План Ворона

Робб Он вскочил на кровати. Боль почему-то прошла в одно мгновение. Он в панике огляделся вокруг, ища взглядом окровавленный труп Талисы. Суматоха боя в свадебном зале пропала. Вокруг него были покой и тишина. Он не сразу узнал комнату, в которой очнулся. А когда узнал… — Что? — прошептал он, оглядывая свою старую спальню в Винтерфелле. В ответ раздалось знакомое поскуливание, затем кто-то тявкнул. Он посмотрел на источник звука — и снова замер, встретившись взглядом с Серым Ветром. «Как же…» — он не мог поверить увиденному. Вместо взрослого лютоволка на него смотрел маленький пушистый щенок с черными глазами-бусинками. И этот щенок снова тявкнул, глядя на него снизу вверх. Робб опустился на колени и ласково погладил Серого Ветра между ушей. Прикосновение к питомцу немного успокаивало, но… «С ума можно сойти…» Серый Ветер смотрел на Робба непонимающим взглядом. Он помолчал немного, а потом глубоко вздохнул и произнес: — Мы дома, мальчик. ------------------------------------------------- Он шел по коридорам Винтерфелла в полном оцепенении, водя руками по таким знакомым каменным стенам, не в силах поверить в то, куда он попал. Сейчас стояла глубокая ночь, поэтому Робб, бродя по залам и коридорам, никого не встретил. Он шел медленно и бесшумно и часто останавливался, когда груз старых воспоминаний становился совсем уж неподъемным. Он готов был поклясться, что вернулся не только в место, где ему было спокойно и тепло, но и в такое же спокойное и невинное время. Без войны. Без совершенных им ошибок. Без Талисы… «Но те дни позади, и о нем лишь дожди средь руин его замка скорбят…» — слова песни, под которую он умер, эхом пронеслись в его памяти. Рука сама собой коснулась того места, где был нанесен смертельный удар. «Наилучшие пожелания от Ланнистеров», — слова изменника-Болтона эхом проносились в ушах снова и снова. Он встряхнулся, выгоняя из памяти то, чего еще не случилось. Заставил себя вспомнить о более приятных вещах… Тех, что он переживал здесь и сейчас. И пошел дальше. Пока не остановился у Большого чертога. Постоял немного и неуверенно шагнул внутрь. Чертог оказался точно таким же, каким он видел его в последний раз, отправляясь на войну. Никаких следов бесчинств, которые наверняка творили занявшие Винтерфелл железнорожденные. Горькие воспоминания, чередующиеся с теплыми, проплывали в его памяти одни за другими, когда он представил себе отца на высоком месте. На том, с какого он вершил свои дела, пока еще был жив. Образ отца в этом чертоге был особо ясным. Сколько раз он присутствовал при дворе Эддарда Старка, лорда Винтерфелла, когда тот принимал своих верных знаменосцев… И сколько раз он просил про себя, чтобы все поскорее закончилось, пока сам был мыслями далеко-далеко. Если бы только он слушал отца внимательнее! «Если бы я к тебе прислушивался…» — ругал себя Робб, — «…может… Может, я еще был бы жив?» Его размышления прервал еще один ночной гость, которому не спалось. В другом конце просторной комнаты возникла медленно бредущая человеческая фигура. Когда она вышла на свет, Робб в изумлении застыл. Этого он ожидал встретить здесь в последнюю очередь. Теон Грейджой выглядел так, будто только что встретил нечто запредельно ужасное. Он ковылял на негнущихся ногах, словно боялся оступиться, а его обычно насмешливое лицо выглядело совершенно затравленным и, можно сказать, мертвым — Робб никогда не мог представить его таким. Когда их глаза встретились, Теон, кажется, ожил немного. — Р… Робб? — выдохнул он, не веря своим глазам. Ноги Робба понесли его вперед, не дожидаясь команды головы. — Теон… — яда в его голосе хватило бы на то, чтобы этот «человек» рухнул на месте замертво. — Я ведь умер… умер, да? И мы в царстве мертвых? — голос Теона был полон отчаяния и обреченности, как и выражение