La caverna dei Draghi: Зов Дракона

Глава восьмая: Гробница Царя Дешрета        — Там нет входа, — вместе с хриплым голосом воздух разрезало изумрудное сияние Леминискаты ветра, являя взорам компании из ниоткуда появившегося Сяо, что на ночь, по обыкновению, покинул их общество, дабы осмотреть и расчистить округу от монстров. — Похоже, гробница заколдована.        Когда Охотник вернулся в лагерь, раннее утро плавилось на горизонте розоватым закатом, а его спутники собирали палатки и убирали кострище.        — Это из-за неё небо такое странное? — спросила Огонёк, отвлёкшись от сборов, чтобы посмотреть в том направлении, куда они держали путь. Чем ближе они подходили к гробнице, тем темнее становился небосвод, словно масляные краски кровавого заката разлили по чистому голубому холсту.        Сяо кивнул. Даже ночью, когда он пришел туда, небо над пирамидой горело золотом, окрашивая пористые облака в пламя, подобное тому, что жило в волосах Огонька, и словно бы затягивало их в воронку. Возможно, именно поэтому поблизости небо было настолько пустым, и воздух стоял горячим источником над их головами.        — Уф, — Огонёк недовольно нахмурилась, — звучит жутко. — И так же быстро, как недовольство, на её лице расцвела ободряющая улыбка. — Ну, мы же были готовы к этому, правда? Ребята предупреждали нас о загадках. Будет весело!        — Мне бы твой энтузиазм, — прохныкал Кавех. — Честно говоря, я не думал, что там настолько всё запутанно. Входа нет? Это странно. Какое заклинание способно запечатать двери?        — И это говоришь ты? Лучший выпускник Кшахревара? — фыркнул Аль-Хайтам, на что архитектор тут же возмущенно зашипел.        — К твоему сведению, — начал он сквозь зубы, крайне неумело пытаясь скрыть раздражение и не сорваться на спор, — в нашем даршане изучается архитектура, а не древняя магия, поэтому лучше...        — Стоп-стоп-стоп, — вклинилась Огонёк. — Только ссоры нам сейчас не хватало. Давайте просто глубоко вдохнём и выдохнем и отправимся, наконец, в путь. На месте разберёмся.        С этим никто спорить не стал, а Сяо и вправду глубоко, но незаметно, вдохнул и выходнул: наблюдать за очередной перепалкой между этими двумя он не особо горел желанием, как и задерживаться в лагере, поскольку жару он, как оказалось, переносил крайне тяжело, и чем дольше стоял на месте, тем дурнее ему становилось, в то время как телепортация, обдувая анемо-частицами, помогала немного остудиться.       Весь оставшийся путь Сяо думал о Янмэй, но если бы он мог признаться себе честно, то обнаружил бы, что думает о ней последние несколько дней, практически без перерывов, даже во время сражений с Бездной, и беспокоиться о ней куда сильнее, чем самому того хотелось. Она не желала покидать его голову, засела там прочно отпечатком своего растерянного и погасшего взгляда в тот самый момент, когда он сказал, что пора отправляться дальше. Для обоих Пустыня означала лишь одно — последнее путешествие, прощание, которое почему-то так нестерпимо хотелось оттянуть, задержать солнце, чтобы не настал следующий день, и замедлить шаг, чтобы не видеть возвышающегося над песчаными волнами мыса пирамиды.        Сяо не мог признаться в том, что привязался к звуку её голоса, не мог признаться в том, что её грустная улыбка заставляла сердце сжиматься, не мог признаться в том, что за эти месяцы она стала ему дорога, в том, что не готов её опускать с Итером, хотя она, сама того не зная, уже готова была идти даже одна — он был хорошем учителем, и в том, что её миндальный тофу он любил больше, чем тот, что готовил Улыбчивый Янь Сяо.        Сяо не мог. Это означало сдаться, быть глупцом, верящим в несбыточные мечты. Это означало то, что кольцо, забирающее у него свободу, но дарующее жизнь, побеждает. И может в глубине души он бы хотел, чтобы оно взяло над ним верх, выжгло страсть к смерти, заменив на жажду жизнь. Может, в глубине души он бы хотел, чтобы Янмэй попросила остаться, но отрицал это как только мог: молчанием, отстранённым видом и привычным укладом их жизни, словно ему всё равно, хотя это было так чертовски далеко от правды. Так невыносимо далеко.        