дома, но если мы будем снимать вместе, это будет стоить ещё минимум вдвое дешевле.       Сяо, до этого смотрящий на рыжеволосую, перевёл взгляд на спящую Янмэй, не зная, что он должен ответить и как поступить. Его планы, если таковые вообще имелись, с самого начала путешествия безостановочно менялись, не успевая даже ступить на тропу реализации. И теперь плыть по течению, не заботясь ни о последствиях, ни о самом результате, стало казаться единственно правильным решением. Итэр находится где-то в Сумеру, и понадобиться время, чтобы его отыскать. Ко всему прочему, не известно, как Янмэй будет чувствовать себя, когда проснётся. Вдруг ей понадобиться время на восстановление? Тогда она будет нуждаться в комфортной обстановке, и полевые условия странников явно не вписываются в представления о комфорте. Сяо, вздохнув, нехотя кивнул. Оставлять Янмэй ему совсем не хотелось, но Огонёк права: нет смысла попусту терять время там, где они не могут быть полезны.       — Когда отправляемся?       — Через полчаса, — ответила девушка и, хлопнув себя по коленям, ободряюще улыбнулась. — Не забудь взять с собой хорошее настроение. Нас ждёт долгий день на улице Сокровищ.       Сяо нашел Огонька на самой высокой точке аванпоста. Девушка сидела на небольшом камне, словно специально застелённом широким листом для тех, у кого возникнет желание полюбоваться на возвышающееся древо мудрости и сам город, кольцом оцепляющий его корни и ветви. Её гитара оборвала свою песню, стоило Огоньку услышать приближение Охотника, и девушка обернулась, одарив парня мягкой улыбкой. Он никак не отреагировал, только задержал на ней взгляд на секунду дольше, но внутри был благодарен Огоньку за то, что она сохраняет позитивный настрой.       — Выдвигаемся? — спросила она, убирая гитару в чехол.       — Да, — Сяо кивнул и сразу же телепортировался вниз, остановившись на небольшом деревянном мосту, откуда тянулась тропа в город. Огонёк такой способностью не обладала, и Сяо пришлось немного подождать, наблюдая за тем, как девушка ловко спускалась по стволу дерева, нисколько не скованная весом гитары за спиной. Охотник задумался: кем же всё-таки она была до того, как потеряла память?       Девушка приземлилась рядом, шумно выдохнув, и откинула за плечи свои огненные волны.       — В путь!       Они почти не разговаривали, пока шли вдоль вечнозелёных холмов, и Сяо словил себя на смутном ощущении, будто сама природа сохраняла мягкую, спокойную тишину в шелесте пышных крон Адхигамы. Лишь изредка Огонёк делилась своими впечатлениями по поводу пейзажей региона мудрости, но каждый раз обращалась словно и не к нему вовсе, говоря полушепотом и никогда не смотря в сторону Охотника. Большую часть пути Сяо просто слушал, как она негромко напевает себе под нос, и уже на подходе к городу, когда они пересекали очередной мост, поросший мхом, он поинтересовался, внезапно обнаружив, что мелодия ему знакома.       — Что ты напеваешь?       — М? — Огонёк обернулась с уже привычной полуулыбкой. Казалось, она никогда не покидала её губ. — Не знаю. Она крутится у меня в голове с самого утра. А что? Ты её знаешь?       — Не уверен, — Сяо покачал головой. — Но это похоже на колыбельную пустыни.       — И снова пустыня... — Огонёк опустила задумчивый взгляд под ноги, надолго замолкнув, и заговорила снова, лишь когда они достигли главного входа в город. Она остановилась у ворот, и Сяо тоже затормозил, подняв на неё равнодушный взгляд. — Помнишь, что в ней поётся?       — Не очень, — Сяо нахмурился, пытаясь возродить в памяти тоскливое воспоминание, и его сердце протестующе сжалось, когда призраки прошлого подняли пыль в тех углах, куда он не хотел заглядывать вновь.       