его лица. — И т… ты… ты пришел… чтобы… п… покарать меня? Робб с каждым шагом наливался гневом. «Ублюдок… изменник… За Брана! За Рикона! За моих братьев!» Он пытался найти нужные слова, которые могли выразить все, что он чувствовал по отношению к предателю, но гнев был слишком силен, чтобы он мог произнести хоть слово. Последние шаги он преодолел почти бегом — и со звериным воем, достойным истинного лютоволка, схватил одной рукой Теона за ворот, а другую занес для удара. И Теон… Он не сделал ни малейшей попытки вырваться или даже закрыться руками, когда кулак Робба летел в сторону его лица. Хотя ему было страшно, очень страшно. Раздался отвратительный хруст, брызнула кровь. Новый замах… Теон, не пытаясь вытереть обильно текущую из разбитого носа кровь, смотрел на него тем же затравленным взглядом, полным несоизмеримой вины, и повторял одно и то же слово: «Прости, прости, прости…» Мир перед глазами Робба окончательно затянуло кровавой пеленой. ------------------------------------------------- Эддард Он резко вскочил на кровати. И тут же его рука дернулась к шее, которая почему-то больше не болела. И оказалось, что голова почему-то на месте, хотя он был уверен, что… — Что это было? — спросил он себя. Септа Бейлора, толпа, жаждущая крови, жестокий голос Джоффри… Все это исчезло. Вместо этого он очнулся в своей собственной спальне в Винтерфелле. Все еще не понимая, как такое возможно, он повернулся туда, где должна была лежать Кейтилин… И ее не оказалось. Только откинутое в сторону одеяло. Он положил руку на спальное место и почувствовал, что оно еще теплое. Нет, это не могло быть сном… «Не бывает таких снов… Не бывает ведь? Но где же Кэт?» А действительно, где? Куда это ее могло понести посреди ночи? Он поднялся с кровати, почти сразу забыв о Кэт. Сейчас его мысли занимал другой вопрос: куда занесло его самого. «Боги Старые и Новые! Как я оказался в Винтерфелле?» Он сделал пару шагов, прежде чем понял, что что-то не так. Пусть и не сразу, но до него дошло, что хромота исчезла. Раненная нога зажила, как будто ланнистерский стражник вообще не успел нанести тот предательский удар. По сравнению с тем, куда он попал… Это было ничего не значащей мелочью. Он выкинул это из головы и стал обдумывать все, что пришлось пережить. Похищение, устроенное Кейтилин, кровавая драка с Цареубийцей, измены, измены, измены со всех сторон, предательство Бейлиша, предательство золотых плащей… Гибель всех, на кого он мог положиться. Захват власти изменниками-Ланнистерами, их говорящая кукла на троне… Не такого он ожидал, отправляясь на юг. «Я не должен был покидать Винтерфелл…» — с запоздалым раскаянием подумал он. Потом он вспомнил еще кое-что и его гнев разгорелся с новой силой. Этот безъязыкий выродок взял Лед, ЕГО Лед, чтобы отрубить ему же голову! И они заставили Сансу смотреть на это! Его сердце вспыхнуло от ярости при мысли о том, что еще могла пережить его девочка после того, как он лишился головы. Боги, Арья! Она ведь тоже была там! Он готов был поклясться, что видел ее лицо в толпе. Как она сумела уйти от Ланнистеров? И что с ней было дальше? И… Джоффри, да проклянут его Старые Боги! Будьте вы прокляты, Ланнистеры! И он никак не мог понять, как после всего этого очутился в своей спальне в своем замке. — Это и есть загробный мир? — крикнул он непонятно кому, в замешательстве оглядываясь вокруг. — Брандон? Отец? Мать? Лианна? Если это и в самом деле место, куда попадают умершие… Тогда они тоже должны были оказаться здесь, разве нет? Но ему никто не ответил. И Нед впервые за долгое время действительно не знал, что делать дальше. Он присел на край кровати и задумался. Мрачные воспоминания и замешательство никак не давали собраться с мыслями. Нед не знал, как долго он сидел, пока из размышлений его не выдернули доносящиеся