Они прибыли на место к полудню. Даже Огонёк, весь путь сохранявшая позитивный настрой, насторожилась, когда они зашли на территорию гробницы, и всё вокруг резко потемнело. Сяо отметил, что ночью это не выглядело так устрашающе, в то время как днём было похоже на внезапно начавшийся Армагеддон: ветер здесь был сильнее, песчинки больно врезались в кожу и попадали в глаза, и все вокруг было залито красным.        Они остановились прямо напротив пирамиды, величественно возвышавшейся на несколько десятков метров, и опасливо переглянулись между собой. Лишь Сяо, Альхайтам и Сайно оставались относительно невозмутимы.        — Ты уверен, что здесь нет входа? — спросил Альхайтам, на что Сяо кивнул.        — Я обошел пирамиду несколько раз. Ничего похожего на вход не было.        — Никаких механизмов, никаких брешей?        — Вообще ничего.        — Может, его занесло песком, — предположил Сайно. — Не факт, что мы стоим у основания пирамиды.        — Я пытался проверить, — сказал Сяо. — Даже если так, то он глубоко под землёй.        — Что бы мы без тебя делали, наш полуночный рыцарь? — рассмеявшись, Кадзуха приобнял сконфуженного Сяо за плечи. Не ожидав внезапного физического контакта, он резко дернулся, скидывая руку самурая, но Кадзуху это, впрочем, нисколько не смутило. — Ну что, будем копать? — спросил он.        — Не докопаемся. Еще и пустынников на себя навлечем, — задумчиво возразил Сайно.        Все замолчали, и долгие несколько минут каждый был погружен в свои мысли, анализируя сложившуюся ситуацию. У Сяо идей как поступить не было, он совершенно не знал, в какую сторону смотреть здесь, в Пустыни, чтобы понять, где начинается загадка, и лишь мог ощущать странную, зловещую энергию, исходящую из мыса пирамиды. Даже его, повидавшего всякой скверной нечисти, до озноба пробирала неизвестность под кровавыми небесами, и шестое чувство громко сигналило об опасности. Но вокруг как будто больше ничего не было, а тишина, говорящая гулом ветра, успокаивала встревоженную душу. Словно после бойни, Сяо казалось, что он стоит здесь совершенно один, и гранатовые ручьи чужих жизней стекают по дрожащим ладоням.        — Мы навряд ли что-то придумаем, если будем стоять на месте, — вздохнув, сказал Кавех. Остальные согласно кивнули.        — Предлагаю разделиться, — ответил Альхайтам, — и еще раз осмотреть пирамиду. Возможно, нам все-таки удастся найти что-то необычное.       Так они и сделали, разбившись на пары. Лишь Огонёк осталась одна, направившись к задней части руин еще до того, как Альхайтам предложил разделиться. Сяо нахмурился в тот момент, обратив внимание, что шла она странно, мелкими шагами, будто ногами пыталась что-то нащупать. Неужели у неё был какой-то план? Во всяком случае, он отправился с Янмэй в другую сторону, поэтому проследить за действиями Огонька ему возможности не предоставилось, но почему-то казалось, что она непременно попадёт в какую-нибудь передрягу.        Так и случилось. Не обнаружив ничего странного, они добрались до задней стенки, около центра которой шла Огонёк, выверяя каждый свой шаг — пяткой к носку и ни на миллиметр дальше. Руками она помогала себе держать равновесие, и все время поглядывала на расстояние между собой и стеной пирамиды, будто и этот аспект её чудной затеи имел очень важное значение.        — Что она делает? — растерянно спросила Янмэй скорее саму себя, чем Сяо. Они только переглянулись: Янмэй — недоумённо, Сяо — хмуро, после чего девушка окликнула подругу: — Огонёк!        — Тихо! — резко выкрикнула она, но не удержала равновесие и сделала шаг в сторону.        И тут события стали разворачиваться со скоростью молнии. Сяо лишь успел заметить, как из-за поворота выходят остальные члены их компании, прежде чем земля содрогнулась, и подобно мысу пирамиды, стала затягивать песок в воронку.        