В тонкой щели приоткрытой двери Охотник увидел Властелина Камня, безвольной куклой склонившего над столом. Короткое, драгоценное затишье в ямах кровавого поля. Расшитый золотыми нитями капюшон покрывал его голову, пряча лицо Архонта от посторонних глаз, но Сяо видел, как дрожали его плечи в беззвучных рыданиях, и слышал, как он, прерываемый глухими всхлипами, шепотом пел песню для Дешрета, уснувшего под небом Пустыни.       «...Спи, засыпай... Сны золоты, бесприютны пески... И вода здесь сладка... И отступают печали...»       Сяо поджал губы, окидывая взглядом куполообразные крыши зданий. Мятные камни под солнечными лучами сияли матовым блеском. Охотник вздохнул, мельком глянул на Огонька, от которой не ускользнула грусть в его глазах, куда более мрачных, чем обычно. Медленным, хриплым шепотом Сяо прочитал ей текст песни, вторя низкому пению Властелина Камня, и Огонёк благодарно кивнула. Ненадолго пропавшая улыбка снова вернулась на её губы, она взъерошила его волосы, и Сяо, опешивший от неожиданности, рефлекторно отступил в сторону.       — Прости, — хихикнула она, но в серых глазах читалась вина. — Кажется, эта песня напомнила тебе о чём-то грустном.       — Тебе показалось, — буркнул Сяо, трогаясь с места, чтобы Огонёк не увидела смущения на его лице.       Вплоть до обеда они были заняты поиском жилья, но всё шло не очень гладко. Сначала Огонёк обрадовалась тому, насколько дёшево сумерцы сдают комнаты на временное проживание, но очень скоро они обнаружили, что немногие из предложений предоставляли жильё больше, чем на неделю. Сяо это не беспокоило, пока они не разминулись ненадолго, взяв перерыв: Огонёк отправилась в лавку, чтобы купить для Кадзухи и Янмэй местных сладостей, а Сяо пошел в Гильдию к Катерине, чтобы справиться о письме. Как он и ожидал, Итэр оставил для него конверт, и, прочитав содержимое письма, Охотник понял, что теперь и ему стоит подумать о съёме комнат в Сумеру дольше, чем на неделю. Как оказалось, прошлым вечером Итэр отправился в Пустыню сопровождать исследовательский отряд и писал о том, что не уверен, как скоро он сможет вернуться.       Сяо смял письмо и выбросил его в ближайшую урну, думая о том, как ему лучше поступить. Даже если бы Янмэй была полностью здорова, он бы не смог отправиться вместе с ней за Итэром, и всё равно пришлось бы ждать, когда экспедиция завершится. Сяо уже начал думать о том, чтобы отказаться от идеи предоставить другу вторую помощницу, когда из-за поворота, прижимая к груди плотно набитую узорчатую сумку, вышла Огонёк в компании худощавого светловолосого парня. Её спутник заметно выделялся из толпы своим внешним видом. Он был наполовину обнажен, загорелая кожа и схенти на бедрах выдавали в нём человека из той части Сумеру, что находилась за стеной Самиэль, а шлем Анубиса, который стали носить высшие из матр после смерти Царя, неприкрыто намекал на титул генерала. Сяо недоуменно хмурился, наблюдая за тем, как Огонёк болтала с ним, пока они шли в сторону Охотника.       — Сяо, знакомься, это один из наших спасителей, — весело защебетала девушка, пока Сяо забирал из её рук сумку с продуктами. — Где-то здесь находится ещё один, но мне посчастливилось встретить только Сайно.       — Радуйся, — бесстрастно ответил Сайно, складывая руки на груди. — Открыть окно на улице — задачка не из лёгких.       Огонёк негромко прыснула со смеху. Сяо не понял, о чем они говорят, да и особого интереса к разговору не питал, поэтому коротко поблагодарил Сайно за помощь, на что тот молча кивнул.       — Сайно сказал, что через несколько дней в городе будет праздник. Сабзе... Сазбе... Збер…       — Сабзеруз, — помог ей генерал, едва заметно ухмыльнувшись. — Двенадцатого сентября мы празднуем день рождения Малой властительницы Кусанали, и в этот раз праздник особенно ждут, потому что он будет первым с того момента, как мы освободились от гнёта Академии.       — Поэтому сейчас сложно найти жильё? — спросил Сяо, только теперь замечая, что на улицах, помимо сумерцев, очень много иностранцев.       — Да, Шани уже сказала мне, что вы ищете квартиру, — Сайно задумчиво потёр переносицу, а Сяо понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что Шани — это Огонёк. — Скорее всего, до праздника и ещё минимум неделю после него вам не удастся найти ничего долгосрочного. Арендодатели и на неделю сейчас сдают неохотно, потому что в городе большой приток туристов. Все гостиницы забиты, и люди останавливаются даже в деревне Аару, а некоторые индивиды в целях экономии разбивают палатки вокруг города, поэтому матрам приходится постоянно патрулировать территорию вокруг, — он устало вздохнул, вновь складывая руки на груди. — Я бы на вашем месте сразу согласился на вариант с недельным жильем, а потом нашел бы что-нибудь другое ещё на неделю, пока ажиотаж не утихнет.       Огонёк понуро опустила голову, издав жалобный стон.       — Вот чёрт, мы уже два таких предложения отклонили в надежде найти что-то более подходящее...       — Может ещё подвернётся случай. Не все приезжают на праздник, многие сейчас в городе ради купцов из соседних стран. Люди приезжают на день, закупаются и уезжают, — Сайно кивнул в сторону стойки Гильдии искателей приключений. — Лучше всего попросить Катерину составить список всех арендодателей и обходить каждый день хотя бы часть из списка. К тому же, у меня есть идея, как вам помочь, но не факт, что получится.       — Мы справимся, — быстро проговорил Сяо, но Огонёк тут же возразила, укоризненно глянув на Охотника.       — А если нет? — спросила она и повернулась к Сайно, мягко улыбаясь. — Я думаю, что всё будет в порядке, но если у тебя появится возможность помочь, мы будем очень благодарны.       — Могу тебе пообещать, что я как минимум сделаю всё возможное, чтобы эта возможность появилась, — тень шлема прикрыла едва заметную улыбку на губах генерала, и Сяо на секунду засомневался, что возможность, о которой говорит Сайно, не противоречит его должностному званию. Сайно поправил шлем, потянув за металлические уши, и глянул на стрелки часов на дверях ближайшей таверны. — Мне пора возвращаться к работе. Увидимся на фестивале.       Генерал ушел, махнув на прощание, и Сяо, нахмурившись, спросил у Огонька:       — Ты сказала ему, что мы придём?       — А что? Ты не хочешь?       — Я предпочитаю обходит стороной многолюдные сборища.       Рыжеволосая пожала плечами. Она выглядела куда более веселой, чем до того момента, когда они разминулись. Видимо, новость о празднике заметно притупила расстройство девушки по поводу проблем с поиском жилья.       — В таком случае, ты можешь грустно закрыться в домике на дереве, а я потащу Кадзуху и Мэй танцевать!       — Ты так уверена, что они будут в состоянии?       Огонёк резко повернула к нему голову, глянув на Охотника игривым взглядом исподлобья. Она схватила его за руку, приобнимая за предплечье, и заговорчески зашептала, утягивая Сяо в сторону Большого Базара.       — Я, можно сказать, родилась только полтора года назад, но уже успела уяснить главную истину этого мира: вкусная еда и хорошая музыка творят с человеческими духом и телом настоящие чудеса, — они едва не споткнулись, потому что Огонёк начала бежать по крутому склону тропы, и Сяо пришлось несколько раз незаметно использовать Леминискату, чтобы они случайно не врезались в прохожих, едва не сбивающихся в толпу. Проскользнув свозь врата базара, рыжая потянула его за запястье в угол и оценивающим взглядом окинула торговые палатки. — Нам нужно найти национальные наряды.       — Это обязательно? — Сяо, хоть и пытался сохранить привычное безразличие в голосе, не смог скрыть намек на отчаяние. Перспектива провести несколько часов в пространстве, плотно забитом толкающимися людьми, совершенно была ему не по душе. И дело отнюдь не касалось кармы, о которой Сяо вспомнил только сейчас, крутя кольцо на пальце и думая, не уйти ли отсюда под её предлогом.       Огонёк, кажется, уловила тень замешательства на его лице, потому что взгляд её стал дразнящим. Она игриво оскалилась, подмигивая бровями, и заговорила нарочито безмятежным голосом, вливаясь в общий поток людей. Сяо пришлось последовать за ней.       — Необязательно, конечно, — говорила Огонёк так, чтобы быть уверенной в своей слышимости, пока медленно шагала впереди. — Я просто подумала, что тебе захотелось бы порадовать Мэй парным нарядом, например? Это было бы очаровательно.       Она дразнила его слишком очевидно, но Сяо ничего не мог ответить, мысленно умоляя Архонтов, чтобы девушка ни в коем случае не оборачивалась. Его щеки и уши пылали от её бесстыдных, но совершенно невинных заявлений, и Охотник чувствовал себя мальчишкой, застуканным за чем-то непристойным. Он едва ли не начал злиться, заметив, как мелко дрожат её плечи от беззвучного смеха, но смог совладать с собой, и, прокашлявшись, сиплым голосом сказал:       — Нам лучше ещё раз обойти арендодателей, а не заниматься всякими глупостями.       Она обернулась к нему, недовольно сморщив нос. К счастью, к этому моменту пульс, поймавший ритм музыки со сцены театра, вернулся к своему привычному незаметному стуку, и Сяо выглядел, как обычно: хмуро и безучастно. Огонёк умоляюще глянула на него.       — Не будь врединой, ладно? Я же просто шучу... Может быть, — она снова лукаво усмехнулась, ещё больше напоминая лисицу, и продолжила искать взглядом нужную палатку. — Я хочу найти нам одежду, потому что наша испортилась. Рано или поздно там нечего будет зашивать, так что лучше иметь при себе запасные варианты. Хотя бы парочку. У меня этот комплект был последним.       На такое объяснение Сяо возражать не стал, хотя нельзя сказать, что он нуждался в новой одежде или вообще заботился о том, в чём размахивать копьём под покровом ночи. То, что Огонёк смотрит на мир под совершенно другим углом, он уже понял, и терпеливо следовал за ней от лавки к лавке, пока она перебирала ткани и выбирала подходящие цвета. В конце концов, Янмэй, наверное, будет рада одеть что-нибудь новое, и пусть Сяо не хотел признаваться, но именно этот факт всё ещё держал его подле рыжей бестии, чьи волосы прыгали в трещинах толпы, словно подожжёный факел.       — Ах... Вау... — Огонёк восхищённо выдохнула, останавливаясь у палатки на выходе из базара. Они уже купили всё, что было нужно: плечо Сяо оттягивала сумка, в которую едва поместилась одежда для Кадзухи, Янмэй и его самого, а сверху, перекинутые между тканевых ручек, лежали несколько кусков ткани, которую Огонёк выбрала, чтобы потом пошить себе парочку костюмов для долгих странствий. К сожалению, ни один из перемеренных ею нарядов не подошел, и Сяо почувствовал, как сгустился воздух, когда Огонёк, разочарованно вздохнув, с виноватой улыбкой вернула торговцу красно-черный тренировочный наряд, явно сделанный руками портного из Ли Юэ. Сейчас же она горящими глазами смотрела на платье, которое, словно жемчужина, сияющая на морском дне, переливалось в тусклом свете фонарных ламп. Сяо показалось, что она не дышала, пока торговец, попрощавшись с покупателями, не обратился к ней.       — У вас отличный вкус, прекрасная чужестранка!       Сяо фыркнул, подтягивая ручки сумки, а Огонёк прикрыла глаза и, наконец, выдохнула, тихо рассмеявшись.       — Откуда это платье? Оно... Волшебно... — стоило ей вернуть взгляд к объекту своего восхищение, как снова она замерла, и торговец горделиво расправил плечи.       — О-о-о, — протянул он, любовно поддевая пальцами золотистую ткань. — Оно досталось мне по наследству. В нашей семье ходила легенда, что это платье принадлежало фамильяру Царя Дешрета. Мой предок выкупил его у одного из бесчестных сволочей, которые во время войны грабили дворцы после смерти Царя, — торговец фыркнул, разжал пальцы, и ткань, качнувшись, заструилась вниз, отбрасывая свет ребристой поверхностью. — Удивительно, что моя семья хранила его все это время, как реликвию.       — Разве может хоть что-то отставаться в таком хорошем состоянии так долго? — недоуменно спросила Огонёк. Сяо нахмурился, не обнаружив в её голосе ни капли подозрения, только искреннее удивление.       — Золото может, — торговец пожал плечами, смущенно почесывая затылок. — Я сам не верил, пока не понёс его на оценку ювелиру. Он провел экспертизу и выявил, что на шестьдесят восемь процентов платье состоит из золотых нитей. Всё остальное — высококачественный шелк и добросовестный уход за изделием, — он бережно снял платье с плечиков и протянул его Огоньку. — Не хотите примерить?       Сяо видел, что она очень хотела, но снова опустила взгляд в пол, перестав улыбаться.       — Я бы с радостью, но даже если оно подойдёт, я не смогу его купить.       — Ничего страшного. Просто окажите мне услугу. Я хочу увидеть, как оно сидит на вас.       Огонёк сначала посмотрела на приветливо улыбающегося торговца, — он всё ещё держал платье на весу, будто она уже протянула руки, чтобы взять его, — потом перевела неуверенный взгляд на Сяо. Он не знал, что ей сказать, поэтому только кивнул, думая, что лишь в этом она сейчас нуждается. Огонёк кивнула в ответ, слегка улыбнулась, забирая платье из рук торговца, и надолго скрылась за ширмой. За это время торговец успел обслужить двух покупателей, а Сяо — дважды перекинуть сумку с одного плеча на другое, но когда Огонёк, наконец, вышла, даже он на мгновение потерял дар речи, удивлённо округлив глаза. Он впервые воочию наблюдал случай, когда одежда становилась прямым продолжением человека, и был готов поверить сказкам торговца о фамильяре Царя Дешрета, потому что такие вещи для обычных смертных не шьют.       — Я так понимаю, сидит восхитительно? — хмыкнула она, намекая на его реакцию, но смешок вышел грустным.       — Это... — торговец, казалось, онемел, как и пара, чей процесс выбора платья для девушки, был прерван появлением Огонька. Рыжеволосая спрятала смущённую улыбку за огненными локонами.       — Скажите, а сколько стоит это платье? — спросила девушка, откладывая в сторону наряд, который, как слышал Сяо, собиралась примерять. Торговец вздрогнул.       — Нисколько, — сказал он, неловко прокашлявшись. — Эта прелестная леди уже купила его, — и он подмигнул Огоньку, на что она наградила его ответной улыбкой и снова скрылась за ширмой.       Пара, расстроенная таким ответом, быстро ушла, а когда Огонёк снова вышла к ним, уже в своей одежде и с платьем на вытянутых руках, торговец наотрез отказался забирать его у девушки.       — Ну как так? — недоумевала Огонёк, нежно перебирая пальцами золотой подол. — Вы же видели реакцию тех людей. Вы можете выручить за него огромные деньги. Как можно дарить такую вещь постороннему человеку?       — Милая леди, — торговец задорно хохотнул, потирая чернильные усы. — Я единственный мужчина в семье, и много раз видел, как моя мать и мои сестры примеряли это платье, но ни на одной из них оно не сидело так, как на Вас. Я торгую одеждой и тканями всю свою жизнь, я знаю множество изумительных кутюрье и портных, и мне с детства привили, как важно, чтобы красивое платье не висело в шкафу, а красовалось на женщине, в котором она выглядит, как королева.       — Или как фамильяр Царя Дешрета, — хмыкнул Сяо, на что Огонёк благодарно улыбнулась.       — Просто примите мой подарок, — продолжал торговец. — Я уверен, мой предок заплатил гроши за это произведение искусства, моя семья никогда не владела огромными сбережениями, а я уж тем более ничего не сделал, чтобы оно красовалось среди скромного ассортимента лавки. Ему здесь не место, но место на ваших плечах, — он мягко обхватил её ладони и заставил рыжеволосую прижать платье к груди. — Пусть это будет моим даром в честь дня рождения нашего Архонта.       Огонёк растерянно заозиралась, явно не зная, что сказать, а Сяо только сейчас начал по-настоящему раздражаться, хотя толпа медленно, но всё-таки редела, и на базаре стало заметно тише в сравнении с несколькими часами ранее. Огонёк мешкалась. Охотник видел, как она разрывалась между желанием принять щедрый подарок и настоять на том, чтобы оставить платье торговцу, но тот был неумолим, и даже предложение Огонька отдать за платье хотя бы все имеющиеся при ней деньги, не заставило его отойти от первоначального намерения. В конце концов, у Сяо не хватило терпения наблюдать за бесконечным спором двух великодушных людей, и он потянул Огонька за руку вместе с платьем. Девушка едва успела попрощаться с торговцем, рассыпаясь в благодарностях, а когда они вышли обратно в город и остановились недалеко от Гильдии, чтобы передохнуть от полубега, Сяо заметил, что Огонёк беззвучно плачет. Дорожки слёз на её щеках мерцали под светом фонарей, и она часто моргала, смаргивая капли, застывшие на красных ресницах.       — Ты чего? — спросил Сяо.       — Это трогательно...       — Ты правда поверила в его рассказы о золотых нитях?       Огонёк стрельнула в него недовольным взглядом, раздражённо мотнув плечами.       — Да, поверила, — фыркнула она. — А почему бы не всплакнуть? Платье ведь всё равно бесплатно досталось.       Действительно, а почему бы? Сяо невольно усмехнулся, внезапно осознавая, почему эта странная девушка так нравится Янмэй.       Следующие два дня Сяо не мог найти себе места. Он был уверен, что раз Кадзуха тем же вечером встретил их с Огоньком абсолютно здоровый и бодрый, то и Янмэй должна была вскоре проснуться, но она не просыпалась, и лихорадка не проходила ещё целые сутки, отпустив девушку лишь к утру третьего дня. Охотник практически не покидал хижину, даже отказался от привычных ночных вылазок, будто его присутствие могло ускорить выздоровление девушки. Он понимал, что это лишено всякого смысла, но ничего не мог с собой поделать, то и дело проверяя, всё ли с ней хорошо. А когда Янмэй пошевелилась во сне, спрятав руку под подушку, он вздрогнул всем телом. Повезло, что рядом не было проницательной рыжеволосой, которая понимала или видела куда больше, чем он сам хотел бы видеть или понимать. Почему-то он не переставал думать об этих дурацких парных нарядах.       Янмэй очнулась ближе к вечеру. Сяо услышал тихий, сдавленный стон, и несмотря на то, что находился на соседней кровати, всё равно применил Леминискату, чтобы не обронить ни секунды. Он приземлился на стул рядом с постелью девушки, напряжёнными взглядом наблюдая за тем, как она хмурится, пытаясь проснуться, и как мягко приоткрываются её губы в попытке задышать глубже. Янмэй медленно открыла глаза, мутный взгляд поплыл по комнате, и Сяо, не скрывая, облегчённо выдохнул.       Охотник ничего не говорил, да и не знал, что сказать, терпеливо ожидая, пока она полностью придёт в себя, осознав своё существование. Но когда взгляд девушки остановился на нём, он совершенно опешил, не ожидая такой реакции. Его щека встретилась с её мягкой, хрупкой ладонью, которая оставила отнюдь не мягкий отпечаток на его коже.       — Ты. Идиот, — прошипела Янмэй, и Сяо неосознанно прикоснулся кончиками пальцев к горящей щеке.