снаружи крики. И их было много. Похоже, в замке случилось что-то нехорошее. Но он был этому даже рад — это помогло отвлечься от безответных мыслей на что-то еще. На что он мог повлиять. Криков становилось все больше. И они были все громче. Он напряг слух. Среди гвалта ясно выделялся властный рев Джори. Следом за ним можно было различить голос мейстера Лювина. Потом он расслышал голоса Джона и Робба… И Неду стало немного по себе от той ярости, что слышалась в их голосах. Накинув домашний халат, он побежал туда, откуда доносились голоса, чтобы выяснить, что там творится. ------------------------------------------------- Едва войдя в Большой чертог, Нед тут же окунулся в круговорот безумия и хаоса. Столпившиеся вокруг непонятно чего слуги и стражники, многие из которых оделись явно наспех, пытались перекричать друг друга. Некоторые кричали что-то вроде «Да! Правильно! Так его!», другие, напротив, пытались их успокоить. Нед, все еще не понимая, что за суматоха творится в этот ночной час, протолкался вперед. Впрочем, многие, кто его замечал, расступались сами. И вот, он добрался до центра всей этой суматохи. Джон и Джори Кассель прижимали к полу Робба, который кричал, вырывался и пытался прорваться к лежащему поодаль Теону, сжавшемуся в комок. Между пальцами его прижатых к лицу ладоней обильно текла кровь и присевший рядом мейстер Лювин пытался оказать юноше помощь. Арья вцепилась в одну из ног брата и тоже пыталась удержать его, пока Санса, стоя над Роббом, просто кричала, чтобы он успокоился и не трогал Теона. И вокруг этой сцены прыгали четыре лютоволчонка, с радостным тявканьем хватая всех подряд за ноги, то ли помогая людям, то ли наоборот, мешая. — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — взревел Нед самым злым и решительным голосом из всех, на какие был способен. Это подействовало. Голос лорда Винтерфелла, который они привыкли слушать, оборвал всю царившую здесь неразбериху в один момент. Дети разом повернулись к нему, не веря собственным глазам. — Отец… — выдохнул Робб с таким видом, будто увидел призрака. Он тут же перестал вырываться и молча смотрел на Неда со смесью благоговения, счастья… и стыда. Но Джон и Джори все равно не отпустили его. «Почему он стыдится? За что?» — Получилось… — тяжелую тишину в Большом чертоге нарушила почему-то Санса. И обратилась она почему-то к Джону, на которого смотрела с усталой улыбкой и слезами на глазах. — У нас получилось! — Да, — таким же тоном ответил ей Джон. А потом посмотрел на Теона, на Робба, на всех остальных… и добавил: — Даже слишком хорошо. — Ничего, — отмахнулась Санса. — Теперь у нас будет шанс. Нед переводил взгляд с дочери на Джона и обратно. Ледяная стена, что всю жизнь разделяла их… Она просто исчезла в один момент. То, насколько легко и непринужденно они сейчас разговаривали… и то, какие тайны, ведомые только им двоим, их теперь объединяли… Все это говорило о том, что они стали друг другу ближе, чем он мог себе представить. Причем можно было поверить, что это случилось очень давно. Он смотрел на своих детей и видел в их лицах весь спектр чувств. Заплаканное лицо Сансы было счастливым и понимающим. Лицо Джона — одновременно таким же радостным и смирившимся с чем-то, о чем он не знал и знать не мог. Робб все еще выглядел пристыженным, а Арья… ее взгляд был совершенно отсутствующим. Он успел открыть рот, чтобы потребовать объяснений, но тут же у него выбило из груди весь воздух, когда Арья налетела на него и обняла с такой силой, какой не могло быть у девочки ее лет. Он и подумать не мог, что она… — ОТЕЦ! — закричала Арья во весь голос. На несколько мгновений он позволил себе утонуть в этом ощущении родного тепла. Он растрепал ее волосы, затем поднял на руки. Он держал свою девочку, наслаждаясь ее близостью и теплом, которого, как