Охотник отреагировал мгновенно: подхватил вскрикнувшую Янмэй и ринулся в сторону Огонька, что оказалась в самом центре песчаного водоворота, еле успев вовремя поймать её. А вокруг всё засветилось зелёным — дендро элемент заключил их в магическую коробку, укрывшую от песчаной бури, и вдруг Сяо узрел, что может положиться не только на одного себя: его спутники были ровней, надежными товарищами, готовыми экстренно прикрыть его собственной грудью.        Через мгновения, показавшиеся вечностью, они оказались под землёй. Все закончилось так же быстро, как началось. Все были в сборе, рядом, совершенно невредимые, и Кавех, ливквидировавший падение, отряхивал свой многострадальный чемодан от песка. Когда грохот стих, Сяо ослабил хватку на талиях девушек.        — Получилось! — радостно закричала Огонёк, стоило её ногам коснуться земли. Эхо пещеры гулом отбросило её голос от стен. — Да здравствую я!        — Какого черта, Аканэ... — прохрипел поднимающийся на ноги Кадзуха. — Что получилось? Провалиться под землю?        — И-ме-нно, — по слогам подтвердила та. — Ай да я! Чудо, а не женщина!        Сяо осмотрелся по сторонам. Не было никаких сомнений в том, что они находились в подземелье. Свет, проникающий в зияющую дыру сверху, куда им нужно было каким-то образом вернуться, заливал золотым сиянием здешние растения — громоздкие корни деревьев, не видавших солнце, и кусты джантака. Они попали не просто в яму, а в подземный тунель, уходящий вниз, где пришлось бы уже идти наощупь, но не это привлекло внимание Охотника — прямо напротив, чуть припорошенный землёй и песком, находился вход в пирамиду, в точности повторяющий узоры на её внешних стенах, и отличие было лишь в одном, в маленьком и непримечательном, но хорошо сохранившемся механизме.        Альхайтам, стоявший рядом, смотрел в ту же сторону.        — Ты знала? — спросил он у Огонька, обернувшись через плечо.        — Ась? — девушка, явно не ожидавшая, что её победную пляску так быстро прервут, чуть не споткнулась о собственные ноги, резко остановившись. Ей понадобилось пару секунд, чтобы понять, о чем спрашивает Альхайтам, и когда её взгляд наткнулся на вход, она широко улыбнулась. — Неа, — беззаботно ответила она. — Просто решила попробовать.        — Попробовать что? — терпеливо уточнил Альхайтам.        Сяо хмыкнул: Огонёк, странная и загадочная, никогда не спешила с объяснениями. Он проследил за тем, как девушка недовольно сморщила нос и неспешным шагом направилась к механизму.        — А обязательно рассказывать? Я хочу, чтобы вы и дальше думали, что я шалтай-болтай.        — Ты уже все карты вскрыла, — усмехнулся Сайно. — Рассказывай.       Вздохнув, Огонёк пожала плечами, будто она тут вообще ни при чём.        — Я вспомнила, что почти в каждой книге про исследование Пустыни упоминались какие-то… кнопки? А, нажимные плиты! И уже были случаи, когда исследователи внезапно проваливались под землю, причем не только возле пирамид. Есть предположения, что они были созданы как раз пятьсот лет назад, во времена войны.        — Почему сразу не сказала? — возмущенно запыхтел Кавех. — Мы чуть ноги себе не переломали.        — Да скукота же смертная! — недоумённо возразила она. Либо комедию ломала, либо искренне не понимала, чем Кавех недоволен. А зная её арлекиновский характер, Сяо склонялся к первому варианту. А девушка тем временем продолжала: — Носы поразвесили, надо было вас как-нибудь взбодрить.        — Встряхнуть, ты хотела сказать? — хохотнул Кадзуха.        — И это тоже, — согласилась она и, звонко хлопнув в ладоши, повернулась к механизму. — Та-а-ак… Пора разобраться с этой штуковиной. Здесь вроде должна быть кнопка, которая его активирует?        — Давайте обойдёмся как-нибудь без кнопок в этот раз. Я не хочу ещё на десять метров вниз, — фыркнул Кавех.        — Хорош ныть, — Каздуха несильно хлопнул его по плечу.        