ему казалось совсем недавно, навсегда лишился. Потом они отстранились и Арья еще долго смотрела на него слезящимися глазами, хотя и старалась не плакать — он это видел. А потом произнесла то, отчего счастье в его сердце сменилось леденящим ужасом: — Я не знаю, как это вышло, но я очень рада, что ты больше не мертв. Тут же вернулось то ощущение нереальности окружающего мира, в которое он окунулся сразу, как только очутился здесь. В этот момент в толпе снова поднялось волнение и люди стали пропускать к центру круга еще кого-то. Он успел заметить растрепанного и полуодетого сира Родрика Касселя, который протискивался к тому месту, где мейстер Лювин пытался помочь Теону. И его взгляд… В нем не было ничего, кроме дикой злобы. И если первое мгновение Нед еще сомневался в том, чего он хочет, следующее действие сира Родрика вымели из головы все оставшиеся сомнения. С замиранием сердца Нед смотрел на то, как Кассель заносит над избитым телом Грейджоя принесенный с собой меч. — ГРЕБАНЫЙ КАЛЬМАРОГОЛОВЫЙ УБЛЮДЫШ! — взревел красный от гнева сир Родрик. Кажется, ничто не могло помешать ему нанести смертельный удар. Но… Что-то все-таки помешало. Прежде чем сир Родрик успел опустить меч, его буквально смело с ног что-то очень большое. Оружие, выпавшее из рук, зазвенело по камням. А сам мастер над оружием Винтерфелла беспомощно вырывался, вися над полом в чьих-то могучих руках. Кажется, его поразило даже не то, что с ним сейчас сделали, а то, кто именно это сделал. — Ходор?! Какого… Отпусти меня! Сейчас же! — Нет. Родрик не нашел нужных слов. Он так и остался висеть в руках Ходора с открытым от изумления ртом. — Вы не убьете сегодня Теона, сир Родрик, — продолжил говорить Ходор тем же спокойным и усталым тоном. — Нам много кого нужно убить, но он не входит в их число. Вы даже не представляете, как много поставлено на карту. Все перешептывания разом прекратились, когда взгляды скрестились на слабоумном конюхе, который внезапно обрел членораздельную речь. И Нед тоже уставился на Ходора, не веря своим глазам. Отпустил Арью, нерешительно шагнул к нему. — Уиллас… Ты что, говорить можешь? Ходор посмотрел на него печальными глазами и отрицательно покачал головой. — Да не Ходор это. Это Бран. Он вселился в Ходора, только и всего, — спокойно объяснила Арья, как будто говорила о совершенно будничной вещи. — Мира рассказывала, как это происходит. Он не в первый раз уже такое делает. Он смотрел на дочь — и его без того перегруженному сногсшибательными новостями разуму потребовалось какое-то время на то, чтобы осознать, что именно сейчас сказала Арья. — ЧТО??? — вскрикнул Нед, чувствуя, что его голова сейчас просто лопнет. — Да, отец. Это я. И Теона нельзя убивать. У всех нас есть задачи, которые мы должны выполнить. Даже у него она есть, — все тем же бесстрастным голосом продолжал Ходор-Бран, будто бы и в самом деле переселялся в тело Ходора далеко не впервые. «Этот мир сошел с ума…» — подумал совершенно раздавленный Нед. — Уиллас? — услышали они дрожащий старческий голос. Ходор-Бран обернулся на звук. За спинами толпы мелко тряслась Старая Нэн. — Нэн, — тепло поприветствовал ее «Ходор». Она продержалась еще почти целую секунду, глядя на «Ходора» немигающими глазами, полными неверия, смешанного с надеждой. После чего рухнула на пол, лишившись чувств. Мейстер Лювин с завидной для его возраста быстротой подскочил к бессознательному телу Нэн. Прикоснулся к ее шее и тут же вздохнул с облегчением. — Жива… — он многозначительно посмотрел на возвышавшегося над всеми остальными Ходора-Брана. — Но вы зря ее так… Нед еще раз внимательно оглядел свою семью и остальных собравшихся, задержав взгляд на Ходоре-Бране. — У меня есть вопросы ко всем вам… — И лучше обсудить их вдали от посторонних глаз, отец, — с холодной решимостью ответила Санса. — Мы должны рассказать тебе много больше, чем ты можешь себе представить. Нед так и не понял, чего хотела сказать его дочь. Следующий его вопрос был прерван жутким воплем со стороны дверей. — ЛЮВИН!!! — кричала ворвавшаяся в Большой чертог Кейтилин. Толпа расступилась перед ней — и Эддард ахнул при виде безжизненного тела Брана, которое она несла на руках. ------------------------------------------------- Кейтилин Ее разбудил храп. Открыв глаза, она увидела перед собой очень знакомый потолок. Точно такой же, как в их с Недом спальне в Винтерфелле. Она лежала, оцепенев и боясь даже вздохнуть слишком громко. Только что она слышала последние аккорды «Дождей в Кастамере», ужасно фальшивые… Пока «музыканты» не отложили лютни и не взялись за арбалеты. Только что она была в Близнецах, в пиршественном зале, весь пол которого был завален телами верных Роббу людей. Среди них была и Талиса, лежащая в луже собственной крови. И ее первый внук, который так и не успел увидеть свет. Только что Уолдер Фрей смеялся своим кудахчущим смехом прямо ей в лицо. Она помнила, как разбилось ее сердце в тот момент, когда Робб безжизненно рухнул на пол… Именно тогда она умерла, хотя жизнь покинула ее чуть позже. Уже мертвой она резала горло той девице из Эренфордов, которая ни в чем не была виновата. И даже не почувствовала, как кто-то режет горло уже ей самой. И только мужской храп выдернул ее из мертвого оцепенения. Она повернулась на звук. И у нее тут же перехватило дыхание в груди при виде небритого лица Неда, любимого Неда, который спокойно спал рядом с ней — совсем как тогда, в Винтерфелле… Он был живой. И храпел. Как всегда. «Это сон какой-то…» Не веря своим глазам, она протянула руку к лицу Неда и нежно погладила его. Если это и в самом деле сон, пусть он длится вечно… Трясущаяся рука задержалась на щеке Неда, впитывая ее тепло. Дыхание перехватило в груди и она с трудом сдержала текущие наружу слезы. Потом все-таки не удержалась — наклонилась вперед и осторожно поцеловала его в губы. Она очень боялась, что теперь Нед исчезнет. Но он не исчез. Забормотал что-то сквозь сон — и все. Даже не проснулся. «А может, это было сном?» — Кэт неистово молилась за то, чтобы так оно и оказалось. — «Вдруг это всего лишь ночной кошмар… а теперь я проснулась?» «ДЕТИ! Мои дети!» — тут же закричала другая часть ее разума. Моментально забыв о мирно спящем рядом муже, она вылетела из постели, открывшись холодному ночному воздуху. Торопливо натянула нижнюю рубашку, накинула поверх теплую меховую накидку и почти бегом вышла из спальни. На Неда она больше не оглядывалась. Теперь все ее мысли занимали пропавшие дети. ------------------------------------------------- Первым был Рикон — его комната располагалась ближе всех. И уже подходя к ней, она услышала крики и шум внутри. В Большом чертоге, кажется, тоже кричали, но ей не было никакого дела до того, что там творилось. Ее заботил только ее малыш! С замиранием сердца она открыла дверь. Ее мальчик с радостным визгом прыгал на кровати и смеялся, словно сумасшедший. Рядом так же радостно скакал его четвероногий питомец. И она выдохнула, даже не заметив, в какой момент перестала дышать. Зашла внутрь. Постояла немного и смотрела, как он резвится, не замечая ничего вокруг. Смотрела и чувствовала, как тепло наполняет ее сердце. В конце концов Рикон заметил ее. Тут же перестал прыгать и замер, стоя на постели. — МАМА! — он спрыгнул вниз, подлетел к ней и обхватил ее ручками. Она опустилась на колени и подняла сына на руки, окончательно убедившись в том, что увиденный ей этой ночью кошмар не имел ничего общего с реальностью. Все обошлось. Все хорошо. Все живы. Но она все равно никак не могла решиться отпустить своего мальчика, словно боялась, что он исчезнет и снова оставит ее одну. Потом все-таки