В это время Альхайтам присел на корточки рядом с механизмом и принялся его ощупывать, а Огонёк и Сайно обсуждали, что активирование механизма было бы слишком простым способом попасть внутрь, но лишь до тех пор, пока под ловкими пальцами Альхайтама каменный куб не засветился золотом. Врата в гробницу, со скрипом и вздымающейся пылью, медленно поднялись, открывая путникам проход. Разговоры мгновенно стихли, компания обменялась встревоженными взглядами, и Янмэй тихо спросила:        — Альхайтам… Ты уверен, что это та самая гробница? Всё как будто… слишком просто.        — Уверен, — ответил он. — Именно поэтому нам лучше держаться вместе и ни при каких обстоятельствах не разделяться. Впереди будет опасно.        Сяо, не смея пошевелиться, смотрел в темнеющую глубину открывшегося прохода. Он не знал, что их ждёт внутри, но чувство опасности вновь поднялось в груди и на мгновение перекрыло доступ кислороду. Там, в непроглядном коридоре, где одинокие капли отсчитывают стук сердца, его поджидало нечто жуткое, клыкастое, вооруженное непобедимым клинком — он чувствовал это. Страшный зверь, живущий у него внутри, мурчал в предвкушении лакомства. Охотник не желал его кормить, но там, в глубинах пирамиды, ему не оставят выбора.       Шуршание их шагов и методичный звук воды, разбивающийся о кирпичную кладку — это всё, что слышал Сяо в гуле эха, пока они шли во мраке забытых руин. Пять сотен лет сюда не ступала нога человека, и суждено им было быть погребёнными в песках. «Пачально», — думал Сяо в молчании своих спутников. Он не сразу заметил, что держит за руку Янмэй — переплёл их пальцы в бессознательном стремлении защитить, чтобы не пришлось искать её во тьме, и теперь пытался думать о чем угодно, лишь бы не об этом, хотя руины его мало интересовали.        Никто не стремился к разговору — даже Кадзуха, и Сяо немного успокаивало понимать, что не на него одного это место действует угнетающе. Под магией кольца он уже почти забыл, как ощущается холод проклятия, его ледяное прикосновение когтями по бледной коже и струйки крови, каплями-бусинами сочащиеся из неглубоких, словно ради забавы, ран. Так же ощущалась гробница Царя — как вестник Бездны, желающий порезвиться со своей добычей.        Они долго шли по узкому коридору, задевая друг друга плечами, пока не добрались до очередной двери в просторном и даже освещённом факелами холле. Откуда здесь взяться огню? Каждый подумал об этом, но никто не проронил слова по этому поводу — все уже приняли, что с того момента, как они переступили порог гробницы, шутки закончились.        — Кхе-кхе, — прокашлялся Кадзуха, нарушая тишину, стоило им дружно остановились в центре комнаты. — Я так понимаю, нам снова нужно активировать вон тот механизм? Кажется, он точно такой же.        — Да, — ответил Альхайтам и прошел к устройству у дверей, но прежде чем активировать его, чтобы они могли продолжить путь, обернулся и посмотрел на Огонька. Долго и пристально, словно что-то безмолвно спрашивал, а она смотрела на него в ответ. Сяо не знал, о чем они переговариваются взглядами, но вскоре Альхайтам отвернулся и прикоснулся к механизму. В отличие от предыдущего, тот сразу отреагировал на прикосновение, и двери медленно разъехались с уже знакомым звуком.        Они открыли им проход в другую комнату, просторную, даже огромную, словно то был приёмный зал Царя, но трона нигде не было видно, да и в целом сложно было сказать, что находилось здесь, когда пирамида еще была полна жизни. В глаза сразу бросались плиты, подсвеченные голубым, а в центре парил точно такой же голубой и полупрозрачный тетраэдр. Загадка. Встревоженная Янмэй машинально сжала руку Сяо сильнее.        — Хм, может посмотрим, есть ли здесь еще один выход? — предложила Огонёк.        Но другого выхода не оказалось. Они обошли весь периметр комнаты несколько раз, Огонёк даже снова попыталась провернуть трюк с нащупыванием плиты, в том числе прыгала по подсвеченным, но быстро сдалась, остановившись в центре одной из них и сложив руки на груди.        — Похоже, это тупик, — заключила она. — Надо разгадывать загадку. Только я не вижу, чтобы здесь были какие-то другие запечатанные двери.        — Скорее всего решение головоломки активирует подъемник, — сказал Альхайтам. — Видишь платформу в центре? — Он указал на чуть возвышающийся над полом квадрат, над которым как раз висел тетраэдр. — Здесь не ловит связь, поэтому я не могу свериться с данными Акаши, но если верить моей памяти, это он и есть.        Огонёк задумалась.        — Тогда нужно попробовать. Эти треугольники... — она подошла ближе к тетраэдру и протянула к нему руку. Стоило её пальцем коснуться странного объекта, тетраэдр, сверкнув, исчез и появился за её спиной. — Хэй, какого...? — Огонёк попыталась повернуться, чтобы прикоснуться к нему, но теперь тетраэдр следовал за ней по пятам. Не зная, как на это реагировать, она сконфуженно заправила прядь волос за ухо. — Так... Ну хорошо... Я ему понравилась... Я там видела ещё несколько таких же. Хайтам, они связаны с загадкой?        — Это очевидно, — фыркнул тот, сложив руки на груди.       — Ну реши головоломку тогда, Капитан Очевидность.        Альхайтам хрипло рассмеялся.        — Мне интересно посмотреть, что ты придумаешь на этот раз.        Огонёк восприняла это как вызов и, гордо встряхнув волосами, сказала:        — В таком случае для начала нужно найти все треугольники. Потом встать на плиты вместе с ними — полагаю, они должны активировать их, а заодно и подъемник. А потом, когда мы поднимемся достаточно высоко, скинем этого зазнайку нахер с пляжа, пусть тут валяется.        Компания, в том числе Альхайтам, негромко рассмеялась, а Сяо в который раз удивился тому, как легко этой девушке удаётся снять напряжение одной лишь шуткой. Он начал представлять, как пытается шутить сам, но когда в его фантазии всплыло лицо Янмэй, притворно улыбающейся его попыткам быть как все, Охотник тут же замотал головой, отгоняя от себя глупые мысли. Какого черта он вообще думает о чем-то подобном? Шутить и смеяться — бесполезное занятие, удел смертных, чья жизнь коротка и бессмысленна. Ему же с самого рождения уготована другая судьба — быть защитником, а защитникам не до смеха.        — Сяо... Ты в порядке? — взволнованно спросила Янмэй.        Видимо, ход его мыслей отразился на лице. Он коротко ответил «да» и, отвернувшись, отпустил её руку. Хватит с него. Убедится, что Янмэй в безопасности с Итером и вернётся в Ли Юэ. К черту задание Властелина Камня, к черту кольцо, к черту это бессмысленное путешествие. Как он вообще мог подумать, что Огонёк как-то связана со всем этим? Божество? Давний друг Гео Архонта? Какой же бред. Пора заканчивать этот спектакль, он больше не желает играть на сцене.        Тем временем остальные разбрелись в разные стороны в поисках оставшихся трех тетраэдров и вернулись практически одновременно — Кадзуха, Сайно и Янмэй с находками позади себя. Сяо удивленно проморгался. Будучи глубоко погруженным в свои мысли, он и не заметил, как девушка отошла.        — Ну что, треугольнички, пробуем встать на платформы? — спросила Огонёк.        Ничего не отвечая, троица заняла свободные плиты. Они подождали с минуту, но никаких изменений в комнате не произошло. Совсем никаких: подъемник не сдвинулся с места, да и в самих плитах ничего не поменялось, хотя Сяо казалось, что подвижки должны были произойти еще тогда, когда Огонёк встала на первую с тетраэдром позади.        — Эм... Хайтам, я делаю что-то неправильно? — растерянно спросила она.        Тот недоумённо нахмурился.        — Нет, всё так. Плиты должны были активироваться, но похоже мы сразу попали на более сложный уровень.        — И что теперь делать?        — Дай-ка я осмотрю тетраэдр, — расслабив руки, Альхайтам направился к девушке. — Возможно, он отли... — но когда его нога ступила на платформу, та загорелась ярче других приятным глазу голубым сиянием. Оборванный на полуслове, Альхайтам остановился, постоял несколько секунд одной ногой на плите, после чего снова отступил назад, и платформа вернулась к прежнему неяркому мерцанию. Тогда Альхайтам взошел на неё полностью, становясь рядом с Огоньком. — Кавех, — позвал он, поднимая голову, — встань рядом с кем-нибудь.        Кавех подошел к Янмэй и встал на плиту рядом с ней, но ничего не поменялось.        — Может, тут нужен определенный порядок? — предположила Огонёк. — Кавех, попробуй встать рядом с Сайно.        Кавех выполнил её просьбу, но и тогда ничего не случилось. Все сошли с платформ.        — Ерунда какая-то, — вздохнула Огонёк. — Какой в этом смысл?        — Определенно какая-то закономерность должна быть, — ответил Альхайтам.        — А может дело в нас? Теория о мужской и женской энергетике отметается, с Кавехом и Янмэй не сработало... — Огонёк ненадолго задумалась, уперевшись взглядом в пол, после чего снова спросила. — Хайтам, что нас объединяет?        — Не думаю, что дело в этом.       — А мне как раз кажется, что так, — возразив, Огонёк обвела окружающих внимательным взглядом. По ее пытливым, цепким глазам Сяо видел, как она распутывает нити взаимосвязей, пытаясь найти самый близкий путь к решению головоломки. — Хайтам, — вновь позвала она и, не дожидаясь реакции парня, схватила его за руку, чтобы утянуть обратно на плиту. Та, как и ожидалось, загорелась, хотя была не той, на которой они стояли раньше. — Теперь Сяо и Мэй, — сказала она, — встаньте на платформу вместе.        Сяо послушно направился к своей компаньонке, которая уже с тетраэдром заняла место на платформе. И Огонёк не прогадала — как и у них с Альхайтамом, плита под Сяо и Янмэй засветилась более ярким светом. Альхайтам хмыкнул.        — Ты не думала стать ученым? — спросил он у Огонька, вновь сложив руки на груди в привычном жесте.        — Тсс, я думаю.        В следущий раз она ошиблась, поставив Кадзуху и Сайно вместе, и очень удивилась, когда правильной комбинацией оказалась Кавех-Кадзуха.        — Вы были наименее вероятным дуэтом, — сказала она.        Оставался только Сайно, в одиночестве стоявший в центре с тетраэдром.        — Что будешь делать, неоперившийся гений? — спросил Альхайтам. — Для Сайно нет пары.        — Значит, он должен встать один.        — Думаешь, это сработает?        — Должно сработать, — кивнула она. — Я думаю, это место определяет суть загадки, а не люди, оставившие её механизм.        — Любопытное предположение. Значит, один. Сайно, ты готов?        — Мне это не нравится, — мрачно ответил тот, поворачиваясь к ним. — Нам лучше вернуться назад, пока не поздно.        Он был первым, кто озвучил то, что чувствовал и о чем думал каждый в стенах гробницы, пока в молчании стоял на платформе, переваривая происходящее.        Сяо всё это тоже не внушало доверия. Огонёк определённо молодец, что сумела найти способ решить головоломку, но то, куда она вела, было похоже на призрак ужаса, медленно нависающий над ними. Незаметно и тихо, в форме безобидной игры, в форме чудной загадки. Той, что была под стать проницательному арлекину. Может, сама того не зная, именно она была создателем этой забавы?        — Сайно... — растерянно пролепетала Огонёк. С ее лица медленно сползала маска беззаботности. Она тоже боялась. — Пожалуйста... Это очень важно для меня.        Сайно постоял какое-то время, всматриваясь в пустующую плиту. Всего несколько шагов отделяли их от неизвестности, и что-то Сяо подсказывало, что та не будет к ним ни на йоту дружелюбна. Она обнажит клыки, вонзит их в самые сладкие вены и испепелит их изнутри. И все ради того, чтобы разгадать тайну шута, узнать, кто скрывается за клоунским макияжем.        Нет, Сяо не ошибся. И все его догадки — не бред, они истина. Совсем скоро у него будет неопровержимое подтверждение.        — Вставай, — сказал он прежде, чем успел подумать об этом, и Сайно, словно загипнотизированный, ступил на платформу.        И пол под ними провалился.