заставила себя это сделать. И долго еще смотрела в его лицо, счастливо улыбаясь, поглаживая своего малыша по волосам и вспоминая все самые счастливые… — Ты вернулась! — радостно добавил Рикон. И улыбка тут же исчезла с ее губ. — Вернулась? Откуда? — спросила Кейтилин, чувствуя противный холод в груди. Рикон посмотрел на нее так, как будто она сказала несусветную глупость. — Ну, с юга… Сначала приехал король, и папа уехал с ним. Потом уехала ты. Потом Робб. И никто не приехал назад. Кэт почувствовала, как в ней нарастает дрожь. — Нет… Нет, не было всего этого… Это всего лишь сон… Рикон раздраженно надул губы. — Нет, не сон. Вы все уехали на юг и умерли там! Кэт затрясла головой. — Нет… никто никуда не уезжал… Все это мне приснилось… Мы в Винтерфелле… Мы дома… — Нет, мама, это не сон. Все было на самом деле, — с пугающей искренностью ответил маленький Рикон. Ее колотило, словно в лихорадке. Это все не могло быть правдой… — Вы уехали, а потом пришел Теон… — …И убил тебя, — договорила Кэт, в душе которой отчаяние и непонимание моментально сменились гневом. — Семижды проклятый грейджоевский отпрыск тебя убил! — Теон не убивал нас! — тут же заспорил Рикон. Кейтилин почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло от удивления. — Что? — Оша нас спасла. Меня, Брана, Лохматика и Лето. И Ходора еще. Мы сбежали. Кэт даже вздохнуть не могла от услышанного. Она снова прижала к себе сына и разрыдалась. Они были живы! Они! Были! Живы! Бран и Рикон выжили, вопреки всему! Радость переполняла ее. И ей потребовалось очень много времени на то, чтобы вспомнить о чем-то еще. Она заставила себя отпустить сына и спросила, сдерживая рвущиеся наружу чувства. — Ты сбежал… А потом что? — Мы убежали, потом прятались от всех… — Рикон замялся на секунду. — Пока нас не нашли Риды, Жойен и Мира. Жойен много говорил. Говорил, что Брану надо пойти с ним, за Стену. И он пошел. А я, Оша и Лохматик продолжали прятаться. Кэт побледнела так, что ее лицо почти слилось по цвету с ночной рубашкой. Кровь стучала в ушах, почти заглушая все прочие звуки. Ее сын-калека пошел за Стену? С Ридами? Детьми Хоуленда? Безумие! Чистейшее безумие! А Рикон все продолжал говорить, не обращая внимания на то, что мама совсем его не слушает. Она вернулась в реальность лишь после того, как сын сказал: «…и они выдали нас Болтонам». Это имя сразу зацепилось в голове Кейтилин. — Болтоны?! Что они с тобой сделали? — Рамси… — Рикон удрученно отвел взгляд. — Он убил меня. Кэт готова была криком кричать от такой несправедливости, но она усилием воли еще держала себя в руках. — Рамси сказал, что Джон с Сансой пришли за мной. Я успел увидеть Джона, пока меня… пока все не закончилось. Он привел войско. Он даже великана привел! — взволнованно рассказывал он. А потом вдруг замолчал и добавил уже другим тоном. — Наверное, я сам виноват. Если бы я не бежал вперед, сломя голову, если бы я успел увернуться… Может, Джон успел бы меня спасти? «Бастард?» — мысленно спросила себя она, почти выплюнув это слово. — «С войском? С великаном? Откуда? А Санса? Как она попала на Север? Как она сбежала из лап Ланнистеров?» — Как такое вообще могло случиться? — От волшебства, конечно, как же еще? — Рикон снова надулся, недовольный тем, какая она непонятливая. — Слушай, а Джон с Сансой… Они тоже здесь? А Оша? Фьюить! — Рикон свистнул, подзывая своего лютоволчонка. — Пойдем, Лохматик, поищем их! С этими словами трехлетний малыш выбежал из своей спальни, преследуемый по пятам маленьким лютоволком. Выбежал, оставив позади окончательно сбитую с толку и напуганную мать. ------------------------------------------------- Когда она вышла в коридор, шум из Большого чертога стал еще громче. Кажется, там даже драка была. Но она все равно не обращала на это никакого внимания. Вместо этого она направилась в комнату Брана. После разговора с Риконом… Ей стало еще тревожнее от того, что она могла там увидеть. Оставалось только тихо молиться Отцу, чтобы он ее защитил, и Старицу, чтобы она ей напутствовала. И она до сих пор не могла до конца поверить в то, что все это происходило наяву, несмотря на то, каким реальным все казалось. Она подошла к двери в комнату Брана. Собралась с духом, открыла и вошла. Здесь было тихо и темно. Одна-единственная свеча кое-как нарушала ночную темноту и позволяла Кэт убедиться в том, что ее сын здесь. Она тихонько прошла в спальню и увидела, что ее мальчик спокойно спит, завернувшись в меха. Выдохнула с облегчением и наконец-то почувствовала покой. «Он здесь. Он в безопасности. Он НЕ за Стеной». Она стояла у его кровати, пока ее глаза привыкали к полумраку. И… Она пригляделась повнимательнее. Что-то здесь было не так. А когда она поняла, что именно… Леденящий душу крик слышали, наверное, все обитатели замка. Бран лежал на спине совершенно неподвижно с открытыми глазами — и это были не его глаза. Они были совершенно белыми, без зрачков и радужки. И он не подавал никаких признаков жизни. Даже сразу после падения с башни он не выглядел таким мертвым. Она схватила его и начала трясти, пытаясь привести в сознание. И продолжала кричать, раз за разом повторяя его имя, пытаясь выдернуть из этого неестественного сна, овладевшего им. «Только на опять, только не снова…» Дверь распахнулась и в спальню Брана вбежала Старая Нэн. Очень быстро вбежала для ее преклонных лет. — Миледи? — Где Лювин? Найди его! Найди мейстера! — заорала она старой служанке, не оборачиваясь и не прекращая своих попыток оживить Брана, вернуть его из этого жуткого припадка. Она не видела, как ушла Старая Нэн. Она вообще ничего не замечала, кроме тела сына в руках. С каждым мгновением ей становилось все страшнее. Время шло, а Старая Нэн все не возвращалась. Тогда она схватила Брана на руки и сама побежала на поиски мейстера. ------------------------------------------------- Она бежала по коридорам, снова и снова выкрикивая одно и то же имя. Ноги сами понесли ее в Большой чертог. Она так и не поняла, что там происходило, но оттуда доносилось много голосов — и хотелось надеяться на то, что Лювин тоже окажется среди них. Она вбежала в чертог. — ЛЮВИН!!! — закричала женщина в который уже раз, давно сбившись со счета, сколько раз ей пришлось звать почтенного мейстера. Толпа торопливо расступилась, пропуская обезумевшую от горя леди Старк, и она, наконец, увидела нужного человека среди всей этой суеты. Лювин склонился рядом с телом Старой Нэн. Рядом на полу лежал Теон Грейджой с залитым кровью лицом. А еще рядом Джори и недов бастард удерживали Робба. И на его кулаках тоже была кровь. Между ним и Теоном стояла Санса с очень суровым взглядом. А еще рядом стояли Нед и Арья… И, что самое удивительное, здесь стоял Ходор, держащий над полом вырывающегося сира Родрика. Все это ее ничуть не заботило. Она бросилась к Лювину, грохнувшись рядом на колени и положив на пол тело Брана. — Он не просыпается! Помогите ему! — закричала Кэт. — Вы должны помочь! Лювин даже пальцем не пошевелил, чтобы оказать ему помощь. Просто покосился на Ходора со странным выражением лица. — Со мной все хорошо, мама. Не волнуйся, — сказал Ходор. Вот тут Кэт окончательно убедилась в том, что она сошла с ума, пока смотрела на слабоумного конюха с открытым ртом. Она пыталась что-то сказать, но из ее горла вырывалось лишь еле слышное сипение. Слишком много сегодня на нее свалилось. Слишком много. Откуда-то возник Рикон и мягко обнял маму за шею. — Все хорошо, мам. Это Бран, а не Ходор, — быстро объяснил малыш. — Он варганул его… — затем Рикон перевел взгляд на «Ходора». — Я и не знал, что ты и в людей можешь… Ходор-Бран в ответ пожал плечами. — Не могу. Только в Ходора. Кэт показалось, что пол под ней ходит ходуном. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, перед глазами все плыло… Хорошо, что она уже сидела на полу. Иначе бы точно упала. «Наверное, так чувствуют себя припадочные?» — Миледи? — донесся откуда-то издали голос Лювина и она почувствовала, как чьи-то руки забрали у нее бесчувственное тело Брана. Похоже, она и в самом деле готова была рухнуть на пол рядом с ним. Ее удержал Эддард. Он подошел к ней, осторожно приобнял. Она тоже прижалась к нему. — Нед, это невозможно… Это просто безумие какое-то! Или… Может, это сон? Это правда сон? — шептала она вернувшемуся из царства мертвых мужу. — Не знаю, Кэт. Даже если это и сон… То сон очень похожий на правду, — ответил он тихо, но твердо. — Но мне это не кажется сном. Я не знаю, как так получилось… Но узнаю. — Это я сделал, отец, — вмешался в их разговор Ходор-Бран. — Это был наш единственный шанс. Кэт вздрогнула и неверяще посмотрела на «Ходора». Да и все остальные в этом зале смотрели на него с таким же неверием и изумлением. Нет. Не все. Бастард и Санса не смотрели. В их глазах было понимание. — Да. Бран правду говорит. Это и в самом деле наш последний шанс, — заявил бастард. — Лорд Старк. Прошу, выслушайте. Нам очень многое нужно рассказать… А времени остается очень мало. Есть еще изменники, с которыми нужно что-то сделать. И начать готовиться… Это был голос человека, который привык командовать другими — и даже не сомневаться в том, что его приказы будут выполнены. Кэт и подумать не могла, что когда-нибудь услышит от мальчишки такое. Первой ее реакцией на этот тон был, разумеется, гнев. Но потом свое слово сказала Санса. — Джон прав, — Кэт видела, что дочь смотрит почему-то на нее. И в ее взгляде она увидела упрек и сожаление. — Отец, нам нужно с тобой поговорить. Лучше всего в твоем солярии, без свидетелей. Кэт не уставала удивляться. Такой властный и напористый тон… Ее дочь никогда так не говорила. — Я готов отпустить вас, сир Родрик, но вы не должны причинять вреда Теону, — добавил Ходор-Бран. Вместо ответа Родрик обжег «Ходора» злобным взглядом. — Сир Родрик. Я запрещаю вам причинять любой вред Теону Грейджою самолично или приказывать сделать это кому-то еще, — не признающим возражений голосом скомандовал Нед. — Я хочу, чтобы вы поклялись мне в этом. Кассель скрипнул зубами, но потом все же выдавил: — Да, милорд. Клянусь вам. Только тогда Ходор-Бран осторожно опустил старого рыцаря на пол. А затем… Кэт хорошо видела то, что произошло дальше. Глаза Ходора затянула знакомая уже белая пелена. Но лишь на мгновение. Потом они снова стали нормальными. И он сам тоже стал «нормальным». Огляделся, тупо моргая, и выдавил из себя: «Ходор… Ходор?» Потом у Кэт перехватило дыхание в груди, когда Бран приподнялся на полу рядом с Лювином. И его глаза были такими же, как и всегда — карими. Как будто и не было ничего. Только вот раньше выражение его лица не было таким пустым и бесстрастным… — Все в порядке, Ходор, все в порядке, — успокоил умалишенного Бран. — Иди, помоги Лювину. А вы… — Бран повернулся к сиру Родрику. — Я хочу, чтобы вы подняли всех, кого можете, и разбудили всех остальных. Я должен знать, кого еще зацепило и у кого еще появилась память… Родрик бросил быстрый взгляд в сторону Неда. Тот коротко кивнул. — Как скажете… лорд Брандон, — прогудел в ответ сир Родрик. — Будет сделано. И старый рыцарь начал командовать остальными собравшимися, деля их на команды и готовясь исполнить приказ Брана. Вскоре Старки остались в Большом чертоге почти одни. Только Джори Нед успел задержать. — Помоги Лювину с Теоном. И… проследи, чтобы его больше никто… Чтобы с ним не случилось ничего плохого, — приказал он. А потом обратился к детям. — Пойдемте со мной. Нам предстоит серьезный разговор.